Иные документы

 

«О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004. № 1 (в ред. от 05.12.2006 № 60; от 11.01.2007 № 1; от 09.12.2008 № 26; от 23.12.2008 № 28) (извлечение)

 

12.1. Исходя из положений пункта 7 части 2 статьи 29 УПК РФ, части 3 статьи 183 УПК РФ и статьи 9 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" выемка медицинских документов, содержащих сведения о наличии у гражданина психического расстройства, фактах обращения за психиатрической помощью и лечении в учреждении, оказывающем такую помощь, а также иные сведения о состоянии психического здоровья, являющиеся врачебной тайной, производится на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном статьей 165 УПК РФ.

Вместе с тем, если органам дознания и следствия или суду в связи с проведением предварительного расследования или судебным разбирательством необходимы лишь сведения, составляющие врачебную тайну (факт обращения за медицинской помощью, диагноз заболевания и иные сведения, полученные при обследовании и лечении гражданина), то в соответствии со статьей 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан они могут быть представлены по запросу органов дознания и следствия или суда без согласия гражданина или его законного представителя. В этом случае получение судебного решения о разрешении указанных сведений не требуется. (п. 12.1 введен Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 26)

 

« О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 15 июня 2006 г. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2010 № 31)(извлечение)

 

33. Для квалификации по статье 233 УК РФ действий лица, незаконно выдавшего либо подделавшего рецепт или иной документ, дающий право на получение наркотических средств или психотропных веществ, как оконченного преступления не имеет значения, было ли фактически получено указанное в рецепте или ином документе такое средство или вещество. Получение этим же лицом по поддельному рецепту или иному поддельному документу наркотических средств или психотропных веществ подлежит дополнительной квалификации как незаконное приобретение таких средств или веществ. При этом необходимо установить, были ли этим лицом приобретены наркотические средства или психотропные вещества в крупном или особо крупном размере.

Под незаконной выдачей рецепта, содержащего назначение наркотических средств или психотропных веществ, следует понимать его оформление и выдачу без соответствующих медицинских показаний.

К иным документам относятся те из них, которые являются основанием для выдачи (продажи) наркотических средств или психотропных веществ и других действий по их законному обороту. Такими документами могут являться, в частности, лицензия на определенный вид деятельности, связанной с оборотом наркотических средств или психотропных веществ, заявка медицинского учреждения на получение этих средств или веществ для использования в лечебной практике, выписка из истории болезни больного, товарно-транспортная накладная и т.п.

Подделка рецепта или иного документа, дающего право на получение наркотического средства или психотропного вещества, полностью охватывается диспозицией статьи 233 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 327 УК РФ не требует. В тех случаях, когда указанные действия сопряжены с похищением выданного в установленном порядке рецепта или иного документа, дающего право на получение наркотического средства или психотропного вещества, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 233 УК РФ и частью 1 статьи 325 УК РФ….

 

«Суд ошибочно исключил из разбирательства явку с повинной в связи с неразъяснением ст. 51 Конституции РФ»

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 4 июля 2000 г.

№ 310п2000пр.

(извлечение)

 

…Как следует из протокола судебного заседания (т. 5 л.д. 24), в ходе предварительного слушания председательствующий судья удовлетворил ходатайство подсудимого С. и исключил из числа доказательств явку с повинной, мотивировав свое решение тем, что последнему не была разъяснена ст. 51Конституции РФ. В данном документе, приобщенном к материалам уголовного дела (т. 1 л.д. 70), содержатся фактические данные, имеющие существенное значение для исхода дела. По смыслу закона под явкой с повинной следует понимать такое заявление гражданина, которое касается преступления неизвестного правоохранительным органам, или же известного, но не раскрытого, когда лицо, его совершившее, не установлено следственным путем. При этом закон не возлагает на органы, принимающие такое письменное заявление от лица, явившегося с повинной, обязанности по разъяснению ему сущности ст. 51 Конституции РФ. Поэтому сам по себе факт неразъяснения сущности ст. 51 Конституции Федерации С., обратившемуся в адрес прокурора с письменным заявлением о своем участии в преступлениях до их раскрытия, не может служить основанием для его исключения из числа допустимых доказательств. Кроме того, аналогичные письменные заявления о явке с повинной обвиняемых по данному делу П. (т.1 л.д.9), А. (т. 1л.д.26) признаны допустимыми и исследовались в ходе судебного разбирательства, несмотря на отсутствие сведений о разъяснении этим лицам сущности ст. 51 Конституции РФ. Иных оснований недопустимости заявления С. о явке с повинной в качестве доказательства, подлежащего исследованию в судебном заседании, председательствующий судья не выяснял и не отразил в своем постановлении. Следовательно, в протесте обоснованно указывается на ошибочное исключение из разбирательства допустимого доказательства (т. 1 л.д. 70), которое могло иметь существенное значение для исхода дела….

 

«Судьей ошибочно принято решение о недопустимости заявления подсудимого о чистосердечном признании в связи с тем, что оно не является доказательством в соответствии со ст. 74 УПК РФ, а стороны признать его иным документом не предлагали».

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 8 января 2004 г. № 4-о03-188 сп.

(извлечение)

 

Судом присяжных заседателей Московского областного суда от 10 ноября 2003 г. У. и С. оправданы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, за неустановлением события преступления и вынесением оправдательного вердикта. Органами предварительного следствия С. и У. обвинялись в том, что, являясь должностными лицами Электростальского городского комитета по управлению имуществом, 18 апреля 2001 г. получили взятку в сумме 630 тыс. рублей за организацию победы С. в аукционе при продаже объекта недвижимости, расположенного в г. Электросталь. В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными при рассмотрении дела судом. По мнению прокурора, судья неправильно признал недопустимыми доказательствами чистосердечное признание С. и протокол его допроса в качестве подозреваемого, так как эти доказательства были получены без нарушения уголовно-процессуального закона, действовавшего на момент соверше-ния процессуальных действий. Поскольку (как считал прокурор) в этих доказательствах содержится признание С. в получении им и У. взятки от С., отказ стороне обвинения в их исследовании повлиял на ответы присяжных заседателей о доказанности обвинения. Кроме того, прокурор отметил, что У. в присутствии присяжных заседателей ставил вопрос о недопустимости исследованных с их участием доказательств. В судебных прениях С. заявлял об оказании на него в ходе расследования дела психического и физического воздействия со стороны работников милиции. Судья же не остановил его. Адвокаты пытались опорочить С. и тем самым повлиять на присяжных заседателей, заявив о том, что она занималась грязным делом - бизнесом. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 8 января 2004 г. приговор отменила, дело направила на новое рассмотрение, указав следующее. Согласно ст. 385 УПК РФ нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при рассмотрении дела судом, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, являются основанием для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя. Так, в кассационном представлении прокурора указывается, что председательствующий судья, признавая протокол допроса С. в качестве подозреваемого от 19 апреля 2001 г. недо-пустимым доказательством, неправильно руководствовался положением п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ о том, что показания подозреваемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым в суде, относятся к недопустимым доказательствам. Согласно ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом. В связи с этим, решая вопрос о допустимости протокола допроса С. в качестве подозреваемого, который проводился 19 апреля 2001 г., судья должен был учитывать не п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, а положения Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, которые применялись при производстве данного следственного действия. Поэтому следует согласиться с доводами кассационного представления о том, что вопрос о недопустимости в качестве доказательства протокола допроса С. в качестве подозреваемого судья разрешил не в соответствии с требованиями закона. Содержащиеся в протоколе допроса показания С. имели существенное значение для исхода дела, и, таким образом, отказывая в удовлетворении ходатайства прокурора об оглашении упомянутого протокола, судья ограничил право прокурора на представление доказательств. При новом рассмотрении дела необходимо разрешить вопрос о допустимости протокола в качестве доказательства в соответствии с уголовно-процессуальным законом, который действовал на момент допроса С. в качестве подозреваемого. Кроме того, нельзя согласиться и с решением судьи о недопустимости в качестве доказательства заявления С. о чистосердечном признании. Судья, отказывая прокурору в оглашении этого заявления С., сослался на то, что оно не является доказательством в соответствии со ст. 74 УПК РФ, а стороны признать его иным документом не предлагали. Между тем суду следовало проверить, не являлось ли заявление о чистосердечном признании актом добровольного волеизъявления С., т. е. его явкой с повинной, и с учетом указанного обстоятельства разрешить вопрос о допустимости такого доказательства, а не связывать это решение с наличием или отсутствием ходатайств сторон о признании его иным документом. Следует также согласиться с доводами кассационного представления о том, что в последнем слове У. оказывал незаконное воздействие на присяжных заседателей. Как видно из протокола судебного заседания, У. ставил под сомнение допустимость исследованной в судебном заседании видеозаписи передачи денег в его служебном кабинете, однако председательствующий не остановил его и не дал соответствующих разъяснений присяжным заседателям. Данное нарушение уголовно-процессуального закона, как обоснованно утверждается в кассационном представлении, могло повлиять на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы. Поэтому приговор подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение.

 

«Суд обоснованно признал заявление о явке с повинной доказательством

по делу».

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 16 июля 2004 г. № 89-о04-29сп.

(извлечение)

 

…Доводы кассационных жалоб осужденных о недопустимости признания в качестве доказательств заявлений о явке с повинной обвиняемых необоснованны. Согласно п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. 140 и ст. 142 УПК РФ заявление о явке с повинной может являться доказательством по делу в случаях, когда отсутствуют обстоятельства, препятствующие признанию его допустимым доказательством (ст. 75 УПК РФ). …

 

«Явки с повинной не могут быть признаны недопустимыми доказательствами, в связи с тем, что явки с повинной были написаны в отсутствие защитников и подсудимые отказались от их содержания в суде в силу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ».

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 23 марта 2005 г. № 50-о04-82сп

(извлечение)

 

… Согласно приговору В., Т. и Ж. осуждены за убийство С. группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем. Преступления совершены в ночь на 9 октября 2003 года в г. Омске при обстоятельствах, указанных в приговоре. В кассационной жалобе адвокат Л.О.А. просит отменить приговор в отношении Ж. и дело направить на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания. Он полагает, что приговор является незаконным ввиду нарушений уголовно-процессуального закона. По мнению адвоката, в ходе судебного разбирательства председательствующим были нарушены требования ст. ст. 338 ч. 2 и 339 ч. 4 УПК РФ, что повлекло за собой противоречия между вердиктом присяжных заседателей и приговором. Нарушения закона выразились в том, что, как считает адвокат, на разрешение присяжных заседателей не были поставлены три основных вопроса по каждому деянию и в отношении каждого подсудимого. Адвокат сослался и на другие нарушения закона, а именно: председательствующий необоснованно отказал им в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы для установления места расположения осужденных к потерпевшему в момент нападения; в присутствии присяжных заседателей необоснованно были исследованы явки с повинной Т. и В. (т. 1 л.д. 112 и 124), которые были получены в отсутствие адвокатов, а поэтому они не имеют юридической силы; председательствующий не был объективным и беспристрастным при произнесении напутственного слова. В кассационной жалобе осужденный Ж. просит отменить приговор в отношении его и направить дело на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания. В обоснование своей просьбы осужденный ссылается на обстоятельства, аналогичные тем, которые в своей жалобе привел адвокат Л.О.А. Кроме того, Ж. в жалобе указал на то, что суд неправильно установил фактические обстоятельства дела, Т. и В. оговорили его и обстоятельства смерти потерпевшего, указанные в приговоре, не подтверждаются выводами судмедэксперта, данными в суде. В кассационной жалобе осужденный В. просит снизить назначенное ему наказание, ссылаясь на то, что суд при решении данного вопроса не учел следующие обстоятельства: его молодой возраст, отсутствие у него судимостей; положительные данные, характеризующие его; признание им размера компенсации морального вреда потерпевшей, а также то, что в семье он является единственным кормильцем. В кассационной жалобе осужденный Т. указал на то, что приговор является незаконным и необоснованным (в жалобе он не указал доводы и основания, предусмотренные ст. 379 УПК РФ). В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель С.С.В. и потерпевшая Б. просят оставить приговор без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения. Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, а также возражений, Судебная коллегия считает необходимым приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения по следующим основаниям. Приговор суда является законным и обоснованным, а назначенное осужденным наказание - справедливым. Оснований, указанных в п. п. 2 - 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, при наличии которых приговор, вынесенный с участием присяжных заседателей, может быть отменен либо изменен, по делу не усматривается. По делу нет существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Доводы авторов кассационных жалоб по этому поводу судебная коллегия считает несостоятельными. Вопросный лист соответствует требованиям ст. ст. 338 и 339 УПК РФ. Согласно требованиям ч. 1 ст. 339 УПК РФ «по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставится три основных вопроса: 1) доказано ли, что деяние имело место; 2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния». В ч. 1 ст. 338 УПК РФ указано на то, что «судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседате-лями...». В прениях государственный обвинитель в полном объеме поддержал предъявленное осужденным обвинение. Органы предварительного следствия предъявили осужденным обвинение в совершении убийства С. группой лиц по предварительному сговору, сопряженного с разбоем. Согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ «совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса». Убийство в ходе разбойного нападения - это одно деяние, содержащее признаки преступлений, предусмотренных ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" и 162 ч. 3 п. "в" УК РФ (применительно к данному уголовному делу). В действиях осужденных усматривается идеальная совокупность преступлений. Законом предусмотрена постановка трех основных вопросов по каждому деянию, а не по каждому составу преступления, на чем настаивает адвокат Л.О.А. Требования закона при формулировании вопросного листа председательствующим соблюдены. Судебное следствие с участием присяжных заседателей проведено полно, всесторонне и объективно. Решение председательствующего об отказе адвокату и его подзащитному в удовлетворении ходатайства о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы является обоснованным и мотивированным. Решение вопроса, о чем ходатайствовали адвокат и его подзащитный, о взаимном расположении нападавших и потерпевшего, не имеет существенного значения для правильного установления фактических обстоятельств применительно к данному уголовному делу. Довод адвоката о необъективности напутственного слова председательствующего Судебная коллегия считает несостоятельным по следующим основаниям. Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ (т. 4 л.д. 23 - 34). Из протокола судебного заседания (т. 4 л.д. 101 - 103) следует, что после произнесения председательствующим напутственного слова, текст которого приложен к протоколу судебного заседания, адвокат Л. заявил о том, что председательствующий не был объективным и беспристрастным при произнесении напутственного слова. Председательствующий отклонил возражения адвоката. Более того, следует отметить, что, отклоняя возражения адвоката по мотиву нарушения принципа объективности и беспристрастности при произнесении напутственного слова, председательствующий фактически вторично в присутствии присяжных заседателей сделал дополнительные разъяснения по тем пунктам напутственного слова, по которым высказал возражения адвокат. Председательствующий при произнесении напутственного слова выполнил требования ч. 2 ст. 340 УПК РФ о том, что он не должен при произнесении напутственного слова выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей. Исходя из положений, зафиксированных в п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ, при произнесении напутственного слова председательствующий в том числе разъяснил присяжным заседателям основные правила оценки доказательств в их совокупности (т. 4 л.д. 30 - 32). При этом председательствующий обоснованно указал на то, что показания осужденных, данные на разных этапах уголовного процесса, являются доказательствами и должны быть оценены как каждое доказательство в отдельности, так и в совокупности с другими доказательствами. Именно с этой позиции председательствующий обращался к присяжным заседателям. Несостоятельными являются и другие доводы кассационных жалоб. Судебная коллегия считает, что в присутствии присяжных заседателей обоснованно были исследованы явки с повинной Т. и В. Согласно положениям п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ к доказательствам относятся в том числе и иные документы, каковыми являются явки с повинной. Из положений ч. 1 ст. 142 УПК РФ следует, что «заявление о явке с повинной - добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении». Явка с повинной - не следственное действие. Закон не предусматривает правило, согласно которому лицу, решившему написать явку с повинной, обязательно необходимо обеспечить защитника. Основания и порядок обеспечения подозреваемого и обвиняемого защитником предусмотрены положениями ст. ст. 49 и 51 УПК РФ. Т. явку с повинной написал 30 октября 2003 г. в 15 час. 20 мин. (т. 1 л.д. 112). В качестве подозреваемого он был задержан в тот же день в 18 час. 30 мин. (т. 1 л.д. 113). В. явку с повинной написал 30 октября 2003 г. в 16 час. (т. 1 л.д. 124). Он был задержан в качестве подозреваемого 30 октября 2003 г. в 18 час. 25 мин. (т. 1 л.д. 125). Таким образом, и Т., и В. написали явку с повинной добровольно до их задержания в качестве подозреваемого. Поэтому ссылку адвоката на то, что явки с повинной являются недопустимыми доказательствами ввиду необеспечения Т. и В. защитниками при написании ими явки с повинной и неподтверждения этими осужденными в суде своих явок с повинной, Судебная коллегия считает несостоятельной. Адвокат необоснованно распространил правила п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ на явки с повинной при обосновании своего довода о их недопустимости. Явки с повинной Т. и В., а также другие исследованные в суде с участием присяжных заседателей доказательства являются законными. …

 

 

«Добровольное заявление лица правоохранительным органам о совершенном им преступлении должно рассматриваться как явка с повинной» Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2005 г. № 650-П05(Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006 № 10).(извлечение)

 

Кемеровским областным судом 25 марта 1998 г. З. осужден по пп. "д", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к восемнадцати годам лишения свободы. Согласно приговору, с учетом внесенных в него изменений, З. признан виновным в убийстве, совершенном с особой жестокостью. В ходе ссоры в своем доме он нанес А. не менее 28 ударов топором по голове, шее и туловищу, от чего потерпевший скончался. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 31.08.1998 г. приговор оставила без изменения. Постановлением Мариинского городского суда Кемеровской области от 16 февраля 2004 г. в порядке приведения судебных решений в соответствие с изменениями, внесенными в уголовное законодательство Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, приговор в отношении З. изменен, исключены квалифицирующий признак совершенного им преступления – «неоднократно» и указание о наличии в его действиях особо опасного рецидива преступлений, признано наличие в его действиях опасного рецидива преступлений и постановлено считать З. осужденным по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ к восемнадцати годам лишения свободы. В остальной части приговор оставлен без изменения. Осужденный в надзорной жалобе просил о смягчении меры наказания и о переквалификации его действий на ч. 1 ст. 105 УК РФ, поскольку не доказан умысел на причинение потерпевшему особых мучений и страданий. Наряду с этим он утверждал, что суд при назначении наказания не признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, его явку с повинной, а суд, приводивший приговор в соответствие с изменениями, внесенными в уголовное законодательство Федеральным законом от 08.12.2003 г., необоснованно отказался рассмотреть вопрос о смягчении наказания. Президиум Верховного Суда РФ 16.11.2005 г. удовлетворил надзорную жалобу осужденного частично, указав следующее. В заявлении о явке с повинной, а также при последующих допросах З. утверждал, что в ходе ссоры он топором убил А. и что потерпевший каких-либо агрессивных действий в отношении него не предпринимал. Суд обоснованно признал эти показания достоверными, поскольку они подтверждались всеми материалами дела. Из показаний осужденного по этому же делу А. видно, что он помог скрыть труп потерпевшего, которого З. убил во время ссоры. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть А. наступила не менее чем от 28 ударов топором, нанесенных в голову, области шеи и позвоночника. Нанося множественные удары топором потерпевшему по жизненно важным органам, виновный осознавал неотвратимость наступления смерти потерпевшего и причинения ему особых мучений и страданий. Таким образом, квалификация действий З. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ является правильной. Вместе с тем из материалов дела видно, что оно было возбуждено 10 августа 1997 г. по факту обнаружения трупа А. с признаками насильственной смерти. О причастности к данному преступлению З. органам следствия известно не было. 25 августа 1997 г. З. явился с повинной и признался в совершении им убийства потерпевшего. После этого он был задержан и при допросах в качестве подозреваемого, а затем и обвиняемого подтвердил факты, изложенные в заявлении о явке с повинной, и подробно рассказал об обстоятельствах лишения жизни А. Заявление о явке с повинной З. приведено в приговоре в качестве доказательства, подтверждающего его вину в содеянном, но не учтено в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Суд сослался на то, что З. заявил о совершенном преступлении, заведомо зная о своем разоблачении. Однако эти доводы необоснованны, поскольку явка с повинной, как признал суд, получена с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и приведена в приговоре в качестве доказательства виновности осужденного в убийстве. Суд не установил отягчающих ответственность обстоятельств, поэтому наказание осужденному при наличии явки с повинной должно быть назначено на основании ст. 62 УК РФ, т. е. не свыше трех четвертей максимального срока или размера наказания, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ. С учетом изложенного Президиум ВС РФ смягчил З. наказание, назначенное по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, до пятнадцати лет лишения свободы.

 

«Ссылаясь на явку с повинной как на доказательство, суд в нарушение требований ст. 62 УК РФ не усмотрел у осужденного смягчающего наказание обстоятельства»Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28.06.2006. № 256-ПО6(Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007 № 5).

(извлечение)

 

Оренбургским областным судом 24 февраля 2000 г. К. осужден по п. "б" ч. 3 ст. 162, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено восемнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества. Срок отбывания наказания исчислен с 13 мая 1999 г. 12 мая 1999 г. К., зная о том, что в квартире Г. имеются золотые изделия, решил завладеть ими. Обманным путем он проник в квартиру, где напал на Г.: нанес ей удары принесенным с собой деревянным бруском по голове и причинил своими действиями телесные повреждения, повлекшие легкий вред здоровью, отчего Г. потеряла сознание. После этого К. привязал Г. скотчем к стулу, похитил золотые ювелирные изделия, хранившиеся в шкафу, а также снял украшения и с потерпевшей. Всего К. завладел имуществом на общую сумму 105 291 руб. 50 коп., чем причинил Г. ущерб в крупном размере. Через некоторое время после совершения разбойного нападения К. с целью скрыть преступление задушил Г. Ее смерть наступила от механической асфиксии в результате сдавливания органов шеи петлей. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 31 мая 2000 г. изменила приговор, срок отбывания наказания исчислила с 12 мая 1999 г. В остальном приговор оставила без изменения. Адвокат осужденного К. в надзорной жалобе просил о пересмотре состоявшихся в отношении К. судебных решений. В обоснование он указал, что, ссылаясь на явку с повинной как на доказательство, суд не усмотрел наличие у К. смягчающего наказание обстоятельства. Президиум ВС РФ 28 июня 2006 г. удовлетворил надзорную жалобу по следующим основаниям. Виновность К. в содеянном подтверждена исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами. Суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины К. в совершении преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 3 ст. 162, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Вместе с тем, как видно из материалов дела, 13 мая 1999 г. К. явился в РОВД, добровольно сообщил о совершенных им преступлениях и сделал письменное заявление о явке с повинной. Явка с повинной начальником Уголовного розыска Центрального РОВД была принята. В тот же день К. был допрошен в качестве подозреваемого. В ходе допроса он рассказал об обстоятельствах совершения указанных преступлений. Таким образом, именно явка с повинной К. помогла органам следствия раскрыть совершенные тяжкие преступления. В описательно-мотивировочной части приговора суд в обоснование виновности К. сослался на явку с повинной и тем самым признал факт явки К. с повинной, однако при назначении наказания не учел ее как обстоятельство, смягчающее наказание. При таких данных явку с повинной необходимо признать смягчающим наказание обстоятельством. … На основании изложенного Президиум ВС РФ изменил приговор суда и определение Судебной коллегии в отношении К., смягчил назначенное ему по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание до пятнадцати лет лишения свободы; переквалифицировал его действия с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ на пп. "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.), по которой назначил девять лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "к" ч. 2 ст. 105, пп. "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.), путем частичного сложения наказаний окончательно назначил наказание в виде семнадцати лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В остальной части судебные решения оставлены без изменения.

 

«Суд обоснованно явку с повинной не признал обстоятельством, смягчающим наказание»

Кассационное определение Верховного суда РФ

от 29 мая 2003 г. N 91-о02-23
(извлечение)

 

Суд обоснованно явку с повинной Ч. не признал обстоятельством, смягчающим наказание, поскольку из материалов дела видно, что на момент задержания Ч. правоохранительные органы располагали доказательствами его причастности к преступлению и осуществляли его розыск. Нет оснований полагать также, что Ч. активно способствовал раскрытию преступлений. Поскольку А. и Ч. ранее были судимы за тяжкие преступления, вновь совершили особо тяжкие преступления, то суд обоснованно признал наличие в их действиях особо опасного рецидива преступлений. Утверждение Ч. о том, что судимость снята, ничем не подтверждено.