ФАМИЛЬНОЕ ДРЕВО РАВЕНВУДОВ 15 страница
«Итан, ты в порядке?»
Я посмотрел на Лену и прочитал в ее зеленых глазах тревогу. Этой ночью я мог потерять и ее. Потерять обоих. Лену и отца.
– Итан, ты слышишь меня?
«Беги к нему. Со мной все будет хорошо».
– Давай, парень! Двигайся!
Линк потащил меня за рукав. Забыв об имидже рок-звезды, он снова стал моим другом, пытавшимся уберечь меня от беды. Но я не мог оставить Лену.
«Мне не хочется бросать тебя здесь одну».
Краем глаза я заметил Ларкина, направлявшегося к нам. Наверное, он решил немного отдохнуть от Эмили.
– Ларкин!
– Да? В чем дело?
Почувствовав, что случилось неладное, он озабоченно нахмурился, хотя обычно его лицо выражало полное равнодушие.
– Ты можешь отвести Лену обратно домой?
– Запросто. А что такое?
– Просто обещай, что ты отведешь ее домой.
– Итан, со мной все будет хорошо. Беги!
Лена подтолкнула меня к Линку. Она выглядела такой напуганной, что у меня сжалось сердце. Я выжидающе смотрел на Ларкина.
– Да, дружище. Я сейчас же отведу ее домой.
Линк еще раз рванул меня за руку, и мы начали пробираться сквозь толпу. Похоже, он понимал, что минут через двадцать я могу превратиться в круглого сироту.
Мы бежали через незасеянные поля Равенвуда к развилке дорог и к Музею павших солдат. В воздухе стоял дым от мортир, гремевших на Медовом холме. Через каждые несколько секунд звучали выстрелы винтовок. Вечернее сражение шло полным ходом. Мы приблизились к краю плантации, где начинался Гринбрайр. В темноте я заметил желтые веревки, отмечавшие безопасную зону.
Что, если опоздаем?
Музей павших солдат выглядел безлюдным и темным. Перепрыгивая через две ступени, мы с Линком рванули на четвертый пролет лестницы. На третьем этаже я остановился. Линк тут же замер рядом. Он и на баскетбольной площадке инстинктивно предугадывал каждое мое движение – например, когда я хотел сделать ему пас.
– Твой отец наверху.
Однако я не мог пошевелиться. Взглянув мне в глаза, Линк понял причину моего страха. Он стоял рядом со мной на похоронах моей мамы и видел, как люди заваливали ее гроб белыми гвоздиками, пока мы с отцом, остолбенев, смотрели в могилу, словно сами тоже уже были не живыми.
– А если… Если он успел спрыгнуть?
– Вряд ли. Я оставил с ним Рид. Она бы не позволила.
Казалось, что из-под моих ног вышибли пол. Вспомнились слова Лены: «Если она применит к тебе свою силу и скажет прыгнуть с утеса, ты прыгнешь как миленький». Я взбежал вверх по ступеням и осмотрел коридор. Все двери были закрыты, кроме одной. Лунный свет разливался лужами на окрашенных сосновых половицах.
– Он там, – сказал Линк.
Но я и так это знал. Мы вбежали в демонстрационный зал. Казалось, что здесь вернулось прошлое. ДАР прекрасно поработали. Заднюю стену украшал огромный камин с длинной верхней полкой, на которой стояли в ряд заостренные восковые свечи. С портретов, висевших на стенах, на нас сердито смотрели павшие конфедераты. Напротив камина стояла древняя кровать с четырьмя резными столбами. Но что-то нарушало порядок. Я вдруг почувствовал сладкий мускусный запах. Тошнотворно сладкий. Смесь опасности и невинности, хотя невинность к Ридли не имела никакого отношения. Она стояла рядом с открытой балконной дверью. Ее белокурые волосы развевались на ветру. Пыльные шторы задувало в комнату, как в фильмах про вампиров и призраков. Внезапно они ощутимо дрогнули от движения воздуха. Мне показалось, что в этот момент отец спрыгнул вниз с балкона.
– Я нашел его, – сказал Линк, с трудом восстановив дыхание.
– Я вижу. Как делишки, Короткая Соломинка?
На лице Ридли появилась приторно-сладкая улыбка.
Я медленно направился к двери, боясь, что отца уже не будет на балконе. Но он там был. Он стоял на узком выступе за внешней стороной перил – босой, в одной фланелевой пижаме.
– Папа! Не двигайся!
Дикие утки на его пижаме показались мне совершенно неуместными, учитывая то, что он намеревался сделать.
– Не приближайся, Итан. Или я сейчас спрыгну.
В его голосе была решимость. Впервые за последние месяцы он говорил со мной как прежде, до болезни. Вот почему я тут же понял, что на самом деле им, как куклой, управляла Ридли. Это она своей силой убеждения заставляла его произносить слова.
– Папа, ты же не хочешь совершать самоубийство. Позволь мне помочь.
Я сделал несколько шагов к нему.
– Стой где стоишь! – закричал он, вытянув перед собой руки.
Отец как бы демонстрировал мне весомость своих слов.
– Митчелл, почему ты не хочешь, чтобы сын помог тебе? – спросила Ридли. – Твоя душа мечтает о покое? Ты жаждешь вновь увидеть Лилу?
Она прислонилась спиной к стене. Ее леденец был наготове и покачивался в воздухе.
– Не произноси имя моей матери, ведьма!
– Рид, что ты делаешь? – остановившись на пороге, спросил ее Линк.
– Не лезь в это дело, Мятая Банка. Тут играет команда высшей лиги.
Я приблизился к Ридли и заслонил собой отца, как будто мое тело могло отразить ее силу.
– Зачем ты притащила его сюда? Он не имеет никакого отношения к Лене. Если ты хочешь навредить мне, убивай меня! Только оставь моего отца в покое!
Она откинула голову назад и захохотала удушливыми переливами визгливых звуков.
– Ты мне безразличен, Короткая Соломинка. Зачем мне причинять тебе какой-то вред? Я просто делаю свою работу. Поверь, ничего личного.
У меня кровь застыла в жилах.
«Она делает свою работу?»
– Ты выполняешь поручение Сэрафины?
– Кончай притворяться ягненочком, Короткая Соломинка. А что ты еще ожидал? Ты видел, как мой дядя обращался со мной? Это семейное дело. У меня нет выбора.
– Рид, о чем ты говоришь? И кто такая Сэрафина?
Линк подошел к ней. Она повернулась к нему. На миг мне показалось, будто на ее лице промелькнуло что-то похожее на искреннее чувство. Какая-то настоящая симпатия. Но Ридли тут же отбросила ее прочь. Одно мгновение – и все исчезло.
– Я думаю, тебе пора вернуться на вечеринку, Мятая Банка, – промурлыкала она, глядя на Линка. – Твоя группа разогрелась для второго захода. Не забывай, что нам нужно записать твои новые синглы. Я собираюсь показать их большим шишкам в Нью-Йорке.
Линк переступил с ноги на ногу, словно ему действительно хотелось вернуться на вечеринку. Но засомневался.
– Папа, послушай меня, – крикнул я. – Ты не хочешь делать этого. Она контролирует твой разум. Она может влиять на людей. Сопротивляйся ей! Мама никогда не позволила бы тебе совершить самоубийство!
Я попытался увидеть какой-то знак, что мои слова достигали его рассудка. Но он никак не реагировал. Мой отец просто смотрел в темноту. Издалека доносились крики взрослых мужчин, изображавших штыковую атаку прошлого века.
– Митчелл, тебе больше незачем жить, – насмешливым тоном сказала Ридли. – Ты потерял жену. Ты больше не можешь писать. Через два года Итан поступит в колледж и уедет из Гэтлина. Спроси его о коробке из-под обуви, которую он прячет под кроватью. Она наполнена брошюрами из разных колледжей. Скоро ты останешься один.
– Заткнись!
Ридли повернулась ко мне, разворачивая вишневый леденец.
– Прости меня, Короткая Соломинка. Мне жаль, но это часть игры, и я лишь выполняю свою роль. Сегодня ночью твоему отцу предписано погибнуть. Небольшой несчастный случай. Почти как с твоей мамой.
– Что ты сказала?
Я услышал вопрос Линка, но не понял его. В моем уме звучали только ее последние слова. Снова и снова.
«Небольшой несчастный случай. Почти как с твоей мамой».
– Так это ты убила мою мать?
Мои руки потянулись к горлу Ридли. Мне было плевать на те силы, которыми она обладала. Если она убила мою мать…
– Успокойся, Мальчик! Это сделала не я. В ту пору меня еще тут не было.
– Итан, черт возьми! Что здесь происходит?
Линк стоял рядом со мной.
– Она не такая, какой кажется, парень. Ридли…
Я не знал, как объяснить эти чародейские штучки. Особенно так, чтобы понял Линк.
– Она сирена. Что-то типа ведьмы. Она управляет тобой точно так же, как сейчас контролирует моего отца.
Линк засмеялся.
– Ведьма? Ты просто гонишь на нее, приятель.
Я не сводил глаз с Ридли. Она улыбнулась и ласково потрепала Линка за волосы.
– Давай, малыш, заступись за меня. Ты же любишь свою плохую девочку.
Я не имел понятия, какими силами она обладала. После ее небольшого шоу в Равенвуде мне было ясно, что она могла убить любого из нас. Я никогда не относился к ней как к милой девушке с вечеринки. Она была существом, намного превосходящим меня по силе. Но я только теперь начинал понимать, как далеко распространялась эта сила.
Линк перевел взгляд на меня. Он не знал, чему верить.
– Я не шучу, Линк. Вспомни мои прежние слова. Клянусь, они были и остаются правдой. Иначе почему она хочет убить моего отца?
Линк отступил назад. Он не поверил мне. Наверное, он подумал, что я сошел с ума. Я и сам иногда находил свои объяснения безумными.
– Ридли, это верно? Ты применяешь ко мне какие-то силы?
– Нехорошо, Короткая Соломинка. Пытаешься настроить его против меня? Давай посмотрим, что из этого выйдет.
Мой отец опустил одну руку с ограждения. Он вытянул ее в сторону, стараясь удержаться на узком выступе.
– Папа, не делай этого!
– Рид, прекрати.
Линк медленно приблизился к ней. Я услышал, как звякнула цепочка на его поясе.
– Разве ты не слышал, что сказал твой друг? Я ведьма. Я плохая.
Ридли сняла солнечные очки, показав нам свои золотистые кошачьи глаза. Линк задохнулся. Похоже, он впервые увидел ее в настоящем облике. Но его замешательство длилось только миг.
– Может, ты и ведьма, но не плохая. Я знаю, ты классная девчонка. Мы с тобой провели вместе кучу времени. У нас теперь много общего.
– Таков был план, Горячий Стержень. Мне велели подобраться к Лене. Я решила сделать это через тебя.
Лицо Линка помрачнело. Что бы Ридли ни делала с ним, какие бы чары ни навевала, его чувства к ней оставались прежними.
– Значит, ты считаешь, что у нас все несерьезно? Я не верю тебе.
– Верь во что хочешь, но это правда. Почти.
Я увидел, как мой отец начал раскачиваться вперед и назад. Его рука по-прежнему тянулась в пустоту. Он словно опробовал новые крылья, желая увериться, что действительно может летать. Неподалеку от здания, взметнув шлейф грязи в воздух, упало пушечное ядро.
– А как же твои рассказы о Лене? Ты говорила, что вы вместе росли и называли друг друга сестрами. Почему ты хочешь навредить ей?
Ридли болезненно поморщилась. Мне показалось, что на ее лице промелькнуло сожаление. Хотя я мог и ошибаться. Вряд ли ей было знакомо такое чувство.
– Это не моя прихоть. Не я заказываю музыку. Моя задача простая: убрать Итана подальше от Лены. Мне его старик вообще до лампочки. Но его ум ослаблен. Он легкая мишень.
Она лизнула леденец.
«Убрать Итана подальше от Лены».
Значит, вся эта затея с моим отцом была отвлекающим маневром. Они хотели разлучить нас с Леной. Мне вспомнились слова Арелии: «Лену спас не дом, а ее парень. Ни один чародей не может встать между ними».
Каким же я был глупым и самонадеянным! Мое воздействие на Лену объяснялось не магической силой. Я никогда не обладал ничем подобным. Нас поддерживала и защищала взаимная связь – та сила, которая всегда струилась между нами. Она заставила меня найти ее на трассе номер девять под проливным дождем. Она помогла мне отыскать нужный поворот на развилке дороги. Нам не требовалось никаких связующих чар. Мы представляли собой единое целое. И теперь, когда нашим недругам удалось разлучить нас, я чувствовал себя бессильным. А Лена осталась одна – в самую опасную ночь, когда она больше всего нуждалась во мне.
Я не знал, что мне теперь делать. Сейчас я мог потерять двух последних людей, которых любил. Я метнулся к отцу, прорываясь сквозь пелену уплотнившегося времени. Ноги вязли в воздухе, как в зыбучем песке. Ридли пригнулась вперед. Ее волосы развевались на ветру, словно змеи горгоны Медузы. Линк схватил ее за плечо.
– Рид, не делай этого. Пожалуйста!
Я не знал, что случится дальше. Все происходило как в замедленной съемке. Мой отец обернулся и посмотрел на меня. Он разжал пальцы второй руки, сжимавшей ограду. Я видел, как извивались в воздухе розовые и белокурые локоны Ридли. Линк стоял перед ней, глядя в ее золотистые глаза, и что-то шептал. Она взглянула на него и молча отбросила в сторону вишневый леденец. Тот полетел по дуге к земле и взорвался, словно ядро со шрапнелью. Чары исчезли.
Отец повернулся к ограде балкона и протянул ко мне руку. Я схватил его за плечи, перетащил через ограждение и помог опуститься на пол. Он прижался спиной к стене, глядя на меня, как испуганный ребенок.
– Спасибо, Ридли, что смогла удержаться.
– Мне не нужно твоих благодарностей, – презрительно ответила она.
Оттолкнув Линка, она поправила свой узкий топик.
– Я не делаю услуг безмозглым смертным. Мне просто не хотелось убивать больного старика. Во всяком случае, сегодня.
Она старалась нас запугать, но в ее голосе звучали какие-то детские нотки. Она намотала на палец розовую прядку волос.
– Хотя кое-кто будет очень недоволен моей добротой.
Она не стала называть имен, но я заметил страх в ее глазах. Возможно, пожалев моего отца, Ридли обрекла себя на месть Сэрафины. Фактически ради нас она пошла на огромный риск. Поднимая отца на ноги, я почувствовал жалость к этой девушке. С таким телом и способностями Ридли могла очаровать любого парня на планете. Но я видел, какой одинокой она себя чувствовала. У нее не было той силы духа, которой обладала Лена.
О господи! Лена!
«Ты в порядке?»
«У меня все хорошо. Как у тебя?»
Я посмотрел на отца. Его зрачки закатывались вверх. Он не мог стоять на ногах.
«Нормально. Ты с Ларкином?»
«Да. Мы возвращаемся в Равенвуд. Что с твоим отцом?»
«Он в безопасности. Потом расскажу подробности». Я просунул руку под плечо отца. Линк подхватил его с другой стороны.
«Не отходи от Ларкина. Возвращайся к семье. Тебе угрожает большая опасность. Ни в коем случае не оставайся одна».
Когда мы прошли через балконную дверь и оказались в демонстрационном зале музея, Ридли обогнала нас и направилась к выходу. Да! Какие ноги! Просто десятимильной длины.
– Ладно, парни, – произнесла она через плечо, – Извините, если что не так. Мне придется вернуться в Нью-Йорк на какое-то время. Нужно залечь на дно. И знаете… Это было круто.
Ридли печально вздохнула. Возможно, она была чудовищем, но Линк смотрел на нее как на чудо.
– Эй, Рид?
Она остановилась и обернулась, чтобы взглянуть на него. В ее глазах мы увидели печаль. Конечно, она не могла изменить своей природы – так же, как акула не может перестать быть хищницей. Но если бы она могла…
– Что, Мятая Банка?
– Ты не плохая.
Она улыбнулась ему.
– Люди не могут ошибаться. Ты же знаешь, что они говорят обо мне. Хотя, возможно, я просто притворяюсь плохой.
11.02
ВОССОЕДИНЕНИЕ СЕМЬИ
Нам пришлось передать отца в руки медиков, которые обслуживали историческую реконструкцию битвы на Медовом холме. Это задержало нас, и я вернулся на вечеринку не слишком скоро. Я пробирался сквозь толпу джексоновских школьниц. В грязных куртках, топиках и детских гольфах, они извивались под музыку «Святых роллеров». Линк – нужно отдать ему должное – почти не отставал от меня. Гитарные соло сопровождались раскатами пушечных залпов. Среди этого шума и гама я едва расслышал оклик Ларкина.
– Итан, беги быстрее сюда!
Он стоял среди деревьев у желтой светоотражающей ленты, которая отделяла безопасную зону от территории военных действий. Что он делал в роще, находившейся под обстрелом гэтлинских воинов? Почему не вернулся домой? Я помахал ему рукой, и он, поманив меня, исчез за невысоким холмом. В другое время я остерегся бы перепрыгивать через желтую ленту, но не сегодня. У меня не было выбора. Я последовал за ним. Линк, спотыкаясь, так и бежал за мной.
– Эй, Итан!
– Да?
– Ты говорил мне правду о Рид. Я должен был прислушаться.
– Все нормально, приятель. Ты ничего не мог изменить. Но я считал своим долгом раскрыть тебе глаза.
– Зря старался. Я все равно не поверил бы твоим словам в таком состоянии.
Залп артиллерии едва не оглушил нас. Эхо прокатилось над нашими головами. Мы оба инстинктивно пригнулись.
– Надеюсь, они палят холостыми, – нервно сказал Линк. – Если мой собственный отец пристрелит меня из винтовки, это будет полный привет.
– В последнее время мне так везет, что меня не удивит, если он пристрелит нас обоих.
Мы добрались до вершины холма. Я увидел заросли кустов, дубы и белый дым орудий.
– Мы здесь! – крикнул Ларкин с другой стороны кустарника.
Я подумал, что под словом «мы» он подразумевал себя и Лену. Мы с Линком побежали еще быстрее. Мне казалось, что от нашей скорости зависела жизнь моей девушки. Насколько я знал, это могло оказаться правдой.
Затем я вдруг понял, куда мы направлялись. Поднырнув под арочным проходом, я увидел Ларкина и Лену, которые стояли в саду Гринбрайра – на том самом месте, где мы раскопали могилу Женевьевы. В нескольких шагах за ними из непроглядной тени вышла темная фигура. Несмотря на поздний вечер, открытую поляну заливал свет полной луны. Когда фигура переместилась на освещенное пространство, я заморгал от удивления. Это была…
– Мам? – сконфуженно крикнул Линк. – Какого черта ты тут делаешь?
На поляне действительно стояла миссис Линкольн – мой наихудший кошмар или, по крайней мере, персона, входившая в топ-десятку недругов. Она выглядела странно – и уместно, и не очень – в зависимости от того, как рассматривать ситуацию. На ней была нелепая коллекция нижних юбок и идиотское ситцевое платье, туго облегавшее ее фигуру. Она стояла прямо на могиле Женевьевы.
– Так-так. Похоже, ты забыл, как я отношусь к богохульствам, молодой человек?
Линк смущенно почесал затылок. Ее появление здесь не поддавалось объяснению. Мы оба не верили своим глазам.
«Лена, что происходит? Лена?!»
Она не отвечала. Что-то было не так.
– Миссис Линкольн, вы в порядке?
– Конечно, Итан. Я в полном порядке. Битва выдалась на славу! А тут еще и день рождения Лены. Она рассказала мне о вашей вечеринке. Мы ожидали вас. Точнее, одного из вас!
Линк двинулся к ней.
– Успокойся, мама. Я здесь. Сейчас я отведу тебя домой. Ты не должна находиться в зоне обстрела. Тут пуля может попасть в голову. Ты ведь знаешь, какой из папы стрелок.
Я схватил Линка за руку и оттянул его назад. Мне не понравилась улыбка миссис Линкольн. В ней было что- то неправильное. Как и в испуганном взгляде Лены.
«Лена, ответь! Что происходит?»
Почему она не отвечала? Я увидел, как она вытащила из-под свитера золотой венок маминого ожерелья и сжала его в руке. Ее губы двигались в темноте. Я не расслышал слов, но затем в дальнем углу моего сознания раздался тихий шепот:
«Итан, беги! Приведи сюда дядю Мэкона! Скорее! Беги!»
Я не двинулся с места. Я не мог оставить ее одну в такой опасной ситуации.
– Линк, ангел, ты такой заботливый мальчик.
Линк? Перед нами мог стоять кто угодно, но только не миссис Линкольн. Она никогда не назвала бы Уэсли Джефферсона Линкольна Линком. Скорее, она вышла бы на улицу голой. «Я не могу понять, – говорила она сыну каждый раз, когда мы звонили к ним домой и просили позвать к телефону Линка. – Почему ты откликаешься на это ужасное прозвище? Ведь у тебя такое замечательное имя».
Линк, почувствовав неладное, остановился. Я догадался по его лицу, что он тоже начал замечать большие странности в поведении матери.
– Мам? Это ты?
– Итан, убегай отсюда! – закричала Лена. – Ларкин, Линк, приведите дядю Мэкона!
Ее тело неестественно подергивалось, как будто она не могла сойти с места. Я никогда не видел ее такой напуганной. Воздух завибрировал от свиста снаряда, выпущенного из пушки. Ему вторили хаотичные выстрелы винтовок. Я побежал к Лене, но мне в спину что-то вонзилось. Удар был таким сильным, что на мгновение я ослеп. Голова затрещала от боли.
– Итан!
Голос Лены доносился из другой вселенной. Я был уверен, что меня подстрелили. Мне с трудом удавалось оставаться в сознании. Зрение постепенно возвращалось. Я лежал на земле, прижимаясь спиной к массивному дубу. Выстрел отбросил меня к дереву. Я ощупал себя, чтобы оценить серьезность ранения. Крови не было. И я не нашел пулевого отверстия. Линк валялся в нескольких шагах около другого дерева. Похоже, он пережил такой же нокдаун, что и я.
Поднявшись на ноги, я заковылял к Лене, но получил в лицо еще один удар. Меня снова швырнуло на землю. Нечто подобное я чувствовал, когда пять лет назад ударился лбом о стеклянную дверь в доме Сестер. Меня не подстрелили. Здесь применялось оружие другого вида.
– Итан! – крикнула Лена. – Беги отсюда!
Я снова встал и медленно пошел вперед. Оказывается, тут действительно была преграда: непробиваемая и невидимая стена, которая окружала меня и дерево. Я натолкнулся на нее, ударил по ней кулаком и не услышал никакого звука. Вскоре до меня дошло, что колотить по стене руками бессмысленно. Я заметил, что Линк тоже молотил кулаками, находясь в невидимой клетке. Миссис Линкольн улыбнулась так злобно, как Ридли ни за что бы не смогла даже в свой самый удачный день.
– Отпусти их! – завизжала Лена.
Небо разверзлось, и хлынул дождь. Казалось, что кто-то прятавшийся в облаках льет воду из ведра. Я понял, что Лена не на шутку разозлилась. Ее волосы дико развевались вокруг головы. Дождь превратился в водопад. Он хлестал миссис Линкольн со всех сторон. Прошло лишь несколько секунд, а мы промокли до костей.
Миссис Линкольн – или кем она там была – рассмеялась. В ее усмешке появилось что-то новое. Наверное, ее впечатлили способности Лены.
– Я не причиню им вреда. Мне просто хочется поговорить с тобой без их вмешательства.
Над нами прогремел раскат грома.
– Я уже и не надеялась увидеть чародейку с таким огромным потенциалом силы. Жаль, что меня не подпускали к тебе все это время. Я помогла бы развить твои способности.
– Не хочу тебя слушать! Замолчи, ведьма!
Я впервые видел Лену такой. Ее зеленые глаза обрели стальной оттенок. Взгляд, направленный на миссис Линкольн, был непоколебимым и твердым как кремень. Она буквально источала гнев и ненависть. Казалось, дай ей волю, и она оторвала бы голову миссис Линкольн. Мне стало ясно, почему Лена так беспокоилась последние месяцы. Она имела склонность к разрушению. Я видел в ней только силу любви, но она знала и об обратной стороне своих магических способностей. И боялась пробудить их.
Миссис Линкольн попыталась успокоить ее:
– Подожди немного. Скоро ты поймешь, как управлять своими силами. Как манипулировать стихиями. Это истинный дар природной феи, который ты унаследовала от меня.
Унаследовала?
Миссис Линкольн посмотрела на небо. Потоки дождя вдруг начали огибать ее по дуге, как будто она держала в руках зонтик.
– Сейчас ты можешь вызывать дождь. Но позже узнаешь, как контролировать огонь. Давай я покажу тебе. Мне нравится играть с огнем.
Вызывать дождь? Она, наверное, шутила. Сейчас как раз шел сезон дождей.
Миссис Линкольн приподняла ладонь, и низкие тучи осветила молния. Женщина направила вверх три пальца, и из каждого ногтя с кровавым маникюром вылетело по маленькой молнии. Первая из них вонзилась в землю, подняв пыль в двух шагах от того места, где сидел Линк. Вторая обожгла дуб за моей спиной, очистив ствол от коры почти до половины дерева. Третья молния полетела в Лену, но та вытянула руку, и дуга электричества, отскочив от ее ладони, впилась в землю у ног миссис Линкольн. Трава вокруг нее загорелась. Миссис Линкольн засмеялась и взмахнула рукой. Огонь у ее ног угас. Она с гордостью посмотрела на Лену.
– Неплохо. Рада видеть, что яблоко упало недалеко от яблони.
Не может быть!
Лена выставила ладони перед собой, переходя в защитную стойку.
– А что пословицы говорят о гнилой яблоне?
– Ничего. Никто не выжил, чтобы донести до нас мысли об этом.
Миссис Линкольн повернулась ко мне и Линку. С ее подвязанных волос, костюма и юбок стекали струйки воды. Глаза женщины сверкали золотистым огнем.
– Мне очень жаль, Итан. Я надеялась, что мы познакомимся при других обстоятельствах. Не каждый день встречаешься с первым парнем твоей дочери.
Она повернулась к Лене.
Ну конечно! Я понял, кто она такая и во что мы вляпались. Это была Сэрафина!
А затем случилось ужасное. Лицо миссис Линкольн, ее одежда и все тело начали расщепляться. Мы видели, как ее кожа и плоть расходятся в стороны, словно обертка на шоколадном батончике. Расколовшись пополам, тело упало на землю, будто плащ, сброшенный с плеч светской дамы. Теперь перед нами стояла совершенно другая женщина.
– У меня нет матери! – закричала Лена,
Сэрафина обиженно поморщилась. Ей не понравились такие слова. Ее материнство было неоспоримо. Те же длинные и черные вьющиеся волосы. Те же утонченные черты лица и идеальная фигура. Но если Лену можно было назвать пугающе красивой, то Сэрафину – просто пугающей. Вместо прекрасных зеленых глаз Лены у нее были золотисто-желтые глаза Ридли и Женевьевы. В этом-то и состояло главное отличие.
Сэрафина была одета в высокие черные ботинки и темно-зеленое платье с корсетом – нечто среднее между современным и готическим стилем. Она буквально вышла из тела миссис Линкольн, которое через секунду сплавилось вместе, словно кто-то застегнул его на молнию. Ставшая реальной, миссис Линкольн рухнула в беспамятстве на траву. Ее юбки задрались вверх, приоткрыв рейтузы, чулки и подтяжки. Ошеломленный Линк застыл на месте. Стряхнув лишний вес, Сэрафина брезгливо поморщилась.
– Это тело было таким неловким и невыносимо гадким. Она каждые пять минут совала себе в рот какую-то еду. Ничтожные смертные! Отвратительные существа!
– Мама! Мама, очнись!
Линк заколотил кулаками но силовому полю, которое окружало его. Неважно, каким огнедышащим драконом миссис Линкольн казалась мне и некоторым людям. Она была его драконом. Его матерью! Конечно, он страдал, глядя на ее разорванное тело, похожее на кусок обертки.
Сэрафина взмахнула рукой. Рот Линка по-прежнему двигался, но он не издавал ни звука.
– Так-то лучше. Тебе повезло, что последние месяцы я лишь изредка использовала тело твоей матери. Иначе ты был бы уже мертв. Не могу сказать, сколько раз мне хотелось убить тебя от скуки за обеденным столом, пока ты жужжал о своей глупой рок-группе.
Прошлые события сложились в общую картину. Крестовый поход против Лены, собрание дисциплинарной комиссии, ложь о справке из прежней школы, дикий случай с шоколадными пирожными в Хеллоуин. Интересно, как долго Сэрафина маскировалась под миссис Линкольн? Точнее, обитала в ней? До этого мгновения я не понимал, с кем мы боролись. Самая темная чародейка из всех живущих на земле. Ридли в сравнении с ней казалась милым котенком. Неудивительно, что Лена так боялась этого дня.
Сэрафина посмотрела на дочь.
– Ты можешь считать, что у тебя нет матери. Но я была изгнана! Твоя бабка и Мэкон разлучили нас, деточка.
Удивительно, как легко и быстро менялись эмоции Сэрафины – от искренности и сожаления до отвращения и презрения. Поэтому ее чувства казались поверхностными. Лично я не удивлялся, что глаза Лены были по-прежнему злыми.
– И поэтому ты пыталась убить меня, мамочка?
Сэрафина изобразила удивление или, возможно, озабоченность. Это было трудно понять, потому что выражение ее лица вновь выглядело неестественным и притворным.
– Они тебе так сказали? Я просто хотела наладить контакт, чтобы поговорить с тобой. Если бы не их чары, моя попытка не причинила бы тебе вреда. И они знали об этом. Я понимаю их заботу. Они считают меня злобной фурией. Но, Лена, тебе известно не хуже других, что у меня не было выбора при объявлении. Все решилось без моего согласия. Однако уход во Тьму не повлиял на мои чувства к тебе, моя доченька.
– Я не верю ни одному твоему слову! – крикнула Лена.
В ее голосе сквозила неуверенность. Скорее всего, ей хотелось верить матери. Я посмотрел на мобильник. 21.59. Два часа до полуночи. Линк опустился на землю у дерева и сжал руками голову. Его взгляд был направлен на неподвижное тело матери, лежавшее на траве. Лена тоже посмотрела на нее.
– Она жива? – крикнул я. – Она не умерла?
Мне нужно было прояснить этот вопрос. Ради Линка.
Сэрафина изобразила на лице улыбку, хотя я мог бы поклясться, что она утратила к нам интерес. И вряд ли такое безразличие сулило нам с Линком счастливый конец.
– Она скоро вернется к своему обычному никчемному состоянию. Отвратительная особа. Меня она больше не интересует, как и ее мальчишка. Я лишь пыталась показать моей дочери истинную природу смертных. Как легко вы поддаетесь влиянию. Какими мстительными вы можете быть.
Она повернулась к Лене.
– Всего несколько слов от миссис Линкольн – и посмотри, как легко весь город повернулся против тебя. Ты не принадлежишь этому миру. Ты принадлежишь только мне.
Она искоса посмотрела на Ларкина.
– Кстати, дружок, пока мы обсуждаем жалких смертных, почему бы тебе не показать нам этих беби-блюз?[46] В животном варианте.