В. Г. Грабин с женой Анной Павловной в день своего восьмидесятилетия.
Пушки, которая сделала бы танк не просто «бронированным конем», но грозой танков, артиллерии, дотов и дзотов противника, а при нужде могла бы заменить и дивизионную артиллерию. А тут весьма кстати стало известно о создании нового среднего танка, которому была нужна мощная пушка.
Технический совет единодушно решил создать на базе Ф-32 более мощную пушку Ф-34, впоследствии ставшую неотъемлемой частью танка Т-34. И вновь Василий Гаврилович использует метод параллельности работы. Одновременное проектирование и изготовление опытного образца позволило собрать его за три месяца. Получалось так, что, когда пушка уже прошла заводские испытания, танк еще не был готов.
В очередной раз новая организация труда — скоростное, высокопроизводительное проектирование — подтвердила свою жизнеспособность. Для полного завершения ее отработки требовалась комплексная проверка на всех этапах работы, в том числе и при внедрении в валовое производство и в ходе производственного процесса.
Создалась необычная ситуация: завод был готов к валовому производству Ф-34, а заказа на их поставку еще не было.
Обсудив все «за» и «против», Грабин и новый директор завода А. С. Елян решились на риск: запустили в валовое производство пушку без заказа ГАУ и Главного бронетанкового управления. Представители военной приемки, убежденные в ее высоких боевых качествах, принимали пушку. Танки Т-34 с пушкой Ф-34 отправлялись в воинские части.
Только в ходе Великой Отечественной войны «незаконнорожденная» Ф-34 была наконец узаконена.
Первая половина 1940 года была посвящена научно-исследовательским работам создания танковых пушек 85-миллиметрового и 107-миллиметрового калибров. Одновременно КБ работало над созданием 57-миллиметровой противотанковой пушки. Она получила индекс ЗИС-2.
— …Товарищ Грабин, — услышал Василий Гаврилович, сняв трубку, знакомый голос Сталина, — мне докладывали, что вы создали мощную противотанковую пушку. Это верно?
— Так точно, товарищ Сталин.
— Есть предложение изготавливать ее еще на двух заводах. Когда вы можете передать чертежи?
— Чертежи уже готовы… Но… — Грабин замялся, тронул рукой недавно отпущенную небольшую черную бородку и решительно договорил: — Но будет лучше, если не мы отправим чертежи, а технологи приедут к нам для выработки единой технологии. Это облегчит и эксплуатацию и ремонт…
— Я вас понял. Так и сделаем. — В трубке раздались короткие гудки отбоя.
Показательно, что этот разговор происходил в тот момент, когда испытания пушки еще не были завершены и не все на них шло так гладко, как хотелось бы, — кучность стрельбы из-за вкравшейся в расчеты ошибки была очень плохой. Но имя Грабина было уже весьма авторитетно в правительственных кругах. Ни у кого не было сомнений в том, что после исправления ошибки пушка покажет отличную кучность.
Методы работы грабинского КБ привлекли к себе серьезное внимание специалистов. На апрель 1941 года директор института повышения квалификации инженерно-технических работников запланировал доклад Грабина о скоростном проектировании и освоении машин. В широком их распространении был заинтересован и Наркомат оборонной промышленности.
Времени на подготовку доклада оставалось совсем немного, но, по существу, Василию Гавриловичу оставалось лишь изложить на бумаге давно уже выверенные им мысли. Придя домой, он начал уверенно писать: «Основное условие для успешного скоростного проектирования — это содружество в работе конструкторов, технологов, инструментальщиков и производственников. При разработке эскизного проекта главный конструктор и главный технолог должны заложить основную идею будущей машины…»
Все эти мысли он с увлечением излагал своим слушателям, когда неожиданно отворилась дверь аудитории. Боком проскольнувший в нее человек тихо, но уверенно направился прямиком к Грабину:
— Вас срочно к телефону…
Через несколько минут поджидавшая Грабина машина рванулась с места.
— Здравствуйте, товарищ Грабин, — раздался в трубке голос Сталина. — Вам не кажется, что для тяжелого танка ваша 76-миллиметровая пушка слишком маломощна?
— Мы, товарищ Сталин, тоже считали, что для KB-I нужна 107-миллиметровая пушка, однако ГАУ не поддержало нас.
— Я сожалею, что не знал об этом раньше… До тех пор, пока мы не перевооружим наш тяжелый танк, мы не сможем чувствовать себя спокойно. — После короткой паузы, которую Грабин не прерывал, он вдруг спросил: — А вы могли бы быть завтра в Москве? Вы очень нужны…
Несмотря на довольно длительное отсутствие докладчика, никто из слушателей не ушел из аудитории. Грабин завершил свое выступление и, пообещав ответить на вопросы 20 июня, после второй лекции, тут же выехал в Москву.
У А. А. Жданова уже находились главный конструктор тяжелых танков Ж. Я. Котин, директора заводов Зальцман и Казаков.
Поздоровавшись, Жданов жестом указал Грабину на стул и тут же задал вопрос:
— Товарищ Котин, назовите срок готовности вашего танка.
— За нами, Андрей Александрович, дело не станет. Пока Грабин справится с пушкой, танк будет готов.
— Товарищ Грабин, а вы что скажете?
— Мы дадим танкистам пушку через 45 дней…
— Товарищ Грабин, — голос Жданова напрягся, а брови чуть сползли к переносице, — нам сейчас не до шуток…
— Я не шучу. 45 дней, — повторил Грабин.
— Такого еще не знает история артиллерии. Вы хорошо подумали?
Грабин остался верен своему сроку, и уже на следующий день, едва лишь он вернулся на завод, работа закипела. Будущей пушке присвоили индекс ЗИС-6. Весь коллектив завода рассматривал эту работу как репетицию перед работой в военное время. Окончательную проверку проходила скоростная высокопроизводительная система организации труда, производства и управления им. 15 мая, через 38 дней после начала работ, на заводском полигоне прогремел первый выстрел ЗИС-6.
…18 июня Грабин приехал в Москву, чтобы назавтра отправиться обратно: 20 июня был запланирован второй его доклад об опыте работы КБ. Теперь он мог привести совсем свежий пример — конструирование и изготовление ЗИС-6. Однако судьба по-своему распорядилась с планами Грабина. Его помощь срочно потребовалась Наркомату обороны, и доклад в Ленинграде перенесли на 23 июня.
В воскресенье Грабин проснулся рано. Безоблачное, тихое, солнечное утро сулило хорошую погоду. До отправления «Красной стрелы» оставался целый день, и Василий Гаврилович решил провести его с друзьями где-нибудь в лесу. Они взяли машину и поехали в магазин за продуктами.
Вместо воскресной музыки в радиоприемнике раздались насторожившие всех позывные. После небольшой паузы последовало сообщение о вероломном нападении на нашу страну гитлеровской Германии.
Началась Великая Отечественная война.
В наркомате, куда тут же приехал Грабин, он встретил директора своего завода А. С. Еляна и главного инженера М. 3. Олевского. Первый возвращался из отпуска, а второй был в Москве в командировке. Получив указание Д. Ф. Устинова о возобновлении выпуска снятой в 1941 году с производства Ф-22-УСВ, они поспешили на завод.
Ехали молча. Каждый думал о своем. Лишь шорох колес машин да рев проносящихся навстречу грузовиков с красноармейцами нарушали тишину.
— Первое, что нам надо сделать, — заговорил Елян, — подготовить обоснованные расчеты на дополнительное оборудование и рабочую силу…
— А я думаю, за счет чего расширить производственные площади, — поддержал разговор Олевский. — Видимо, надо сделать это за счет опытного и экспериментального цехов…
— Рассчитывать, дорогие товарищи, на выделение рабочих, когда каждый человек на счету, не приходится, — вмешался в разговор Грабин. — А если ликвидировать цеха, то очень скоро из-за недостатка специнструмента наступит спад производства. Резервы наши во внедрении во все звенья скоростной высокопроизводительной организации труда, производства управления, — убежденно сказал Василий Гаврилович.
Вернувшись на завод, Грабин попытался убедить директора запустить в валовое производство ЗИС-3 — пушку, созданную на основе легкого лафета ЗИС-2 и 76-миллиметрового ствола Ф-22-УСВ. ЗИС-3 была на 400 килограммов легче УСВ, компактнее ее и втрое дешевле. К тому же по мощности она в 1,6 раза превосходила трехдюймовку 1902 года. Однако уговорить Еляна не удалось.
Тогда отдел главного конструктора занялся осуществлением идеи создания самоходной артиллерийской установки. Установив ЗИС-2 на гусеничный тягач «Комсомолец», получили отличную самодвижущуюся противотанковую пушку, которой присвоили индекс ЗИС-30.
Уже 21 июля обе пушки были доставлены в Москву. Их установили во дворе Наркомата обороны. Утром следующего дня после тревожной ночи и налетов на Москву вражеской авиации Грабин отправился в наркомат.
После короткого доклада представительной комиссии пушки были показаны в действии. Все шло как нельзя лучше, и Грабин вздрогнул, как от удара, когда услышал слова одного из влиятельных членов комиссии:
— Не нужны нам ваши пушки… Делайте то, что идет в валовом производстве, да побольше…
«Не понял он, ничего не понял!.. Надо ставить пушки на производство, и все тут! Нужно бороться! ЗИС-3 и ЗИС-30 оправдают в боях и себя и меня… Без риска жить невозможно, а этот риск обоснован и технически и экономически. Значит, будем ставить!» — размышлял Грабин по дороге домой. Непросто было убедить директора пойти на такой риск. Пойти в военное, а не в мирное время. Однако уверенность Грабина сделала свое дело, и вскоре защитники Москвы получили замечательные подарки.
Воскресный день 10 августа 1941 года стал для Грабина переломным.
Солнечное утро, чуть подрагивающие блики на едва тронутой ветерком речной глади, тишина и покой… В такое утро хорошо посидеть с удочкой в ивовых зарослях у озера, ожидая клева сазанчика или линя…
Но фронт требовал пушек, и, конечно, на заводе об отдыхе никто всерьез не помышлял. Вот и Грабин на заводе еще с ночи, когда его вызвали сюда помочь разобраться с бракованными муфтами. Василий Гаврилович переходил из цеха в цех, и везде что-нибудь да было неладно.
К утру, после бессонной ночи, был готов план-график внедрения скоростной высокопроизводительной системы. Он состоял из трех основных этапов. На первом производалась конструктивно-технологическая модернизация отдельных узлов и деталей, что позволяло уже к декабрю увеличить выпуск в пять раз. На втором была намечена модернизация всех остальных агрегатов и деталей. Производительность к маю 1942 года возрастала в девять раз. И наконец, на третьем этапе внедрялась рациональная технология, а выпуск пушек увеличивался в двадцать раз.
Техническое совещание приняло этот график к неукоснительному выполнению. И в конце 1941 года завод действительно стал выпускать в пять с половиной раз больше пушек, чем прежде, а затем, строго в намеченный срок, — в двадцать раз больше.
«Впервые в истории завода технолог стал ведущей фигурой в проектировании», — писал Грабин.
К июлю 1942 года ежемесячный выпуск на заводе достиг намеченного рубежа. Необходимости в дальнейшем наращивании выпуска не было, и Грабин занялся вопросами создания мощного конструкторского центра. Такой центр и был создан накануне 25-летнего юбилея Советской власти — Центральное артиллерийское конструкторское бюро (сокращенно ЦАКВ). Его директором и главным конструктором стал Грабин. Забот и волнений, естественно, прибавилось немало.
В 1943 году на фронтах появились новые немецкие танки «тигр» и «пантера» с более толстой, чем у прежних моделей, броней. Грабин, возвратясь с заседания Государственного Комитета Обороны, на котором он узнал, что 45-миллиметровая противотанковая пушка может в лучшем случае повредить им лишь гусеницы, тут же поручил своим помощникам подготовить записку с предложением восстановить производство 57-миллиметровых ЗИС-2, разрешить им проектирование новой (100-миллиметровой) полевой противотанковой пушки со специальным бронепроламывающим снарядом и создавать новую (85-миллиметровую) пушку для танка Т-34. Госкомитет обороны одобрил все три предложения ЦАКБ, и уже че-раз три недели армия начала получать ЗИС-2. Очень быстро были созданы 100-миллиметровая пушка БС-3 и 85-миллиметровая — ЗИС-С58. Особенно по нраву пришлась бойцам 100-миллиметровая БС-3, прозванная ими «зверобой».
«Во время битвы за Предзееловскую равнину, — писал в книге „Радость встреч“ Л. Кудреватых, — генерал Дорофеев докладывал командующему: вновь выдвигать пушки на равнину и бить из них по „тиграм“ бессмысленно. Несколько артиллерийских расчетов в этом маневре понесли потери. А „тигров“ надо расстреливать во что бы то ни стало. Пришлите нам хотя бы парочку „зверобоев“, а то без них мы здесь протанцуем, того смотри, еще целые сутки…»
За конструированием пушек и вынашиванием новых идей не забывал Грабин и о своих сотрудниках. Время было голодное, и зимой 1943 года он получил разрешение исполкома на отлов рыбы в одном из водохранилищ. И вот в весеннюю путину целая бригада отправилась на лов.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая, — радостно предвкушая богатый улов, расставляли невод новоявленные рыбаки.
Однако после подъема он оказался пуст. Прошло две недели, а рыбы как не было, так и нет — ни работники водохранилища, ни сотрудники ЦАКБ не сумели освоить рыбачьи премудрости. Перехитрило их молчаливое население водохранилища. К счастью, в ЦАКБ нашелся бывший рыбак. С его приездом дело пошло на лад, и уже частенько с кухни столовой доносился дразнящий запах жареной или вареной рыбы.
По мере того как Красная Армия продвигалась на запад, освобождая поруганную фашистами советскую землю, все больше требовалось стройматериалов для восстановления городов и сел, заводов и фабрик, колхозов и совхозов.
Применяя отработанную высокопроизводительную систему организации труда, ЦАКБ спроектировало и изготовило пилораму, кабелеукладчик, спроектировало и запустило в серийное производство высокопроизводительный пресс для изготовления силикатного кирпича. Для стекольной промышленности была спроектирована и изготовлена машина «Фурко», а для колхозов и совхозов — ручной пресс для изготовления торфоперегнойных горшочков, благодаря которым огурцы, кабачки, помидоры созревали на две-три недели раньше обычного.
На первый взгляд было странно, почему артиллерийское КБ занялось такими делами. Но только лишь на первый. Прежде всего Грабии занимался всегда тем, что было всего нужнее его Отчизне. И это не высокие слова. Его «конструкторский зуд» возникал не сам по себе, служил не удовлетворением собственного любопытства или лишней проверкой своих сил. Нет… Просто Грабин очень остро ощущал, предвидел потребность в том или ином изделии. Предвидел тогда, когда другие об этом еще не задумывались, ставя перед собой лишь сиюминутные задачи.
Ну а, кроме того, Грабину, всю жизнь посвятившему созданию мощных орудий разрушения, хотелось, наверное, оставить после себя и орудия созидания. Орудия мирного труда. Орудия, облегчающие и улучшающие жизнь. В этом-то и проявилось диалектическое единство разрушения и созидания…
Мирное производство яснее ясного говорило — Победа не за горами…
Путь развития советской артиллерии, как, впрочем, путь развития любой технически сложной отрасли, был весьма извилист. Достаточно, не вороша многовековой истории, вспомнить несколько последних десятилетий…
Одно время советскую артиллерию пытались универсализовать. Затем хотели классические артиллерийские системы полностью заменить артиллерией на динамо-рективном принципе (ДРП). И наконец, развитие артиллерии ракетного типа вновь на время оттеснило классическую.
В связи с развитием ракетостроения июль 1959 года стал последним месяцем существования ЦАКБ. Сам Грабин был направлен в Министерство обороны консультантом, затем, выйдя в 1960 году в отставку, стал профессором МВТУ имени Н. Э. Баумана.
Здоровье Василия Гавриловича стало все чаще подводить его. Все чаще и чаще брал он бюллетень. В конце концов пришлось-таки по состоянию здоровья уйти на пенсию.
Живя в небольшом подмосковном городке, Грабин не только не терял связи с бывшими сослуживцами, с друзьями, но и частенько выступал инициатором встреч. Вскоре закрепилась традиция всем вместе отмечать Первое мая, День Победы, 7 ноября и, конечно же, День артиллерии.
Множество людей приезжало к Василию Гавриловичу 9 января — в день его рождения. Однако и это вскоре стало проблемой. Волнения, связанные с приездом большого числа гостей на его семидесятилетие, закончились для Грабина госпитализацией. А через пять лет инсульт надолго приковал его к больничной койке.
Наученные горьким опытом, друзья и близкие Василия Гавриловича 9 января 1980 года «заблокировали» и телефон, и свободный вход в комнату Грабина. Но как они ни старались, и посетители и звонки очень взволновали юбиляра. И вновь — госпиталь.
23 апреля, совсем недолго побыв после выписки дома, Василий Гаврилович скончался…
На Новодевичьем кладбище на похороны со всеми воинскими почестями, организованные министерствами обороны и оборонной промышленности, собрались сотни людей, и в том числе делегации от академии имени Дзержинского, от ряда предприятий, Коломенского высшего артучилища…
В 1982 году русская артиллерия отметила свое 600-летие. Немало славных имен записано на скрижалях ее истории. Видное место среди них занимает и имя генерал-полковника, Героя Социалистического Труда, депутата Верховного Совета СССР второго и третьего созывов, четырежды лауреата Государственной премии СССР Василия Гавриловича Грабина.
Родина высоко оценила его труд. Грабин награжден четырьмя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Суворова 1-й и 2-й степеней, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды и многими медалями.
Разумеется, техника, а особенно военная техника, не стоит на месте. Разумеется, постоянно совершенству ют-ся и артиллерийские орудия. Но идти вперед можно, только досконально освоив созданное до тебя. Вклад же Грабина в дело конструирования, в дело организации труда воистину огромен. С тех высот, на которые он поднял советскую артиллерию, хорошо видны далекие горизонты перспектив ее дальнейшего развития.
Попробуем только просто перечислить пушки, сконструированные под руководством Грабина. Среди них: 76-миллиметровые дивизионные пушки Ф-22, Ф-22-УСВ, ЗИС-3; 57-миллиметровая противотанковая пушка 3ИC-2: 100-миллиметровая противотанковая БС-3; 76-миллиметровая пушка для танка КВ-1 Ф-32; 76-миллиметровая для танка Т-34 Ф-34; 76-миллиметровая пушка для подводной лодки «щука» Ф-35; 76-миллиметровая для вооружения морских транспортов Ф-36; 76-миллиметровая для дотов ЗИС-7; 85-миллиметровая пушка для танка Т-34 ЗИС-С53. Кроме того, ЗИС-2 была установлена на тягаче «Комсомолец». ЗИС-3 на шасси танка Т-60 стала самоходной установкой СУ-76.
И если ныне кое-что технически и устарело, а может быть, даже вызывает улыбку, то абсолютно современным остаются грабинские методы руководства коллективом и уж тем более разработанный и успешно воплощенный им в жизнь метод скоростного высокопроизводительного труда. Это неустаревающее наследие. Оно, пожалуй, в век научно-технической революции, когда все устаревает куда быстрее, чем еще десятилетие-другое назад, становится еще необходимее и жизненнее. Память о Грабине живет.
Василий Гаврилович — почетный курсант третьей батареи Коломенского высшего артиллерийского училища, почетный гражданин города Калининграда.
Но лучший ему памятник — его пушки…
«ЗИС-3, несомненно, одна из самых гениальных конструкций в истории ствольной артиллерии», — писал известный немецкий специалист по артиллерии профессор Вольф. И это так! Ведь не случайно 76-миллиметровая дивизионная пушка — грозная реликвия Великой Отечественной войны — стоит на пьедесталах почета на памятных местах битв от Дальнего Востока до западных границ нашей земли…