КОРОЛЕВИЧ, КОТОРЫЙ НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ

Гримм, 121

«Жил-был однажды королевич, не хотелось ему больше оставаться дома у своего отца, а так как он ничего не боял­ся, то подумал: “Пойду я по белу свету странствовать, и не скучно мне будет, да и насмотрюсь я на разные диковинные вещи”.

Попрощался он со своими родителями и ушел от них, и шел все напрямик с утра до самого вечера, и было ему все равно, куда путь ведет. Случилось так, что подошел коро­левич к дому одного великана; утомился он и сел у дверей отдохнуть. Стал королевич по сторонам поглядывать и вдруг заметил во дворе у великана игрушку: были то два огром­ных шара и кегли в рост человека. В скором времени яви­лась у королевича охота поиграть в те кегли, он расставил их и начал сбивать их шарами, и когда кегли падали, он громко кричал, оттого что было ему весело. Услышал вели­кан шум, высунул голову в окно и увидел человека; и был тот ростом, как все люди, а однако ж играл в его кегли.

Эй ты, козявка! — крикнул великан. — Что это ты в мои кегли играешь? Откуда у тебя такая сила?

Посмотрел королевич наверх, оглядел великана и сказал:

Ах ты, чурбан этакий! Что же ты думаешь, что у тебя одного только сильные руки? Я могу все, что захочу!»

Когда сын вырастает, необходимо, чтобы он покинул от­цовский дом для того, чтобы посмотреть мир и испытать себя. То же самое имеет место во внутреннем мире. Юное, энергично созревающее Я хочет стать свободной, самостоя­тельной индивидуальностью. Древняя самость (отец) и ду­шевная сущность, из которой сын был рожден (мать), не могут больше дать ему то, в чем он нуждается. Ему необходимо мировоззрение, и он должен развиться к полнейшему управлению собой. В сказке это называется «найти коро­левство». На этом пути существует много заданий; но и многие опасности угрожают здесь. Первая опасность — это великан, и он, очевидно, настолько мощнее, насколько силь­нее Я.

Великаны — это имагинации великих, грубых, необуз­данных природных сил. Долгое время ясновидцы видели их как великанов мороза, льда и бури. Они действуют мощ­но, но бессмысленно, поэтому их называют большими и глу­пыми. В человеке тоже могут действовать «великанские» силы, необузданные, неумеренные. Да, совокупность нашей природы, природного человека в нас есть такой великан. Каждый должен вступать с ним в спор, но главным образом тот, кто хочет самостоятельно добыть свое королевское достоинство.

Великан любит играть с шарами и кеглями в рост челове­ка. Шар, как и кольцо, — это выражение космоса. Он отра­жает космос в своей сферической форме. Природный чело­век в нас владеет такими силами, он обращается с ними неосознанно, он играет. Я человека должно научиться так­же владеть этими силами и влияниями, но исходя из сво­бодной и сознательной позиции. Оно должно даже противо­поставлять себя этой великанской силе и иметь возможность сказать: у тебя нет ничего, кроме твоей грубой, как чурбан, дикой силы, кроме твоих действующих в физическом сил; я же могу осознанно управлять этими силами.

«Сошел великан вниз, начал с удивлением смотреть на игру в кегли и сказал:

Если ты такой человек, то ступай и принеси мне ябло­ко с дерева жизни.

- А зачем оно тебе?спросил королевич.

Это яблоко я хочу не для себя, — ответил великан. — Есть у меня невеста, это она его требует. Ходил я, бродил немало по свету, но такого дерева отыскать никак не мог.

Уж я его отыщу, — сказал королевич,во что бы то ни стало!

Говорит великан:

Ты думаешь, что это так уж легко? Сад, где растет дерево, обнесен железной оградой, и лежат у ограды в ряд дикие звери, они несут стражу и никого из людей туда не пускают.

Меня они пропустят, — сказал королевич.

Да, но если ты и попадешь в этот сад и увидишь вися­щее на дереве яблоко, то это еще не значит, что ты его смо­жешь сорвать: висит перед ним кольцо, и тот, кто захотел бы достать и сорвать яблоко, должен сначала просунуть в него руку, а это еще никому не удавалось».

В Европе плод с древа познания — это яблоко. Оно стало символом для того события, через которое человек «пал» из высшего состояния сознания в более низкое и променял рай­ский высший мир на окружающий нас чувственный мир. Человек стал гражданином двух миров. Благодаря этому «падению», однако, он обретает познание добра и зла. Наши прародители съели это «яблоко» за всех людей. Что же та­кое яблоко жизни? Образ сада указывает на область, где есть в изобилии ростки жизни, где зреют плоды и семена. Это мир сил роста и жизни, который физически пронизыва­ет нас и повсюду вызывает жизнь. Это же и особая область этих сил в человеке, названная Аристотелем «вегетативной душой». Эта область защищена (сад обнесен железной ре­шеткой); необходима ломающая железо воля, чтобы чело­век мог войти в него. Это должна быть воля, пронизанная Я, личностно сильная (железо в крови усиливает Я).

У ограды в ряд лежат дикие звери, они несут стражу и никого из людей туда не пускают. Наш мир ощущений про­низан влечениями и желаниями. Это дикие влечения-звери, которые препятствуют нам войти в этот сад Эдем, где растет лучший плод. Непобедимая вера в божественность челове­ческой души необходима для того, чтобы верить в этот слепок рая и найти его в себе. Нужно знать, что человек может справиться с любой дикостью, со всеми своими влечениями, если перед ним непоколебимо стоит цель. «Меня они про­пустят», — говорит королевич. «А мне удастся», — отвеча­ет он, имея в виду кольцо. Если человек познает, что Я-сознание, которое формируется на протяжении жизни, есть не все его Я, а только та часть, которая относится к матери­альному чувственному миру, тогда он постигает его как лож­ный плод. Если он прилагает усилия к тому, чтобы жить с помощью не только этого низшего Я, но и высшего, он пре­одолевает это «падение» в разобщение или грех. Спуск в чувственный мир привел к познанию как добра, так и зла. Если человек осознает, что с этим познанием связан и вы­бор между добром и злом; выбор же этот делает его свобод­ным человеком, то для него грехопадение теряет свою силу. В свободе он может превратить низшее Я в высшее, дейст­вуя больше не из эгоизма, а из самоотверженной любви. В то время, как он узнавал в посюстороннем мире силы смер­ти и должен был принимать смерть, в потустороннем мире не существует смерти, там есть только жизнь. Поэтому мес­то яблока, плода с дерева познания добра и зла, занимает плод с дерена жизни.

Сказка говорит: тот, кто хочет сорвать этот плод, должен просунуть руку через кольцо. Кольцо, замкнутый в себе круг, делает для нас образ еще более ясным. Когда человек действует из единства покоящегося в себе целого? Когда его сознание замыкается в целое, никогда не обрывается и дела­ет его замкнутой в себе личностью, которая постигает себя, как нечто вечное. В опере Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга» речь идет об этом личностном сознании. И там коль­цо тоже символ. Лишь тот, кто действует через это кольцо, может сорвать плод с древа жизни.

« — А мне удастся,сказал королевич.

Попрощался он с великаном и двинулся через горы и долы, поля и леса и пришел наконец к волшебному саду. Лежали вокруг него звери, но они опустили головы и спали. Они не проснулись и тогда, когда он к ним подошел и даже когда через них переступил. Вот перелез королевич через ограду и благополучно попал в сад. И росло там посредине дерево жизни, и сияли на ветках его красные яблоки. Он взобрал­ся по стволу наверх, хотел было протянуть руку за ябло­ком, вдруг видит - висит перед ним кольцо; он легко просунул в него руку и сорвал яблоко. Но вдруг кольцо крепко зажалось вокруг руки, и тут королевич почувствовал, что могучая сила проникла в его жилы. Он спустился с ябло­ком вниз с дерева и не захотел перелезать через ограду, взялся рукой за большие ворота, — и стоило ему только их потрясти, как они с треском растворились. Он вышел из сада, но проснулся лев, лежавший перед оградой, и бросил­ся за королевичем, но не в дикой ярости, а пошел следом за ним покорно, как за своим хозяином.

Принес королевич великану обещанное яблоко и сказал:

Вот видишь, я достал его без всякого труда.

Обрадовался великан, что его желание так быстро испол­нилось, поспешил к своей невесте и дал ей яблоко, которое она требовала. Но девушка была и красавица и умница, она не увидела на руке у великана кольца и сказала:

Я тебе до тех пор не поверю, что яблоко добыл ты, пока не увижу у тебя на руке кольца.

Сказал великан:

Для этого мне надо вернуться домой, я его тебе прине­су, — он думал, что кольцо легко будет отнять силой у сла­бого человека, если тот не отдаст его но доброй воле.

И вот потребовал великан у королевича кольцо, но тот отказался.

Где яблоко, там должно находиться и кольцо,ска­зал великан,не отдашь его по доброй воле, придется тебе из-за него со мною сразиться.»

Тот, кто добыл плод с древа жизни, может открыть воро­та в этот сад Эдем. Дикие звери (влечения) спят. Они укрощены. «Уснули дикие влеченья», — говорится в «Фаусте». Безрассудная смелость превратилась в сердечное мужество: лев следует за королевичем и служит ему.

Красивая и умная невеста великана — это невинная при­родная душа в человеке. Для нее принесено яблоко. Образ хочет сказать: плод жизни естественным образом поглоща­ется глубинам человеческой души. Сознание же, которое человек обрел благодаря этому (кольцо), нельзя больше отдать; человек должен бороться за него, великан не до­лжен завладеть им.

«Долгое время боролись они между собой, но великан не мог ничего поделать с королевичем: волшебная сила кольца делала его могучим. Тогда великан схитрил и сказал:

Мне от борьбы стало жарко, да и тебе, пожалуй, тоже, давай выкупаемся в реке и освежимся, а потом начнем сно­ва.

Королевич, не подозревая никакого коварства, подошел с великаном к воде; но снял он вместе с одеждой и кольцо с руки и прыгнул в реку. Вмиг схватил великан кольцо и бросился бежать; но лев заметил вора, кинулся за велика­ном в погоню, вырвал из рук у него кольцо и принес его назад своему хозяину. Спрятался великан за дубом, и, ког­да королевич одевался, он напал на него и выколол ему глаза».

Сила Я часто существует в паре с незлобностью, со слиш­ком большим доверием. Человеку, полному этой завоевыва­ющей мир силы, не хватает бодрствования по отношению к злу, и сказки снова и снова показывают, как зло оказывает­ся недостаточно распознанным, и человек не видит сущнос­ти всегда преследующих, чинящих препятствия сил. В этом случае хоть смутная, великанская природная сила и была побуждением к приобретению замкнутого личностного со­знания (кольца), в «воде» кольцо снимается. Вода — это прообраз живого душевного мира (в смысле: «Душа челове­ка подобна воде»), где бурлят и волнуются наши чувства, настроения и страсти, где «всплывают» сновидения и бессо­знательные мысли (образное выражение «погрузиться в себя» и т.п.). Нырнуть в этот мир грезящего чувствования — а как часто великан подстрекает нас к этому — означает угро­зу для Я-сознания. Человек «расплывается». Здесь помога­ет обретенное сердечное мужество — лев.

После того как великану не удается его хитрость, он пы­тается добиться своего другим путем, он становится за дубом и выкалывает королевичу оба глаза. Во внешней жизни разбойнику было бы достаточно любого толстого дерева. Во внутренней жизни дуб — лучшее место для укрытия, и он имеет особое значение. Дикий мужчина с дубом, иногда даже с вырванным дубом в руке, является одним из самых часто встречающихся символов средневековья. Он изображался как на гербах родов и городов, так и на вывесках трактиров (гостиница «У дикого мужчины») и был постоянным напо­минанием о том, что необходимо иметь в виду это превос­ходство природы в нас и осознать ее силы, подчиняя их себе. Дуб — это образ поднявшихся, подобно дереву, воле­вых сил, которые, как зачатки, коренятся глубоко в челове­ке. Бесстрашный человек несет в себе в определенной степе­ни могучий дуб. За ним охотно скрывается великан и выка­лывает нам глаза, то есть он забирает у нас возможность действительно постигать вещи, видеть их сущность, приоб­ретать верные воззрения. Тот, кто теряет себя в жизни чувств (в воде), тот легко поддается опасности преувеличивать свою волевую жизнь. Он становится «слеп» для любого разумно­го понимания вещей.

«И стоял теперь королевич слепой, не зная, что ему де­лать. Подошел к нему великан, опять схватил его за руку, собираясь его куда-то вести, и привел его на вершину высо­кой скалы. Он оставил его там, а сам подумал: "Стоит ему сделать несколько шагов, и он разобьется насмерть, и я смогу тогда снять с него кольцо". Но верный лев не покинул сво­его хозяина, он крепко схватил его за одежду и оттащил назад. Явился великан, хотел ограбить мертвого, но уви­дел, что хитрость его не удалась. "Неужто нельзя никак уничтожить такого слабого человечка!”молвил он, раз­гневанный, про себя, схватил королевича и повел его снова другой дорогой к пропасти. Но лев заметил злой умысел и помог хозяину выбраться из беды. Когда великан подвел слепого совсем близко к обрыву, он выпустил руку короле­вича и хотел оставить его одного, но лев толкнул великана, и тот упал в пропасть и разбился».

За иной подъем на вершину, за иные высоты мы можем быть благодарны великану в себе, если мы доверяемся ему. Но если великан отнял у нас зрение, то больше ничто нель­зя обозреть, и очень скоро оказываешься перед пропастью. Сердечное мужество — лев — должно быть истинным води­телем и должно убить необузданную природу.

«Верный зверь оттащил своего хозяина от края пропасти и привел его к дереву, где протекал прозрачный, светлый ручей. Сел королевич у ручья, а лев улегся рядом и лапой обрызгал ему лицо. И только попало несколько капель королевичу в глаза, как смог он опять немного видеть; и вот он заметил птичку, которая ударилась о ствол дерева, по­том спустилась к ручью, выкупалась в нем и, не коснув­шись деревьев, взлетела, мелькнула, будто к ней снова вер­нулось зрение. Увидел королевич в этом знак Божий, на­гнулся к воде и омыл в ней лицо. Когда он поднялся, глаза его стали чистые и ясные, какими еще не были никогда».

Здесь показано, как та же самая стихия, которая превра­щается в опасность для того, кто ныряет в нее, не сохраняя себя, как замкнутую личность, в обратном смысле помогает излечиться, если человек принимает во внимание энергич­ное указание сердца. Приобретается новое видение. Он ста­новится ясновидящим, по мысли Рихарда Вагнера: ясновидящим-мир. Теперь осталось недолго, и путь познания Я приводит в сферу высшей души.

«Поблагодарил королевич Бога за его великую милость и продолжал странствовать по свету вместе со своим львом. Сочилось однажды, что пришел он к замку; а был то замок заколдованный, и стояла в воротах замка дева, она была стройная, и лицо было у нее прекрасное, но вся она была черная. Она заговорила с королевичем и сказала:

Ах, если бы ты мог расколдовать меня от злых чар!

А что же я должен для этого сделать? — спросил королевич.

И ответила дева:

Ты должен провести три ночи в большом зале заколдо­ванного замка, но ты не смей допускать к себе в сердце страх. Если тебя станут мучить самыми ужасными пытками и ты выдержишь, не проронив ни звука, я буду расколдова­на. Жизни отнять они у тебя не посмеют.

И сказал тогда королевич:

Я не страшусь и с Божьей помощью попытаюсь.

И вот он весело отправился в замок, и когда уже смерка­лось, он уселся в большом зале и стал дожидаться. До са­мой полутени было тихо, но вдруг поднялся большой шум, изо всех углов и закоулков явились маленькие чертики. Они делали вид, будто его не замечают, уселись посреди комна­ты, зажгли огни и затеяли игру. Если кто проигрывал, тот говорил; “Это неправильно, здесь кто-то находится из чу­жих, это он виноват, что я проиграл”. А другой чертик ска­зал: “Постой, вот я к тебе явлюсь, эй, ты, там, за печкой!” Крики становились при этом все сильней и сильней, и никто не мог бы их слушать без страха. Но королевич продолжал сидеть совершенно спокойно, и страха у него не было. Но вот наконец черти подскочили инакинулись на него, и было их так много, что защищаться от них королевич был не в силах. Они таскали его но полу, щипали, колотили, били и всячески его терзали, но он и звука не проронил. Под утро они исчезли, но он так изнемог, что не в состоянии был и пошевельнуться. И когда наступил рассвет, явилась к нему черная дева, она держала в руках маленький пузырек с живой водой и обмыла его ею, и вмиг он почувствовал, что все боли исчезли и его жилы наполнились свежими силами.

Она сказала:

Одну ночь ты выдержал хорошо, но тебе предстоят еще две.

Потом она снова ушла; и, когда она уходила, он заметил, что ноги у нее стали белые.

На следующую ночь черти явились опять и принялись за игру. Они нападали на королевича и колотили его куда силь­ней, чем в прошлую ночь, и все тело у него покрылось рана­ми, но оттого, что он выдержал все молча, им пришлось его оставить;и когда взошла утренняя заря, явилась деваи ис­целила его живою водой. А когда она уходила, он с ра­достью увидел, что вся она стала белая.

Осталось ему выдержать еще одну ночь, но то была са­мая трудная. Чертовы привидения явились опять.

А-а, ты еще здесь!закричали они. — Сейчас тебя будут терзать и пытать так, что ты задохнешься.

Они кололи его и били, бросали в разные стороны, таска­ли за руки и за ноги, будто собираясь его разорвать. Но он все вытерпел и звука не вымолвил. Наконец черти исчезли, а он лежал без чувств, не мог и шелохнуться, даже глаз он не мог открыть, чтобы увидеть деву, которая явилась к нему и окропила и облила его живой водой. И вмиг он избавился от всяких болей и почувствовал себя свежим и бодрым, буд­то только что очнулся от сна. Он открыл глаза и увидел стоящую перед ним деву, и была она вся белоснежная и прекрасная, как ясный день».

Вечно-Женственное, высшая цель душевного развития, затемнилось. Человека удерживают, чтобы он не мог встре­тить этот прообраз своей души. Злые силы не подпускают ни одного жениха к королевской деве. Нужно познать ее бесстрашно. Злые духи, которые, согласно древнейшим пред­аниям, особенно активно действуют в полночь, - это аримано-мефистофельские духи. Они инспирируют материа­лизм. Они лгут человеку, что земной мир единственно под­линный. Они добиваются доступа к душе через трусость. Трус боится за свое земное достояние и становится добычей черта. Материалист знает лишь жизнь тела и не хочет рис­ковать ею или потерять ее. Материалистически настроен­ный человек испытывает также глубокий ужас перед всем сверхчувственным. Ему не хотелось бы покинуть надежную почву внешних фактов. Страх и ужас — это его бичи. Ис­тинный искатель духа, напротив, учится познавать, что, несмотря на самодисциплину и бесстрашие, в нем действу­ют еще обман, заблуждение и ложь, потому что они заложе­ны глубоко в человеке и затемняют его душу. Это последнее испытание на познание должно быть выдержано в три эта­па, согласно древним мистическим преданиям, за три ночи посвящения. После этого душевная сущность станет свет­лой в образе жизни (ноги), в действиях (руки) и в мысля­щем познании (голова). Она черпает из праисточника муд­рости, и это живая вода для дошедшего до смертельной гра­ни человека.

«- Вставай, — сказала она, — и трижды взмахни над лестницей своим мечом, и все будет освобождено от злых чар.

И только он это сделал, весь замок был расколдован, и оказалась дева богатой королевной. Явились слуги и сказа­ли, что в пиршественном зале накрыт уже стол и поданы блюда с едой. Уселись королевич с королевной за стол, ели и пили вместе, а вечером они отпраздновали в великой ра­дости свадьбу».

Лестница — это ступенчатый путь, ведущий к Вечно-Женственному. Этот путь тоже оказался добычей злых чар. Так как это есть последнее, что нуждается в избавлении, то он изображает, вероятно, самое раннее заблуждение. Лишь обоюдоострый меч в руке праведного мужа, ставшего королем, может помочь: исполненная духа речь. Прошедший через мистическую смерть прокладывает путь ищущему, желающему следовать за ним.