Древний период
Сяочжуань (.. ) – малый устав, унифицированный стиль, введённый
при династии Цинь; в настоящее время употребляется на печатях.
Лишу (..) – стиль делового письма
Кайшу (..) – стиль нормативного написания иероглифов.
Современный период
Упрощение иероглифов (... ) – реформа письменности в КНР в 1956
г., упростившая написание наиболее употребительных иероглифов.
Упрощение иероглифов (кит.... , пиньинь jianhua zi) — процесс
разработки и внедрения новых норм письма в Китайской Народной
Республике, а затем и в других странах, направленный на упрощение
китайского письма. В рамках реформы было изменено написание 2235
иероглифов, имеющих наиболее сложное начертание.
История
Упрощение иероглифического письма было предложено в начале 20
века, так как сложная письменность рассматривалась как одна из причин
экономического отставания Китая. Проект систематического упрощения был
начат в 30-х — 40-х годах, в годы японской оккупации, параллельно с
упрощением японских иероглифов.
В КНР официальное предложение упрощения иероглифов (кит....
... , пиньинь hanzi jianhua fang'an) было опубликовано в 1956 г. При этом
список упрощённых иероглифов лишь частично совпадал с японскими
синдзитай, однако правительство КНР предложило гораздо более широкий
список. Закрепила официальный статус упрощенных иероглифов
выпущенная в 1964 г. «Сводная таблица упрощения иероглифов» (кит...
... , пиньинь jianhuazi zongbiao), в которой содержался список из 2238
иероглифов, заменяемых упрощёнными вариантами.
В 1975 году был подготовлен второй этап реформы (кит.... ),
упростивший еще 248 иероглифов и предложивший для комментариев 605. С
1977 крупнейшие газеты, такие как «Жэньминь жибао», стали использовать дополнительные упрощения, но возникшая путаница заставила
правительство сначала обратиться к школам и издательствам с просьбой
приостановить печать книг и обучение с использованием нововведений, а 24
июня 1986 и вовсе отменить второй этап. Был вновь утверждён стандарт 1964
года за исключением 3 упрощений иероглифов, таким образом, осталось 2235
упрощений, а 10 октября того же года было объявлено, что все дальнейшие
реформы письма будут проводиться с большой осторожностью.
Сингапур начал введение упрощённых иероглифов в 1969, когда
министерство образования утвердило 498 упрощённых иероглифов на замену
502 традиционным (некоторые традиционные иероглифы были объединены).
В 1974 году были произведен следующий этап реформы, упростивший 2287
иероглифов. После этого оставалось 49 различий с письмом, используемым в
Китае, которые были устранены в 1976 году. Однако Сингапур не стал
вводить вторую серию упрощений, и после её отмены, в 1993 году, принял
китайские поправки 1986 года.
Малайзия ввела упрощённые иероглифы, идентичные принятым в КНР,
в 1981 году. Тайвань, Макао и Гонконг продолжают использовать
традиционные иероглифы.
Япония, также использующая китайские иероглифы, называемые там
кандзи, упростила написание некоторых из них в 1946 году (процесс
упрощения начался с 1930-х гг.). Некоторые, но не все, упрощения совпадали
с китайскими.
В Южной Корее, где заимствованные китайские иероглифы, называемые
ханчча, практически полностью вытеснены письменностью хангыль (а в
КНДР официально вовсе не используются), упрощение не производилось.
Принципы упрощения
В 1952 г. китайский исследовательский комитет реформирования
письменности установил в качестве основного принципа упрощения
иероглифов цитату из Лунь Юй «развиваем, но не сочиняем» (кит. ....).
По мере исследований были разработаны следующие принципы упрощения:
Следование обычаям и простоте
Стандартизация
Устранение разнописных вариантов иероглифов
Выделение фонетических свойств
По возможности сохранение идеограммных свойств
Стабильность
Практичность
Надлежащая художественность
Также для использования выбираются устойчивые простонародные
упрощения иероглифов и разнописи иероглифов с наименьшим количеством
черт. Несмотря на стремление избежать по возможности сохранять
имеющиеся начертания иероглифов и их элементов, было создано немало
принципиально новых форм, особенно на втором этапе упрощения.
Методы упрощения
Иероглифы упрощались несколькими методами:
Замена сложных частей часто используемых иероглифов более
простыми:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Изменение фонетического компонента:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Удаление компонентов:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Использование курсивного каллиграфического начертания (кит. трад..
..., упрощ. ...., пиньинь caoshukaihua):
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Использование древних иероглифов, более простых по форме:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Создание новых комбинаций радикал-радикал:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Создание новых комбинаций радикал-фонетическая часть:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Замена иероглифа на другой с тем же или похожим произношением:
. > . ;. > . ;. > . и т. д.
Объединение нескольких иероглифов в один с более простым
написанием:
. и . > . ;. и . > . и т. д.
Упрощение компонента, часто встречающегося в иероглифах:
.>. ;.>. ;.>. и т.д (два исключения из этого правила
— иероглиф «открыть»:.>., и «закрыть».>., где радикал
«дверь» (.) полностью опускается.)
Поскольку несколько традиционных иероглифов иногда заменяются на
один и тот же упрощенный, издание классических текстов упрощенным
письмом может вызвать путаницу. В редких случаях, упрощенные
иероглифы на одну или две черты сложнее традиционных из-за
систематического упрощения. Например,. заменен на ранее
существовавший вариант.. Радикал «рука» в левой части (.), состоящий
из трех черт, заменен на радикал «дерево» (.) из четырех черт.
Иероглифы, оставленные в неизменном виде — например, «.....,
..... », называются наследуемыми (кит.... , пиньинь
chuanchengzi). Эти иероглифы невозможно отнести ни к традиционным, ни к
упрощенным иероглифам. Письменность с использованием упрощенных и
наследуемых иероглифов получила название упрощенный китайский (кит..
..., пиньинь jianti zhongwen).
Тема 4. Диалекты китайского языка
В современном китайском языке выделяют девять групп диалектов.
Диалекты шести из этих групп распространены в прибрежных и центральных
районах: 1) диалекты у – в районе городов Шанхай и Нинбо; 2)
северноминьские диалекты – в районе города Фучжоу; 3) южноминьские
диалекты – в районе городов Сямынь (Амой), Шаньтоу (Сватоу) и на
Тайване; 4) диалекты хакка – в районе города Мэйсянь, на северо-востоке
провинции Гуандун и на юге провинции Цзяньси; 5) кантонский – в
центральной и восточной части провинции Гуандун, в том числе в городе
Гуанчжоу (Кантон); 6) диалекты сян – в провинции Хунань. Эти шесть групп
диалектов распространены примерно на четверти территории Китая, на них
говорит треть китайскоязычного населения страны. Друг от друга, а также от
северных диалектов, на которых говорят на остальной территории страны,
эти группы отличаются примерно в такой же степени, в какой нидерландский
язык отличается от английского или итальянский от французского.
Кроме того, существуют три подгруппы северных диалектов (в западной
традиции называемых мандаринскими): северная, включающая диалект
Пекина, а также южная и центральная, на которых говорят, в частности, в
городах Нанкин и Чунцин. Эти подгруппы различаются примерно так же, как
английский язык Новой Англии в США и Австралии, и поэтому они
зачастую взаимопонимаемы. Общепринятый нормативный китайский, или
общенациональный язык путунхуа, основан на диалекте Пекина (иначе
Бэйцзина, как по настоянию китайцев стало воспроизводиться на Западе
название столицы Китая).
Историческое развитие
Среднекитайский язык. Большинство современных диалектов восходит
к языку северо-западной части собственно китайской территории с центром в
городе Чанъань (ныне Сиань, провинция Шэньси). На основе исторических
источников (на протяжении веков китайцы всегда обращали серьезное
внимание на свой язык), а также сравнительно-исторического изучения
современных диалектов удается довольно детально реконструировать
фонетическую систему среднекитайского языка (называемого в западной
китаистике Ancient Chinese, т.е. дословно древнекитайский, что не
соответствует терминологии, принятой в России, ср. ниже) примерно 600 н.э.
Поскольку город Чанъань был культурным и политическим центром при
нескольких династиях, произношение этого района широко
распространилось. К тому времени, когда оно достигло юга и востока,
диалекты севера уже сильно изменились в направлении упрощения
фонетической системы. Это одна из причин того, почему современные
северные диалекты дальше всего отстоят от среднекитайского. Диалекты у и
сян в наибольшей степени сохранили старые инициали: p, p", b"; t, t", d"; k,
k", g"; ts, ts", dz" и т.д., а кантонский, амой и хакка лучше других сохранили
старые конечнослоговые согласные: -m, -n, -ng, -p, -t, -k. Поэтому поэзия
эпохи Танской династии, например таких авторов, как Ли Бо и Ду Фу,
гораздо лучше рифмуется при чтении на кантонском диалекте, чем на
северных.
В среднекитайском языке, как и в современном, было четыре тона:
старый ровный тон дал в современном языке первый тон (или второй, в
зависимости от того, была ли инициаль глухой или звонкой); старый
восходящий тон соответствует, грубо говоря, современному третьему тону;
старый «уходящий» (падающий) тон – современному четвертому тону; слоги
со старым так называемым входящим тоном, т.е. слоги, оканчивавшиеся на
-p, -t, -k и не имевшие тоновых противопоставлений, в современном языке
могут иметь любой из четырех тонов – в соответствии с определенными
закономерностями при наличии многочисленных исключений.
Древнекитайский язык. О языке классического периода, который в
западной китаистике называется Archaic Chinese, т.е. архаическим
китайским, и который существовал во времена Конфуция (примерно 550–480
до н.э.), мы знаем меньше, и мнения исследователей здесь разнятся сильнее.
Однако обычно все сходятся в том, что в древнекитайском было
противопоставление глухих и звонких смычных согласных по
придыхательности – непридыхательности: t, t", d, d"; k, k", g, g"; и т.п. (ср. t,
th, d, dh и т.п. в санскрите), имелось большее разнообразие конечнослоговых
согласных: вдобавок к -p, -t, -k, -m, -n, -ng еще -b (редко), -d, -g, -r;
существовали некоторые начальнослоговые сочетания согласных: kl, gl, pl, bl
и др., а также имелось несколько иное распределение слов по тональным
группам.
Китайский язык представляет собой совокупность диалектов разной
степени сходства. Сходство диалектов по традиции оценивается по степени
взаимопонимания их носителей при прямом общении. Наряду с близкими
диалектами, носители которых без труда общаются между собой,
существуют также удаленные объекты. Для взаимного понимания речи на
таких диалектах участникам диалога требуется опыт общения или
специальная подготовка. Как средство устного общения диалекты китайского
языка затрудняют прямую коммуникацию. Одним из путей преодоления
трудностей общения в общегосударственном или региональном масштабе
является иероглифическая письменность, другим – стихийное или
организованное создание устных средств междиалектного общения разных
уровней.
Диалекты китайского языка различаются между собой на всех уровнях
своих систем: фонетическом, грамматическом, лексическом. До последнего
времени предметом главного внимания, как исследователей диалектов
китайского языка, так и всех тех, кто сталкивается с ними по практическим
нуждам, были различия в их фонетике. Однако не меньшие различия
наблюдаются также в грамматике и лексике диалектов. Основная часть
лексики китайских диалектов унаследована от древнекитайского языка.
Однако в ходе дальнейшей истории китайского языка диалектная лексика
пополнялась в результате контактов с языками соседних народов. В новое
время она испытывает влияние письменной формы национального языка.
Помимо специфической диалектной лексики, которая используется в устной
речи, в официальной и деловой речи на диалекте встречается много слов и
терминов национального языка. Южные диалекты хранят много древней
лексики, а в приморских диалектах У, Юэ, Минь, а также в приграничных
диалектах северо-востока встречаются прямые заимствования из
иностранных языков.
Фактором лингвистического единства Китая выступал не устный, а
письменный язык. Вплоть до начала ХХ в. в Китае функцию
общегосударственного средства общения выполнял вэньянь, основанный на
древнекитайском языке. Этот язык имел письменную форму, не имел устной,
поэтому не мог выступить в роли центра объединения диалектов китайского
языка. Средством письменного выражения этого языка была
иероглифическая письменность, знаки которой можно было читать на любом
диалекте. Знаки китайского письма имеют несколько чтений в зависимости
от вида текста и от страны китайской культуры, где этот текст должен быть
прочитан. Языковая политика средневекового Китая была направлена на
совершенствование иероглифической письменности. Целью этого
совершенствования была унификация чтений знаков китайского письма при
произнесении письменных слухов вслух. Для их чтения (а эти тексты были
написаны на общегосударственном письменном языке) всегда существовало
«правильное» или «литературное произношение» знаков китайского письма.
Это чтение не было единым для всей страны, однако оно в большей степени
отличалось от собственно диалектного, которое следовало произношению
соответствующих слоговых морфем в устном языке.
«Литературное произношение» преподавалось в школе и было известно
тем, кто получил традиционное образование. Поэтому и в настоящее время
знаки китайского письма наряду с диалектными чтениями имеют также так
называемые литературные чтения, которыми пользовались в прошлом, и,
правда, менее последовательно, продолжают пользоваться в настоящее время
при чтении письменных текстов вслух, а также при произношении научных и
общественно-политических терминов.
Источниками этих чтений было литературное произношение знаков
китайского письма разного времени. Литературные чтения одних и тех же
знаков в разных диалектах различны не только потому, что они связаны с
определенным диалектным ареалом, но еще и потому, что они отражают
стандартные чтения разных исторических эпох. В настоящее время
литературные чтения представлены практически во всех диалектах
современного китайского языка. От собственно диалектных чтений
соответствующих знаков они отличаются большими или меньшими
деталями. Эти чтения являются исторической формой взаимодействия
общегосударственной нормы чтений знаков китайского письма с их
произношением на диалектах.
Наряду с общегосударственным языком письменного общения в
средневековом Китае в разных частях страны существовали несколько
региональных устных языков междиалектного общения, которые письменной
формы не имели. Однако в некоторых диалектах были представлены также и
их письменные формы, которые использовались в фольклорных и
драматических текстах. С начала прошлого века статус национального
приобрел язык, который в разное время носил название байхуа, гоюй,
путунхуа, основанный, в целом, на диалектах гуаньхуа. Его
произносительная норма базируется на фонетике пекинского диалекта, но по
своим грамматическим и лексическим признакам он никогда не совпадал
полностью ни с одним диалектом китайского языка. Современный
национальный язык унаследовал иероглифическую письменность
традиционного письменного языка, между тем как региональные средства
устного общения остались при своих традиционных письменных средствах.
Лингвистическая ситуация, основной частью которой являются
диалекты китайского языка, ставит особые цели и формирует особые методы
языковой политики в Китае. Традиционная языковая политика (Ли Цзяньго
1996, с. 45 -48). Современная языковая политика в своих основных чертах
была разработана в начале прошлого века. Основной её целью было создание
и распространение по всей стране устной формы национального языка с
иероглифической письменностью как её основного средства письма.
Диалектной основой устного национального языка стали диалекты самого
большого – как территориально, так и по числу говорящих – ареала гуаньхуа.
С начала ХХ века главным направлением языковой политики стало
распространение устной формы национального языка через школьное
образование и средство массовой коммуникации. В условиях
полицентрической структуры лингвистической ситуации в Китае гуаньхуа
вступает в соревнование с диалектами китайского языка и локальными
средствами междиалектного общения. В этой борьбе гуаньхуа обладает
преимуществом, поскольку на его стороне стоят общекитайские средства
массовой коммуникации, которые пользуются национальным языком
путунхуа. С 1 января 2001 г. в КНР вступил в действие «Закон о всеобщем
государственном языке и письменности», который законодательно придал
национальному языку путунхуа статус государственного языка (Чэнь
Чжантай 2001, с. 160 - 171).
Взаимодействие устной формы национального языка с диалектами
происходит как при прямых межличностных контактах, так и процессе
передачи речи на расстояние с помощью технических средств. При этом
общегосударственной формой междиалектного общения является
национальный язык путунхуа при сохранении традиционных региональных
средств. В настоящее время национальный язык выступает как основание для
суждений о коммуникативных свойствах диалектов китайского языка. Для их
оценки привлекается степень понимания национального языка носителями
отдельных диалектов и предлагаются статистические методы определения
этой степени (Чэнь Хайлунь 1996, с. 361 – 3368; Ли Шучьжэнь 1998, с. 201 207). Эти оценки принимаются во внимание в стратегии распространения
национального языка путунхуа по всей стране.
В исследованиях диалектов сфокусированы многие аспекты изучения
китайского языка и этноса. Диалекты китайского языка привлекают
внимание китайских ученых и лингвистов за её пределами как научная
проблема, стоящая на границе диалектологии и сравнительно-исторического
исследования. Результаты изучения современных диалектов имеют
непосредственное отношение к истории китайского языка, китайского
этноса, исторической и современной географии, исторической и современной
демографии Китая. Они важны для решения практических проблем
формирования и распространения устного национального языка. Отсюда
становится понятен особый интерес государства к диалектам, который делает
диалектологию приоритетной областью китайского языкознания.
Формирование диалектов китайского языка и их современная
типология
Диалектная структура китайского языка складывалась в результате
территориального развития Китая в ходе его истории и сопутствующего
распространения китайского населения в Восточной Азии. Диалекты
китайского языка сформировались в результате действия двух исторических
факторов. Одним из них были миграции китайцев из исторической области
формирования китайского этноса в среднем течении Хуанхэ на сопредельные
земли. Другим – лингвистические контакты, которые возникали при
этнических и культурных контактах в результате этих миграций.
Миграции и языковые контакты
На протяжении всей истории Китая его население в целом было
недостаточно мобильным. Китайцы отваживались на дальние миграции
только при чрезвычайных обстоятельствах. Главными причинами больших
миграций были политические и природные катаклизмы в истории Китая.
Дальние миграции китайского населения с севера на юг происходили в
истории Китая дважды: в IV – VI и ХI – ХII вв. В промежутках между ними и
в последующие времена основным видом миграций китайского населения
были короткие внутрипровинциальные и межпровинциальные перемещения.
Всякий раз, когда в результате войн, стихийных бедствий и крестьянских
восстаний опустошились большие области, на освободившиеся земли
прибывало избыточное население из соседних уездов и провинций.
Миграции приводили к обособлению значительных групп носителей
китайского языка от их основной массы с последующим развитием языка
этих групп в особые диалекты.
Первая миграционная волна IV – VI была направлена по северным
притокам рек Хуайхэ и на востоке Ханьшуй на западе в долину нижнего и
среднего течения Янцзы. Тем самым были заложены основы формирования
диалектов китайского языка на востоке и в центре Китая. Вторая
миграционная волна на востоке страны привела к освоению земель за гонным
хребтом Наньлин и к выходу китайского населения на побережье
Южнокитайского моря. В результате этих больших миграций и многих
миграций меньшего масштаба сформировались современные диалекты У,
Минь, Гань, Хакка, Юэ. В центральной части Китая сформировался
современный диалект Сян, сосредоточенный преимущественно в провинции
Хунань. Его южной границей является горный хребет Уишань, за которым
начинаются земли провинции Гуйчжоу.
На юго-западе Китая – на землях современных провинций Юньнань и
Гуйчжоу – китайское население появляется VII – IХ вв. Земли современной
провинции Юньнань китайцы стали заселять ранее остальных. Здесь
находилось государство Наньчжао, затем государство Дали, с которыми
Китай вел войны. Поэтому первое китайское население этой провинции
формировалось из двух источников: его наиболее старая часть состояла из
потомков солдат китайских армий, прибывших с Севера и оставшихся в
Юньнани, другая более новая её часть в разное время переселилась из соседних провинций Сычуань и Хунань. СХIХ в. и по настоящее время в
этих двух провинциях продолжается постоянный рост китайского населения.
Территория современной провинции Гуйчжоу, населенная
первоначально малыми народами – мяо, тай, буи, заселялась
преимущественно выходцами из провинций Сычуань, Юньнань, Хунань,
Цзянси. Соответственно китайские диалекты её северной части тяготеют к
диалектам провинции Сычуань, западной и восточной части – к диалектам
провинций Юньнань и Сычуань, юго-восточной – к диалектам провинций
Хунань и Цзянси (Лю Гуанъя, 1987, с. 198 -203). Поэтому общение жителей
восточной и западной части этой провинции затруднено различиями в их
диалектах (Цзян Синвэнь, 1990, с. 161).
Альтернативное развитие китайского языка в ХIХ в. происходило в
результате миграций китайского населения в северном направлении –
главным образом в малонаселенную Маньчжурию (современное название
Северо-Восток). История её заселения китайцами начинается с весьма
давнего времени. По данным исторических источников первые китайские
поселенцы появились в Маньчжурии ещё в эпоху династии Юань (1279 1386).
После маньчжурского завоевания Китая в 1644 г. территория
Маньчжурия приобрела статус заповедной земли предков, где китайцам было
запрещено селиться. Однако пустующие земли Маньчжурии постоянно
привлекали внимание соседних перенаселённых провинций. В 1796 г. был
сделан первый опыт заселения китайцами пустующих земель Южной
Маньчжурии, за которым последовал новый запрет. Ограничения на
поселения китайцев были сняты лишь в 1872 г. и с этого момента началась
массовое освоение земель Маньчжурии. Результатом этих демографических
процессов было совместное поселение мигрантов из провинций Шаньдун и
Хэбэй, говоривших на диалектах этих ареалов. Формирование современных
диалектов Северо-Востока происходило в ситуации контактов этих
диалектов.
В Синьцзяне китайское население появилось в конце ХVII в. Его поток
возрос в конце ХIХ – начале ХХ вв. Основная масса переселенцев
происходила из двух соседних провинций Ганьсу и Шэньси – в его южной
части. Переселение происходит и в настоящее время. Китайское население
Синьцзяна придерживается языка своих родных мест, и специфические
синьцзянские диалекты китайского языка не сформировались (Лю Лили,
Чжоу Лэй, 1986, с. 161 - 172).
Важным фактором образования диалектов китайского языка было
взаимодействие китайского языка с языками соседних народов, возникавшее
в процессе этнических и культурных контактов. Лингвистические контакты,
которые возникали как следствие миграций, относятся к двум типам. К
одному из них относятся контакты носителей разных диалектов китайского
языка при совместном поселении, к другому – лингвистические контакты
носителей китайских диалектов с другими народами на местах как нового,
так и исконного поселения. Таким образом, диалекты современного
китайского языка хранят следы различных исторических состояний
китайского языка и лингвистических контактов с разными языками,
относящихся к разному времени.
Условия, в которых проходили междиалектные и этнические контакты,
вызванные этими миграциями, были различны на севере и на юге Китая. В
древности и средние века народы Центральной Азии неоднократно
завоевывали северный Китай. Результатом этих завоеваний были массовые
миграции этих народов в эту часть страны. Первая волна таких миграций
относится к IV – VI вв., когда северный Китай был завоеван несколькими
народами Центральной Азии, вторая – к Х – ХII вв., когда он
последовательно находился под властью киданей, чжурчженей, монголов.
Если не вдаваться в описание различий в подходах разных завоевателей, к
освоению захваченных земель, то для мигрантов из Центральной Азии, в
основном, степных кочевых народов, результатом переселения становился
переход к оседлости и к китайской земледельческой культуре. Активные
контакты завоевателей северного Китая с оставшимся китайским населением
и последующий их массовый переход на язык побеждённых существенно
изменил облик северных диалектов китайского языка IV – VI и Х – ХII вв.
Механизмы ранних контактов, при которых пришельцы из Центральной
Азии усваивали китайский язык на слух, письменно не засвидетельствованы.
Отдельные их детали можно реконструировать лишь на основании
субстратных компонентов современных северных диалектов. На юге во все
исторические времена преобладала миграция китайцев на континентальные
земли Юго-Восточной Азии, населенные многочисленными
аустроазиатскими народами. В ареалах пригородных для ведения китайского
традиционного сельскохозяйственного производства эти контакты обычно
завершались ассимиляцией аборигенных народов и формированием тайского
и аустроазиатского субстратного слоя в южных диалектах. Поэтому в
Южном Китае повсеместно представлена аустроазиатская топонимика, а в
диалектах Южного Китая присутствует ощутимый субстрат тайской и
аустроазиатской лексики. Таким образом, в ареале китайского языка в целом
процессы междиалектного взаимодействия протекали одновременно с их
взаимодействием с языками аборигенного населения не юге и языками новых
поселенцев на севере.
Языковые контакты и процессы смешения языков не останавливаются и
в наши дни. Современными областями языковых контактов и образования
смешанных языков, механизмы которых доступны исследованию, являются
провинции Цинхай и Ганьсу. На одном из таких смешанных языков говорят
около 2 тысяч монголов в деревне Утунь и двух соседних деревнях уезда
Тунжэнь тибетского автономного округа Хуаннань провинции Цинхай. На
другом – в деревнях Танцзяцунь и Ванцзяцунь, расположенных в северозападной
части дунсянского автономного района провинции Ганьсу.
Диалект этих двух деревень кратко называемый языком танван сходен с
китайскими диалектами соседних ареалов автономного уезда Дунсян и уезда
Линьтао той же провинции, а также с диалектами, которые имеют
обобщенное название «язык Хэчжоу» провинции Цинхай. На всех уровнях
грамматической структуры в этих смешанных языках в разных пропорциях
сочетаются компоненты тех языков, из которых они образовались. Степень
смешения компонентов разного происхождения существенно зависит от
уровня его грамматической структуры: фонологического, морфологического,
синтаксического. В настоящее время смешанные языки северо-западного
Китая встречаются в разных по величине областях: это могут быть языки, на
которых говорят жители нескольких деревень и языки, которым пользуются
сотни тысяч человек. Для всех носителей этих смешанных языков они
являются единственным средством общения, которым они владеют.
Тема 5. Национальный язык путунхуа
По традиционным представлениям лингвистическая ситуация в Китае
складывается из китайского, монгольского, тибетского, уйгурского,
чжуанского лингвистических ареалов, где коренное население, как правило,
составляет большинство и пользуется преимущественно родным языком.
Исключением является монгольский ареал – Внутренняя Монголия, где
большинство населения составляют китайцы. Помимо этих больших
некитайских лингвистических ареалов, имеется несколько десятков малых,
где коренное население говорит на различных тайских, аустроазиатских,
синотибетских языках. Самым значительным по размеру и по числу
говорящих является лингвистический ареал китайского языка. Китайцы
составляют свыше 90 %, населения страны, а область китайского языка
занимает всю её восточную и юго-восточную часть. Важным
лингвистическим признаком ареала китайского языка являются
многочисленные диалекты. В исследованиях по китайскому языкознанию
фонетические, грамматические, лексические различия между этими
группами диалектов обычно приравниваются к различиям между
родственными языками. Коммуникативные свойства диалектов таковы, что
взаимопонимание между представителями разных групп диалектов
невозможно без специального обучения или опыта общения.
Географические ареалы, которые занимают эти диалектные группы,
неравны по своей величине. На северных диалектах говорят не только в
северном Китае, но также на западе и юго-западе страны: в провинциях
Сычуань, Юньнань, Гуйчжоу. На этих диалектах говорит примерно три
четверти населения страны (Юань Цзяхуа 1960, с. 22; Ли Жун 1989, с. 241).
Все остальные диалектные группы уступают северным как по числу
говорящих, так и по величине ареала распространения. Все они занимают
примерно четверть территории страны, и говорит на них не более четверти
населения. Однако следует помнить, что в абсолютных цифрах численность
говорящих на диалектах каждой группы соответствует числу населения
большой европейской страны, а экономическое и стратегическое значение
этих районов, ориентированных на побережье Восточно-китайского и
Южнокитайского морей, также исключительно велико.
«Язык чиновников»
Как централизованное государство Китай существует с III в. до н.э.
Поэтому тенденция к формированию единого средства устного общения в
его пределах появилось уже тогда. За время, истекшее с момента образования
централизованного государства, территория Китая расширилась в десятки
раз. Лингвистическая интеграция не успевала за ростом территории страны.
Поэтому вполне естественно, что наиболее интегрированным в
лингвистическом отношении оказался северный Китай, откуда китайское
государство распространилось далеко на юг и в несколько меньших
масштабах на севере, восток и на запад.
В китайской централизованной империи все чиновники в разные
периоды своей служебной карьеры по разным поводам бывали в столице. В
столице находился императорский двор, она была центром культуры и
искусства. Все это составляло престиж столичного диалекта. Его носителями
за пределами столицы были преимущественно чиновники. С конца ХIII в. с
исторически небольшими перерывами столица Китая находится в Пекине.
Пекинский городской диалект, сформировавшийся под влиянием как
местных китайских, так и иноязычных лингвистических компонентов, во
многих отношениях отличаются от остальных диалектов Северного Китая.
Это создавало особый облик столичного диалекта, на котором полагалось
говорить чиновникам. После маньчжурского завоевания роль пекинского
диалекта усилилась, потому что военные и гражданские чиновникиманьчжуры
не владели никакими другими диалектами китайского языка. Все
эти лингвистические и экстралингвистические факторы создали пекинскому
диалекту необходимый общественный престиж. Знание гуаньхуа – языка
чиновников – было выгодным и удобным для людей частных занятий,
деятельность которых была связана с передвижением с места на место и
общением с людьми, говорящими на разных диалектах: торговцам, актерам,
работникам транспорта.
Язык чиновников, гуаньхуа, не совпадал полностью с пекинским
просторечием. Произношение гуаньхуа было школьным произношением,
которое преподавали в школах Пекина. Там были привилегированные
школы, где обучались дети высших сановников государства и дети из семей,
принадлежащих «войску восьми знамен». В этих школах преподавали
хорошие знатоки фонетики китайского языка, которые определяли
правильное чтение знаков китайского письма с помощью фаньце из
фонетических словарей. Школьное чтение иероглифов было, в целом, близко
пекинскому просторечному произношению соответствующих морфем
китайского языка, однако имело некоторые отличия, по которым можно было
легко отличить образованного человека от того, кто в школе не учился.
Однако ни грамматика, ни лексика гуаньхуа специально не были описаны.
Иначе говоря, стандартного описания пекинского диалекта не существовало.
За исключением коренных жителей Пекина ни для кого из тех, кто
говорил на гуаньхуа, этот язык не был родным. Поэтому в гуаньхуа были
неизбежны различные индивидуальные варианты в произношении
отдельных слов, а также в грамматике и лексике, образовавшиеся под
влиянием родного диалекта говорящих. Эти индивидуальные и локальные
варианты назывались ланьцин гуаньхуа -«голубые гуаньхуа», которые в
действительности представляют собой смесь пекинских и инодиалектных
компонентов в разной пропорции. В зависимости от принадлежности
инодиалектного компонента «голубой гуаньхуа» мог быть шаньсийским,
сычуаньским, хэбэйским и т.п. Таким образом, гуаньхуа обладал всеми
признаками социального диалекта, которым в средневековом Китае
пользовались главным образом грамотные образованные люди и чиновники.
Однако не все чиновники цинского Китая владели гуаньхуа. Служилые
люди из южных провинций страны часто владели плохо или вообще не
владели столичным диалектом. Император Юнчжэн (1723 -1735) был
разгневан, когда во время приема чиновников из провинций Фунзянь не
понял ни слова из речи, обращенной к нему. Для того, чтобы все
государственные служащие говорили на одном языке, он решил принять
меры к распространению знаний гуаньхуа по всему Китаю. Чтобы чиновники
южного Китая знали гуаньхуа не хуже своих северных коллег, он приказал
учредить специальные школы правильного произношения в провинциях
Фуцзянь и Гуандун, диалекты которых особенно сильно отличались от
пекинского (Ли Цзинси 1934, с. 26 -27). Император Юнчжэн и его ученые
советники полагали, что усвоение пекинских чтений иероглифов откроет
учащимся путь к умению говорить на гуаньхуа. Их вера основывалась на
представлении о том, что грамматика и лексика всех диалектов китайского
языка одинакова, поэтому предложение любого диалекта, произнесенное попекински,
будет воспринято как предложение на правильном гуаньхуа.
Школы правильного произношения были открыты в обеих провинциях,
и некоторые из них просуществовали до конца ХIХ в. Однако пекинские
чтения, которые изучались в школах, не привели к поголовному знанию
гуаньхуа у прошедших курс обучения. И все же идея распространения
знаний гуаньхуа и вообще единого национального произношения иероглифов
путем преподавания его во всех школах Китая оказалось очень стойкой. С
небольшими поправками на временные условия жизни и методы обучения
она продолжает жить и в настоящее время.
В эпоху реформ конца ХIХ в. и во время петиционного движения,
предшествовавшего свержению династии Цин, в петициях правительству
часто можно было встретить требование объявить гуаньхуа национальным
языком Китая и распространить его знание по всей стране. В 1970г.
Министерство просвещения цинского Китая приняло первый в истории
страны проект преподавания гуаньхуа в средней школе. При обсуждении
этого проекта в Совещательной Палате её член Цзянь Цянь предложил
назвать этот язык не гуаньхуа «язык чиновников», а гоюй «национальный
язык», чтобы подчеркнуть тем самым всеобщий характер этого языка.
Создание национального языка было решено начать с национального
произношения. Первым официальным мероприятием на пути его создания
стала конференция для выработки единого произношения и создания
алфавита для его обозначения, созванный министерством просвещения Китая
15 февраля 1913 года. На этой конференции были выбраны основные
принципы национального произношения и первый китайский алфавит
чжуинь цзыму на национальной графической основе.
Таким образом, план распространения национального языка гоюй,
разработанный министерством просвещения, во многом был сходен с планом
Юнчжэна: национальный язык через правильное национальное
произношение иероглифов для грамотных и образованных людей во всей
стране. Этот план был шире по своему охвату, поскольку предусматривал
преподавание национального произношения во всех школах Китая, а не
только в школах правильного произношения; он был более обеспечен
лингвистически, потому что давал в руки преподавателей и учащихся
алфавит как независимое от китайского письма средство записи
национального чтения иероглифов. Все это означало, что Министерство
просвещения рассматривало национальный язык как диалект, которым
должны пользоваться образованные люди. Однако в перспективе, когда образование в Китае станет всеобщим, национальный язык, как
предполагалось, станет доступным всем и тем самым превратится в единый
язык всей страны.
Национальный язык
Превращение гуаньхуа в национальный язык было одной из главных
задач либеральных демократов в революционно-демократическом движении
«4 мая». Однако она рассматривании национальный язык не как социальный,
а как территориальный диалект. Национальным языком они считали не один
пекинский диалект, а все диалекты группы гуаньхуа. Ху Ши писал тогда, что
теоретически любой диалект китайского языка может рассматриваться как
кандидат в национальный язык, однако этот диалект должен обладать двумя
важными свойствами: он должен быть самым распространенным среди всех
диалектов и располагать самой развитой литературной традицией (Ху Ши
1925, с. 3, 1). Естественно, что такими свойствами в наибольшей степени
обладали диалекты группы гуаньхуа, на которых говорит большинство
населения Китая и давно существует большая литература.
В отличие от Министерства просвещения, которое не ставило перед
собой задачу преобразовать лингвистическую ситуацию в Китае, Ху Ши и
либеральные демократы ставили перед собой именно ее. Разумеется, речь
шла не о том, чтобы революционном путем изменить лингвистическую
ситуацию в Китае, а о том, чтобы воспользоваться естественным процессом
ее развития для достижения национальных целей. Они размышляли о том,
как и в каком направлении развивается лингвистическая ситуация в Китае
после синьхайской революции? Ответ Ху Ши на этот вопрос, состоял в
следующем. Развитие лингвистической ситуации в Китае приводит к
неуклонному расширению области национального языка и соответственному
сокращению сферы использования диалектов. «И юго-восточный угол Китая
от Шанхая до Жемчужной реки, ареал наиболее старых и консервативных
диалектов, завоевывается силой коммерции, образования, современных
средств транспорта и связи» (Hu shin 1931, с. 134). Иначе говоря, он считал
лингвистическое единство страны почти достигнутым, а существующие
диалектные различия – досадными исключениями из общего правила. В
исследованиях по истории китайского языка и развитию лингвистической
ситуации, предпринятых самим Ху Ши уже после того, как он предложил
свое понимание эволюции диалектов китайского языка, доказывается, что
нынешний естественный процесс объединение диалектов Китая в единый
национальный язык должен занять несколько столетий не менее богатой
событиями истории, чем та, которая была в прошлом. События последних
десятилетий показывают, что современные средства общения и связи без
сомнения изменяют соответствующую лингвистическую ситуацию. Но эти
изменения ведут не к прямому вытеснению диалектов, а к распространению
национального языка, который используется в определенных сферах
человеческой деятельности. Иначе говоря достижимой целью в ближайшее
столетие является более или менее широкое распространение диглоссии –
владения как родным диалектом, так и национальным языком.
Выступая за национальный язык на основе диалектов гуаньхуа, Ху Ши
признавал лингвистическую и культурную ценность остальных диалектов. В
частности, он считал полезной диалектную литературу и видел в ней
источник средств выражения и жизненных сил литературы на национальном
языке гоюй (Ху Ши 19225, с.1, 1153 – 154; Ху Ши 1930, с.4, 1048 - 1049).
«Язык масс»
Наиболее радикальным было отношение к проблеме национального
языка у китайской революционной демократии в 30 – 40-х годах. Видный
деятель КПК Цюй Цюбо вместе с Лу Синем и другими революционными
писателями, объединенными в «Левую лигу», в качестве национального
языка предложили «язык масс» дачжун юй. Их главная цель в создании
нового национального языка формулировалась как вэнь юй и чжи «единство
литературного и разговорного языков» (Цюй Цюбо 1954, с.2, 889). Они
призывали к созданию такого литературного языка, который бы прямо
производил народную речь. Естественно, что наилучшей практической
реализацией этого требования могла стать только литература на диалектах.
Понимая, что средствами иероглифического письма невозможно писать
на диалектах, сторонники «языка масс» главным условием перехода к новому
литературному языку называли ликвидацию иероглифической письменности
и переход к алфавиту, потому что такое преобразование средства письма
открыло бы путь к созданию литературных произведений на любом диалекте
китайского языка, а также к свободному обмену лексикой и
грамматическими фондами между диалектами и национальным языком.
Цюй Цюбо и Лу Синь возлагали большие надежны на литературу на
диалектах, но при этом понимали также важность и общекитайской
литературы. Однако в качестве языка этой литературы они предлагали не
письменный байхуа, а устный путунхуа – общепонятный язык, который
образуется в областях активных лингвистических контактов носителей
разных диалектов. Среди нескольких различных вариантов путунхуа,
существовавших в то время в Китае, наиболее подходящим на роли
литературного языка они считали его северокитайскую разновидность т.е.
гуаньхуа. Однако реально использовать его как язык литературы для масс
можно было бы, по их мнению, только после решительного сближения с
разговорным языком. Соответственно, этот будущий язык должен называться
не гоюй «национальный язык», -в этом названии они видели навязываемое
государством средство общения, а путунхуа «всеобщи язык» -используемый
добровольно.
Для полной и последовательной реализации проект «язык масс»
предполагал отказ от иероглифической письменности как регулярного
средства письма. Однако ввиду неосуществимости столь глубокой реформы в
общественно-политической ситуации 30 – 40-х годов, этот проект остался
предметом теоретических споров о будущем китайской культуры.
Каждый из этих трех подходов к проблеме национального языка
отражает особое отношение к лингвистической ситуации в Китае. Подход
министерства просвещения основан на признании того, что человеческих сил
недостаточно, чтобы внести какие-то изменения в существующую
лингвистическую ситуацию. Национальный язык, поэтому, может быть
только социальным диалектом, которым будут пользоваться образованные
или, по меньшей мере, грамотные люди.
В будущем, когда вся страна поголовна будет грамотна, этот
социальный диалект станет единым национальным устным языком. Поход
либеральной демократии был основан на вере в возможность быстрых
изменений в лингвистической ситуации. Либералы полагали, что
современная промышленность, транспорт, связь в силах преобразовать
лингвистическую ситуацию в стране в короткие сроки. Диалекты гуаньхуа в
этих условиях будут расширять область своего распространения, потому
переход к единому национальному языку сможет произойти в исторически
обозримое время. Активная пропаганда этого языка может ускорить этот
переход. Подход революционной демократии был также основан на вере в
возможность быстрых изменений в лингвистической ситуации. Однако
теоретики «языка масс» расходились с теоретиками «национального языка» в
том, каким будет этот национальный язык. Они считали, что будущий
национальный язык путунхуа еще не сформировался. Он возникнет в
будущем путем конвергентного развития региональных разновидностей
китайского языка. Его основой послужит пекинский диалект, но он будет
состоять из элементов не только пекинского, но также и других диалектов
китайского языка. До его образования все будут говорить и писать на своих
родных диалектах.
Профессор пекинского педагогического института Ли Цзиньси,
который лучше политических деятелей понимал проблемы лингвистической
ситуации в Китае, предложил другую систему средств устного и
письменного общения. Эта система была сложна, но ее сложность
соответствовала особенностям самой лингвистической ситуации. Система Ли
Цзинси предполагала формирование национального китайского языка на
основе пекинского диалекта и локальных средств общения – местных
диалектов. Эти два вида средств общения, реально существующие в
современной лингвистической ситуации, различались в его проекте
средствами письма. По этому проекту национальный язык должен будет
пользоваться иероглифической письменности, локальные средства общения –
алфавитным письмом. Простое алфавитное письмо должно было
существенно упростить начальное обучение грамоте в школе и создать
условия для ликвидации неграмотности взрослых. Таким образом
предполагалось, что алфавитное письмо откроет возможность эффективно
решить основные проблемы начального образования. Диалект и алфавитное
письмо в новой системе образования станут предметом обучения в начальной
школе, национальный язык и иероглифическая письменность – в средней и
высшей. Такая система, по мысли Ли Цзиньси, смогла бы быстро продвинуть
вперед начальное образование и в короткие сроки сделать Китай страной
всеобщей грамотности (Ли Цзиньси 1989, с.425 - 430).
Национальный язык путунхуа
После образования КНР в 1949 г. дискуссия между сторонниками
«национального языка» и «языка масс» продолжилась. Однако соотношение
сил в их споре изменилось. Сторонники «языка масс» вместе с КПК
одержали политическую победу и заняли руководящие посты в
Министерстве просвещения и других государственных органах, имеющих
значение к языковому строительству. Сторонники «национального языка» -в
основном, профессора университетов, -отступили на второй план и
группировались вокруг учреждений единого фронта НПКСК. Несмотря на
то, что никто из них не занимал высоких постов, они сумели оказать
сопротивление попытки радикальной реформы китайского письма в первые
дни после образования КНР, после чего решение проблем национального
языка было переведено на традиционный путь обсуждения в различных
комитетах и комиссиях. Признаком усиления политической влияния
сторонников «языка масс» явилось то, что с образованием КНР из широкого
употребления исчезло название национального языка гоюй, которое до 1956
г. заменялось описательными наименованиями, из которых в среде
работников просвещения чаще всего использовался термин цзуго юй
«родной язык». Термин гоюй перестал использоваться в популярной
литературе, но он не был отменен официально, изредка употреблялся в
специальных изданиях. Его официальная отмена последовала по решению
всекитайской конференции по реформе письменности в октябре 1955 г.
Национальному языку было присвоено название путунхуа, хорошо известное
по дискуссиям о национальном языке 30 – 40-х гг. Однако его
лингвистические и функциональные признаки весьма напоминали
национальный язык гоюй.
Стратегия правительства КНР в области национального языка была
изложена в речи Чжоу Эньлая на собрании лингвистов и деятелей
просвещения 10 января 1958 г. Национальный язык путунхуа Чжоу Эньлай
называл будущим общим языком Китая. Чтобы национальный язык путунхуа
действительно сделался таковым, он призвал планомерно распространять его
по всей стране. Целью распространения путунхуа является постепенная
унификация диалектов тогда 600 – миллионного населения страны. В числе
средств распространения Чжоу Эньлай назвал обучение этому языку
преподавателей начальных и средних школ, лекции по радио, кино. Эти меры
по существу являются не столько самим распространением национального
языка, сколько условиями его распространения. Говоря о желательном
уровне знаний путунхуа он специально подчеркивал, что особенно высоких
требований к владению им предъявлять не следует. Путунхуа – это идеал
общего языка, к которому следует стремиться, но совершенное владение им
для большинства населения не требует.
Однако представители профессии, которым постоянно приходится
общаться с людьми, происходящими из разных мест, должны знать путунхуа
в совершенстве. В составе этой группы, естественно, находятся
государственные служащие, артисты кино и театра, дикторы радио и
телевидения, лекторы и преподаватели высших учебных заведений. Он
признал желательным присутствие в этой группе также учителей начальной и
средней школы. Таким образом, замысел Чжоу Эньлая состоял в том, чтобы
национальный язык продолжал сохранять признаки социального диалекта.
В концепции Чжоу Эньлая, реферетная группа владеющих
национальным языком путунхуа должна популяризоваться и распространять
этот язык, а также обучать ему тех, кто им не владеет. Основным
контингентом изучающих и владеющих путунхуа должна стать молодежь,
наиболее эффективным путем его распространения -школьное обучение.
При этом Чжоу Эньлай пояснил, что распространение национального языка
путунхуа через школьное образование означает, что в школе он будет
изучаться как особый предмет, а его превращение в язык школьного
обучения не предусматривается (Чжоу Эньлаем 1958, с.9 -11). Таким
образом, цели стратегии, предложенной Чжоу Эньлаем, вполне
традиционны: национальный язык для грамотных и образованных. Для всех
остальных знание национального языка путунхуа желательно в
определенном объеме, но не обязательно.
Распространение национального языка путунхуа
Для Китая национальный язык до сих пор представляет собой
необычное явление. Потребность в нем реально ощущается лишь
ограниченная часть населения страны так или иначе связанная с
общенациональными интересами. Поэтому в таких условиях национальный
язык нуждается в более или менее настойчивом распространении.
Распространение национального языка началось еще в 20-х годах, но
наибольший размах оно приобрело, начиная с 50-х гг. прошлого века. На
конференции по реформе письменности и без перерыва последовавшей за
ней конференции по нормализации современного китайского языка в октябре
1955 г. на распространение путунхуа было обращено особое внимание.
Доклад министра просвещения Чжан Сижо на этой конференции был
целиком посвящен распространению путунхуа в народном образовании.
История изучения национального языка в китайской школе началось
еще в 10-х гг. Одна из важных организационных черт организации учебного
процесса в Китае состоит в том, что в китайской школе обучение родному
языку означало, прежде всего, обучение письму. Школа давала навыки
орфографии, т.е правильного начертание знаков китайского письма и навыки
сочинения на письменном языке, т.е. литературного стиля. До 20-х гг. это
были сочинения на вэньяне, в дальнейшем – сочинения на национальном
языке гоюй или путунхуа. Как уже упоминалось выше, первая китайская
грамматика была составлена в 1898 г., однако это была грамматика для
лингвистов. Систематический курс грамматики в китайской школе по
традиции отсутствовал вплоть до 20-х гг. Овладение грамматикой
письменного языка происходило методом проб и ошибок в процессе
письменных сочинений на разные темы – литературные, исторические,
философские. Эти сочинения представляли собой основу преподавания
национальной словесности говэнь.
Еще в 1917 г. объединение союзов работников просвещения приняло
постановление о преобразовании в будущем уроков национальной
словесности говэнь в начальной школе в уроки национального гоюй. В 1920
г. Министерство просвещения пекинского правительства приняло решение о
замене в первых двух классах начальной школы учебников словесности на
вэньяне учебниками на национальном языке. В 1923 г. уроки словесности в
начальной и средней школе были переименованы в уроки национального
языка. Однако это распоряжение было выполнено далеко не везде. Его
выполнению препятствовал не только консерватизм учителей, но и
отсутствие стабильных пособий и методических разработок по грамматике
китайского языка. К тому же полный перевод уроков словесности на
преподавание национального языка не оставлял место для изучения
литературы. В этих условиях реформа преподавания словесности
завершилась лишь изменением названия традиционного курса словесности.
Поэтому в начале 30-х гг. курс национального языка был опять переименован
в курс словесности, который преподавался в школе до 1955 г.
После конференции по нормализации современного китайского языка в
сентябре – октябре 1955 г. началась деятельная подготовка к
общегосударственной кампании распространения национального языка
путунхуа. События развивались стремительно. 17 ноября 1955 г.
Министерство просвещения КНР отдало распоряжение о преподавании
путунхуа в начальных и средних школах, а также в педагогических
училищах. 6 февраля 1956 г. Госсовет КНР издал приказ о распространении
путунхуа, а 10 февраля был организован Центральный координационный
комитет по распространению путунхуа. В течение 1956 г. были проведены
многочисленные совещания работников просвещения, культуры,
радиовещания, издательств по вопросам распространения путунхуа в каждой
из этих сфер деятельности, связанной с использованием языка как средства
письменной или устной коммуникации.
Кампания по распространению путунхуа была поддержана
соответствующим учебным материалом. За короткий срок было составлено и
выпущено в свет множество пособий для изучения путунхуа,
приспособленных к нуждам отдельных провинций. Наивысшей активности
кампания достигла во время «Большого скачка» -1958 г. Ее общие задачи
были изложены в докладе Чжоу Эньлая 10 февраля 1958 г. Основную часть
работы по распространению путунхуа Чжоу Эньлай отводил школе, однако
практически в компанию была вовлечена не только школа, но и огромная
система ликвидации неграмотности, где занятия перестроены таким образом,
чтобы одновременно с начатками грамотности давать учебникам и знание
путунхуа.
Эффективность этой кампании была весьма умеренной. Как и
следовало ожидать, наибольших успехов распространения путунхуа
добилась школа, где для этого были достаточно квалифицированные
преподаватели, учебное время и ученики, для которых национальный язык был одним из предметов школьной программы. Естественно,
квалифицированные преподаватели нашлись не везде, поэтому уровень
преподавания и успехи учащихся в усвоение путунхуа были различны в
разных школах и разных частях страны. В целиком можно сказать, что, как
правило, в городах обеспечивать преподавание путунхуа было легче, чем в
деревне. Поэтому городские школьники имели возможность изучить
путунхуа более основательно, чем деревенские.
Значительно труднее и менее эффективно проходило обучение
путунхуа в системе ликвидации неграмотности. Как правило, учащимися на
таких курсах были неграмотные рабочие и крестьяне, всю жизнь говорящие
на родных диалектах. Они охотно соглашались на обучение китайской
иероглифической письменности, потому что даже самая поверхностная
грамотность могла дать им какие-то жизненные преимущества. Однако для