Исключительная подсудность

П.1 ст.30 ГПК исключительная подсудность – в ней содержится исключение из общего правила иски о правах на недвижимое имущество предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества. почему эти иски предъявляются именно по месту нахождения этих объектов? И о каких исках идет речь – о вещных или об обязательственных? Если это иск из признания сделки недействительной, то он подчиняется правилам об исключительной подсудности? Вещные иски, безусловно, подпадают под ст.30 ГПК, а подпадают ли сюда иски обязательственные? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо понять, в чем смысл этой исключительности?

За исключительной подсудностью стоит две предпосылки:

1.Концентрация доказательств – предъявление иска там, где находится объект недвижимости логично, поскольку история объекта недвижимости лучше всего прослеживается там, где находится сам объект недвижимости (большинство доказательств находятся по месту нахождения объекта).

2.Привлечение в процесс максимального числа потенциально заинтересованных лиц – должен ли суд известить потенциальных третьих лиц о том, что слушается дело? Очевидно, суд должен это сделать. Ст.150 ГПК – п.6 ч.1 суд извещает заинтересованных лиц для того, чтобы они могли своевременно вступить в процесс. Привлечение третьих лиц без самостоятельных требований является и правом, и обязанностью суда. Все права суда являются одновременно его обязанностями. Исключительная подсудность позволяет суду обеспечить извещение и вступление в процесс всех заинтересованных лиц, по крайней мере, создать им условия такого вступления.

С т.з. Шварца на практике фактически ликвидирована грань между третьими лицами без самостоятельных требований и третьих лиц с самостоятельными требованиями. Третьи лица с самостоятельными требованиями вступают путем иска, а лица без самостоятельных требований – по собственной инициативе. А поскольку суд опасается, что вынесет решение, затрагивающее права и обязанности лиц, не привлеченных к участию в деле, то он всех подряд привлекает в процесс в качестве третьих лиц без самостоятельных требований. А дальше они хотят – могут предъявить иск, не хотят, так и не предъявляют. Сегодня третьи лица без самостоятельных требований налево и направо являются лица, которые на самом деле должны быть лицами с самостоятельными требованиями. Надо тех, у кого могут быть потенциальные требования, извещать о возможности вступления в процесс, а тех, у кого подобной возможности нет, - привлекать в процесс.

В вещных исках мы имеем дело как с первой, так и со второй предпосылкой исключительной подсудности. Максимально широкий круг лиц, права которых могут быть затронуты разрешением данного дела, находится именно таким, где находится сам объект вещного права.

Но подпадают ли под исключительную подсудность обязательственные иски? Иски о расторжении договора купли-продажи, или иск о признании договора недействительным, подпадают ли они под ст.30 или они подчинятся общим правилам – по месту нахождения ответчика? Практика испытывает замешательство по этому поводу. Ведь в ст.30 ГПК говорится об «исках о правах», а о каких правах – вещных или обязательственных?

Пример. Признаем сделку недействительной по мотиву порока воли. Обман, насилие, угроза, заблуждение связано с местом нахождения недвижимости? Не связано. А сам порок воли мог сформироваться и может доказываться исходя из доказательств, находящихся в совсем другом месте. Отсюда обязательственные иски под эти 2 критерия не подпадают в подавляющем своем большинстве. В обязательственных исках критерий влечения в процесс третьих лиц вообще не работает – это личные иски, они относительны, и проблем ни с третьими лицами, ни с доказательствами в данном случае не возникает.

Практика исходит из того, что все, что связано с внесением изменений в единый государственный реестр прав подпадает под исключительную подсудность. Шварц считает, что это неправильно и абсолютизировать ст.30 ГПК нельзя. Пример. Супруги нажили за период совместного брака 3 квартиры в разных районах Петербурга. В связи с расторжением барака необходимо эту собственность поделить. Для этого необходимо определить объем имущества, подлежащего разделу, выявить доли, которые предполагаются равными, но могут быть отступления от этого правила, а далее в пределах стоимости идеальных долей имущество делится. Но для того, чтобы выполнить правила СК и ГК нужно все объекты рассматривать в одном деле, а у нас по правилам исключительной подсудности получается так, что каждый объект нужно делить в трех разных судах. А как только мы растаскиваем эти объекты по трем разным судам, то получается, что, деля одну квартиру, мы не знаем всей полноты картины и не можем оценить справедливость подобного разделения. Сначала это все рассматривалось в одном деле, но после супруга заявила о том, что нарушены правила исключительной подсудности и что все это нужно рассматривать в трех разных судах. Таким образом, данный раздел продолжился в разных судах, и по прошествии 5 лет супруги пришли к мировому соглашению. Но тут выяснилось, что мировое соглашение подписать нельзя, ведь оно касается всех трех объектов, а каждый суд может утвердить мировое соглашение только в отношении того предмета, который был объектом спора, а все боятся того, что, подписав одно мировое соглашение в отношении одного объекта и переезжая из одного суда в другой, другой супруг откажется подписывать. В конечном итоге пришлось утверждать три мировых соглашения.

Иск о разделе супружеской собственности - это, безусловно, вещный иск, а значит, он подпадает под ст.30 ГПК. Но такое буквальное прочтение ст.30 ГПК может войти в противоречие со здравым смыслом и материальным законом. После Президиум городского суда СПб признал, что все супружеское имущество должно делиться в одной суде в изъятие из принципа исключительной подсудности. Поскольку делится объект, находящийся в общей собственности, то нет никакого смысла выяснять историю объекта; в отношении общей собственности предпосылки исключительной подсудности здесь не работают.