Прекрасные опасности

Глава 1
Красный платок

Все в комнате буквально кричало о том, что мне здесь не место. Лестница, казалось, могла в любой момент разрушиться, шумные посетители теснились друг к другу плечом к плечу, воздух пропитался запахами пота, крови и плесени. Рой голосов превратился в бессмысленный гул, они вновь и вновь выкрикивали ставки и чьи-то имена. Люди обменивались деньгами и общались друг с другом языком жестов, так как перекричать остальных было просто невозможно. Я проталкивалась сквозь толпу, следуя за своей лучшей подругой.
— Держи наличку при себе, Эбби! — крикнула мне Америка. Ее широкая улыбка сияла даже при тусклом свете.
— Держитесь поблизости! Станет еще хуже, когда все начнется! — крикнул Шепли, несмотря на шум. Америка схватила нас за руки, пока он пробивал нам путь через толпу людей.
Неожиданно, прокуренный воздух помещения прорезал вой из бычьего рога. Этот резкий звук так напугал меня, что я подпрыгнула на месте и начала оглядываться в поисках его источника. Недалеко от меня, на деревянном стуле, стоял какой-то незнакомец, в одной его руке были зажаты деньги, а в другой рог, который он плотно прижал к губам.
— Добро пожаловать в кровавую баню! Если вы пришли сюда в поисках кабинета экономики... вы ошиблись гребаным местом, мои дорогие! Ну а если вы ищете Круг, то вы пришли по адресу! Меня зовут Адам, и именно я устанавливаю тут правила, а так же комментирую бои. Конец битвы наступит только тогда, когда один боец завалит своего оппонента на пол. Трогать бойцов, помогать им, менять ставки и влезать на ринг строго запрещено. Если вы нарушите эти правила, из вас выбьют всю дурь и выкинут вашу чертову задницу на улицу, без единого гроша. Дамы, вас это тоже касается! Так что, парни, даже не пытайтесь использовать своих маленьких шлюшек для жульничества.
Шепли покачал головой.
— Господи, Адам! — старался он перекричать шум, явно не одобряя подборку слов своего друга.
Мое сердце громко колотилось в груди. Будучи одетой в розовый кашемировый кардиган и жемчужные сережки, я чувствовала себя школьной училкой, случайно попавшей на Нормандский пляж. Я пообещала Америке, что выдержу все, что ждет нас сегодняшним вечером, но попав в эпицентр событий, мне отчаянно захотелось схватить ее за руки и никогда не отпускать. Конечно же, она бы не отвела меня в это место, если бы тут было опасно, но оказавшись в подвале полном пьяных студентов, жаждущих крови и денег, я начала сомневаться, что мы сможем выбраться отсюда живыми и невредимыми.
После того, как Америка познакомилась с Шепли на ориентации первокурсников, она довольно часто сопровождала его на подпольные бойцовские игры, проходившие в разных подвалах Восточного Университета. Каждая встреча проводилась в разных местах и хранилась в строжайшем секрете. Лишь за час до битвы официально разглашалось место ее проведения.
Вращаясь в определенных кругах, я была удивленна, узнав о подпольном мире Восточного Университета; а вот Шепли узнал о нем еще до поступления. Трэвис, его двоюродный брат и по совместительству сосед по комнате, впервые поучаствовал в битвах семь месяцев назад. Ходили слухи, что он является самым смертоносным противником, которого когда-либо видел Адам за те три года, что существует Круг. Начиная со второго курса, Трэвис был непобедим. Так что, учитывая постоянные выигрыши, у братьев не было проблем с оплатой аренды и счетов.
Адам вновь поднес к губам бычий рог, после чего крики и движения в зале стали более оживленными.
— Сегодня у нас появился новый соперник!!! Звезда Восточного Университета, настоящий боец, Марек Янг!
Отовсюду послышались ликующие возгласы, зрители расступались перед вошедшим Мареком, как Красное море перед Моисеем. В центре комнаты образовался круг, а толпа начала освистывать и издеваться над участником боя. Он разминался, подпрыгивая вверх и вниз, растягивая мышцы шеи вперед и назад; на его лице застыло серьезное и сосредоточенное выражение. Толпа утихла до звука глухого рева, а затем мне пришлось прикрыть уши от начавшей играть громкой музыки, шедшей из огромных динамиков на другом конце комнаты.
— Наш следующий боец не нуждается в представлении, но так как он пугает меня до усрачки, я все же представлю его! Тряситесь от страха, парни, и снимайте ваши трусики, дамы! Встречайте, Трэвис 'Бешеный Пес' Мэддокс!
Толпа взвыла, когда Трэвис появился в дверном проеме, в конце комнаты. Всю дорогу до ринга он шел расслабленно и непринужденно. Рубашка на парне отсутствовала. Он продефилировал в центр круга, и это вышло у него настолько обыденно, будто он на работу пришел. Его сухие мышцы напряглись под татуированной кожей, когда он стал в стойку напротив Марека. Трэвис наклонился к своему сопернику и что-то прошептал ему на ухо, тот изо всех сил старался держать бесстрастное лицо. Бойцы стояли впритык и смотрели прямо друг другу в глаза. Выражение Марека было убийственным; Трэвис же выглядел веселым.
Парни сделали пару шагов назад, и Адам протрубил в рог. Марек занял оборонительную позицию, а Трэвис атаковал. Мне пришлось встать на цыпочки и кидаться из стороны в сторону в поисках лучшего вида, поскольку толпа полностью перекрыла мой обзор. Я начала подниматься, лавируя сквозь кричащих зрителей. Я то и дело натыкалась на чьи-то локти, меня довольно сильно отпихивали плечами, кидая взад и вперед, словно мячик для пинг—понга. В конце концов, я начала видеть макушки Марека и Трэвиса, что придало мне сил, и я вновь двинулась пробивать себе путь.
Когда я наконец-то оказалась недалеко от ринга, Марек схватил Трэвиса и попытался кинуть его на землю. Наклонившись, он получил коленом в лицо от своего оппонента. И пока Марек не успел прийти в себя после удара, Трэвис вновь накинулся на него; он снова и снова бил своего соперника по окровавленному лицу.
Чья-то пятерня схватила меня за руку, и я отпрыгнула назад.
— Что, черт побери, ты делаешь, Эбби? — спросил Шепли.
— Оттуда мне ничего не видно! — прокричала я.
Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марек пропустил очень сильный удар. Трэвис повернулся в пол—оборота, и на мгновение мне показалось, что он собирается уклониться от последующего удара, но он провернулся до конца и врезал локтем прямо по переносице Марека. Кровь брызнула во все стороны, заляпав мое лицо и кардиган. Марек с глухим стуком упал на бетонный пол, и на секунду в комнате воцарилась полнейшая тишина.
Адам бросил красную тряпку на поверженное тело Марека, и толпа взорвалась. Наличка пошла по рукам, разочарование и радость витали в воздухе.
Меня закружило в водовороте движущейся толпы. Откуда-то сзади послышались оклики Америки, но я просто была загипнотизирована кровавым следом, что шел от моей груди до талии.
Передо мной остановилась пара тяжелых черных ботинок, отвлекая мое внимание от пола. Я подняла глаза: забрызганные кровью джинсы, стальной пресс, обнаженная, покрытая потом татуированная грудь и, наконец, пара теплых карих глаз. Я получила толчок в спину, но Трэвис поймал меня за руку, прежде чем я упала.
— Эй! Отвалите от нее! — нахмурился он, отталкивая всех, кто проходил рядом со мной. Его суровое лицо расплылось в улыбке, когда он увидел мою рубашку, после чего промокнул мое лицо полотенцем.
— Извиняюсь за это, Голубка.
Адам хлопнул Трэвиса по затылку.
— Пойдем, Бешеный Пес! Тебя ждет куча деньжат!
Его глаза не отрывались от моих.
— Чертовски жаль твой свитер. Он тебе идет.
В следующий момент он растворился в толпе фанатов, уносящих его от меня.
— О чем ты думала, идиотка? — Кричала Америка, дергая меня за руку.
— Я пришла сюда, чтобы увидеть бой, не так ли? — Я улыбнулась.
— Тебя даже быть здесь не должно, Эбби, — ругался Шепли.
— Как и Америки, — ответила я.
— Она не пыталась запрыгнуть в круг! — нахмурился он. — Пошли.
Америка улыбнулась мне и вытерла мое лицо.
— Ты такая заноза в заднице, Эбби. Боже, я люблю тебя!
Она обвила рукой мою шею, и мы вместе поднялись по лестнице наружу, где нас поглотила ночь.
Америка проводила меня в комнату в общежитии и усмехнулась моей сожительнице, Каре. Я тут же стянула с себя окровавленный кардиган и бросила его в корзину для белья.
— Мерзость. Где это вы были? — спросила Кара со своей постели.
Я посмотрела на Америку, но она лишь пожала плечами.
— Кровь из носа. Ты никогда не видела знаменитые кровотечения из носа Эбби?
Кара поправила очки и покачала головой.
— О, еще увидишь.
Америка подмигнула мне и вышла, закрыв за собой дверь. Меньше, чем через минуту, зазвонил мой мобильный. Как обычно, Америка отправила мне сообщение через несколько секунд после того, как мы распрощались: "Спокойной ночи. Увидимся завтра, королева ринга".
Я глянула на Кару, которая пялилась на меня так, будто мой нос вот-вот должен был разразиться потоком крови.
— Она пошутила,— сказала я.
Кара безразлично кивнула, а затем посмотрела на кипу книг на ее покрывале.
— Думаю, мне нужно в душ, — сказала я, хватая полотенце и свою сумку с туалетными принадлежностями.
— Я сообщу об этом СМИ, — невозмутимо ответила моя соседка, не поднимая головы.

***

На следующий день, мы с Америкой и Шепли встретились за ланчем. Я собиралась посидеть в гордом одиночестве, но стоило студентам пройти в кафетерий, как все стулья вокруг меня стали заняты либо ребятами из братства Шепли, либо членами футбольной команды. Некоторые из них присутствовали на вчерашнем бое, но никто не решался обсудить его со мной.
— Шеп, — позвал кто-то, проходящий мимо.
Шепли кивнул, а мы с Америкой обернулись, чтобы увидеть, как Трэвис садиться за другой конец стола. Его сопровождали две сладострастные крашеные блондинки, одетые в вещи своего сестринского сообщества "Сигма Каппа". Одна из них сидела на коленях у Трэвиса, а другая рядом, ухватившись за его рубашку.
— По ходу, меня только что стошнило, — пробормотала Америка.
Блондинка, сидящая на коленях у Трэвиса, обернулась к Америке:
— Я все слышала, уродина.
Америка схватила свой ролл и кинула его через стол, едва не задев лицо девушки. Прежде, чем та успела хоть слово сказать, Трэвис распрямил колени, скидывая свою ношу на пол.
— Ауч! — взвизгнула она, глядя на Трэвиса.
— Америка моя подруга. Поищи себе другую пару колен, Лекс.
— Трэвис! — заныла она, поднимаясь на ноги.
Но тот переключил все внимание на свою тарелку, игнорируя Лекс. Она посмотрела на свою сестру и гневно фыркнула, после чего обе удалились, держась за руки.
Трэвис подмигнул Америке, и, как будто ничего и не случилось, запихнул очередной кусок себе в рот. Это было после того, как я заметила небольшой порез над его бровью. Он обменялся взглядами с Шепли и заговорил с одним из футболистов, сидящих напротив.
Обеденный стол почти опустел, Америка, Шепли и я задержались для обсуждения наших планов на выходные. Трэвис поднялся со своего места и собирался уйти, но задержался у нашего конца стола.
— Что? — громко спросил Шепли, держа руку у своего уха.
Я старалась игнорировать его как можно дольше, но когда я подняла взгляд, Трэвис смотрел на меня.
— Ты знаешь ее, Трэв. Лучшая подруга Америки. Она была с нами в ту ночь, — сказал Шепли.
Трэвис улыбнулся мне, как я полагаю, своей самой чарующей улыбкой. Он источал сексуальность и необузданность своими непослушными волосами и татуированными предплечьями, и я закатила глаза в ответ на его попытку соблазнить меня.
— С каких пор у тебя появилась лучшая подруга, Мер? — спросил Трэвис.
— С младших классов, — ответила она, улыбаясь мне.
— Разве ты не помнишь, Трэвис? Ты испортил ее свитер.
Настал черед Трэвиса улыбаться:
— О, я испортил много свитеров.
— Какая мерзость, — буркнула я.
Трэвис развернул рядом стоящий пустой стул и сел возле меня, положив руки перед собой.
— Так ты та самая Голубка, а?
— Нет, — резко ответила я. — У меня есть имя, вообще-то.
Казалось, его забавляло мое поведение, от чего я злилась еще больше.
— Да? И какое же? — поинтересовался он.
Я откусила кусочек от последней дольки яблока на моей тарелке, полностью игнорируя его.
— Значит, будешь Голубкой, — пожал он плечами.
Я глянула на Америку, а затем развернулась к Трэвису:
— Я тут есть пытаюсь, между прочим.
Он не обратил особого внимания на мой выпад.
— Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.
Закатив глаза, я произнесла:
— Я знаю, кто ты.
— Неужели? — спросил он, картинно приподняв раненную бровь.
— Не обольщайся. Трудно не знать, когда полсотни пьяных студентов скандируют твое имя.
Трэвис сел чуть повыше.
— Да, такое часто происходит, — я закатила глаза и он усмехнулся. — Судорога схватила?
— Что?
— Судорога. У тебя глаза дергаются из стороны в сторону, — вновь засмеялся парень, когда я сердито посмотрела на него. — Хотя, у тебя потрясающие глаза, — добавил он, наклоняясь ко мне и остановившись в паре сантиметров от лица. — Какого они цвета? Серого?

 

 

Глава 2
Свинья

 

За нашим обеденным столом сидели знакомые все лица. Америка сидела по одну сторону от меня, Финч по другую, а остальные места заняли Шепли и его братья по Сигма Тау. Кажется, кондиционер снова сломался, и было сложно что-то услышать в столовой из-за его низкого рокота. Воздух был насыщен запахами жареной пищи и потной кожи, но почему-то все выглядели более энергичными, чем обычно.
— Здорова, Бразил, — поприветствовал Шепли сидящего передо мной парня. У него была оливковая кожа, глаза цвета шоколада и белая кепка с эмблемой футбольной команды Восточного университета, надвинутая на лоб.
— Мне не хватало тебя после игры в субботу, Шеп. Я выпил бутылку пива, ну или шесть, за тебя, — сказал он, широко улыбаясь.
— Я ценю это. Мы с Мер устраивали романтический ужин. — Шепли наклонился, чтобы поцеловать длинноволосую светленькую Америку в макушку.
— Ты сидишь на моем месте, Бразил.
Бразил обернулся и увидев, стоящего за ним Трэвиса, он перевел удивленный взгляд на меня:
— О, так она одна из твоих девочек, Трэв?
— Конечно, нет, — покачав головой, сказала я.
Бразил посмотрел на Трэвиса, который выжидающе смотрел на него. Парень пожал плечами и пересел с подносом на край стола. Трэвис улыбнулся мне и уселся на стул.
— Что случилось, Голубка?
— Что это такое? — поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от подноса. Таинственная еда на его тарелке была похожа на восковой экран.
Трэвис рассмеялся и сделал глоток воды из стакана.
— Дамы в кафетерии меня напугали. Я не буду критиковать их навыки в приготовлении пищи.
Я заметила оценивающие взгляды всех сидящих за столом. Поведение Трэвиса пробудило их любопытство, и я улыбнулась от мысли, что была единственной девушкой, с которой он хотел сидеть.
— Ооох... после обеда у нас тест по биологии, — протянула Америка.
— Ты готовилась? — спросила я
— Господи, нет. Я провела ночь, убеждая своего парня, что ты не собираешься спать с Трэвисом.
Футболисты, сидящие в конце нашего стола, оборвали свой грубый смех и прислушались. То же сделали и остальные студенты. Я взглянула на Америку, но она не проявляя ни малейших признаков вины, и толкнула Шепли в плечо.
— Господи, Шеп. С тобой совсем все так плохо, да? — спросил Трэвис, бросая упаковку кетчупа в своего двоюродного брата.
Я благодарно улыбнулась Трэвису, а Шепли не ответил.
Америка потерла его спину.
— Он будет в порядке. Ему просто требуется некоторое время, чтобы поверить, что твое очарование на нее не действует.
— Я не пытался очаровать ее, — обиженно фыркнул Трэвис. — Она моя подруга.
Я посмотрела на Шепли.
— Я же говорила. Тебе не о чем беспокоиться.
Шепли, наконец, посмотрел на меня и, увидев мое искреннее выражение, его глаза заблестели.
— А ты готовилась? — спросил меня Трэвис.
Я нахмурилась.
— Никакая учеба не может мне помочь с биологией. Просто не могу вбить ее себе в голову.
Трэвис встал.
— Давай.
— Что?
— Давай бери свои конспекты. Я помогу тебе подготовиться.
— Трэвис...
— Поднимай задницу, Голубка. Ты сдашь этот тест на отлично.
На ходу, я дернула Америку за длинную желтую косичку:
— Мер, увидимся в классе.
Она улыбнулась:
— Я займу тебе место. Мне понадобится вся помощь, какую я только смогу получить.
Трэвис проследовал за мной в мою комнату, и я вытащила учебник, но он тут же выхватил его и открыл. Он устроил мне настоящий допрос, а затем объяснил пару тем, которые я не понимала. Все, что казалось таким запутанным, стало довольно очевидным и все благодаря методам обучения Мэддокса.
— ...и соматические клетки используют митоз для размножения. Вот когда есть фазы. Они звучат прямо как женское имя: Промета Анатела.
Я рассмеялась.
— Промета Анатела?
— Профаза, метафаза, анафаза, телофаза.
— Промета Анатела, — повторила я.
Он шлепнул меня бумагами по лбу.
— Ты сделала это. Ты знаешь этот учебник от корки до корки.
Я вздохнула.
— Нуу... там будет видно.
— Я провожу тебя до класса. Поспрашиваю тебя по пути.
Я заперла за нами дверь.
— Ты не рассердишься, если я завалю этот тест?
— Ты не завалишь, Голубка. Но перед следующим мы все же должны начать раньше, — сказал он, входя со мной в учебный корпус.
— Как ты собираешься заниматься со мной, делать свое домашнее задание, учиться и тренироваться для боев?
Тревис усмехнулся.
— Я не готовлюсь к боям. Адам звонит мне и говорит, где будет проходить бой, а я просто приезжаю.
Я с недоверием покачала головой, но он лишь встряхнул перед собой листочками, готовясь задать первый вопрос. Мы уже почти закончили второй тестовый тур по учебнику, когда дошли до моего класса.
— Надери им задницу, — усмехнулся он, передавая мне наши заметки, и облокотившись на дверной косяк.
— Эй, Трэв! — я оглянулась посмотреть, кто его позвал, и увидела высокого, немного худощавого парня, идущего по пути к классу и улыбающегося Мэддоксу.
— Паркер, — кивнул ему Трэвис. Незнакомец посмотрел на меня и его глаза заблестели ярче.
— Привет, Эбби, — улыбнулся он.
— Привет, — поздоровалась я, удивленная, что он знает мое имя. Я видела его на занятиях, но мы никогда раньше не общались. Паркер прошел к своему месту, обмениваясь шутками с рядом сидящими.
— Кто это? — спросила я. Трэвис пожал плечами, но чуть сощурил глаза.
— Паркер Хейз. Он один из моих братьев из Сигма Тау.
— Ты входишь в братство? — с сомнением в голосе спросила я.
— В Сигма Тау, вместе с Шепом. Я думал, ты знаешь, — сказал он, выглядывая Паркера позади меня.
— Ну... просто ты не очень... похож на человека, который будет вступать в братства, — ответила я, выразительно посмотрела на татуировки на его руках. Трэвис вновь обратил свое внимание на меня и усмехнулся.
— Мой папа раньше состоял в нем и все мои братья его члены... это, вроде как, семейное.
— И они ждали, что ты принесешь клятву? — в моем голосе сквозили нотки скептицизма.
— Да нет. Они хорошие ребята, — сказал он, встряхивая мои бумаги. — Пора идти в класс.
— Спасибо за помощь, — поблагодарила я, по—дружески пихнув его локтем. Мимо прошла Америка, и я последовала за ней на наши места.
— Как все прошло? — поинтересовалась она. Я пожала плечами.
— Он хороший учитель.
— Просто учитель?
— Он, так же, хороший друг.
Она выглядела разочарованной, и я рассмеялась из-за ее унылого выражения лица.
Америка всегда мечтала, чтобы наши парни были друзьями, братьми — соседями по комнате, как для нее, это было просто джекпотом. Она, так же, хотела, чтобы мы с ней жили вместе, когда решилась поехать со мной в Восточный Университет, но я срубила идею на корню, желая слегка расправить крылья. Как только она перестала дуться на меня, то сразу же сосредоточилась на поиске подходящего для меня парня среди друзей Шепли.
Здоровый интерес Трэвиса ко мне превзошел все ее надежды.
Быстро справившись с тестом, я вышла из здания и стала ждать Америку, сидя на ступеньках. Когда она приземлилась рядом со мной, вид у нее был расстроенный, и я подождала, пока она заговорит.
— Это было ужасно! — прокричала она.
— Тебе нужно позаниматься с нами. Трэвис очень хорошо объясняет.
Америка застонала и положила голову мне на плечо. — Ты совсем не помогаешь! Ты не могла вежливо кивнуть или что-то вроде этого? — я обняла ее за шею и повела в наше общежитие.
За следующую неделю Трэвис помог мне с письменной работой по истории и подтянул по биологии. Мы стояли вместе возле кабинета профессора Кэмпбэлла, просматривая стенд с оценками. Мой студенческий номер был третьим сверху.
— Третий высший балл за тест в классе! Отлично, Голубка! — сказал он, сжимая меня в объятиях. Его глаза светились от волнения и гордости, но неловкое ощущение заставило меня отодвинуться.
— Спасибо, Трэв. Без тебя я бы не справилась, — сказала я, дернув его за футболку.
Он спрятал меня за плечо и начал прокладывать нам путь сквозь толпу позади.
— Дорогу! Народ, разойдитесь! Освободите место для этой бедняжки, ужасно изуродованной наличием огромного мозга! Она гребаный гений!
Я весело хихикала от любопытных взглядов моих одноклассников.
Шли дни, слухи о наших отношениях продолжали распространяться по школе. Репутация Трэвиса помогла унять сплетни. Было известно, что он никогда не оставался с одной девушкой дольше, чем на ночь. Поэтому чем больше нас видели вместе, тем больше людей понимали, что у нас чисто платонические отношения. Даже с постоянными вопросами о нашей паре, поток внимания, который Трэвис получал от студенток, не ослабевал.
Он продолжал сидеть рядом со мной на истории и есть со мной за ланчем. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что я ошибалась насчет него, даже заняла оборонительную позицию по отношению к тем, кто не знал Трэвиса так, как я.
В кафетерии Трэв поставил передо мной банку с апельсиновым соком.
— Не нужно было делать этого. Я собиралась сама взять, — сказала я, снимая пиджак.
— Ну, теперь тебе не придется, — сказал он, на его левой щеке образовалась ямочка.
Бразил фыркнул:
— Она сделала тебя мальчиком на побегушках, Трэвис? Что дальше: обмахивание ее пальмовым листом в Спидо?
Трэвис бросил на него убийственный взгляд, и я кинулась его защищать.
— Ты не поместишься в Спидо, Бразил. Так что заткнись!
— Полегче, Эбби! Я пошутил! — сказал Бразил, поднимая руки.
— Просто... не говори о нем так, — сказала я, нахмурившись.
Выражение на лице Трэвиса было смесью удивления и благодарности.
— Теперь я все видел. Меня только что защитила девушка, — вставая, сказал он.
Прежде, чем он ушел с подносом, он кинул еще один предупреждающий взгляд на Бразила, а потом вышел наружу, постоять с небольшой компанией курящих возле здания ребят.
Я старалась не смотреть на него, в то время как он смеялся и болтал. Каждая девушка в компании искусно боролась за место рядом с ним. И Америка пихнула меня локтем в бок, заметив, что мое внимание находится не здесь.
— На что уставилась, Эбби?
— Ни на что. Просто смотрю в никуда.
Она оперлась подбородком на руку и покачала головой.
— Они такие тривиальные. Посмотри на эту рыжеволосую. Она поправила свои волосы столько же раз, сколько и моргнула. Интересно, не устал ли Трэвис от всего этого.
Шепли кивнул.
— Еще как. Все думают, что он козел, но если бы они только знали, сколько он натерпелся от каждой девки, которая думает, что сможет его укротить... Он и шагу ступить не может без их назойливого приставания. Поверь мне: я бы не был с ними так вежлив, как он.
— О, как будто бы тебе это не понравилось, — сказала Америка, целуя его в щеку. Трэвис докуривал свою сигарету за пределами кафетерия, когда я выходила.
— Постой, Голубка. Я прогуляюсь с тобой.
— Тебе вовсе не обязательно провожать меня на каждое занятие, Трэвис. Я и сама знаю, как добраться.
Трэвис отвлекся на улыбнувшуюся ему, проходящую мимо девушку в короткой юбке, с длинными черными волосами. Он проследил за ней взглядом и кивнул в ее направлении, бросая сигарету.
— Свидимся позже, Голубка.
— О да, — сказала я, закатив глаза, когда он потрусил за девушкой.
Место Трэвиса пустовало весь урок, и я была немного зла из-за его отсутствия ради девчонки, которую он не знал. Профессор Чейни отпустил нас рано, и я поспешно направилась через лужайку, зная, что должна встретиться в три с Финчем, чтобы отдать ему записи Шерри Кэссиди по курсу развития понимания музыки. Я посмотрела на часы и ускорила шаг.
— Эбби?
По траве ко мне подбежал Паркер и пошел рядом.
— Думаю, официально мы не знакомы, — сказал он, протягивая руку. — Паркер Хейз.

 

Глава 3
Удар ниже пояса

 

Финч сделал еще одну затяжку и пустил дым тонкими струйками из носа. Я подставила лицо к солнцу, а он, тем временем, потчевал меня историями о недавних танцах, пьянках и об очень настойчивом новом друге.
— Если он тебя постоянно преследует, почему ты позволяешь ему покупать тебе напитки? — я засмеялась.
— Все просто, Эбби. Я на мели.
Я снова засмеялась. Финч толкнул меня локтем в бок, когда увидел, что к нам подходит Трэвис.
— Привет, Трэвис, — быстро проговорил Финч, подмигивая мне.
— Финч, — он кивнул головой и повертел ключами. — Я иду домой, Голубка. Тебя подбросить?
— Я только собиралась пойти в общежитие, — сказала я, улыбаясь ему сквозь очки.
— Ты сегодня не останешься у меня? — спросил он, его лицо выражало удивление и разочарование.
— Нет, остаюсь. Мне просто надо забрать несколько вещей, которые я забыла.
— Например?
— Ну, мою бритву, для начала. Тебе какое дело?
— Да, тебе как раз пора побрить свои ноги. Они мне все ноги исцарапали, — сказал он, ехидно улыбаясь.
Финч вылупился и бросил быстрый взгляд в мою сторону. Я сгримасничала.
— Вот так и появляются сплетни! Я посмотрела на Финча и покачала головой. — Я сплю в его кровати... просто сплю.
— Конечно, — сказал Финч с самодовольной улыбкой на лице.
Я дала "пять" Финчу перед тем как открыть дверь и подняться по лестнице. К тому моменту, когда я поднялась на второй этаж, Трэвис уже был рядом со мной.
— Ну, не злись. Я просто шутил.
— Все и так уже думают, что мы спим вместе. А ты все усложняешь.
— Какая разница, что они думают?
— Есть разница, Трэвис! Есть!
Я толкнула дверь, впихнула вещи в маленькую сумку и вылетела из комнаты. За мной хвостом следовал Трэвис. Он усмехнулся, когда взял у меня сумку, и я взглянула на него.
— Это не смешно. Ты хочешь, чтобы весь колледж считал меня одной из твоих шлюх?
Трэвис нахмурился.
— Никто так не думает. А если и так, то пусть они надеются, что я не услышу этого.
Он придержал для меня дверь, я прошла и резко остановилась перед ним.
— Эй, полегче! — произнес он, врезавшись в меня. Я повернулась.
— О, мой Бог! Вероятно, народ думает, что мы вместе, и ты бесстыдно продолжаешь вести... свой образ жизни. Я, должно быть, выгляжу жалкой! — произнесла я, начав осознавать то, что произнесла. — Думаю, что больше не должна оставаться с тобой. Некоторое время мы должны держаться подальше друг от друга.
Я забрала у него свою сумку, но он потянул ее назад.
— Никто не думает, что мы вместе, Голубка. Тебе не нужно переставать разговаривать со мной, чтобы это доказать.
Мы занялись перетягиванием ремешка сумки, и когда он отказался отпустить, я громко прорычала в отчаянии.
— У тебя когда-нибудь была девушка, которая была просто другом, которая задерживалась с тобой надолго? Ты когда-нибудь отвозил девушек в школу и забирал их оттуда? Ты обедал с ними каждый день? Никто не знает, что думать о нас, даже когда мы говорим им!
Он подошел к стоянке, держа меня, как заложницу.
— Я исправлю это, ладно? Я не хочу, чтобы кто-то думал хуже о тебе, потому что ты со мной, — сказал он с обеспокоенным выражением лица. Его взгляд оживился, и он улыбнулся. — Позволь мне сделать это для тебя. Почему бы нам не посетить "Голландца" сегодня вечером?
— Это же бар для байкеров, — усмехнулась я, глядя, как он привязывает мою сумку к мотоциклу.
— Ладно, тогда давай пойдем в клуб. Сходим поужинать, а затем мы можем пойти в Красную Дверь. Я угощаю.
— Как ужин и клуб исправят проблему? Когда люди видят нас вместе, становится только хуже.
Он оседлал свой байк.
— Подумай об этом. Я, пьяный, в комнате полной полураздетых женщин? Не пройдет много времени, прежде чем люди сообразят, что мы не пара.
— И что, по-твоему, я должна сделать? Отвезти парня из бара домой, чтобы что-то доказать?
— Я не говорил этого. Не надо увлекаться, — сказал он, нахмурившись.
Я закатила глаза и забралась на сиденье, обхватив его руками за талию.
— Какая-нибудь случайная девушка поедет вместе с нами домой из бара? Вот как ты собираешься помочь мне?
— Не ревнуешь ли ты, а, Голубка?
— Ревную к кому? К какой-то дуре с венерическими заболеваниями, которую ты собираешься выставить утром?
Трэвис рассмеялся, а затем завел свой Харлей. Он несся к своей квартире, дважды превысив скорость, и я закрыла глаза, чтобы не видеть деревья и машины, которые мы оставляли позади.
После того как я слезла с него байка, я ударила его в плечо.
— Ты забыл, что я с тобой? Ты пытался меня убить?
— Трудно забыть, что ты позади меня, когда твои бедра выжимают всю жизнь из меня, — от следующей мысли он ухмыльнулся. — На самом деле, я не могу придумать лучший способ, чтобы умереть.
— С тобой определенно что-то не так.
Мы едва успели зайти, когда Америка выбралась из комнаты Шепли.
— Мы думаем собраться погулять сегодня вечером. Вы, ребята, в деле?
Я посмотрела на Трэвиса и усмехнулась.
— Мы собираемся посетить суши—бар, прежде чем пойдем в "Красную дверь".
Америка заулыбалась от уха до уха.
— Шеп! — крикнула она, рванув в ванную. — Мы сегодня идем гулять.
Я оказалась последней в душе, поэтому Шепли, Америка и Трэвис нетерпеливо стояли у двери, когда я вышла из ванной в черном платье и ярко—розовых туфлях на каблуках.
Америка присвистнула.
— С ума сойти!
Я довольно улыбнулась, и Трэвис протянул руку.
— Хорошенькие ножки.
— Я упоминала, что это все волшебная бритва?
— Не думаю, что дело в бритве, — улыбнулся он, пропуская меня в дверь.
В суши-баре мы были слишком шумными и надоедливыми и уже изрядно выпили прежде, чем направиться в Красную Дверь. Шепли приехал на стоянку, где ему потребовалось время, чтобы найти свободное место.
— Шеп, желательно, чтобы до конца вечера мы припарковались, — пробормотала Америка.
— Эй, мне нужно найти широкое место. Я не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный идиот поцарапал мне машину.
Когда мы припарковались, Трэвис откинул сиденье вперед и помог мне выбраться.
— Я хотел спросить о ваших удостоверениях личности. Они безупречны. Вы же не здесь их получали.
— Ага, они у нас уже какое-то время. Было нужно... в Уичито, — сказала я.
— Нужно? — переспросил Трэвис.
— Хорошо, когда у тебя есть связи, — сказала Америка. Она икнула и, захихикав, прикрыла рот рукой.
— Боже мой, женщина, — сказал Шепли, придерживая Америку за руку, когда та неуклюже ступила на гравий. — Думаю, тебе уже хватит на сегодня.
Трэвис поморщился.
— О чем ты говоришь, Мер? Какие связи?
— У Эбби есть несколько старых друзей, которые...
— Они подделывают удостоверения личности, Трэв, — перебила я. — Ты должен знать правильных людей, если хочешь, чтобы они сделали все правильно, верно?
Америка намеренно отвернулась от Трэвиса, и я стала ждать.
— Верно, — сказал он, протягивая свою руку к моей. Я схватила три его пальца и улыбнулась, зная по выражению его лица, что он доволен ответом.
— Мне нужно еще выпить! — сказала я, попытавшись сменить тему во второй раз.
— Пей! — крикнула Америка. Шепли закатил глаза. — О, да. Это то, что тебе нужно, еще выпить.
Оказавшись внутри, Америка сразу же вытащила меня на танцпол. Ее светлые волосы были повсюду, и я засмеялась, когда она сделала утиное лицо, начав двигаться под музыку. Когда песня закончилась, мы присоединились к парням у бара. Излишне сладострастная, платиновая блондинка уже была около Трэвиса, и лицо Америки сморщилось в отвращении.
— И так будет всю ночь, Мер. Просто игнорируй их, — сказал Шепли, кивая в сторону небольшой группы девушек, стоявших в нескольких метрах оттуда. Они смотрели на блондинку, ожидая своей очереди.
— Это выглядит, будто из Вегаса вырвалась стая стервятников, — глумливо сказала Америка.
Трэвис зажег сигарету, заказав еще два пива, и блондинка, закусив пухлую блестящую губу, улыбнулась. Бармен откупорил бутылки и пустил их по стойке в сторону Трэвиса. Блондинка взяла одну из бутылок с пивом, но он забрал ее у нее.
— Хмм... Это не тебе, — сказал он ей, протягивая бутылку мне.
Моей первоначальной мыслью было выкинуть бутылку в мусорное ведро, но девушка выглядела такой обиженной, что я улыбнулась и взяла выпивку. Она ушла в гневе, и я усмехнулась, что Трэвис, казалось, не обратил на это внимания.
— Как будто я хотел купить пиво какой-то курице у бара, — сказал он, качая головой. Я подняла свое пиво, и на его лице появилась полуулыбка. — Ты — другое дело.
Я чокнулась с ним бутылкой.
— За единственную девушку, с которой не хочет переспать парень без принципов, сказала я, сделав глоток.
— Ты серьезно? — спросил он, потянув бутылку из моего рта. Когда я не отказалась от своих слов, он наклонился ко мне. — Во-первых... у меня есть принципы. Я никогда не буду с уродливой женщиной. Никогда. Во-вторых, я хочу переспать с тобой. Я думал, как затащить тебя на свой диван пятьюдесятью разными способами, но не сделал этого потому, что я не представляю тебя больше в этой роли. Не то что бы, ты меня больше не привлекала, просто я думаю, что ты лучше этого.
Я не могла удержать самодовольной улыбки, которая расползлась по моему лицу.
— Ты думаешь, я слишком хороша для тебя.
Он усмехнулся на мое второе оскорбление.
— Я не могу вспомнить ни одного парня из тех, кого я знаю, который достаточно хорош для тебя.
Самодовольство растаяло, и было заменено тронутой, благодарной улыбкой.
— Спасибо, Трэв, — сказала я, поставив свою пустую бутылку на стойку.
Трэвис потянул меня за руку.
— Пошли, — сказал он, потащив меня через толпу на танцполе.
— Я много выпила! Я упаду! — Трэвис улыбнулся и прижал меня к себе, схватив за бедра.
— Замолчи и просто танцуй.
Америка и Шепли появились рядом с нами. Шепли двигался, как будто просмотрел слишком много видео Ашера. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижал меня к себе. Если он использовал какие-либо из этих движений на диване, я смогла бы понять, почему так много девушек испытывают утром унижение.
Он обвил свои руки вокруг моих бедер, и я обратила внимание на то, что его выражение лица стало другим, почти серьезным. Я провела своими руками по его безупречной груди и его шести кубиках, которые растягивались и напрягались под его плотной футболкой под музыку. Я повернулась к нему спиной и улыбнулась, когда он обнял меня за талию. Сочетание алкоголя в моем организме и то, как он прижал мое тело к своему, вызывало в голове что угодно, но явно не дружеские чувства.
Мы продолжали танцевать и под следующую песню, и Трэвис не выказывал никакого желания вернуться к бару. По затылку катились капельки пота, а от разноцветных стробоскопов у меня слегка кружилась голова. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Он взял меня за руки, поднял их и обвил вокруг своей шеи. Его руки скользнули по моим рукам, вниз по ребрам, вернувшись, наконец, на бедра. Почувствовав у себя на шее его губы и язык, я быстро отодвинулась.
Он тихонько усмехнулся, выглядя слегка удивленным.
— Что такое, Голубка?
Я вспыхнула от гнева, в горле застряли резкие слова, которые хотелось произнести. Я вернулась к бару и заказала еще одну Корону. Трэвис занял место рядом со мной, подняв палец, чтобы тоже заказать себе одну. Как только бармен поставил бутылку передо мной, я тут же опрокинула ее, выпив половину, прежде чем со стуком опустить ее на барную стойку.
— Думаешь, это изменит чье-то мнение о нас? — сказала я, прикрывая волосами то место, которое он поцеловал.
Он рассмеялся.
— Мне плевать, что они думают о нас.
Бросив на него косой взгляд, я развернулась лицом вперед.
— Голубка, — сказал он, касаясь моей руки.
Я отстранилась от него.
— Не надо. Я никогда не смогу напиться настолько, чтобы ты смог завалить меня на тот диван.
Его лицо перекосилось от гнева, но прежде, чем он смог что-либо сказать, темноволосая красотка с пухлыми губами, огромными голубыми глазами и чересчур большой ложбинкой между грудей, приблизилась к нему.
— Итак. Это сам Трэвис Мэддокс, — сказала она, изгибаясь во всех нужных местах.

 

 

Глава 4
Пари

— Он определенно пялится на тебя, — прошептала Америка, откинувшись назад, чтобы посмотреть в другой конец класса.
— Перестань смотреть, дурочка, он же увидит тебя.
Америка улыбнулась и помахала рукой.
— Он уже увидел меня. И он все еще смотрит.
Мгновение я колебалась, а потом, наконец, набралась храбрости, чтобы посмотреть в его сторону. Паркер, усмехнувшись, смотрел прямо на меня.
Я улыбнулась ему в ответ, а потом притворилась, будто что-то печатаю на ноутбуке.
— Он все еще смотрит? — пробормотала я.
— Ага, — хихикнула она.
После урока Паркер остановил меня в коридоре.
— Не забудь про вечеринку на выходных.
— Не забуду, — сказала я, стараясь не стрелять глазами или делать что-то еще нелепое. Мы с Америкой направились через лужайку к кафетерию, чтобы встретиться с Трэвисом и Шепли и пойти на ланч. Она все еще смеялась по поводу поведения Паркера, когда Шепли и Трэвис приблизились к нам.
— Привет, детка, — сказала Америка, целуя своего парня прямо в губы.
— Что такого смешного? — спросил Шепли.
— Ох, на уроке один парень целый час пялился на Эбби. Это было восхитительно.
— До тех пор, пока он смотрел на Эбби, — Шепли подмигнул.
— Кто он? — Трэвис скривился. Я поправила рюкзак, тем самым показывая Трэвису, чтобы он забрал его у меня из рук и держал. Я покачала головой.
— Мер все выдумывает.
— Эбби! Ах ты, большая толстая врушка! Это был Паркер Хейз, и это было так заметно. Парень практически пускал слюни.
Трэвис скривился от отвращения.
— Паркер Хейз?
Шепли потянул Америку за руку.
— Мы идем на ланч. Вы собираетесь сегодня насладиться чудесной кухней кафетерия?
Америка снова поцеловала его в ответ, и мы с Трэвисом пошли за ними. Я поставила свой поднос между Америкой и Финчем, но Трэвис не сел на свое обычное место напротив меня. Наоборот, он расположился немного дальше, и тогда я поняла, что он практически ничего не сказал по пути в кафетерий.
— Ты в порядке, Трэв? — спросила я.
— Я? В норме, а что? — сказал он, смягчаясь.
— Ты просто молчалив.
Несколько членов футбольной команды подошли к столу и сели, громко смеясь. Трэвис выглядел немного раздраженным, продолжая возить свою еду по тарелке.
Крис Дженкс кинул в тарелку Трэвиса картошку фри.
— В чем дело, Трэв? Слышал, ты отшил Тину Мартин. Она сегодня поливала грязью твое имя.
— Заткнись, Дженкс, — сказал Трэвис, не отводя глаз от своей еды.
Я наклонилась вперед так, чтобы мускулистый гигант, сидящий перед Tрэвисом, смог испытать на себе силу моего взгляда.
— Брось это дело, Крис.
Глаза Трэвиса встретились с моими.
— Я могу постоять за себя, Эбби.
— Прости, я...
— Не хочу, чтобы ты извинялась. Не хочу, чтобы ты вообще что-то делала, — рявкнул он, оттолкнулся от стола и стремительно вылетел за дверь.
Финч взглянул на меня и поднял брови.
— Ого! И что это было?
Я проткнула вилкой маленькую картофелину с сыром и резко выдохнула.
— Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
— Ты ничего не сделала, Эбби.
— Просто, у него кое-что произошло, — добавила Америка.
— Что именно? — спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил свое внимание на тарелку.
— Теперь ты должна знать, что для того, чтобы быть друзьями с Трэвисом, необходимо терпение и снисхождение. Он сам — своя собственная вселенная.
Я покачала головой.
— Это Трэвис, которого видят все... но не тот, которого знаю я.
Шепли наклонился вперед.
— Нет никакой разницы. Ты просто должна плыть по течению.
После занятий я поехала с Америкой в квартиру, и увидела, что мотоцикла Трэвиса нет. Я пошла в его комнату и свернулась в клубок на кровати, положив голову на руки. Утром Трэвис был в порядке. Мы так много времени провели вместе, что я и поверить не могла, что не замечала, как его что-то беспокоило. Более того, меня волновало то, что Америка, казалось, знала, что происходит, а я нет.
Мое дыхание выровнялось, веки стали тяжелеть, и очень скоро я уснула. Когда мои глаза открылись снова, ночное небо виднелось в окне. Приглушенные голоса доносились из гостиной, в том числе низкий тембр Трэвиса. Я кралась по коридору, а затем замерла, когда услышала свое имя.
— Эбби все понимает, Трэв. Не казни себя, — сказал Шепли.
— Ты же уже идешь на вечеринку. Что плохого в том, чтобы пригласить ее? — спросила Америка.
Я застыла, ожидая его ответа.
— Я не хочу с ней встречаться... я просто хочу быть рядом с ней. Она... другая.
— Что значит, другая? — спросила Америка раздраженно.
— Она не мирится с моими загонами и это необычно. Ты сама сказала, Мер. Я не ее тип. Просто между нами... все не совсем так.
— Ты подходишь ей намного больше, чем думаешь, — сказала Америка.
Я тихонько, как только могла, попятилась назад. Но когда под моими босыми ногами скрипнули деревянные половицы, я хлопнула дверью в спальне Трэвиса и прошла по коридору.
— Привет, Эбби, — Америка улыбнулась. — Как вздремнула?
— Меня вырубило на пять часов. Это было больше похоже на кому, чем на дневной сон.
Какое-то мгновенье Трэвис в упор смотрел на меня, но когда я улыбнулась ему, он подошел прямо ко мне, схватил за руку и потянул за собой в спальню. Он захлопнул дверь, и я почувствовала, как сердце стучит в груди, готовясь услышать что-нибудь еще, что окончательно раздавит меня.
Его брови поднялись.
— Прости, Голубка. Я вел себя с тобой, как засранец.
Я немного расслабилась, видя раскаяние в его глазах.
— Я не знала, что ты сердишься на меня.
— Я не сержусь на тебя. У меня есть дурная привычка набрасываться на тех, о ком забочусь. Это дерьмо — плохое оправдание, я знаю, но мне жаль, — сказал он, сжимая меня в своих объятиях.
Я поудобнее прижалась щекой к его груди.
— Из-за чего ты так рассердился?
— Не важно. Все о чем я беспокоюсь — это ты.
Я немного отклонилась назад, чтобы посмотреть на него.
— Я могу управиться с твоими перепадами настроения.
Его глаза вглядывались в мое лицо какое-то время, прежде чем небольшая улыбка появилась на его губах.
— Я не знаю, почему ты терпишь меня, и уж совсем не знаю, что было бы, если бы ты не делала этого.
В его дыхании я ощутила смесь сигарет и мяты. Я смотрела на его губы, мое тело откликалось на нашу близость. Выражение лица Трэвиса изменилось, а дыхание участилось — он тоже это заметил.
Он медленно наклонялся ко мне, а потом мы оба подпрыгнули, когда зазвонил его сотовый. Вздыхая, он достал его из кармана.
— Слушаю. Хоффман? Боже... Хорошо. Это будет легкая победа. Джефферсон? — Он посмотрел на меня и подмигнул. — Мы будем, — он повесил трубку и взял меня за руку. — Пойдем со мной.
Он повел меня по коридору.
— Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в Джефферсоне через девяносто минут.
Шепли кивнул и встал, доставая из кармана свой мобильный. Через несколько минут по телефону он повторил все то, что сказал ему Трэвис, повесил трубку, снова набрал номер и еще раз повторил эту информацию. Он набирал новый номер, когда закрывал за собой дверь в спальню.
— Ну вот, — сказала, улыбаясь, Америка. — Нам лучше привести себя в порядок.
В квартире витал воздух одновременно напряженный и оживленный. Трэвис, кажется, меньше всего волновался, надевая ботинки и белую майку, будто отправлялся на задание.
Америка, нахмурившись, отвела меня к спальне Трэвиса.
— Тебе нужно переодеться, Эбби. Ты не можешь пойти в этом на бой.
— В прошлый раз на мне был дурацкий кардиган, и ты ничего не сказала! — запротестовала я.
— В прошлый раз я не думала, что ты пойдешь. Вот, — она бросила мне вещи, — одень это.
— Я не буду это надевать!
— Пошли! — позвал Шепли из гостиной.
— Поторопись! — рявкнула Америка, убегая в комнату Шепли.
Я надела желтый топик с глубоким вырезом и обтягивающие джинсы с низкой талией, которые бросила мне Америка. А затем нацепила туфли на каблуках, провела расческой по волосам и вышла в коридор. Америка появилась в коротком зеленом платье бебидолл и подходящих к нему туфлях. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у двери.
У Трэвиса отвисла челюсть.
— О нет. Ты меня в могилу свести хочешь? Тебе придется переодеться, Голубка.
— Почему? — спросила я, оглядывая себя.
Америка уперла руки в бока.
— Она хорошо выглядит, Трэв, отстань от нее!
Трэвис взял меня за руку и отвел в зал.
— Надень футболку и... какие-нибудь кеды. Что-нибудь удобное.
— Что? Почему?
— Потому что меня будет больше волновать, кто пялится на твои сиськи в этом топе, чем Хоффман, — сказал он, остановившись у двери в свою комнату.
— Ты же вроде говорил, что тебе плевать, что думают другие?
— Это совсем другая песня, Голубка. — Трэвис посмотрел на мою грудь, потом снова поднял глаза на меня. — Ты не можешь пойти в этом на бой, так что, пожалуйста... просто... просто переоденься, — промямлил он, заталкивая меня в комнату и закрывая дверь.
— Трэвис! — прокричала я.
Я скинула свои туфли на каблуке, и обулась в Конверсы. Потом я стянула топ, бросая его через комнату. Натянув на себя первую попавшуюся мне хлопковую рубашку, я устремилась обратно к выходу.
— Так лучше? — фыркнула я, собирая волосы в конский хвост.
— Да! — облегченно сказал Трэвис. — Идем!
Мы примчались на стоянку. Я запрыгнула на мотоцикл Трэвиса, он завел мотор, и мы вылетели на дорогу в сторону колледжа. В предвкушении, я сжала его талию, от стремительного движения у меня по венам растекался адреналин.
Трэвис заехал на обочину и припарковался в тени, позади Гуманитарного колледжа имени Томаса Джефферсона. Он поднял свои солнцезащитные очки на макушку и схватил меня за руку, улыбаясь всю дорогу, что мы крались к заднему входу. Он остановился возле открытого окна, чуть выше земли.
Мои глаза расширились, стоило понять, что он задумал.
— Ты, должно быть, шутишь.
Трэвис улыбнулся.
— Это вход только для В.И.П. — персон. Тебе лучше увидеть, как туда пробираются все остальные.
Я покачала головой, глядя, как он перебирается через окно и исчезает в черном проеме. Я наклонилась и крикнула в пустоту:
— Трэвис!
— Я внизу, Голубка. Просто прыгай ногами вниз. Я тебя поймаю.
— Ты, черт возьми, сошел с ума, если думаешь, что я прыгну в эту черную дыру!
— Я тебя поймаю! Обещаю! А теперь, тащи свою задницу сюда!
Я вздохнула, проведя рукой по лбу.
— Это безумие! — я села, а затем скользнула вперед, пока половина моего тела не оказалась над пропастью. Я перевернулась на живот и встала на носочки, ощутив под собой опору. Я ждала, пока Трэвис дотронется до моей ноги, но ослабила хватку и с криком начала падать навзничь. Пара сильных рук схватила меня, и я услышала голос Трэвиса из темноты:
— Ты падаешь, как девчонка, — усмехнулся он.
Он поставил меня на пол, и повел дальше, в темноту. После дюжины шагов я смогла услышать знакомые выкрики номеров и имен, а затем увидеть освещенную комнату. Фонарь стоял в углу, давая достаточно света, чтобы я могла увидеть лицо Трэвиса.
— Что нам делать?
— Ждать. Адам должен прорекламировать меня, перед моим выходом. — Я заерзала.
— Мне подождать здесь или отправиться внутрь? Где я должна быть, когда бой начнется? Где Шеп и Мер?
— Они отправились в другую сторону. Просто следуй за мной, я не отправлю тебя в это логово акул одну. Останешься с Адамом, он присмотрит, чтобы тебя не раздавили. Я не могу следить за тобой и наносить удары в одно и то же время.
— Раздавили?

 

Глава 5
Паркер Хейз

— Войдите, — крикнула я, услышав стук в дверь.
Трэвис вошел и замер на пороге.
— Ух, ты!
Я улыбнулась и осмотрела свой наряд. Коротенькое платье-бюстье было явно более смелым, чем то, что я носила раньше. Ткань была тонкой, черной и прозрачной поверх корсета. На вечеринке должен был быть Паркер, и я намеревалась привлечь его внимание.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, когда я скользнула в свои туфли на шпильках.
Я отметила его белую рубашку и джинсы и утвердительно кивнула:
— Ты тоже хорошо выглядишь.
Его рукава были закатаны выше локтей, демонстрируя замысловатые татуировки на руках. Когда он сунул руки в карманы, я заметила на запястье его любимый черный кожаный браслет.
Америка и Шепли ждали нас в гостиной.
— Паркер с ума сойдет, когда увидит тебя! — хихикнула Америка, когда Шепли повел ее к машине.
Трэвис открыл дверь, и я скользнула на заднее сиденье Чарджера Шепли. Хотя раньше мы частенько сидели с Трэвисом рядом, сейчас я испытала внезапную неловкость.
Машины выстроились вдоль улицы, некоторые даже стояли на лужайке перед домом. Дом трещал по швам, а люди все приходили в общежитие. Шепли растолкал толпу на лужайке, и мы с Америкой проследовали за парнями внутрь дома.
Трэвис принес мне полный красный пластиковый стакан пива и прошептал на ухо:
— Не бери ничего ни от кого, кроме меня или Шепа. Я не хочу, чтобы тебе что-то подсыпали в напиток.
Я закатила глаза.
— Никто не собирается ничего мне подсыпать, Трэвис.
— Просто не пей ничего, кроме того, что дам тебе я, ладно? Ты больше не в Канзасе, Голубка.
— Раньше я такого не слышала, — съязвила я, беря напиток.
Прошел час, но Паркер все еще не появлялся. Америка и Шепли танцевали под медленную песню в гостиной, когда Трэвис потянул меня за руку.
— Хочешь потанцевать?
— Нет, спасибо, — сказала я. Его лицо помрачнело. Я прикоснулась к его плечу:
— Просто я устала, Трэв.
Он положил свою ладонь на мою, и начал что-то говорить, но когда я посмотрела мимо него, то увидела, что к нам приближается Паркер. Трэвис заметил мое выражение лица и обернулся.
— Привет, Эбби! Ты это сделала! — улыбнулся Паркер.
— Да, мы здесь уже как час, или около того, — сказала я, выдергивая руку из-под ладони Трэвиса.
— Ты потрясающе выглядишь! — из-за музыки он кричал.
— Спасибо!
Я усмехнулась, глядя на Трэвиса. Его губы были плотно сжаты, а между бровей пролегла складка. Паркер улыбнулся и кивнул в сторону гостиной:
— Ты не хочешь потанцевать?
Я сморщила носик и покачала головой:
— Нет, я немного устала.
Паркер посмотрел на Трэвиса.
— Я не думал, что ты придешь.
— Я передумал. — Трэвиса раздражало, что приходиться объясняться.
— Я вижу, — сказал Паркер, глядя на меня.— Не хочешь подышать свежим воздухом?
Я кивнула и стала подниматься с Паркером по лестнице. Он взял меня за руку, когда мы поднялись на второй этаж. Когда мы достигли вершины лестницы, он толкнул французские двери, ведущие на балкон.
— Тебе холодно? — спросил он.
— Немного прохладно, — сказала я, улыбнувшись, когда он снял свой пиджак и накинул мне на плечи.
— Спасибо.
— Ты здесь с Трэвисом?
— Мы вместе приехали.
Паркер широко улыбнулся и посмотрел на лужайку. Группка девушек прижималась друг к другу, обнимаясь, чтобы согреться. На траве валялась гофрированная бумага, пивные банки и бутылки от ликера. Среди всего этого беспорядка, братья из Сигма Тау стояли вокруг их шедевра: пирамиды из бочонков, украшенной белыми фонариками.
Паркер покачал головой.
— К утру это место превратится в помойку. Команде уборщиков предстоит большая работенка.
— У вас есть команда уборщиков?
— Ага, — он улыбнулся, — так мы называем первокурсников.
— Бедный Шеп.
— Он не в их числе. Он получает поблажку, так как он двоюродный брат Трэвиса, и он не живет в общежитии.
— А ты живешь в общежитии?
Паркер кивнул.
— Последние два года. Однако, думаю, мне нужна квартира. Мне нужно тихое место, чтобы заниматься.
— Дай угадаю… Основы бизнеса?
— Биология, немного анатомии. У меня есть еще один год, прежде чем я пройду тестирование, разработанное Ассоциацией Американских медицинских колледжей, а потом надеюсь закончить медицинский факультет в Гарварде.
— Ты уже знаешь, куда поступишь?
— Мой отец закончил Гарвард. В смысле, я не уверен, но он щедрый выпускник, если ты понимаешь, о чем я. У меня двести два балла за школьный оценочный тест, и тридцать шесть баллов за вступительный тест. Так что у меня неплохие шансы поступить.
— Твой отец — доктор?
Паркер с добродушной улыбкой это подтвердил.
— Хирург — ортопед.
— Впечатляет.
— А что насчет тебя? — спросил он.
— Еще не решила.
— Типичный ответ первокурсника.
Я приняла драматический вид.
— Думаю, я только что взорвала все свои шансы быть исключительной.
— О, тебе не стоит беспокоиться об этом. Я заметил тебя в первый день занятий. Что ты, как новичок, делаешь в Третьем Исчислении?
Я улыбнулась и накрутила волосы на палец.
— Математика всегда была для меня легкой. Я увеличила количество занятий в средней школе и взяла два летних курса в Уичитском Государственном Университете.
— Вот это впечатляет, — сказал он.
Мы час стояли на балконе и разговаривали обо всем, начиная с местных ресторанов, до того, как мы с Трэвисом стали хорошими друзьями.
— Я бы не стал этого говорить, но вы двое являетесь самой популярной темой для обсуждения.
— Чудесно, — пробормотала я. — Просто это необычно для Трэвиса. Он не дружит с девушками. Чаще он стремится стать врагами.
— Ну, я не знаю. Я видел больше, чем парочку девушек, которые страдали кратковременной потерей памяти или все они такие всепрощающие, когда дело доходит до него.
Паркер рассмеялся. Белые зубы блестели на фоне его золотистого загара.
— Люди просто не понимают ваших отношений. Ты должна признать, что они несколько сомнительны.
— Ты спрашиваешь, сплю ли я с ним?
Он улыбнулся.
— Если бы это было так, ты бы не была здесь с ним. Я его знаю с четырнадцати лет, и знаю, как он работает. Хотя, думаю, ваша дружба меня заинтриговала.
— Что есть, то есть. — Я пожала плечами. — Мы тусуемся, едим, смотрим телик, учимся и спорим. Вот и все.
Паркер рассмеялся, качая головой в ответ на мою честность.
— Я слышал, ты единственный человек, кто может поставить Трэвиса на место. Это почетное звание.
— Что бы это не значило, он не такой плохой, как все думают.
Небо стал бордовым, а затем, когда взошло солнце, порозовело. Паркер посмотрел на часы, взглянул через перила на уже редеющую толпу.
— Похоже, вечеринка закончилась.
— Мне лучше найти Шепа и Мер.
— Ты не будешь против, если я отвезу тебя домой? — спросил он.
Я пыталась сдержать волнение.
— Вовсе нет. Я дам Америке знать.
Я вышла, но потом обернулась, съежившись.
— Ты знаешь, где живет Трэвис?
Широкие, каштановые брови Паркера взметнулись вверх.
— Да, а что?
— Там я остановилась, — сказала я, готовясь к его реакции.
— Ты остановилась у Трэвиса?
— Я проиграла пари, так что я буду там еще месяц.
— Месяц?
— Это долгая история. — Я смущенно пожала плечами.
— Но вы двое просто друзья?
— Да.
— Тогда я отвезу тебя к Трэвису, — улыбнулся он.
Я спустилась по лестнице, чтобы найти Америку, и наткнулась на угрюмого Трэвиса, которого, кажется, раздражала пьяная девушка, разговаривающая с ним. Он пошел за мной в холл, когда я дернула Америку за платье.
— Ребята, вы можете ехать. Паркер предложил подвезти меня домой.
— Что? — произнесла Америка с оживлением в глазах.
— Что? — зло спросил Трэвис.
— Это что, проблема? — спросила его Америка. Он глянул на нее и потянул меня за угол, на его челюсти заходили желваки.
— Ты даже не знаешь этого парня!
Я вырвала руку из его хватки.
— Это не твое дело, Трэвис!
— Черта с два не мое! Я не позволю тебе ехать домой с неизвестным парнем! Что, если он попытается тебе что-то сделать?
— Да брось! Он милый!
Удивленное выражение лица Трэвиса сменилось на гневное, и я собралась, ожидая, то он скажет дальше.
— Паркер Хейз, Голубка? Серьезно? Паркер Хейз, — презрительно повторил он. — Да что это вообще за имя?
Я скрестила руки.
— Прекрати, Трэв. Ты ведешь себя как придурок.
Он наклонился, выглядя встревоженным.
— Я убью его, если он к тебе прикоснется.
— Он мне нравится, — сказала я, подчеркивая каждое слово.
Он выглядел ошеломленным моими словами, и затем его лицо ожесточилось.
— Хорошо. Но если все закончится тем, что он поимеет тебя на заднем сидении своей машины, то не приходи ко мне поплакаться!
Я открыла рот, оскорбленная его словами и сразу взбесилась.
— Не переживай, не приду! — сказала я, отворачиваясь от него.
Трэвис схватил меня за руку, и сказал, глядя через мое плечо.
— Я не имел это в виду, Голубка. Если он обидит тебя, — если хотя бы заставит тебя почувствовать себя неуютно — дай мне знать.
Гнев улегся и плечи поникли.
— Я знаю, что не имел. Но ты должен перестать вести себя как старший брат, который меня защищает.
Трэвис хохотнул.
— Голубка, я не играю в старшего брата. Даже и близко.
Паркер зашел к нам за угол и, сунув руки в карманы, подал мне свой локоть.
— Все готово?
Трэвис сжал челюсти, и я встала сбоку от Паркера, чтобы отвлечь его от выражения Трэвиса.
— Да, пойдем.
Я взяла руку Паркера, но пройдя несколько шагов, обернулась попрощаться с Трэом, но тот лишь сердито пялился в затылок Хейза. Его глаза скользнули по мне, и лицо смягчилось.
— Перестань, — процедила я сквозь зубы, следуя за Паркером к машине, сквозь остатки толпы.
— У меня серебристая.
Фары его машины дважды моргнули, когда он ее разблокировал. Он открыл дверь пассажирского сидения, и я рассмеялась.
— Ты водишь Порше?
— Это не просто Порше. Это Порше 911 GT—3. Это другое.
— Дай угадаю, это любовь всей твоей жизни? — сказала я, цитируя заявление Трэвиса о своем мотоцикле.
— Нет, это машина. А любовью всей моей жизни будет девушка с моей фамилией.
Я ответила короткой улыбкой, стараясь не сильно растрогаться его сентиментальностью. Он поддержал меня за руку, помогая сесть в машину, а когда он сел за руль, то откинулся на кресло и улыбнулся мне.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Сегодня? — переспросила я.
— Уже утро. Я хочу пригласить тебя на ужин, прежде чем кто-то ударит меня за это.
Я расплылась в улыбке.
— У меня нет никаких планов.

 

Глава 6
Переломный момент