Пирамида потребностей А. Маслоу и зависть по Г. Шёку

Как известно, А. Маслоу упорядочивал потребности следующим образом: (1) физиологические; (2) потребности в безопасности - комфорт, постоянство условий жизни; (3) социальные - общение, привязанность, забота о других (иногда в этой же группе потребностей отдельно выделяют потребности в уважении и любви); (4) престижные - самоуважение, уважение со стороны других, признание, карьерный рост; (5) духовные - познание, самовыражение, самоактуализация (иногда среди них отдельно выделяют познавательные, эстетические потребности и потребности в саморазвитии). Основной принцип, положенный в основу данной классификации - это своеобразная "мера насущности": действительно, трудно представить, чтобы человек, испытывающий по-настоящему острый голод или жажду, мог бы думать о чем-то еще, кроме пищи и воды. Естественно, что личные особенности людей накладывают на "возвышение потребностей" свой отпечаток - по мере роста дохода одни индивиды сразу начинают ис-

стр. 107

пытывать потребности в красоте и познании, а у некоторых эти потребности не возникают никогда. "Пирамида Маслоу"¹ является достаточно гибким инструментом анализа мотивации. Несмотря на критику со стороны ряда социологов², она по-прежнему широко используется экономистами при моделировании изменений потребительского спроса. Предполагается, что по мере роста дохода люди переходят к реализации все более широкого круга потребностей, при этом удельный вес потребления товаров и услуг, связанных с физиологией и безопасностью, постепенно снижается.

Пирамида Маслоу хорошо сочетается с моделью экономического человека. Пирамида предполагает наличие у индивида только "здоровых", "нормальных" потребностей, формирующих его предпочтения. Использование рациональности позволяет добиваться реализации этих предпочтений. Увеличение дохода сопровождается не просто ростом наслаждения - или гедонизма, который критиковал Веблен, - но всесторонним развитием личности. Тем самым сочетание пирамиды Маслоу и модели экономического человека неявно предполагает реализацию идеи прогресса. Это сочетание, дополненное концепцией справедливости по Дж. Ролзу (см. следующий раздел), позволяет сформировать и жизнеутверждающее представление о прогрессе общества (человечества).

Можно ли рассматривать чувство зависти и желание быть "не хуже (лучше) других" в качестве одного из элементов пирамиды Маслоу? На первый взгляд, зависть - это достаточно высокая "социальная" потребность, которая относится к четвертой "престижной" группе. Статусное потребление, совмещающее удовлетворение "первичных" потребностей с признанием заслуг индивида другими, а также с потребностью в самовыражении, требует весьма высокого уровня дохода. Индивиды в бедных обществах, таким образом, должны быть лишены зависти. Соответственно, предполагается, что доисторические племена, не знавшие частной собственности, были основаны на коллективизме и "равенстве в нищете". Рост производительности связан с постепенным развитием индивидуализ-

¹ В исходной работе А. Маслоу не приводится изображение пирамиды. См. Maslow A. H. Motivation and Personality. - New York: Harper & Row, 1954.

² Холл и Ноугейм (Hall and Nougaim, 1968), Лоулер и Шатл (Lawler and Suttle, 1972) показали, что теория иерархии потребностей не подтверждается и имеет низкую валидность. Главная проблема при проверке теории иерархии в том, что нет надежного количественного измерителя удовлетворенности потребностей человека. Вторая проблема теории связана с разбиением потребностей в иерархии, их последовательность. Сам Маслоу указывал, что порядок в иерархии может меняться. Тем не менее, теория не может объяснить, почему некоторые потребности продолжают быть мотиваторами даже после того, как они были удовлетворены. См. Холлифорд С, Уиддет С. Мотивация: Практическое руководство для менеджеров. - М.: ГИППО, 2008. С. 111 - 120. См. также: https://ru.wikipedia.org/wiki/Пирамида_потребностей_по_Маслоу.

стр. 108

ма. Эти факторы обуславливают увеличение богатства, которое начинает распределяться весьма неравномерно. В качестве побочного негативного эффекта всех этих процессов возникает и развивается зависть.

Г. Шёк показывает, что это характерное представление неверно. Основываясь на работах А. Холмберга¹ и других антропологов, он показывает, что человеческих обществ, свободных от зависти, не существует и не существовало ранее: "представление о золотом веке, когда царила гармония, потому что все люди имели одинаково мало, а [заодно и. - П. О.] представления о щедром и теплом общинном духе простых обществ на самом деле по большей части были мифом, и социологи не должны были создавать на его основе набор утопических стандартов для критики их собственных обществ"².

Зависть к другим является проявлением человеческой злобы, поэтому естественно, что люди, которые могут оказаться объектами зависти, стремятся ее избежать, "не выделяться". Высокий уровень зависти в том или ином социуме может блокировать развитие. Как полагает Шёк, именно это имеет место в "застойных обществах". Избегание зависти не позволяет внедрять ни технические, ни социальные инновации. Рессентимент, злоба часто скрываются за требованиями равенства: "Обычно современная эгалитарная доктрина - вне зависимости от того, принимает ли она форму утверждения о фактах, морального требования или и того, и другого, - очевидным образом является продуктом рессентимента. Совершенно ясно, что во всех случаях без исключения невинное на вид требование равенства в любой форме, будь то равенство полов, социальное, политическое, религиозное или материальное равенство, на самом деле скрывает исключительно желание в соответствии с выбранной шкалой ценностей понизить

¹ "Сирионо, племя, ведущее крайне скудное существование группами от 15 до 25 человек, демонстрирует несколько замечательных поведенческих черт, которые можно объяснить попыткой избежать зависти соплеменников. Индивид обычно ест один и ночью, потому что он не желает делиться своей добычей с остальными... По большей части сирионо представляют собой свидетельство крайнего индивидуализма, хотя они подчиняются некоторым групповым нормам, зачастую неохотно... Пищей (особенной редкостью является мясо) практически никогда не делятся с членами труппы, которые не принадлежат к ну-клеарной семье... Сирионо обвиняют друг друга в накоплении запасов пищи, но не могут сделать ничего, чтобы прекратить это. Обычно каждый человек прячет все, что съедобно. Женщины могут даже прятать кусочки мяса в вагине, чтобы не делиться ими. Возвращающийся с охоты прячет добычу за пределами лагеря и присоединяется к группе, всячески демонстрируя неудачу. Ночью он возвращается, иногда вместе с женой, к месту, где спрятана добыча, чтобы съесть убитое им животное". См. Holmberg A. Nomads of the Long Bow. The Siriono of Eastern Bolivia (Smithsonian Institution: Institute of Social Anthropology Publication, No. 10). - Washington, 1950. - P. 36 - 62. Цит. по: Шёк Г. Зависть: теория социального поведения. - М: ИРИСЭН, 2010. - С. 53 - 54.

return false">ссылка скрыта

² Шёк Г. Зависть: теория социального поведения. - М.: ИРИСЭН, 2010. - С. 54.

стр. 109

тех, кто имеет больше преимуществ, и тех, кто находится в каком-либо отношении выше, и поместить их на уровень тех, кто находится ниже. Во время любой борьбы за власть, все равно - большую или ничтожную, ни один из участников не считает, что весы благоприятствуют ему. Только тот, кто боится, что проиграет, требует, чтобы это было универсальным принципом. Требование равенства - это всегда спекуляция на падающем рынке. Ведь оно означает закон, согласно которому люди могут быть равны только в отношении тех характеристик, которые имеют наименьшую ценность"¹.

Тем не менее, как указывает Шёк, "без зависти социальные группы любого размера не могли бы существовать. Ориентированный на другого процесс, который образовывает концепт зависти, состоит из эмоциональных и, вероятно, эндокринных процессов, влияющих на наше восприятие и на наши рационализированные когнитивные акты. Зависть в такой же степени является составляющей социальной жизни, в какой ее обычно скрывают, подавляют и запрещают... Угроза зависти, возникающая между людьми практически в любой момент времени в результате любого отклонения от стандарта или нормы, выполняет не только эту, необходимую саму по себе функцию; она также постоянно устанавливает пределы вариативности моделей социального поведения и социальных организаций"².

Таким образом, в концепции Г. Шёка зависть по отношению к социально-экономическому развитию выполняет двоякую роль. С одной стороны, она может тормозить развитие, приводить к острым социальным конфликтам, подавлять стимулы к инновациям. С другой стороны, она лежит в основе любого социального контроля, по сути - любого социального института, включая сюда и рыночный обмен, и конкуренцию, и заимствование инноваций, принуждая членов общества действовать согласно принятым правилам. Кроме того, зависть, злоба, рессентимент являются такой же неотъемлемой частью человеческой натуры, как альтруизм и любовь (жалость). Зависть не является одной из потребностей в пирамиде Маслоу, она является базовым свойством формирования всех потребностей, включая физиологические. Зависть оказывает влияние на формирование предпочтений, поэтому процесс удовлетворения потребностей индивидов невозможно отделить от одновременного процесса реализации их социального статуса.

Такой "человек завистливый" принципиально отличается от человека экономического. Во-первых, реализация модели завистливого поведения на потребительском рынке означает, что все товары и услуги становятся "вебленовскими", функциональная связь между объемом покупок и ценой разрушается. Закон спроса, предполагающий такую зависимость, становится

¹ Scheler M. Das Ressentiment im Aufban der Moralen (Gesammelte Werke, Vol. 3.) - Bern: Francke, 1955. - P. 121. Цит. по: Шёк Г. Зависть: теория социального поведения, с. 338 - 339.

² Шёк Г. Зависть: теория социального поведения, с. 133.

стр. 110

частным случаем и описывает поведение индивидов, имеющих одинаковый социальный статус и доход; оговорка "при прочих равных условиях" должна быть в этом случае существенно расширена¹. Во-вторых, предположение о наличии в природе человеческих индивидов неустранимых пороков - онтологического зла - делает идею прогресса весьма спорной, а будущее различных государств - неопределенным. Рост национального дохода в таком случае отнюдь не означает автоматический переход к реализации более высоких потребностей по А. Маслоу, как, впрочем, не исчезает и вероятность последующего застоя и деградации "передовых стран". Более того, возникают сомнения и в казалось бы очевидной со времен К. Маркса идеи "совершенства институтов", обеспечивающих равенство прав всех социальных групп, включая разного рода религиозные (атеистические) и сексуальные меньшинства. Признание существования онтологического зла означает, что относительно лучшей будет та социально-экономическая система, которая позволяет минимизировать ущерб, приносимый завистью и рессентиментом, однако такое требование существенно отличается от "равенства прав".

Эти обстоятельства поясняют причины существования указанного Г. Шёком "слепого пятна зависти в современных науках о поведении". Оптимистический взгляд на природу человека и неизбежность социального прогресса является, по-видимому, бессознательным убеждением для большинства экономистов и социологов. Это же является основанием для экономического реформирования и социального конструирования, что также связано с попытками ответить на извечный вопрос "что делать". Именно это обстоятельство, а не повышенная степень рессентимента и нонкомформизма представителей данных наук, как утверждает Шёк, лежит в основе игнорирования зависти².

С другой стороны, по-видимому, следует согласиться с Г. Шёком, что способ, с помощью которого феномен онтологического зла удаляется и из экономики, и из социальной жизни вообще, - это объявление зависти спе-

¹ Тем не менее закон спроса полностью сохраняет свое значение для производственных благ и ресурсов. В этом случае цена, согласно мейнстриму, отражает не спорные предпочтения индивидов, но предельную производительность, которая является результатом совокупности реализуемых фирмами технологий (в данном месте и в данное время).

² "Можно легко показать, как исследователи избегают феномена и концепта зависти, как они прикрывают его эвфемизмами, как, если они очень отважны, то кратко упоминают о нем в качестве отдельной гипотезы, которую тут же отбрасывают с выражением жалостливого презрения... В американской социологии и антропологии, можно сказать, вошло в поговорку, что большинство ученых - это люди, недовольные собственным местом в обществе и культуре, бывшие представители какой-либо дискриминируемой группы или класса, - иначе говоря, люди, бунтующие против общества". Шёк Г. Зависть: теория социального поведения, с. 156.

стр. 111

цифической душевной болезнью, а людей, которые ей обладают, - ненормальными исключениями: "Любые исследования человека, практически без исключения, рассматривали зависть как серьезную болезнь. Известна латентная повсеместность этого недуга, но известно также, что ни одно общество, в котором зависть имеет статус нормативной добродетели, не могло бы существовать. Неизменно подчеркивается, что зависть, единожды укоренившись, становится неизлечимой, несмотря на то, что в норме она не свойственная человеку... Нигде, за очень малым исключением, мы не находим веры в то, что общество должно приспособиться к завистливому человеку, и постоянно - веру в то, что оно должно стремиться защититься от него"¹. Напрашиваются прямые параллели с "вебленовскими эффектами", в основе которых, строго говоря, лежит завистливое сравнение. Логично, что экономисты рассматривают такие эффекты как исключения и казусы иррационального поведения, связанного с неким душевным нездоровьем; в то время как нормальный, экономический человек лишен зависти и вполне, хоть и ограниченно, рационален.