Решения, принимаемые судом второй инстанции
О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 17 от 29 июня 2010 г.
(извлечение)
36. При поступлении апелляционной, кассационной жалобы потерпевшего (его законного представителя, представителя) суду апелляционной или кассационной инстанции, проверяя законность и обоснованность состоявшегося по уголовному делу приговора или иного судебного решения, надлежит дать оценку всем содержащимся в жалобе доводам независимо от того, по каким основаниям изменяется или отменяется судебное решение. При этом следует иметь в виду, что суд кассационной инстанции при отмене приговора не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществах одних доказательств перед другими, о мере наказания (часть 2 статьи 386 УПК РФ).
Отмена приговора в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении либо за мягкостью наказания, а равно отмена оправдательного приговора при отсутствии кассационного представления прокурора может иметь место только в случаях, когда потерпевший или его законный представитель, представитель подал кассационную жалобу именно по указанным основаниям. Если же потерпевший или его законный представитель, представитель обжаловал приговор по другим основаниям, то суд кассационной инстанции не вправе ухудшить положение осужденного или отменить оправдательный приговор.
В обвинительном приговоре наряду с доказательствами, положенными в основу вывода суда, должны содержаться и мотивы, по которым суд отверг доводы подсудимого в свою защитуПостановление Президиума ВС РФ от 12.11.2003Бюллетень Верховного Суда РФ 2004 № 5(извлечение)
По приговору Тверского областного суда от 23 мая 2003 г. несовершеннолетний Д. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в убийстве С. в ссоре. Преступление, как указано в приговоре, совершено при следующих обстоятельствах. Поздним вечером 6 ноября 2002 г. в деревне Елизарово Бежецкого района Тверской области несовершеннолетний Д., имея при себе незарегистрированное заряженное патроном 16 калибра охотничье ружье и патроны к нему, пришел в сарай, где в это время находились С., Сад. и несовершеннолетние Сас. и Т. Не предупредив о том, что ружье заряжено, Д. передал его С., а тот - Т. Последний произвел из него случайный выстрел в пол сарая, в связи с чем произошла ссора между Т. и С., с одной стороны, и Д. - с другой. Спустя незначительное время Д., взяв свое ружье, вышел из сарая, где тут же перезарядив его, произвел прицельный выстрел сквозь стекло окна в голову Соколову, сидевшему в кресле, и причинил ему телесные повреждения, от которых 9 ноября 2002 г. он скончался в больнице. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 14 августа 2003 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе судей. Кассационная инстанция сослалась в определении на то, что описательно мотивировочная часть приговора не соответствует требованиям ст.ст. 299, 307 УПК РФ. В частности, суд не указал в приговоре, почему одни доказательства он признал достоверными, а другие отверг. Суд также не дал оценки показаниям законного представителя подсудимого - Д. Н., не учел явку с повинной несовершеннолетнего Д., не установил время производства выстрела в С., не привел мотивы убийства последнего, не указал, на основании чего отверг показания осужденного о неосторожном характере выстрела. Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об отмене определения кассационной инстанции, считая ее выводы не основанными на материалах дела. Президиум ВС РФ 12 ноября 2003 г. оставил надзорное представление без удовлетворения, указав следующее. Как правильно отмечалось в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, по смыслу закона в приговоре должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суду необходимо указать в приговоре, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты. Однако эти требования закона не выполнены. Признавая Д. виновным в убийстве С., суд сослался в приговоре на доказательства, исследованные в судебном заседании, однако при наличии противоречивых доказательств надлежащей оценки им не дал и не привел основания, по которым он признал доказанным совершение Д. прицельного выстрела в потерпевшего. В судебном заседании был допрошен в качестве свидетеля законный представитель осужденного Д. Н., который пояснил, что 6 ноября 2002 г. сын вернулся домой часов в десять или пять минут одиннадцатого вечера. Он был спокоен и лег спать. Примерно в одиннадцать часов вечера был шум у соседей, говорили о выстреле в С. Таким образом, свидетель по существу заявил суду об алиби у подсудимого. Эти показания свидетеля имеются в приговоре, но надлежащей оценки им не дано. Признавая Д. виновным в убийстве, суд отразил в приговоре, что поздним вечером 6 ноября 2002 г. между Д. и потерпевшим С. произошла ссора, а спустя некоторое время Д., взяв ружье, вышел из сарая и умышленно, с целью убийства С. произвел в него прицельный выстрел сквозь окно сарая, попав в голову. Однако органами предварительного следствия Д. предъявлено обвинение в том, что выстрел он произвел 6 ноября 2002 г. в двенадцатом часу ночи. Согласно же сообщению, поступившему из Бежецкой больницы, вызов скорой медицинской помощи С. в дер. Елизарово в связи с огнестрельным ранением зарегистрирован в 22 час. 34 мин. Следовательно, время производства выстрела в потерпевшего судом не установлено. Не приведены в приговоре и мотивы, в силу которых суд отверг показания Д. в судебном заседании и на предварительном следствии о неосторожном характере выстрела. По словам подсудимого, выйдя из сарая, он хотел произвести выстрел между крышей и фасадом сарая, но рука упала вниз и выстрел пришелся ниже, чем он предполагал. От его выстрела С. не мог погибнуть. Далее суд сослался в приговоре как на доказательство виновности Д. на его явку с повинной. Как видно из заявления Д., он выстрелил из ружья в окно сарая, но не знал о том, что попал в С. Однако цель и мотив производства выстрела в заявлении о явке с повинной не указаны. При таких обстоятельствах доводы, изложенные в надзорном представлении, неубедительны, а потому надзорное представление заместителя Генерального прокурора РФ оставлено без удовлетворения, а кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ - без изменения.
return false">ссылка скрыта
Постановление суда оставлено без изменения, как постановленное на основании совокупности допустимых доказательств
Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации
от 27 января 2003 г. № 9-о03-1
(извлечение)
Х., 3 октября 1968 года рождения, уроженца г. Выкса Нижегородской области, не судимого, по применению принудительных мер медицинского характера за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного п. п. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ в состоянии невменяемости, производством прекращено в связи с его непричастностью к совершению преступления. Органами предварительного расследования в отношении Х. было вынесено постановление о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера в связи с совершением им общественно опасного деяния, предусмотренного п. п. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. в совершении им убийства супругов З.А. и З.Ф. 16 августа 2001 г. в пос. Дружба Выксунского района Нижегородской области. В кассационных жалобах: - потерпевший З. просит постановление суда отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение, считая, выводы суда о невменяемости Х. необоснованными, поскольку, на предварительном следствии Х. давал последовательные, логически правильные показания. Также полагает, что суд необоснованно отказал в проведении повторной судебно-психиатрической экспертизы и не принял во внимание показания свидетелей Рысевой, Суетина, Лазарева, Мигунова, Соколова, Гавриловых, заключения судебно-медицинских экспертиз, протоколы осмотра места происшествия. Гражданский истец З.Н. указывает, что он не согласен с постановлением суда, считая Х. вменяемым, подвергает сомнению заключение судебно-психиатрической экспертизы и считает необходимым назначить в отношении Х. повторное исследование его психического состояния. Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит постановление суда обоснованным. Согласно заключения стационарной судебно-психиатрической экспертизы Х. обнаруживает признаки психического расстройства в форме шизофрении параноидального варианта непрерывного течения, галлюцинаторно-параноидального синдрома, что подтверждается развитием заболевания в молодом возрасте, наличии специфических расстройств мышления в виде соскальзывания, разноплановости, бредовых идей в значениях, отношениях, галлюцинаторных переживаниях, отсутствием критики к состоянию и правонарушению лишают его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период совершения инкриминируемого ему деяния он также обнаруживал признаки вышеуказанного психического расстройства, не мог осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания. В настоящее время он также не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания. Данное заключение экспертизы судом признано обоснованным, поскольку, как видно из исследовательской части заключения в отношении Х. в течение значительного времени проводились тщательные исследования психического состояния с учетом его индивидуальных особенностей, его экспериментально-психологическое исследование, по результатам чего эксперты и пришли к соответствующим выводам, при этом экспертиза проводилась высококвалифицированными специалистами в области судебной психиатрии, в число которых входили два врача высшей категории. Кроме того, выводы экспертизы подтверждаются и показаниями законного представителя Х.Л. о том, что наследственность ее сына отягощена. Таким образом, оснований для назначения повторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Х. не имелось. Также, как видно из материалов дела, выводы органов предварительного расследования о совершении Х. общественно опасного деяния были основаны на показаниях самого Х. и показаниях работников милиции Мигунова, Соколова, которым Х. рассказывал об обстоятельствах происшедшего, показаниях Гавриловых В.А. и Г.Н. - понятых, присутствовавших на следственном эксперименте с участием Х. Однако, показания вышеуказанных лиц, в соответствии с требованиями ст. 75 УПК РФ, обоснованно признаны недопустимыми доказательствами, а поскольку, по делу других доказательств, достоверно свидетельствующих о совершении Х. общественно опасного деяния, предусмотренного п. п. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеется, то суд обоснованно прекратил уголовное дело в отношении Х. за его непричастностью к совершению данного деяния. На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила: постановление Нижегородского областного суда от 25 ноября 2002 года в отношении Х. оставить без изменения, а кассационные жалобы потерпевшего З. и гражданского истца З.Н. - без удовлетворения.
Адвокат не вправе заявлять о доказанности вины подзащитного, если тот ее отрицает(Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 17.07.2003. N 2-038/03)
Бюллетень Верховного Суда РФ 2004 № 9
(извлечение)
По приговору Дальневосточного окружного военного суда от 24 апреля 2003 г. осуждены по пп. "в", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ военнослужащий А. и гражданин Х. (несовершеннолетний на момент совершения преступления). Приговор в отношении А. в кассационном порядке не обжалован. Они признаны виновными в убийстве лица, заведомо для них находившегося в беспомощном состоянии, группой лиц при следующих обстоятельствах. 4 сентября 2002 г, А. и Х. в состоянии алкогольного опьянения, с целью сокрытия мелкого хищения имущества из квартиры, ударами ножа в грудь и живот убили гражданина М., находившегося в тяжелой степени алкогольного опьянения. Труп потерпевшего они через два дня вынесли из квартиры и закопали. В кассационной жалобе осужденный Х. просил приговор в отношении него отменить, указав, что убийства он не совершал, был оговорен А., заявление о явке с повинной написано им вынужденно, под влиянием работников милиции и с грубым нарушением УПК РФ - в отсутствие его законного представителя и адвоката. Военная коллегия ВС РФ 17.07.2003 г. приговор отменила, а дело направила на новое рассмотрение по следующим основаниям. Вывод о виновности Х. в убийстве М. сделан судом на основании показаний соучастника преступления - А. и заявления о явке с повинной самого осужденного, а также показаний сотрудников милиции. Между тем показания А. как лица, крайне заинтересованного в исходе дела, не могут быть без критической оценки положены в основу обвинения Х. Х. после задержания, беседы с работниками милиции написал заявление о явке с повинной, в котором сообщал, что он вслед за А. нанес два удара ножом потерпевшему. При написании заявления о явке с повинной не присутствовали ни законный представитель несовершеннолетнего Х., ни адвокат. В дальнейшем, с первого допроса на предварительном следствии, в судебном заседании и в кассационной жалобе Х. категорически отрицал факт нанесения им ударов потерпевшему и заявлял, что оговорил себя под физическим и психическим воздействием работников милиции. Это утверждение, ставящее под сомнение допустимость и достоверность заявления о явке с повинной, материалами судебного следствия не опровергнуто. Судом не допрошен отец Х. об обстоятельствах, известных ему по делу, а также ряд других свидетелей. При оценке действий и поведения Х. необходимо учитывать и данные о его личности. Хотя в заключении экспертов-психиатров и указано, что Х. может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, экспертами выявлены у него органическое поражение головного мозга, ограниченность интеллекта, поверхностность суждений, что свидетельствует о необходимости подтверждения сообщаемых им сведений другими, достоверными и объективными доказательствами. Кроме того, в судебном заседании фактически было нарушено право Х. на защиту. Он категорически отрицал свою вину в лишении жизни М., приводил доводы в свою защиту. Однако участвовавший в судебном заседании в качестве защитника адвокат не только не отстаивал позицию подзащитного, но и в судебных прениях просил признать его виновным по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Такая позиция защитника противоречит закону. Согласно п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Феде-рации" адвокат не вправе заявлять о доказанности вины подзащитного, если тот ее отрицает. Данное обстоятельство является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора. Поскольку отдельное рассмотрение дела в отношении Х. невозможно, подлежит отмене приговор и в отношении А. При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные нарушения закона. При юридической оценке действий виновных следует также иметь в виду, что состояние тяжелого опьянения не может рассматриваться как беспомощное состояние, предусмотренное п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ в качестве квалифицирующего обстоятельства. Военная коллегия ВС РФ приговор Дальневосточного окружного военного суда в отношении А. и Х. отменила, дело направила на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.
Приговор суда первой инстанции отменен как постановленный на противоречивых доказательствах
Определение от 7 июля 2004 г. Дело № 30-о04-9
Бюллетень Верховного Суда РФ 2005 № 3
(извлечение)
По приговору Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 12 марта 2004 г. осуждены: Р.Р. по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), Р.Б. по ч. 4 ст. 33, п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 102, ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.); оправданы: Р.Р. по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, Р.Б. по ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ за неустановлением события преступления и отсутствием состава преступления соответственно. Преступления совершены на окраине ст. Зеленчукская Зеленчукского района Карачаево-Черкесской Республики. 6 мая 2003 г. Р.Б. и Л. наняли частное такси под управлением К. и Т. для поездки из пос. Лазаревское в ст. Зеленчукскую за 9000 рублей. Окончательный расчет они должны были произвести по приезде на место. В ст. Зеленчукской Р.Б. предложил проехать к его брату Р.Р., якобы за деньгами. На самом деле Р.Б. путем уговоров и просьб склонил брата к разбойному нападению и умышленному убийству "таксистов" с целью завладения их автомашиной, а также обсудил с ним конкретные обстоятельства и действия по совершению преступления. Согласно их договоренности около 22 час. Р.Б. вместе с К. и Т. на их машине приехали к речке на окраине ст. Зеленчукская, где их ожидал Р.Р., вооруженный гладкоствольным охотничьим ружьем. Дождавшись выхода Р.Б. из автомашины, Р.Р., реализуя умысел на разбойное нападение и убийство двух лиц из корыстных побуждений, а также с целью завладения машиной, произвел два выстрела из ружья в лобовое стекло. К. и Т. стали убегать, Р.Р. еще два раза выстрелил вслед убегавшему Т., причинив ему легкий вред здоровью, тем не менее потерпевшим удалось скрыться от преследования, поэтому Р.Р. не смог довести преступление до конца. После этого Р.Б. сел за руль автомашины Т. ВАЗ-2106 и уехал с места происшествия. Р.Р. принял меры по сокрытию следов преступления и ушел домой. Впоследствии Р.Б. попытался уничтожить похищенный автомобиль путем поджога. В судебном заседании осужденный Р.Р. вину не признал и показал, что на предварительном следствии он вину взял на себя, чтобы помочь уйти от ответственности брату, а осужденный Р.Б. вину признал частично. В кассационных жалобах (основной и дополнительной) осужденный Р.Р. пояснил, что написал заявление о явке с повинной, хотя не виновен, версия следствия о совершении им разбойного нападения не подтверждена. По его мнению, в обоснование приговора положены выводы, существенно противоречащие фактическим обстоятельствам, изложенным в материалах уголовного дела, судом не устранен ряд сомнений в его виновности. Считая приговор необоснованным, просил его отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение. Адвокат в защиту осужденных Р. просила приговор изменить ввиду несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, Р. Р. оправдать по всем пунктам обвинения, а действия Р.Б. переквалифицировать на ч. 1 ст. 213 УК РФ. Государственный обвинитель просил оставить кассационные жалобы без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 7 июля 2004 г. приговор в части оправдания Р.Р. по ч. 1 ст. 222 УК РФ и Р. Б. по ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ оставила без изменения, в остальном этот же приговор в отношении их отменила и дело в этой части направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее. В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Он должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Однако судом допущены нарушения указанных требований уголовно-процессуального закона. Сославшись в приговоре на последовательные показания Р.Р. при явке с повинной, при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого, на аналогичные показания на предварительном следствии Р.Б., на показания потерпевших, свидетелей и совокупность других доказательств, суд посчитал вину Р. в совершении преступлений доказанной. Между тем из показаний Р.Р., изложенных в приговоре, усматривается, что 6 мая 2003 г. его младший брат Б. попросил достать 140 тыс. рублей, которые якобы требуют от него приехавшие с ним вооруженные ребята. У него такой суммы денег не было и они договорились с братом попугать их выстрелом из ружья, для чего Б. к 22 час. должен был привезти их на окраину станицы, а сам под каким-нибудь предлогом выйти из машины. После этого Б. уехал с этими ребятами, а он взял ружье, доставшееся ему от дедушки, и в указанное время подошел к обусловленному месту. Вскоре туда подъехала черная автомашина. Дождавшись, когда брат вышел из машины, он выбрал "касательный" угол стрельбы и произвел два выстрела в лобовое стекло автомашины. Из машины выскочили двое мужчин и стали убегать. Один из них побежал как бы в направлении к нему и сделал движение, напоминающее подготовку к стрельбе. Он выстрелил в его сторону, тот вскрикнул и побежал дальше. По его предложению Б. сел за руль автомашины и уехал, а он собрал стреляные гильзы и выкинул их и ружье в речку. Затем он пошел домой. Далее суд указал, что осужденный Р.Б. на предварительном следствии дал аналогичные показания. Из показаний, положенных в основу обвинительного приговора, видно, что братья Р. никогда не говорили о том, что Р.Б. путем уговора и просьб склонил брата (Р.Р.) к разбойному нападению и умышленному убийству "таксистов" с целью завладения их автомашиной. Более того, во время допроса в качестве обвиняемого Р.Р. на вопрос следователя показал, что он предложил брату хорошенько попугать ребят, выстрелив из ружья в их сторону. При допросе в качестве подозреваемого Р.Р. пояснил, что он и брат не намеревались похищать автомобиль у парней или какое-либо имущество, а также не имели намерения их убивать. Выводы суда в приговоре о том, что Р.Б. путем уговора и просьб склонил Р.Р. к разбойному нападению и убийству двух лиц, основаны, по существу, на предположениях, тем не менее они оказали влияние на правильность разрешения дела. Оценивая доказательства по делу, суд указал в приговоре, что не доверять показаниям потерпевших К. и Т. нет оснований, они подтверждаются совокупностью перечисленных в приговоре доказательств. Однако из показаний потерпевшего Т., изложенных в приговоре, видно, что он выскочил из машины и стал перебегать речку, вслед ему выстрелили два раза и ранили его. Он побежал обратно и прилег в нескольких метрах от машины на землю. В это время он увидел возле автомашины двух лиц с ружьями, которые о чем-то говорили между собой, ружья у них были с длинными стволами. Суд признал показания потерпевшего Т. достоверными, но они ставят под сомнение правильность установленных судом обстоятельств совершенного преступления. Кроме того, суд счел достоверными показания Р.Р. на предварительном следствии о том, что после произведенных выстрелов он собрал стреляные гильзы и вместе с ружьем и оставшимися патронами выкинул в речку. Но из протокола осмотра места происшествия видно, что в том месте реки, куда Р.Р. (по его показаниям) выбросил ружье, гильзы и оставшиеся патроны, ничего не обнаружено. Почему орудие преступления не обнаружено в том месте, на которое указывал Р.Р., суд оставил без внимания. Как видно из приговора суда, в потерпевших стрелял Р.Р. Между тем свидетель К. показал, что, придя домой утром 7 мая 2003 г., он от жены узнал, что к ним ночью пришел и спит Р.Б. Он также лег спать, а когда днем проснулся, они с Р. решили выпить, но приехали сотрудники милиции и задержали Р.Б. Перед их приездом тот успел рассказать, что вынужден был стрелять из ружья, которое затем выкинул в речку. Суд не дал оценки показаниям свидетеля К., хотя изложил их в приговоре. Таким образом, как видно из материалов дела, выводы суда не подтверждаются доказательствами, изложенными в приговоре; при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял доказательства, подтверждающие вину Р.Р., и отверг доказательства, ставившие под сомнение доказанность совершения им преступления, что в силу ст. 380 УПК РФ является основанием для отмены приговора.
Несоблюдение процедуры судопроизводства влечет отмену
приговора
Определение Верховного Суда РФ от 17 июня 2004 годаДело N 4-О04-74сп
(извлечение)
Судом присяжных Московского областного суда 16 февраля 2004 г. осуждены: Р. по пп. "г", "д" ч. 2 ст. 112, пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105, пп. "ж", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, Х. по пп. "г", "д" ч. 2 ст. 112, пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 112 УК РФ. В кассационных жалобах осужденные и их адвокаты просили приговор суда отменить, считая его основанным на недопустимых доказательствах: в нарушение требований ст. 281 УПК РФ в суде были оглашены показания свидетеля Ш., данные ею на предварительном следствии; заключение судебно-медицинского эксперта является недопустимым доказательством, так как дано по наводящим вопросам председательствующего; напутственное слово произнесено председательствующим с нарушением требований ст. 340 УПК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ17 июня 2004 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее. В соответствии с ч. 1 ст. 381 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом кассационной инстанции являются такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Председательствующий судья, принимая решение об оглашении в порядке ч. 2 ст. 281 УПК РФ показаний, данных в ходе предварительного следствия свидетелем Ш., не явившейся в судебное заседание, сослался на рапорты работников милиции и признал исключительными причины неявки в суд данного свидетеля. Между тем, как видно из протокола судебного заседания, при обсуждении заявленного ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля Ш. рапорты работников милиции не исследовались. Об отсутствии рапортов в деле на момент рассмотрения ходатайства государственного обвинителя свидетельствует и сделанное адвокатом заявление при возражении на оглашение показаний свидетеля, отраженное в протоколе судебного заседания: "Государственный обвинитель не представил никаких доказательств, подтверждающих невозможность доставить Ш. на судебное заседание". Кроме того, обсуждение и принятие решения по оглашению показаний свидетеля Ш. проходили 5 февраля 2004 г., а имевшийся в деле рапорт датирован 6 февраля 2004 г. и передан в суд по телефаксу 9 февраля 2004 г. Таким образом, председательствующий при принятии решения сослался на документ, который не был предметом исследования в суде. Исходя из изложенного решение об оглашении протокола допроса свидетеля Ш. следует признать незаконным. Несоблюдение процедуры судопроизводства влечет отмену приговора. Во время допроса эксперта-биолога М. в суде в присутствии присяжных заседателей содержание вопросов председательствующего предопределяло выводы эксперта. "Вопрос председательствующего судьи эксперту: - Результаты не исключают происхождение пота от Р. или П., либо от смешения пота Р. и П., а от Х. он произойти не мог? Ответ: - Да. Вопрос: - В пятнах крови на горлышках бутылок N 4 и N 5 обнаружены пятна крови с примесями пота, которые не исключают происхождение от Х., а от П. они произойти не могли? Ответ: Да, верно". Таким образом, вышеуказанная выдержка из протокола судебного заседания свидетельствует о том, что председательствующий фактически не задавал вопросы, а высказал свое суждение, с которым согласился эксперт. В кассационных жалобах обоснованно указано и на нарушение председательствующим судьей требований ст. 340 УПК РФ, так как вопреки данному Закону при произнесении напутственного слова перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта судья не напомнил им об исследованных в суде доказательствах в том их понимании и значении по делу, которые даны, в частности, в ст. 74, 76, 78, 79, 80 УПК РФ. Вместо этого председательствующий судья в напутственном слове ограничился лишь перечислением рассмотренных в суде доказательств. Так, председательствующий в напутственном слове указал: "Были допрошены потерпевшие и свидетели: П., М., П., Ч., К., Г., С. Показания свидетелей я не буду приводить. Вы должны их помнить". Кроме того, в напутственном слове председательствующий неправильно отразил отношение Х. к предъявленному ему обвинению на предварительном следствии: "В ходе предварительного следствия Х. полностью признавал себя виновным, подробно рассказывал о действиях Р. и Ф. Показания Х. были оглашены, вы их слышали". С учетом изложенного постановленный приговор подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение, в ходе которого необходимо выполнить требования процессуального закона и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела.
Приговор, постановленный с участием присяжных заседателей, по делу об убийстве отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство в ином составе судей, так как приговор основан на доказательствах, которые не могут быть положены в основу обвинения
Определение Верховного Суда РФ от 22.12.2006. № 44-о06-136сп
(извлечение)
Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 22 сентября 2006 г. С. признан виновным в том, что 4 апреля 2006 г. в период с 18 час. до 21 час. в квартире по адресу: г. Пермь, ул. Революции, д. № 4, кв. 84 нанес В. не менее четырех ударов ножом в область живота. В результате В. было причинено проникающее ранение живота с повреждением тонкой кишки и ее брыжейки, поджелудочной железы, большого сальника, гемоперитонеум (излитие крови в брюшную полость). После получения повреждений В. удалось скрыться, ему своевременно была оказана медицинская помощь. Этим же ножом С. нанес К. не менее пяти ударов в область живота. Ударил кулаком в голову К. и по левой кисти. От полученных повреждений К. скончался в МСЧ № 15 апреля 2006 г. Смерть его наступила в результате сочетанной травмы тела: закрытой черепно-мозговой травмы, проникающего торокообдоминального ранения с повреждением печени, желчного пузыря, купола диафрагмы, пристеночной плевры правого легкого, кровоподтека левой кисти, сопровождавшейся массивной кровопотерей. В кассационных жалобах: осужденный С. просит приговор отменить, дело прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления, указывая, что после употребления спиртных напитков потерпевшие потребовали, чтобы он дал им деньги на спиртные напитки и закуску. В. внезапно ударил его "клюшкой" по голове, а К. - кулаком по лицу, после чего стали его избивать. Так как для него действия потерпевших были неожиданными, то он не смог объективно оценить характер опасности и, схватив попавшийся под руку предмет, каким оказался нож, начал им отмахиваться. Считает, что показания потерпевшего В. о нанесении ему четырех, а потерпевшему К. - пяти ударов ножом противоречат заключению судебно-медицинской экспертизы, что свидетельствует о неправдоподобности показаний В. Отмечает, что не желал смерти потерпевшим, не препятствовал оказанию им медицинской помощи прибывшими медицинскими работниками; адвокат А.А.В. в защиту интересов осужденного просит приговор отменить, дело прекратить, указывая, что приговор основан на недопустимом доказательстве - заключении судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего К. Считает, что председательствующий нарушил требования ст. 338 УПК РФ, включив в вопросный лист вопрос, который не обсуждался с участниками судебного заседания. Отмечает, что судом не установлен мотив совершенного осужденным преступления. Полагает, что вывод суда о том, что потерпевшие не применяли к осужденному насилия, опасного для жизни и здоровья, противоречит вердикту присяжных заседателей. Также считает, что суд пришел к неправильному выводу, не признав, что С. причинил телесные повреждения потерпевшим в состоянии необходимой обороны. В возражениях потерпевший В. и государственный обвинитель С.Н.Б. просят приговор оставить без изменения. Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям. Согласно ст. 338 ч. 1 УПК РФ судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, зачитывает их и передает сторонам. В ходе судебного следствия судом были исследованы заключения судебно-медицинских экспертиз в отношении потерпевших, в соответствии с которыми: у В. имелись телесные повреждения механического происхождения - проникающее колото-резаное ранение живота с повреждением тонкой кишки, поперечно-ободочной кишки и ее брыжейки, поджелудочной железы, большого сальника, гемоперитонеум (излитие крови в брюшную полость). Данная травма, судя по характеру и внешним проявлениям повреждений, образовалась от воздействия предмета, обладающего колюще-режущими свойствами, возможно, в заявленный срок; при исследовании трупа К. было выявлено проникающее торакоабдоминальное ранение с повреждением печени, желчного пузыря, купола диафрагмы, пристеночной плевры правого легкого, сопровождавшееся массивной кровопотерей, о чем свидетельствует рана, расположенная на передней стенке живота, раневой канал, проходящий спереди назад, снизу вверх, слева направо. Несмотря на то, что по заключениям судебно-медицинских экспертиз каждому потерпевшему было причинено по одному проникающему ранению, судьей на разрешение присяжных заседателей был поставлен вопрос о доказанности нанесения В. не менее четырех ударов ножом в область живота, а К. - не менее пяти ударов ножом в область живота. Формулирование перед присяжными заседателями такого вопроса с нарушением требований ст. 338 ч. 1 УК РФ могло повлиять и на правильность выводов судьи о квалификации действий осужденного. Кроме того, заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении К., полученное в ходе предварительного расследования по настоящему делу, судом было признано недопустимым доказательством. В связи с этим по ходатайству государственного обвинителя с целью определения времени и причин наступления смерти К. суд своим постановлением назначил судебно-медицинскую экспертизу. Согласно ст. 204 ч. 1 УПК РФ в заключении эксперта указываются объекты исследований и материалы, представленные для производства судебной экспертизы, содержание и результаты исследований с указанием примененных методик. Вопреки указанным требованиям закона эксперт вместо проведения исследования сослалась на предыдущее заключение эксперта, которое судом признано недопустимым доказательством. В соответствии со ст. 75 ч. 1 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, в том числе события преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновности лица в совершении преступления, характера и размера вреда, причиненного преступлением. При таких обстоятельствах приговор суда нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем он подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого следует обсудить и другие доводы кассационных жалоб.
Оправдательный приговор отменен как постановленный с нарушением права потерпевшего на участие в исследовании доказательств(Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25.09.2007. № 4-007-82СП)Бюллетень Верховного Суда РФ 2008 № 11
(извлечение)
По приговору Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 2 июля 2007 г. П. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "ж", "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ за непричастностью к совершению преступления. Органами следствия несовершеннолетний П. обвинялся в убийстве С., совершенном группой лиц по предварительному сговору по мотиву национальной мести и вражды. В кассационной жалобе потерпевший Э. (отец С.) просил отменить приговор, дело направить на новое рассмотрение, ссылаясь на то, что было нарушено его право на участие в судебном разбирательстве. 25 мая 2007 г. допрашивались свидетели защиты подсудимого, хотя он (Э.) просил на этот день не назначать судебное заседание в связи с годовщиной смерти сына - потерпевшего по делу. Однако судебное заседание состоялось без него. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 25 сентября 2007 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее. Э. в кассационной жалобе ссылался на то, что 25 мая 2007 г. в его отсутствие в судебном заседании были допрошены свидетели защиты подсудимого, в связи с чем он был лишен возможности задавать свидетелям вопросы и выяснять обстоятельства, имеющие значение для дела. Эти данные подтверждаются протоколом судебного заседания. Из протокола видно, что в нарушение положений ст. 272 УПК РФ председательствующий не выяснял мнения сторон о возможности слушания дела в отсутствие потерпевшего Э. и не выносил постановления о продолжении судебного разбирательства без его участия. Потерпевший Э. в жалобе утверждал, что 23 мая 2007 г. он просил не назначать следующее судебное заседание на 25 мая 2007 г., поскольку в этот день исполнялся ровно год со дня гибели его сына, кроме того, он просил не допрашивать свидетелей защиты в его отсутствие и перенести судебное заседание на другой день. Как следует из протокола судебного заседания от 28 мая 2007 г., после того, как потерпевший Э. явился в судебное заседание, председательствующий не предоставил ему возможности ознакомиться с показаниями свидетелей, допрошенных в его отсутствие. С протоколом судебного заседания, в котором содержались показания этих свидетелей, потерпевший смог ознакомиться лишь после постановления приговора. С учетом изложенного Судебная коллегия признала, что судом было допущено нарушение уголовно-процессуального закона, которое ограничило право потерпевшего на участие в исследовании доказательств, представленных присяжным заседателям.
Приговор отменен в связи с оставлением без рассмотрения ходатайства осужденного о признании доказательства недопустимым
Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ
от 22.07.2008 г. № 58-О08-47СП
Бюллетень Верховного Суда РФ 2009 № 9
(извлечение)
По приговору Хабаровского краевого суда с участием присяжных заседателей от 20 декабря 2007 г. Д. осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В кассационной жалобе осужденный просил приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство, указывая на то, что судья не рассмотрел его ходатайство о признании недопустимыми доказательствами его показаний на предварительном следствии. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22 июля 2008 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее. Из протокола судебного заседания следует, что на предварительном слушании дела подсудимым Д. было заявлено ходатайство о признании его показаний на предварительном следствии недопустимыми доказательствами, поскольку они, как он утверждал, даны под влиянием сотрудников милиции. Судья данное ходатайство по существу не разрешил, признав его преждевременным. В постановлении о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания он указал, что ходатайство обвиняемого Д. о признании недопустимыми доказательствами его показаний на следствии следует признать преждевременным, "поскольку его доводы о нарушении УПК РФ при получении этих показаний нуждаются в дополнительной проверке". Из показаний Д. в суде следует, что он неоднократно касался вопроса о недопустимости доказательств, говоря о том, что работники милиции на предварительном следствии под угрозой расправы вынудили его дать показания и оговорить себя. Однако ходатайство Д. о недопустимости этих доказательств, заявленное им еще в ходе предварительного слушания, судьей по существу осталось не разрешенным. Показания Д., данные им на предварительном следствии, оглашались в присутствии присяжных заседателей, на них ссылалась сторона обвинения, и об этих показаниях как о доказательствах, исследованных в судебном заседании, напомнил председательствующий в напутственном слове к присяжным заседателям. С учетом изложенного приговор отменен в связи с нарушениями председательствующим судьей уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных прав участника уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Нарушение требований уголовно-процессуального закона, а именно положений о непосредственном исследовании доказательств, является основанием для отмены приговора суда
Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФот 25.03.2010 г. N 75-О10-4Бюллетень Верховного Суда РФ 2010 № 11
(извлечение)
По приговору Верховного суда Республики Карелия от 27 января 2010 г. Р. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 159 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на семь лет. Постановлением суда от 18 ноября 2009 г. удовлетворено заявленное государственным обвинителем ходатайство о проведении судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению Р. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ, в отсутствие подсудимого Р., который объявлен в розыск. Мера пресечения в отношении Р. в виде заключения под стражу оставлена без изменения. Отдельным постановлением от 27 января 2010 г. по ходатайству государственного обвинителя прекращено уголовное преследование в отношении Р. по ч. 1 ст. 210 УК РФ и ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Этим же постановлением уголовное дело в отношении Р. в части обвинения его в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, прекращено на основании п. 2 ст. 254 УПК РФ. В отношении этого постановления кассационные жалобы и представление не принесены. Р. признан виновным в том, что в период с 1999 по 2003 гг. в составе организованной группы совершил мошенничество, т. е. хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием с причинением значительного ущерба гражданину при обстоятельствах, указанных в приговоре. Судебное разбирательство по делу проведено в отсутствие подсудимого Р. на основании ч. 5 ст. 247 УПК РФ в связи с тем, что Р. в течение длительного времени уклоняется от явки в суд, обвиняясь при этом в совершении тяжких и особо тяжкого преступлений. На предварительном следствии допрошенный в качестве обвиняемого Р. виновным себя в совершении преступлений фактически не признал, от дачи показаний на основании ст. 51 Конституции РФ отказался. В кассационном представлении заместителя прокурора Республики Карелия ставился вопрос об отмене приговора в отношении Р. и направлении дела на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе судей. В обоснование представления указано, что суд не обеспечил непосредственного допроса в судебном заседании подавляющего большинства потерпевших и свидетелей, чем нарушил требования уголовно-процессуального закона. От выяснения причин неявки потерпевших и свидетелей суд уклонился, однако обстоятельства их неявки признал чрезвычайными. При таких обстоятельствах, по мнению прокурора, приговор не может быть признан законным и обоснованным и подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение. В кассационной жалобе адвокат, защищавший интересы Р., просил об отмене приговора и прекращении производства по делу, считая, что не имелось оснований для рассмотрения дела в отсутствие Р. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 25 марта 2010 г. отменила приговор по следующим основаниям. Согласно ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, допускается с согласия сторон в случае неявки потерпевшего или свидетелей, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 настоящей статьи УПК РФ. В ч. 2 ст. 281 УПК РФ изложено, что при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний в случаях: 1) смерти потерпевшего или свидетеля; 2) тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; 3) отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; 4) стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд. Эти требования уголовно-процессуального закона по настоящему делу выполнены судом не в полной мере. В приговоре в обоснование выводов о виновности Р. приводится большое количество показаний потерпевших и свидетелей, оглашенных в судебном заседании. Однако в данном случае оглашение показаний потерпевших и свидетелей, за исключением лиц, умерших или больных, ранее данных ими при производстве предварительного расследования или в судебном заседании, не соответствует условиям судебного разбирательства, установленным ст. 240 УПК РФ. Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия государственным обвинителем было заявлено ходатайство об оглашении показаний 36 потерпевших, данных ими в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по тем же фактам, но в отношении других участников преступной группы: М., Б., О., Г. и Н., а также ходатайство об оглашении показаний свидетелей, данных ими на предварительном следствии. Это ходатайство государственный обвинитель мотивировал тем, что перечисленные лица неоднократно не являлись по вызову суда в судебное заседание. Адвокат, защищавший интересы Р., возражал против удовлетворения этого ходатайства государственного обвинителя, поскольку считал необходимым допросить указанных выше лиц в ходе судебного следствия по обстоятельствам обвинения, предъявленного именно его подзащитному. Кроме того, адвокат указывал на то, что причины неявки потерпевших и свидетелей неизвестны. В протоколе судебного заседания также указано, что причина неявки потерпевших и свидетелей неизвестна. При таких условиях суд принял решение об оглашении показаний большинства потерпевших и свидетелей в связи с невозможностью их явки в судебное заседание в силу сложив-шихся обстоятельств, признанных судом чрезвычайными. Как указано выше, показания этих лиц были оглашены и положены в основу приговора. Однако, как правильно излагается в кассационных представлении и жалобе, указанные лица неоднократно вызывались в судебное заседание, но по неизвестным причинам не являлись. Удовлетворяя ходатайство государственного обвинителя, суд мотивировал свое решение тем, что со времени совершения преступления Р. прошло от 8 до 10 лет, предварительное следствие окончено более четырех лет назад, в течение кото-рых потерпевшие неоднократно вызывались и давали показа-ния по делу, а в настоящее время большинство из них сменили место жительства, которое установить невозможно; неявившиеся свидетели ранее допрашивались в судебном заседании «по этому же» уголовному делу с соблюдением принципа состязательности сторон и всех требований уголовно-процессуального закона. Вместе с тем, как правильно указывается в кассационном представлении заместителя прокурора Республики Карелия, в материалах дела отсутствуют сведения о причинах, по которым не явились потерпевшие и свидетели, хотя они составляют большинство от лиц, указанных в списке, приложенном к обвинительному заключению. Ссылку суда на то, что эти лица ранее допрашивались в суде с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, автор кассационного представления обоснованно называет не соответствующей закону, поскольку судом были нарушены требования ч. 1 ст. 240 УПК РФ о непосредственном исследовании доказательств. Вывод суда о том, что большинство свидетелей и потерпевших сменили место жительства, не подтвержден соответствующими документами. Таким образом, в кассационном представлении заместителя прокурора Республики Карелия правильно указывается на то, что по делу не приняты все предусмотренные законом меры для обеспечения явки в суд потерпевших и свидетелей. При таких обстоятельствах у суда не имелось достаточных оснований признать чрезвычайными обстоятельства неявки в судебное заседание указанных выше свидетелей и потерпевших и, следовательно, не имелось оснований для оглашения показаний потерпевших и свидетелей, не явившихся в судебное заседание. Кроме того, таким подходом к ведению судебного следствия суд нарушил установленное п. "д" ч. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. право Р. (в данном случае адвоката, защищающего интересы последнего) на то, чтобы допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены. Огласив при отсутствии достаточных для этого оснований показания потерпевших и свидетелей со стороны обвинения, суд одновременно нарушил требование закона о равноправии сторон в исследовании доказательств в судебном заседании при состязательной форме правосудия, лишив другую сторону возможности получить ту или иную информацию от допрашиваемых лиц. В итоге при рассмотрении настоящего уголовного дела судом были нарушены требования уголовно-процессуального закона, установленные чч. 1, 2 ст. 240 УПК РФ, согласно которой в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, а оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или другого судебного разбирательства, возможно лишь в случаях, предусмотренных ст. ст. 276 и 281 УПК РФ. Согласно п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ и ч. 1 ст. 381 УПК РФ нарушение уголовно-процессуального закона является основанием для отмены приговора кассационной инстанцией, если оно повлияло или могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Показания потерпевших и свидетелей, не явившихся в судебное заседание, оглашенные в нарушение требований ст. 281 УПК РФ и положенные судом в основу приговора без их надлежащей проверки, повлияли на его законность и обоснованность. При таких данных постановленный в отношении Р. приговор Верховного суда Республики Карелия от 27 января 2010 г. отменен и дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.