АРИСТОТЕЛЬ 1 страница

СОКРАТ

ПЛАТОН

АРИСТОТЕЛЬ

СЕНЕКА

СОКРАТ. ПЛАТОН. АРИСТОТЕЛЬ. СЕНЕКА:

Биогр. очерки. — Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1998.—416с.

 

В настоящее издание включены очерки о жизни и де­ятельности великих мыслителей древности, впервые опуб­ликованные в конце прошлого века в биографической се­рии «Жизнь замечательных людей» известного русского из­дателя Ф. Ф. Павленкова. Имена Сократа, Платона и Арис­тотеля олицетворяют расцвет древнегреческой философии, сказавшей определяющее влияние на всю европейскую куль­туру. Этическое учение древнеримского философа-стоика Сенеки во многом предвосхищает христианскую мораль, оно, по словам А. Ф. Лосева, полно предощущений, пора­жающих сознание даже искушенного человека современ­ности. Будучи великими мыслителями, Сократ, Платой, Аристотель и Сенека прожили удивительные, часто зага­дочные, порой трагические жизни, о которых и рассказы­вается в очерках.

Сборник представляет интерес для широких кругов читателей.

 

Сдержание

 

СОКРАТ

Его жизнь и философская деятельность

Биографический очерк Е. Орлова

I

Место Сократа в ряду великих личностей истории. — Его рождение и первоначальное образование. — Общественные влияния — политические и эстетические. — Вступление на философское поприще. — Его бедность и отношение к вопросу о насущном хлебе. — Его жена и отношение ее к Сократу. — Взгляд философа на софистов и денежные отношения между учителем и учениками. — Сенсационная внешность и манеры Сократа. — Обаяние его речей и личности. — Его интеллектуальные особенности. — Нравственные качества. — Довольствование малым и отсутствие аскетизма. — Взгляд на наслаждения и страдания. — Самообладание. — Мужество. — Цельность и исключительность его натуры. — Его «демон» 5

 

II

Источники. — Сократово сознание своего невежества. — Что такое знание для Сократа? — Этика и прочие науки. — Презрение к естественным и физическим наукам. — Исторический момент. — Крушение древнего строя и миросозерцания. — Роль софистов: их заслуги и недостатки. — Отношение к ним Сократа и исходная точка его философии. — Добродетель — знание. — Добродетель — благо. — Значение логических определений и их место в Сократовой системе. — Диалектический метод и эленх. — Иллюстрация Сократовых приемов. — Религиозные и политические убеждения Сократа 34

III

Пункты обвинения против Сократа. — Насколько они основательны. — Что способствовало их успеху. — Гордое поведение Сократа на суде. — Обвинительный вердикт и вопрос о наказании. Последняя речь. — Сократ в тюрьме. — Его последний день и смерть 80

 

ПЛАТОН

Его жизнь и философская деятельность

Биографический очерк Е. Орлова

I

Наши сведения о Платоне. — Его рождение, семья и первоначальное образование. — Встреча с Сократом, их взаимные отношения. — Путешествия Платона. — Влияние Пифагорейской философии. — Три поездки на Сицилию и политические мечтания Платона. — Смерть его. — Его внешность и характер. — Политические убеждения и влияние на современников. — Деятельность Платона. —Школа и метод. — Диалогическая форма Платоновых сочинений: ее преимущества и историческое значение. — Художественность диалогов и их неудобо­читаемость. — Подлинность диалогов и невозможность их классифицировать. — Отсутствие системы и характер Платоновых доктрин. — Теория Шлейермахера и Германца. — Хроноло­гический порядок диалогов и разделение философской системы Платона на три отдела 101

 

II

Исторический момент. — Мир материальный и мир идеальный. — Идеи — их природа и отношение к предметам чувственного восприятия. — Иллюстрация. — Коренное противоречие в платоновском миросозерцании. — Знание реальное и мнимое. — Орудие истинного познавания. — Важность вопроса об абсолютном знании. — Ответ на него Платона — теория воспоминания. — Ее произвольность и значение в истории мысли. — Выводы практической морали и их исторический смысл. — Иерархия идей. — Высочайшее благо. — Божество. — Сотворение мира. — Косное начало. — Материальная форма. — Мировая душа. — Космология — Психология. — Природа души. — Добродетель. — Любовь 147

III

Значение политических взглядов Платона для настоящего времени. — Утопии вообще и платоновская в частности. «Республика». Возникновение обществ и их органические элементы. — Ошибочность платоновских взглядов. — Политические формы общества и их недостатки. — Идеальное 'правление философов. — Роль воспитания. — В чем оно состоит: гимнастика, музыка, поэзия и математика. — Значение этих предметов образования. — Цели воспитания: распределение общественных обязанностей и прав и реализация высшего блага. — MКлассы и их добродетели. — Коренная ошибка платоновской схемы. — Необходимость в обществе единодушия и согласия. — Взгляды Платона на частную собственность и семью. — Уничтожение обоих институтов. — Брачное сожительство и по­ложение детей. — Неестественность платоновского режима. — Положение женщины, ее права, обязанности и воспитание. — Основной недостаток платоновского миросозерцания 177

 

АРИСТОТЕЛЬ

Его жизнь, научная и философская деятельность

Биографический очерк Е. Ф. Литвиновой

 

Предисловие 209

 

I

Отец Аристотеля. — Первоначальное воспитание в Македонии и в Стагире. — Переселение в Афины. Аристотель — слушатель Платона. — Школа красноречия, основанная Аристотелем в Афинах. — Путешествие Аристотеля в Малую Азию. — Смерть его друга Гермия. — Женитьба Аристотеля на Пифиаде. — Гимн Аристотеля «добродетели». — Аристотель — воспитатель Александра Македонского. —Вторичное переселение в Афины. — Открытие философской школы. — Смерть Пифиады. — Вторая женитьба. — Смерть Александра Македонского. — Отношение Аристотеля к афинским демагогам. — Удаление в Халкиду. — Смерть Аристотеля. — Завещание Аристотеля. — Главные черты характера Аристотеля, влияние их на его философию 211

 

II

Аристотель и Платон. — Аристотель и Демосфен. — Аристотель и Каллисфен. — Аристотель и Александр Великий. — Два рода бессмертия. — Бессмертная жизнь и бессмертные мысли 234

 

III

Общий характер философии Аристотеля и сравнение ее с философией Платона. — Логика Аристотеля. — Реальное знание. — Физика. — Астрономия. — Метеорология. — Учение об

органической природе 252

IV

Учение о душе. —Психология. —Антропология и физиология. — «Этика». — «Политика». — О воспитании и музыке. — О власти и рабстве. — Теория поэзии. — Современные взгляды на общие заслуги Аристотеля 275

 

V

Первые последователи Аристотеля в Греции. — Философская школа перипатетиков. — Судьба сочинений Аристотеля. — Недавно открытая рукопись Аристотеля. — Выдержка из сочинения Аристотеля об Афинской республике 303

 

СЕНЕКА
Его жизнь и философская деятельность
Биографический очерк П. Краснова

 

I

Родина Сенеки. — Его отец, мать, тетка. — Братья Сенеки: Галлион и Мела. — Племянники: Новатилла и поэт Лукан. — Общая даровитость семьи 315

 

II

Детство и ранняя молодость Сенеки. — Его физическое воспитание. — Болезненность. — Образование. — Наставники Сенеки в философии: стоик Аттал, пифагореец Сотион, циник

Деметрий, эклектик Фабиан Папирий. — Первый этюд по естествознанию 323

III

Адвокатура Сенеки. — Столкновение с Калигулой. — Трактат «О гневе». — Знакомство с Юлией и изгнание на остров Корсику 331

IV

Элегии Сенеки по поводу его изгнания. — Послание к Полибию.— Послание к Гельвии. — Образ жизни на Корсике и предпринятые ьво время ссылки ученые труды 338

 

V

События в Риме. — Возвращение Сенеки из ссылки. — Его товарищи при дворе. — Аницет и Афраний Бурр. — Воспитание Нерона. — Его успехи в риторике. — Занятия философией. — Хорошие стороны в характере Нерона 345

VI

Новые друзья. — Марция. — Павлин. — Вторая жена Сенеки, Помпея Паулина. — Анней Серен. — Фабий Рустик. — Луцилий. —Императрица Агриппина. —Интимные философские вечера 351

 

VII

Смерть Клавдия. — «Апоколокинтозис». — Первые шаги царствования Нерона. — Борьба с Агриппиной. — Роман Нерона и Акты. — Богатство Сенеки 358

 

VIII

Процесс Суиллия. — Упреки Сенеке за его богатство. — Послания к Галлиону «О счастливой жизни» и к Серену «О неуязвимости мудреца». — Трактат «О благодеяниях». — Взгляды Сенеки на рабов 367

 

IX

Смерть Агриппины. — Участие Сенеки. —Просьба об отставке. —Донос Романа. — Пожар в Риме. — Покушение отравить Сенеку. — 103-е письмо к Луцилию 375

 

X

Умеренный образ жизни Сенеки. — Изучение философии Эпикура. — «Письма к Луцилию». — Мысли о смерти 383

 

XI

Заговор Пизона. — Смерть Сенеки 394

 

XII

Сенека как государственный деятель, человек и писатель. — Сходство его идей с христианскими. — Отношения к Сенеке христианских писателей, романских и германских историков. — Русские переводы сочинений Сенеки 399

 

СОКРАТ

 

Его жизнь и философская деятельность

I

Место Сократа в ряду великих личностей истории, — Его рождение и первоначальное образование. — Общественные влияния — политические и эстетические. — Вступление на философское поприще. — Его бедность и отношение к вопросу о насущном хлебе. — Его жена и отношение ее к Сократу. — Взгляд философа на софистов и денежные отношения между учителем и учениками. — Сенсационная внешность и манеры Сократа. — Обаяние его речей и личности. — Его интеллектуальные особенности. — Нравственные качества. — Довольствование малым и отсутствие аскетизма. — Взгляд на наслаждения и страдания. — Самообладание. — Мужество. — Цельность и исключительность, его натуры. — Его «демон»

________________

Среди всех великих личностей, которыми так богата была Древняя Греция, вряд ли найдется одна, чье имя было бы более популярно, нежели имя Сократа. По­чти 23 века промчалось с того момента, когда в тю­ремной келье, чуть-чуть озаренной догорающими лу­чами солнца, скончался афинский мудрец, ясный и спокойный, как летний вечер. Человечество с тех пор успело пройти длинный и тернистый путь, полный борьбы и увлечений, горя и радостей, поражений и

 

 

торжества. Народы приходили и уходили, государства слагались и разрушались, и новые идеалы и новые интересы сменялись как в калейдоскопе, то появляясь на горизонте исторической жизни, то исчезая во мра­ке прошлого. Но ни эта бесконечная смена событий, ни даже вся длинная вереница великих мыслителей и. поэтов, ученых и художников, общественных деяте­лей и моралистов, царивших над умами целых поко­лений, не могли ни на минуту заслонить от взоров человечества удивительный образ Сократа. Беспример­ная чистота его нравственного облика, сугубо эллинс­кое единство его учения и жизни и полная гармонич­ность его поступков и мотивов — все это сплетается в нем в одно неразрывное целое, подобно тем многораз­личным цветам, которые составляют солнечный луч. Биография, конечно, не панегирик, и, действительно, нам придется указать на некоторые крупные недостат­ки в его учении и миросозерцании; но мы напрасно стали бы искать во всей галерее замечательных лич­ностей истории другую, которая в нравственном отно­шении была бы так совершенна, как Сократ.

Сократ был сын Софрониска, бедного афинского ремесленника-ваятеля, и Фенареты, повивальной баб­ки, которая была уже раз замужем до того и имела от первого брака сына Патрокла. Предание, в правдопо­добии которого у нас нет оснований сомневаться, уве­ряет нас, что род Софрониска был весьма древний и знатный, возводя свою генеалогию к Дедалу, которо­му греческая мифология приписывала введение в Афи­нах различных искусств и ремесел и сын которого Икар сделал безумную попытку подняться на восковых кры­льях к солнцу и стал благодаря этому олицетворением тщеты человеческих стремлений к божественному идеалу.

 

 

Что Сократ родился в Афинах, — в этом нет ни­какого сомнения; но самый год рождения его до сих пор остался невыясненным. Одни полагают, что он увидел свет в 471 году до Рождества Христова, дру­гие — что в 469 году, а третьи утверждают даже, что в 468-м¹. Вторая из этих дат, однако, наиболее вероят­на, так как в своей речи на суде, то есть в 399 году, Сократ, если верить Платону, заявлял, что он — 70-лет­ний старик. Вообще же первая половина его жизни — до вступления на поприще философской деятельнос­ти — нам мало известна, и только при помощи посто­ронних данных мы в состоянии кое-как дополнить наши скудные сведения об этом периоде Сократовой жизни. Так, например, мы почти ничего не знаем из того, чему и как он учился: мы лишь можем делать некоторые догадки на основании дошедших до нас сведений о положении образования в древних Афинах вообще. Семи лет, вероятно, он стал посещать школу, так как начальное образование было тогда для всех обязательное и начиналось именно с этого возраста. Из истории Греции мы знаем, чему там учились: чте­ние, письмо и немного арифметики составляли един­ственные научные предметы тогдашних школьных программ: ни языки, ни география, ни история, ни естествознание, ни другие подобные отрасли знания, входящие в круг современного образования, тогда еще не существовали, а потому не могли и преподаваться. Взамен этого греческие мальчики и юноши обучались двум вещам, теперь почти совершенно изгнанным из программ наших общеобразовательных учебных заведений,

______________________

¹В настоящее время общепринятой датой рождения Сократа счи­тается месяц фаргелион (май—июнь) 469 г. до н. э. — Здесь и далее примечания В. В. Сапова.

 

 

а именно гимнастике и музыке. Древние об­щины не знали ни постоянных армий, ни подразделе­ния народа на сословия гражданское и военное. Каж­дый член их так же свободно владел мечом или лу­ком, как и плугом, и должен был ежеминутно быть наготове выступить в поход и защищать свое отече­ство с оружием в руках. Телесные упражнения поэто­му везде в древнем мире играли большую роль: это был предмет государственной необходимости; но еще большую роль они играли в Греции, — Спарте и Афи­нах, — где военное дело и было возведено в степень искусства. Малочисленные, но стройные и дисципли­нированные армии их разбили наголову несметные, но дикие полчища персов, и этим они немало были обязаны своей научной системе гимнастики.

Музыка также имела значение более широкое, не­жели теперь: она была не только одним из изящных искусств, способствующих всестороннему культурно­му развитию личности, но и учреждением обществен­ной важности. Она была тесно связана со всей религи­озно-нравственной системой, на которой покоилось греческое общество, и подразумевала не только пение и игру на инструменте, но и чтение и заучивание наи­зусть стихов из национальных поэтов, как Гомер и Гескод, — этих несокрушимых и чуть ли не главных ав­торитетов в области религии и морали. В сферу музы­ки входила также и пляска, которой сопровождались религиозные и другие процессии, занимавшие столь высокое место в общественной жизни Греции.

Всему этому, стало быть, должен был обучаться и Сократ, но, конечно, было бы печально, если бы образование его ограничилось одним этим. Плутарх, или, скорее, псевдо-Плутарх— передает нам, что богатый

 

 

Критон, впоследствии ученик и друг Сократа, встретившись с последним, тогда еще юношей, был так поражен его умом и дарованиями, что взял его из отцовской мастерской и послал на свой счет к лучшим учителям тога времени. Достоверность этого расска­за, по хронологическим и другим соображениям, спра­ведливо оспаривается; но тот факт, что Сократ еще в юные годы ходил слушать выдающихся философов и изучал под их руководством все высшие области тог­дашнего знания, весьма вероятен. Он был довольно хорошо знаком с геометрией и астрономией и имел сносные знания по философии в системах Парменида, Гераклита, Демокрита, Анаксагора и Эмпедокла, Предпоследний даже, говорят, был его учителем, но, насколько это верно, мы не беремся судить. Во вся­ком случае, ни этот философ, ни другие не сыграли в развитии Сократа большой роли. Греческая жизнь, как мы это увидим ниже, уже оставила далеко позади космофизические умозрения старых мыслителей, и Со­крат напрасно искал у них ответа на возникавшие в его голове вопросы. Он не нашел удовлетворения ни в одной из существовавших тогда школ и одинаково отрицательно относился к Гераклиту, как и к Демок­риту, к Пармениду, как и к Эмпедоклу, считая их всех мечтателями, даром потратившими свои силы на пред­меты, недоступные нашему познанию и маловажные по своему практическому значению. Сократа воспита­ла сама жизнь: это была та школа, которая заменила ему всякую теоретическую подготовку и умственную дисциплину, столь важные в большинстве других слу­чаев. То был один из самых замечательных моментов в истории европейского человечества. Персидские вой­ны только что окончились, и Восток отступил перед

 

 

соединенными силами Эллады, тогда впервые сознав­шей свое расовое единство и общность своей культу­ры. Громадный подъем национального духа был не­посредственным результатом этого сознания, и одно­временно с коренным переворотом в области эконо­мических политических и нравственных отношений страны последовал тот взрыв благороднейших эмоций и идей, который вызвал беспримерный в истории рас­цвет поэзии и искусства во всех их формах. Читатель, желающий поближе познакомиться с этой замечатель­ной эпохой, должен обратиться к всеобщей истории Греции; здесь же мы можем лишь указать на те черты в условиях жизни того времени, которые не могли не иметь громадного воспитательного значения для раз­вития личности Сократа. Она стала слагаться в пери­од, непосредственно следовавший за периодом осво­бодительных войн: победоносный отголосок их не ус­пел еще умолкнуть и на подмостках жизни все еще подвизались герои незабвенных Марафона и Саламина. Афинам, родине Сократа, суждено было принять особенно деятельное участие в борьбе за националь­ное существование, и на них-то поэтому с наиболь­шей силой отразились все перемены, теперь проис­шедшие. Они достигли кульминационного пункта в своем политическом и гражданском развитии: послед­ние оковы, тяготевшие еще на правоспособности народ­ной массы, были теперь сняты, и все политическое здание от самого верха до низа было перестроено со­гласно с требованиями новой жизни. За каждым сво­бодным членом афинской общины был обеспечен мак­симум прав личных и гражданских, и, что не менее важно, пользование этими правами вменялось обще­ственным мнением в обязанность каждому. Древние

 

 

общества не знали принципа представительства, а счи­тали за необходимое условие нормальной политичес­кой жизни и за единственную гарантию своей свобо­ды личное участие граждан в отправлении политичес­ких функций. Сам державный народ в своей коллек­тивной личности являлся законодателем, судьей и администратором, и нигде теория не реализовалась с большей полнотой, чем в Афинах. Народное собра­ние — агора — было высшим политическим органом страны: оно избирало должностных лиц, обсуждало внешнюю и внутреннюю политику, устанавливало бюджет, издавало законы, отправляло правосудие и имело верховный надзор за администрацией, религи­ей и общественной нравственностью. Такого рода по­литическая жизнь, естественно, являлась могучим фак­тором в развитии не только общественных инстинк­тов, но и целого ряда моральных и интеллектуальных качеств, вырастающих лишь на почве свободных граж­данских отношений.

Но и помимо социальных влияний афинская жизнь представляла столько стимулов, как ни одна историческая обстановка другого какого-нибудь наро­да. Эллинская культура достигла своего зенита. Ис­кусство — пластика, живопись, поэзия и драма — сбро­сило стеснявшие его архаические формы и условности и предстало во всей красоте и грации идеализирован­ной природы. Акрополь украсился благороднейшими произведениями человеческого гения в области архи­тектуры и скульптуры, а на подмостках народных те­атров происходили музыкальные и поэтические состя­зания и ставились бессмертные драмы Эсхилов и Со­фоклов. На площадях, рынках и улицах, под величе­ственными портиками или под открытым небом, сверкающим

 

 

южной синевой, собирались группы горожан и раздавались оживленные и меткие разговоры о вы­сочайших проблемах жизни и искусства. Все кипело избытком сил, интеллектуальных и физических, идеи сталкивались и скрещивались, мнения сходились и шлифовались, и вся духовная жизнь билась ускорен­ным и горячим пульсом.

В такой среде вырос Сократ, и можно смело ут­верждать, что лучшей воспитательной обстановки было бы трудно придумать. Он унаследовал от отца его ре­месло, и вплоть до II века от Рождества Христова по дороге к Акрополю иностранцам показывали группу одетых в покрывала Харит (граций), которые припи­сывались Сократу. У нас, в настоящее время, нет ни­какой возможности решить, в самом ли деле эта груп­па была его работой, но мы тем не менее вправе усом­ниться в этом, встречая со всех сторон заверения, что он оставил свое ремесло рано и, по-видимому, никог­да не чувствовал большой любви к нему. Что застави­ло его решиться на этот шаг, мы также не знаем. Со­мнительные авторитеты передают, что 25 лет от роду он встретил Протагора, знаменитого философа того времени, который своими речами и идеями оказал та­кое сильное впечатление на его восприимчивую нату­ру, что Сократ решил посвятить себя исключительно философии. Особенно невероятного в этом ничего нет, как нет его в другом предании, приписывающем ре­шающее значение для мысли Сократа встрече его с Аспасией. Мы можем лишь оспаривать — что мы и делаем — факт личного влияния этих выдающихся личностей на Сократово миросозерцание и судьбу, но никак не их посредствующую роль как представите­лей и основателей особых течений в афинской жизни

 

 

и мысли той эпохи. Как мы это увидим ниже, сокра­товская философия была истым законным детищем своего времени, а потому являлась крестницей и Про­тагора, и Аспасии, и Продика, и многих других вели­ких деятелей, которым Сократ мог быть обязан своим развитием и без личного знакомства с ними. Как бы то ни было, Сократ довольно рано почувствовал стрем­ление к философской деятельности, но только после долгой, почти 15-летней работы мысли, — о которой, к сожалению, до нас не дошло никаких сведений, — он решился вступить на публичное поприще в каче­стве учителя философии. Это не значит, конечно, что все эти годы он провел в совершенном уединении и неизвестности, разрабатывая свое миросозерцание в собственном мозгу, а затем, подобно Афине Палладе, выскочившей в полном вооружении из головы Зевса, явился в одно прекрасное утро на городскую агору с готовой и стройной системой идей. Дело, вероятно, обстояло так, что, не бросая еще своей профессии, он все больше и чаще занимался проблемами философии, то раздумывая над ними за работой, то в свободное время делясь своими мыслями с друзьями. Так дело продолжалось, быть может, целые годы, но по мере того, как взгляды его прояснялись и определялись, подобно очертаниям материка средь спадающей воды, он все чаще осмеливался выходить на площадь, за­трагивать разглагольствующих там риторов, диспути­ровать с ними и излагать свои мнения, свои идеи. Он все яснее и яснее начинал сознавать свое превосход­ство над соперниками, успех стимулировал его мысль и рвение, он становился популярен, его окружала тол­па, — и, наконец, бросив окончательно свое ремесло, он совершенно отдается своей новой деятельности. С

 

 

тех пор он уже более не принадлежит себе, и к 430 го­ду, когда Сократу было уже около 40 лет, мы застаем его на том посту, на котором он геройски простоял до самого момента своей смерти. Во имя этой деятельно­сти он забыл все и вся, и семью, и заботу о насущном хлебе, и ремесло, и политику. Он был беден: преда­ние о том, что отец оставил ему землю и 80 мин день­гами (мина — 40 руб.)¹, которые он отдавал в рост, мы можем, не колеблясь, причислить к той клевете, которую так много и так усердно распространяли пос­ле его смерти эпикурейцы и другие философские и политические его противники. Мы имеем точное свидетельство Ксенофонта, человека, который особенно близко стоял к философу, что все его имущество, не­движимое и движимое, вряд ли стоило больше пяти мин; да и сам Сократ с трогательной простотой заяв­ляет на суде: «Моя работа так поглощает меня, что у меня нет времени ни заниматься вопросами полити­ки, ни заботиться о своем материальном благосостоя­нии. Я — нищий, благодаря моей покорности велени­ям Божества».

Само собою разумеется, что такое отношение к «земным благам» не проходило ему даром. Судьба на­градила его женой, вульгарность и сварливость кото­рой доставили ей такую же громкую репутацию, как супружеские добродетели другой греческой жене — Пе­нелопе. То была знаменитая Ксантиппа, ставшая прит­чей во языцех уже в свое время и продолжающая быть таковою и поныне. Говорили, что у Сократа была еще одна жена, — некая Мирто, дочь или внучка Аристида:

______________

¹ Мина — древнегреческая денежная единица, равная 100 драх­мам, или 436,6 г серебра.

 

 

по одним источникам, философ был женат на ней до Ксантиппы, по другим — после нее, а по треть­им — даже одновременно с ней; но предание это столь очевидная нелепость, что новейшие биографы даже и не упоминают о нем. Во всяком случае, был ли женат Сократ однажды, или дважды, или больше, — роль в его судьбе сыграла одна — бессмертная Ксантиппа. Как и многим другим женщинам в ее положении, ей тя­жело было видеть, как муж, во имя каких-то зави­ральных идей и непонятных для нее, как китайская грамота, идеалов, махнул рукой на хозяйство и семью, проводя целые дни на улицах в «бесплодных» разгово­рах и оставляя ее с тремя детьми не только без средств, но часто и без куска хлеба. Ее еще больше бесило, когда она видела других подобных ему «болтунов» бо­гатеющими день ото дня, в то время как ее Сократ, ходивший в заплатанном хитоне, с гордостью гидаль­го отказывался от подарков и помощи, которые ему так часто и так деликатно предлагались людьми раз­личных положений — от Архелая, царя македонско­го, до собственных его учеников. Естественно, что она ему часто устраивала такие сцены, что он должен был бежать из дома, утешаясь лишь тем, что, перенося эти испытания, он приучается тем переносить другие, еще большие. Раз даже, говорят, она в сердцах облила его ушатом помоев, но философ только утерся, добро­душно приговаривая, что такой катастрофы как раз и следовало ожидать, так как после грома всегда бывает дождь. Словом, Ксантиппа была в полном смысле этого слова «дома с мужем сатана», но, к сожалению, она далеко не была ангелом и при людях: она не раз выгоняла из дома его учеников и друзей, осыпая их отборной бранью, на какую только способна вульгарная

 

 

женщина. При всем том мы не станем на нее не­годовать, как это принято делать; напротив, мы отда­дим ей полную справедливость за ее несомненную, хотя и своеобразную, любовь к мужу и детям, заботы о которых, быть может, занимали в ее уме больше места, нежели мысль о самой себе. Ксантиппа, в сущ­ности, далеко не была зла: она лишь не понимала Сократа и, не видя материальных, то есть денежных результатов его деятельности, естественно, восстава­ла со всей силой своей узкой души против его «беспо­рядочного» образа жизни. Но в самом ли деле это уже такое крупное и, главное, редкое преступление, как на это принято смотреть? Несомненно, она не была иде­альной женой, любящим другом и товарищем, соуча­стницей в работе мужа и пр. и пр.; но много ли таких идеальных жен найдется теперь? Нынче мужей редко обливают грязной водой, но непонимание, равноду­шие или черствость царят в настоящее время с такой же силой, как и прежде, и смотреть на Ксантиппу, как на какое-то чуть ли не чудовище, по крайней мере, лицемерие.

С другой стороны, было бы странно, чтобы не сказать больше, упрекать Сократа за его небрежное от­ношение к жене и детям, как то делают некоторые биографы в своем рвении реабилитировать попранные репутации вроде Ксантипповой. Без сомнения, Сократ не был образцовым семьянином, но он был образцо­вым человеком, — а одно вполне стоило другого. Очень может быть, что, оставаясь при своем ремесле, он су­мел бы довольно сносно примирить интересы семьи с требованиями долга перед обществом; но раз созна­ние этого долга настолько заполонило его ум, что от­теснило на задний план все прочее, даже благополучие

 

 

его собственное и родных ему лиц, то нам следует скорее удивляться бескорыстию и благородству Сокра­та, нежели осуждать его равнодушие к требованиям практической жизни. Сделать же из своей деятельно­сти карьеру или профессию, как то делали другие, или, по крайней мере, обставить ее так, чтобы она достав­ляла ему средства к жизни, было для него решитель­но невозможно: по его глубокому убеждению, взима­ние платы за преподавание или даже принятие добро­вольных подарков было одним из величайших актов безнравственности, какой только может совершить философ. Мы все знаем, какие страстные нападки со стороны Сократа, а еще больше Платона и Аристоте­ля навлекали на себя так называемые софисты за то, что они взимали плату за слушание лекций и ставили ее непременным и предварительным условием допу­щения в число своих учеников. И мы, в наш век, ког­да не только физический, но и умственный труд и спо­собности выносятся на рынок, продолжали повторять эти самые стереотипные фразы о безнравственности, продажности и корыстолюбии софистов лишь со вре­мени Грота — первого, кто осмелился поднять ору­жие в защиту этих людей, — наши фарисейские при­читания стали понемногу умолкать; но, с другой сто­роны, мы все же не должны упускать из виду той доли справедливости, которая заключалась в словах Сокра­та и Платона, когда они обвиняли софистов в торга­шестве и бесстыдстве. Правда, в ту эпоху, о которой идет речь, экономические отношения Афин, благода­ря значительному разделению труда и системе рыноч­ной отчуждаемости продуктов, достигли такой слож­ности, что человек, отдававший все свои силы и вре­мя на преподавание философии, имел право, за неимением