В поисках заветного кода

Успех Георгия Лозанова год за годом, эксперимент за экспериментом поддерживал мою мечту давать английский язык до уровня свободного общения и понимания если не за месяц, как это делал болгарский учёный, то хотя бы за два. Но никак не за 2 – 3 года стандартных курсов. В разные годы я сотрудничал с разными преподавателями английского языка, которые помогали мне готовить материалы к занятиям, а порой и непосредственно вместе со мной вели экспериментальные, а затем и уже готовые курсы. Я верил, что если сложить в определённом порядке тщательным образом подобранные упражнения, как обычные учебные, так и чисто психологические, то цель будет достигнута.

Обычные упражнения, такие как чтение, слушание песен и диалогов, общение в парах на английском должны были помочь активировать существующие знания английского, а психологические упражнения должны были снять барьеры, блокировавшие применение тех знаний, которыми люди уже обладали.

Мы проверяли массу различных тонкостей, получая ответ за ответом на возникающие по ходу исследований вопросы. Нередко ответы порождали новые вопросы, и всё повторялось: набор группы, тестирование исходного уровня, экспериментальные программы либо отдельные упражнения, повторное тестирование, и так далее, шаг за шагом совершенствуя технологию.

С какой стороны эффективнее ставить колонку со звуком барабана, а с какой со звуком медленных скрипок при надиктовке слов?

Тогда этот вопрос был реально важным, но, как показала практика, особой разницы нет, есть только личные ощущения занимающихся и ведущего, а на запоминание слов это не влияет.

Следующий вопрос, который мы также много раз проверяли в разных группах: какими порциями оптимально давать слова для запоминания?

Однозначного ответа, как выяснилось, здесь быть не может. При работе в группах мы начинали со 100 – 150 слов на первом занятии, постепенно наращивая их количество до 300 – 400 слов за одно занятие. Но при этом надо учесть, что добрую половину этих слов люди помнили из курса средней школы, а вторую половину им просто предстояло вспомнить.

Когда же мы брали слова не из школьной программы, то сравнительно высокая результативность была при надиктовке от 100 до 200 новых слов за одно занятие. При этом эффект запоминания возрастал, если в составе новых слов было 10 – 20% слов, которые человек ранее запоминал или просто слышал. Естественно, что для закрепления в памяти требовалось не менее двух употреблений каждого слова после запоминания в процессе чтения текстов либо при прослушивании и проговаривании диалогов и т.п.

Когда лучше закреплять, обыгрывать в практике слова, которые надиктовываются под стук барабана и звук скрипок? Непосредственно после надиктовки, по прошествии 1 – 2 часов или на следующий день?

Однозначно в этот же день. Когда мы надиктовывали слова «с запасом на следующий день», то они частично уходили из памяти. Поскольку сам процесс надиктовки занимал достаточно длительный промежуток времени (от сорока минут до двух часов), то наличие стандартного пятнадцатиминутного перерыва между запоминанием и применением (повторением) в нашем случае не играло никакой роли.

Пока мы не начали активно использовать голографическую память в этом курсе, порядок надиктовки слов также не имел значения: сначала английское потом русское или наоборот – результаты запоминания были одинаковыми. Тем более, что первые несколько занятий все слова надиктовывались по 4 раза. Это вполне достаточное количество повторений для хорошего закрепления слов в памяти.

Каждое занятие 14-ти дневного курса состояло примерно из одних и тех же элементов. Сначала вся группа настраивалась на занятие. Затем шла надиктовка слов, которые будут использованы в ходе дальнейших упражнений на этом занятии. После надиктовки обычно чтение текста (с переводом вслух либо без перевода) по очереди каждым участником, другие простые упражнения, как-то: прослушивание диалогов, общение в парах на заданную тему, разучивание скороговорок, считалок.

Обязательной составляющей каждого занятия были психологические практики на снятие различных блоков, мешающих свободному применению имеющейся языковой базы. Как-то я подсчитал, и получилось что за 42 часа занятий различного рода психологические моменты применялись более ста раз… Это очень много, и в одной из групп это привело к психологической перегрузке участников. Интересно, что один из занимающихся, человек пенсионного возраста, показывавший достаточно средние, но уверенные и устойчивые результаты на последнем, пятнадцатом (дополнительном) занятии откровенно сказал, что не заметил каких-то кардинальных перемен в своём английском. А через пару месяцев я получил от него письмо, в котором он с удовлетворением сообщал, что во время очередной деловой поездки за границу отметил, что впервые общался на английском языке совершенно естественно и без каких-либо затруднений. Для меня это скупое на похвалы, но сугубо деловое письмо остаётся одним из самых ценных отзывов об эффективности курса.

Ещё один вопрос, который не давал мне покоя: насколько сильно требуется повышать активность внутреннего разума для эффективного запоминания больших (более ста за одно занятие) объёмов слов? Существует ли прямая связь между глубиной вхождения в изменённое состояние и результативностью процесса?

Как я сейчас понимаю, Георгий Лозанов применял изменённое состояние сознания в основном для решения трёх задач, которые иными путями за столь короткое время решить было невозможно. Это:

1) высочайшая концентрация внимания участников, что уже само по себе способно повысить кпд любой ментальной деятельности в разы;

2) снятие напряжённости и избавление от излишней рефлексии в процессе выполнения упражнений;

3) выработка новых алгоритмов мышления, позволяющих совершенно свободно обойти барьеры, воздвигнутые жизненным опытом участников. Тем самым жизненным опытом, который гласит, что выше головы не прыгнешь, что без труда не вытащишь рыбку из пруда, а также что для того, чтобы свободно говорить на иностранном языке люди тратят на обучение по нескольку лет.

В настоящее время, опираясь на многолетний опыт обучения людей работе и учёбе в изменённом состоянии сознания (активному разуму), я пришёл к пониманию, что для решения вышеперечисленных задач никаких особо глубоких погружений в ИСС не требуется, достаточно обычного состояния активного внутреннего разума.

Именно это понимание позволило мне с января 2013 года вести в экспериментальном формате «Быстрый английский» продолжительностью не 14 дней, а всего лишь в течение шести часов, просто по ходу базового курса. Такую программу я стал называть «Технологии успеха с элементами быстрого английского». То есть давался обычный объединённый курс (активный разум + парадоксальные возможности голографической памяти) и дополнительно по одному - два часа давались отдельные элементы быстрого английского, которые в итоге по эффективности превосходили всё, что я до сих пор делал в отношении английского языка…