Организация загородного отдыха (заповедники и лесопарки США, замки Луары)
Третье и последнее звено больших радиальных парковых дорог неразрывно связано с лежащими за пределами городов лесопарками общественного назначения. Собственно, своим происхождением эти парки в значительной мере были обязаны мероприятиям по охране природы Америки, которую безжалостно уничтожали и расхищали, начиная со времени заселения Нового Света европейскими иммигрантами. Беспорядочная разработка лесов, во время которой в первую очередь вырубали ценнейшие породы деревьев (как, например, тысячелетнюю секвойю), ничем не ограниченная распашка лугов и, наконец, уничтожение фауны привели к тому, что первозданная природа Северной Америки в середине XIX в. казалась обреченной па полную гибель. Достаточно сопоставить карты штата Иллинойс за последние 150 лет, чтобы убедиться в этом. Вместе с гибелью лесов и неправильной распашкой земли неудержимо мелели реки и в угрожающих размерах нарастала ветровая и водная эрозия почв.
Под влиянием общественного мнения (точнее настойчивых выступлений в печати дальновидных публицистов и ученых) конгресс Соединенных Штатов учредил в 1872 г. первый обширный заповедник фауны и флоры на территории, окружающей Иеллоустонское озеро. Позднее в различных географических районах США были образованы свои национальные парки, как, например: Олимпик (штат Вашингтон), Гласьер (штат Монтана), Секвойя (штат Калифорния), высокогорный парк Мак-Кинли на Аляске и ряд других. Благодаря введению строгого статуса по охране природы в национальных парках, где были запрещены не только порубка лесов, но и всякие постройки (за исключением дорожных гостиниц и факторий, проводящих подкормку зверей и санитарную прочистку лесов), природа в них стала постепенно восстанавливаться.
Для сохранения и выращивания лесных фондов общегосударственного значения, поддержания водного режима рек (а отчасти и охраны пастбищ) наряду с национальными парками были образованы национальные леса. Создание тех и других протекало настолько быстрыми темпами, что во второй половине 30-х годов их общая площадь достигла 66 млн. га, заняв примерно 1/12 часть всей колоссальной страны. В отличие от национальных парков с их строгим режимом заповедников в национальных лесах в ограниченных размерах допускалось расселение, а также более разветвленная сеть дорог и общественных учреждений, предназначенных для туризма и спорта. Однако обширность национальных лесов и отдаленность их от крупных центров не способствовали созданию легкодостижимых мест отдыха. Поэтому из территории национальных лесов (а чаще в окрестностях больших городов) стали выделять так называемые национальные лесопарки (или государственные парки), которые специально предназначались для охраны красивых ландшафтов и отдыха населения в самом широком смысле этого слова (туризм, летний отдых в лагерях и пансионатах, зимний и летний спорт). Государственные парки накануне второй мировой войны занимали в совокупности около 4,5 млп. га, представляя собой комфортабельно оборудованные районы кратковременного отдыха с интенсивным использованием природы.
В процессе строительства и эксплуатации лесопарков общественного назначения к ним сформировался ряд требований:
территория лесопарка должна быть не менее 1200 га; располагать лесопарк следует по возможности в непосредственном соседстве с городом; местность должна быть здоровой и пригодной для летнего и зимнего спор та, а кроме того, и привлекательной; планировка лесопарка должна быть близкой к естественному ландшафту, а вся застройка, начиная с ресторанов и гостиниц и кончая оградами и убежищами от непогоды, напоминать народные сельские постройки.
Обширность лесопарковых массивов при разнообразии их природных условий давала возможность размещать большое количество разнородных жилых и общественных зданий. Мотели, оснащенные всеми видами автодорожного обслуживания, пансионаты однодневного и воскресного отдыха, лагеря общего типа для ночлега в палатках, специализированные лагеря для спортсменов, молодежи и школьников, убежища от непогоды в виде навесов, хижины и шалаши для отдыха в "романтической обстановке" - вот тот далеко еще не полный перечень жилых сооружений, которые размещались в государственных парках. Однако, помимо этого, лесопарки общественного назначения вмещали в себя огромное количество строений, предназначенных для бытового, спортивного и зрелищно-развлекательного обслуживания посетителей. Их длинный перечень начинается с фешенебельных ресторанов и кафе, а заканчивается ступенчатыми земляными устройствами для привалов и примитивными печками для сжигания мусора. Виды этих парковых построек, сделанных с притязанием на возрождение давно забытых форм заокеанской народной архитектуры, многократно публиковались в американских и европейских изданиях, а также в специальном ежемесячнике "Парки и отдых" (Parks and Recreation). Отметим лишь, что с точки зрения удобства и комфорта они вполне отвечали вкусам избалованной американской буржуазии. Однако в архитектурно-художественном отношении постройки подобного рода оставляли желать много лучшего.
Переходя к оценке самой планировки мест отдыха в США, а именно пригородных лесопарков общественного назначения, а также национальных лесов и национальных парков, необходимо прежде всего установить правильное отношение к ним с профессиональных архитектурных позиций. В самом деле, ведь американские леса и парки такого рода занимают колоссальные пространства, далеко выходящие за пределы масштабов, привычных европейцам. Крупнейший в Европе Версальский парк, который кажется нам беспредельным, на самом деле имеет только 3 км в длину и занимает 850 га, т. е. уступает в 1,5 раза по площади минимальным нормативным размерам американских государственных парков. Но если наложить Иеллоустонский национальный парк на карту Бельгии, то он покроет всю центральную часть этой страны между Льежем, Антверпеном и французской границей, а если присоединить к нему смежные с Иеллоустоном национальные леса и парки, также используемые для туризма, то вся Бельгия окажется покрытой этим грандиозным зеленым массивом. Иеллоустонский парк превосходит Версальский более чем в 1000 раз. Система национальных парков Канады, расположенных на границе Британской Колумбии и Альберты, тянется сплошной полосой па 420 км. Спрашивается, возможна ли вообще планировка столь обширных территорий и правомерны ли притязания архитекторов па их организацию в архитектурно-художественном отношении?
Все, что способен человек окинуть взглядом, и даже больше того - то, что он фактически осознает, синтезируя в памяти виденные им в разное время образы и картины, по праву претендует на взаимную архитектурно-художественную согласованность. Хорошо понимая эти обстоятельства, выдающиеся архитекторы прошлых эпох композиционно связывали между собой архитектурные сооружения и пейзажи даже тогда, когда они находились за пределами непосредственной видимости. Современный нам скоростной транспорт как бы поглотил большие расстояния, некогда разобщавшие отдельные, глубоко западающие в память зрительные впечатления. В результате этого достопримечательные места как бы сблизились, а при таком положении стала возможной архитектурная организация еще более обширных пространств, имеющих уже географические масштабы.
return false">ссылка скрыта 
Ниагарский водопад - одно из достопримечательных и доходных мест американского туризма в ландшафтной системе Великих озер. Водопад привлекает к себе миллионы посетителей из Буффало, Торонто, Детройта, Чикаго, Нью-Йорка и многих других городов
С точки зрения ландшафтной архитектуры представляют особый интерес национальные парки. Поскольку такие парки становились заповедниками местной фауны и флоры, а также природного горного и водного пейзажа, постольку ничем не замаскированное включение в них современных инженерно-технических сооружений становилось немыслимым. Столь же нежелательным (несмотря на широкое использование парков для туризма и спорта) было проникновение на их территорию транзитного скоростного движения. Даже в период интенсивного строительства железных дорог упомянутая трансконтинентальная линия, соединившая побережья обоих океанов, была проведена на некотором расстоянии от Иеллоустонского заповедника. Количество въездов в парки американцы старались максимально ограничить, а входящие в них шоссе превращали либо в тупиковые, либо в извилистые замкнутые петли с замедленным движением транспорта. Так, например, в Иеллоустонский парк было сделано только пять въездов через северо-восточные, восточные, южные, западные и северные ворота. Сооружавшийся в межвоенный период национальный парк "Олимпик" хотя и получил значительно большее количество въездов, но выиграл в смысле изоляции его от автомобильного движения. Если в Иеллоустоне автомобильные дороги образовали внутри парка две широкие петли, напоминающие цифру 8, то в парке "Олимпик" все 17 радиальных дорог закончились в виде тупиков почти на самом пороге этого парка. Что же касается трассировки транзитной магистрали, объединившей тупиковые отростки дорог, то ее провели вокруг парка на расстоянии 10, 15, 20 км и более от его границ. Таким образом, планировка национального парка "Олимпик" уподобилась структуре простейшего одноклеточного организма, имеющего непроницаемое ядро. Поняв необходимость принятия столь радикальных защитных мер, к Иеллоустонскому парку присоединили впоследствии с востока и юга обширные национальные леса, свободные от коптящих заводских труб и тех построек, которые способны нарушить тишину и иллюзию неприкосновенности первозданной природы.
Калифорния. Национальный парк Секвойя, еще сохраняющий свои гигантские тысячелетние деревья. Парк связан системой туристических дорог с городами Тихоокеанского побережья США и в первую очередь обслуживает Сан-Франциско и Лос-Анджелес
Пути сообщения на территории национальных парков (т. е. автомобильные дороги, дорожки для верховой езды и пешеходные тропы) собственно и составляют ту планировочную сеть, эквивалентом которой являются аллеи привычных нам европейских парков. Но какую огромную разницу констатируем мы при сопоставлении тех и других! Европейский парк, каким бы он ни был, всегда рассчитывался на пешеходов, на ограниченное количество точек зрения, из которых одна или две имели значение главных. В большинстве европейских парков "зеленый ансамбль" создавали с начала и до конца руками архитектора. Но в обстановке национальных парков происходило нечто прямо противоположное - статическое восприятие пейзажа с заранее определенных позиций сочеталось здесь с восприятием в движении по несравненно более протяженным маршрутам, а отсюда возрастало количество видовых точек, которые как бы сливались в непрерывную киноленту. Однако самым существенным отличием американских национальных парков от европейских стало то обстоятельство, что их ландшафт не создавался архитекторами, а принимался ими таким, каким он был. И, следовательно, работа архитектора над генеральным планом национального парка ставила перед ним неизмеримо более скромные задачи. Они заключались в выборе длинной цепи художественно выразительных кадров, которыми и определялись направления шоссе и туристических троп.
Иеллоустонский национальный парк в сопоставлении с территорией Бельгии и Версалем (указан стрелкой)
Все без исключения национальные леса, лесопарки и парки США получили свободную, лишенную симметрии планировку. Автомобильные дороги Иеллоустонского парка прихотливо извиваются вдоль рек и склонов гор, периодически показывая шумящие водопады, лесистые долины и струи гейзеров, вздымающихся на десятки метров. Нигде в парке нет прямолинейных участков шоссе (за исключением самых небольших), как и прямых просек, что свидетельствовало бы о волевом вмешательстве человека в естественный пейзаж. Более того, дороги и гостиницы построены с таким расчетом, чтобы максимально их замаскировать и в пределах разумного разобщить, дабы избежать чрезмерной концентрации отдыхающих и туристов.
Иеллоустонский национальный парк. Туристический центр в долине гейзеров: А - гейзер; 1 - паркинги; 2 - отель; 3 - гостиная для визитов; 4 - кафе; 5 - лагерь; туристические пешеходные тропы обозначены пунктиром
Наглядные иллюстрации перечисленных приемов планировки дают крупнейшие комплексы отдыха и дорожного обслуживания на территории Иеллоустонского парка. Первый из них, носящий название "Мамонтовые горячие ключи", лежит у северной границы парка, поблизости от тупиковой железнодорожной ветви, которая подведена к долине реки Гардинер. Суровый и дикий пейзаж, свойственный местам, сохранившим следы вулканической деятельности, производит на приезжающих незабываемое впечатление. Около 70 горячих источников, расположенных на склонах гор, образуют террасы, сложенные из кремнево-известковистых отложений ослепительно белого цвета. Прозрачные воды, наполняющие естественные водоемы, переливаются через край и шумными каскадами ниспадают в долину. Далее в бассейне той же реки высятся серные холмы, обсидиановые скалы и окаменелые деревья, создающие поистине фантастические сочетания форм.
Гейзер. 'Старый служака' в Иеллоустонском национальном парке
Не менее интересна цепь гейзеров, сопровождающих долину реки Файрхол. Крупнейший из них, так называемый "Старый служака" - выбрасывает ни с чем не сравнимый столб пара, высоко поднимающийся над лесистой местностью. Центр отдыха этого района представляет собой значительный комплекс сооружений. В него входят: большой отель, гостиная для визитов, кафе, магазины, почтовое отделение и ряд других обслуживающих учреждений. Однако все сооружения расположены с таким расчетом, чтобы не помешать восприятию уникальных пейзажей и не попадаться назойливо на глаза. Большинство зданий получило несимметричную объемную трактовку и не отвечает одно другому совпадением композиционных осей. Благодаря этому снизилась самодовлеющая значимость построенного человеком ансамбля, что можно отметить как положительный факт.
Река Иеллоустон, вытекающая из одноименного огромного озера, несет свои воды на север, к подножию горы Уошберн. Между этой горой и Верхним водопадом располагается красивейшая часть Большого каньона протяжением около 3 км при высоте берегов в среднем до 360 м. Лесистые скаты каньона сложены из разноцветных изверженных пород, среди которых преобладает желтый камень (0т слов jellow stone (т. е. желтый камень) произошло название реки, озера и самого Иеллоустонского заповедника), контрастирующий с темной зеленью хвойных деревьев и светло-голубыми струями водопадов. Особенно эффектна продольная перспектива каньона, замыкаемая Нижним водопадом. Для нее была устроена видовая площадка, связанная подъездной автомобильной дорогой с главным шоссе. Зрителю, восхищенному величественной красотой гористого пейзажа, кажется, что он попал в безлюдный край, где еще не ступала нога человека, а между тем тут же неподалеку, скрытая за гребнем левобережных скал, находится туристическая гостиница, а в стороне от нее располагается крупный лагерь туристов с разнообразными учреждениями бытового и технического обслуживания. Здесь строителям также удалось искусно замаскировать свои постройки, а поскольку художественная задача заключалась только в сохранении и показе естественного пейзажа, ее нельзя не считать безупречно решенной.
Давая оценку планировочным мероприятиям подобного рода, необходимо отметить, что самый подход строителей американских парков-заповедников к проблеме пейзажа был по существу своему не активным, а пассивным, поскольку архитекторы стремились только к сохранению существующего пейзажа и не вносили в него того, что в обычных условиях имеет право сделать зодчий. Поэтому красота национальных парков целиком зависела от природы. Перенесенные в обстановку равнинного места, к тому же еще не имеющего живописных водоемов, те же приемы планировки приносили неизмеримо меньший художественный эффект, о чем свидетельствует, например, находящийся близ Нью-Йорка общественный парк Бир-Маунтен.
Однако не следует думать, что американцы вовсе избегали активных методов планировки, приводивших к решительным изменениям природного ландшафта. Строительство гидроэлектростанций и мероприятия по обводнению рек для улучшения судоходства и развития поливного земледелия вызывали к жизни новые места массового отдыха близ огромных искусственных водохранилищ. Особенно интересной среди них была система лесопарков общественного назначения в долине реки Теннесси, протекающей по территории трех штатов: Теннесси, Алабама и Кентукки.
В 20-х и 30-х годах на реке Теннесси было начато строительство девяти плотин, которые образовали живописные извилистые водоемы среди широколиственных субтропических лесов. Близость крупных городов способствовала превращению их в популярные места отдыха, туризма и спорта. Растянувшаяся на 1000 км с лишним система водоемов и прибрежных лесов потребовала благоустройства, а вместе с ним и переоценки всего изменившегося на глазах современников ландшафта реки. Конечно, реализовать в короткие сроки столь грандиозную созидательную задачу оказалось невозможным даже при наличии развитой американской экономики, в силу чего строительство на реке Теннесси затянулось на много лет и продолжает осуществляться и в наше время путем последовательной перепланировки отдельных звеньев этой цепи.
В создании больших заповедников фауны и флоры, как и мест массового отдыха па территории лесопарков, Западная Европа далеко отставала от Америки. И это было абсолютно естественно, поскольку европейские страны не располагали такими большими ресурсами еще неосвоенных и необжитых территорий, какими обладала Америка. По сути дела, в Европе нетронутый природный ландшафт (за исключением Исландии и северных районов Швеции и Норвегии) почти повсеместно исчез, заменившись тем, что мы называем культурным ландшафтом. В 20-х и 30-х годах не было в Европе и столь интенсивного строительства автомобильных дорог; даже самое понятие "парковой дороги" здесь долгое время не получало гражданских прав. И тем не менее Западная Европа не оказалась лишенной весьма комфортабельных и привлекательных мест массового отдыха.
С течением времени в экономически развитых европейских странах основным видом загородного отдыха стал автомобильный туризм. Наличие большого количества давно построенных шоссе давало возможность при незначительных затратах на их усовершенствование и снабжение необходимыми остановочными пунктами получить густую сеть туристических автодорог в наиболее живописных районах Европы и прежде всего в долинах больших судоходных рек, в альпийских предгорьях и на побережье Средиземного моря.
В межвоенный период в Европе также начался процесс вытеснения железнодорожного транспорта как средства массовых туристических перевозок. На смену трансконтинентальным и местным пассажирским поездам для туристов пришли специально оборудованные большие экскурсионные автобусы и легковые машины. С сокращением рабочей недели и освобождением половины субботнего дня у некоторых категорий рабочих и служащих зона кратковременного загородного отдыха расширилась до 200 км и более, в результате чего для жителей Лондона стали достижимыми приморские пляжи Ламанша и живописные верховья Темзы, для парижан - вся обширная долина Луары, тогда как жители Вены получили возможность углубляться в Альпы вплоть до Клагенфурта и Зальцбурга. Аналогично этому коренное население Неаполя и Рима стало активно использовать живописное побережье Тирренского моря, а население Копенгагена - выезжать на автомобилях (при помощи пароходов-паромов) в южную Швецию.
Таким образом, с развитием автомобильного транспорта крупные европейские города как бы выпустили из себя разветвленные длинные щупальцы, которые протянулись к наиболее здоровым и привлекательным географическим районам, превратившимся теперь в места высокоразвитого массового автомобильного туризма.
В зависимости от природных условий и художественных данных естественного и культурного ландшафта туризм приобретал в различных географических районах Европы те или иные местные особенности. Так, например, в итальянских, австрийских и швейцарских Альпах туризм по преимуществу заключался в обозрении красивейших горных пейзажей. В богатых архитектурными сокровищами областях центральной и северной Италии туристические поездки получали главным образом художественно-познавательное значение. Но в большинстве случаев туризм сочетался со спортом или со стационарным отдыхом в специально оборудованных парках, на взморье и в обстановке безыскусственной сельской природы. Само собой разумеется, что сильно развивавшийся автомобильный туризм потребовал научно обоснованной разработки маршрутов, как и хорошо продуманного путевого оборудования. Организацией этого дела занялись специальные коммерческие предприятия, привлекавшие к составлению путеводителей и маршрутов самых разнообразных специалистов, начиная с географов и историков и кончая геологами, ботаниками и искусствоведами.
Места отдыха и туризма на территории Франции. Черными кружками обозначены скопления историко-архитектурных памятников; белыми - приморские курорты и пляжи; треугольниками - зоны красивых ландшафтов в гористых местностях (белые) и на равнинах (черные). Расстояние между большими концентрическими кругами 100 км
Среди туристических районов Франции, пожалуй, наибольшую популярность приобрела в послевоенный период долина Луары. Однако стремление туристов к берегам этой крупной реки нельзя объяснить красотой естественного ландшафта. Будучи типичной равнинной рекой в среднем и нижнем своем течении, Луара не может конкурировать с многоводным и величественным Рейном или верхним Дунаем, которые несут свои голубовато-зеленые прозрачные воды среди восхитительных альпийских предгорий. Популярность луарских маршрутов объясняется иной причиной, а именно средоточием на берегах этой реки большого количества памятников архитектуры и искусства, которые, органически включившись в природный ландшафт Луары и ее многочисленных притоков, образовали как бы сплошной заповедник художественной культуры Франции на территории в 30 тыс. км2.
Еще в эпоху римского владычества Луара была важной судоходной артерией; вместе с тем она служила и стратегическим препятствием, которое римляне дополнительно укрепляли постоянными и временными военными лагерями. В средние века по Луаре проходила граница между владениями Плантагенетов и Капетингов. В Столетнюю войну вдоль луарской долины периодически прокатывались волны британских вторжений. На берегах Луары под предводительством Жанны Д'Арк в 1429 г. началось освободительное движение, спасшее Францию от полного разорения и расчленения. В эпоху Конвента нижняя Луара была ареной тяжелой борьбы с восстанием шуанов, и, наконец, во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. долина Луары послужила последним оборонительным рубежом на пути продвижения армии Мольтке.
Однако эта обагренная кровью равнина имеет не только военно-историческое значение. Плодородие почвы и наличие оживленных торговых путей издавна привлекали сюда население, в результате чего на берегах Луары еще в раннем средневековье образовалась целая цепь значительных городов. Орлеан, Блуа, Тур, Сомюр, Анже и Нант - вот те крупнейшие опорные пункты раннефеодальной французской культуры, которые в свою очередь породили систему подвластных им небольших городов. Возникая у переправ через реки в стратегически безопасных местах, эти города находили защиту у местных феодалов, создававших в бассейне Луары неприступные замки.
Леса и парки общественного значения в окрестностях Парижа: 1 - Венсенский; 2 - Вулонспий; 3 - Версальский (и к востоку от него Медонский); 4 - Марли; 5 - Сент-Жерменский; 6 - Компъенский; 7 - Фонтенбло
Францию по справедливости называют "страной замков", но наибольшее количество их сосредоточилось на Луаре. Начиная с правления Людовика XI, при котором завершился процесс формирования централизованного государства, признаком хорошего тона в высших придворных кругах стало строительство замков на Луаре. Сами короли неоднократно подавали этому пример, сооружая новые резиденции или перестраивая старые феодальные замки, владельцами которых они становились в результате покупки или конфискации имущества у непокорных вассалов. Так оказался в руках королей замок графов Блуа, в котором родился Людовик XII и подолгу жили Франциск I, Карл IX и Генрих III и где дважды (в 1576 и 1588 гг.) собирались генеральные штаты. К младшей орлеанской линии династии Валуа перешел и средневековый Амбуазский замок, послуживший в 1516-1519 гг. местопребыванием престарелому Леонардо да Винчи. Екатерина Медичи также не избегала луарских замков. В поисках хорошо защищенной загородной резиденции она остановила свое внимание на замке Шенопсо, который после пристройки к нему двухэтажной галереи, помещавшейся на мосту через реку Шер, превратился в ни с чем не сравнимое архитектурное сооружение. Капетинги, Валуа и Бурбоны не жалели средств и усилий на строительство замков, наполняя их разнообразными художественными сокровищами. При замках, особенно начиная с XVII в., обычно, устраивали регулярные, а позднее и пейзажные парки. В ходе развития архитектурных стилей закономерно изменились и художественные формы замков. Суровые романские замки, представленные укреплениями и донжонами Лоша, Анже и Ланже, сменились готическими замками. В XIV и XV вв. над лапидарными гладкими романскими стенами замков поднялись прорезные, будто тающие в воздухе шпили капелл; расширились окна и входы; на стенах, как и на плитах надгробий, появились портретные изваяния, уже не отклонявшиеся от нормальных пропорций человеческого тела.
Версальский парк и его оптическая заповедная зона. Внутри ее запрещается всякое строительство, которое может нарушить перспективу от Большого дворца. Общая глубина зоны 7,5 км
Много нового в архитектуру замков внесла художественная культура XVI - первой половины XVII в., которую принято называть "французским ренессансом". Собственно строители Луврско-Тюильрийского ансамбля во главе с Пьером Леско, Пьером Шамбижем и Филибером Делормом превратили феодальный замок в открыто стоящий дворец. Растянутый прямоугольный или П-образный план дворца резко контрастировал с ушедшими в невозвратимое прошлое квадратными замками с тесными и темными дворами-колодцами. Широко развернутые фасадные полотна этих новых замков-дворцов украшались винтовыми лестницами, аркадами и высочайшими каминными трубами. Нет необходимости, да и возможности описывать всю дальнейшую эволюцию луарских замков, прошедших через классицизм второй половины XVII в., а также стили рокайль и империи. Отметим лишь, что их архитектура превратилась в "каменную хронику", охватывающую целое тысячелетие в истории Франции. Параллельно строительству замков происходило накопление памятников зодчества и в городах луарского бассейна. Построенные в разное время кафедральные соборы, аббатства, монастыри и приходские церкви образовали в городах целые вереницы разнообразных живописных ансамблей, к которым необходимо прибавить и ратуши, и многоарочные торговые площади, и жилые кварталы, сохранившие множество старинных домов. Благодаря бережному отношению к памятникам прошлого, тот же непрерывный процесс накопления ценностей происходил и в сельских районах. На с. 134 помещена карта исторических и художественных памятников луарского бассейна. При подсчете памятников по этой карте оказывается, что в прямоугольнике между Жьеном на востоке и побережьем Бискайского залива на западе находится 67 средневековых замков (из них 22 хорошо сохранившихся), 140 дворцов и замков, построенных после объединения Франции (т. е. начиная со второй половины XV в.), 188 сельских церквей, имеющих художественную ценность, 11 крепостных сооружений в виде земляных валов и руинированных стен и, кроме того, большое количество мемориальных сооружений на местах битв, остатков римских укрепленных пунктов, а также живописных сельских домов, фонтанов, колодцев и статуй. Таков арифметический итог достопримечательностей этого туристического района. Но если к перечисленному присоединить исторические и художественные сокровища, сосредоточенные в городах, то общее количество объектов, достойных внимания туристов, возрастет по меньшей мере в 5 раз. Спрашивается, способна ли Америка при всех ее достижениях, на всех ее громадных пространствах, противопоставить этому изобилию сокровищ культуры хотя бы десятую долю.
Главный фасад Версальского дворца, обращенный к центральной аллее. На первом плане - северный водный партер
Буржуазная революция, сокрушившая феодальные порядки во Франции в конце XVIII в., сделала общенародным достоянием большинство резиденций, некогда принадлежавших королям и представителям аристократических фамилий. Превратившись в музеи, они послужили опорными пунктами туристических маршрутов еще в начале прошедшего столетия. Однако лишь с изобретением автомобиля, возрождением и развитием шоссейных дорог разбросанные на обширной равнине художественные сокровища стали полностью достижимы.
Дорожная сеть Луарского бассейна хорошо связана с Парижем. Кратчайшие дороги к Луаре соединяют Париж с Орлеаном и Жьеном, давая возможность по пути осмотреть целый ряд интересных городов и памятников архитектуры, включая и знаменитый дворец Фонтенбло.
Как уже отмечалось выше, сеть юго-западных автомобильных дорог в межвоенный период дополнилась первоклассной автострадой на Шартр, откуда через Шатоден и Вандом, посетив свыше 20 заслуживающих внимания населенных мест, можно достичь Анже, лежащего у впадения Сарты в Луару.
Развалины раннефеодального замка Шинон на реке Вьенне. Замок связан с именами Ричарда Львиное Сердце и Жанны д'Арк
На всем протяжении от Жьена и до устья Луары реку сопровождает шоссейная дорога, которая и является главной туристической магистралью Луарского бассейна. Однако далеко не все замки расположены на ней. Многие замки (как, например, Шамбор, Борегар, Азе-ле-Ридо и ряд других) стоят в стороне, на притоках Луары, а ряд замков, такие, как Валансэ или Монтрейль-Беллэ, отдалены от Луары десятками километров. Поэтому главная магистраль, проходящая вдоль Луары, не могла не получить многочисленных ответвлений как к северу, так и к югу от реки. Решая проблему маршрутов, организаторы туризма отдали предпочтение не тупиковым отросткам шоссе, ведущим к отдельным объектам, а замкнутым петлям, объединяющим несколько замков и, кроме того, привязанным к крупным городам. На карте показаны эти маршруты. По сравнению с тупиками замкнутые петли имеют ряд неоспоримых преимуществ, а именно: 1) замкнутая петля, касающаяся главной магистрали лишь в одной точке, освобождает эту магистраль от местного туристического движения; 2) при наличии петли исключается повторный проезд по знакомому маршруту, как и интенсивное встречное движение машин, и 3) петля объединяет ряд достопримечательных мест, давая возможность скомпоновать тематически целостную экскурсию.
Шенонсо - один из замков переходного, полудворцового типа. В строительстве надводного корпуса, перекрывающего реку Шер, принял участие королевский архитектор Филибер Делорм (вторая половина XVI в.)
Большинство замков, как и других памятников архитектуры и искусства, располагается вокруг больших городов, образуя как бы их планетные системы. Поэтому каждая маршрутная петля начинается и заканчивается в большом городе, где всегда имеется хорошо оборудованный туристический центр с усовершенствованными гостиницами, экскурсионными бюро и автомобильным транспортом. Содержание экскурсий, как и длина маршрутов, устанавливались исходя из возможностей усвоения впечатлений туристами. Маршруты в 100 км, как правило, объединяли от 8 до 10 достопримечательных мест, тогда как на маршрутах в 150-200 км предусматривалось посещение 12-15 объектов. Само собой разумеется, что продолжительность туристических экскурсий определялась в зависимости от их характера и состава участников поездок. Лишь самые общие ознакомительные экскурсии рассчитывались на однодневный пробег, тогда как экскурсии для профессионалов, тщательно изучающих произведения архитектуры и искусства, занимали гораздо больше времени. Вот почему близ замков, монастырей и аббатств, расположенных у туристических кольцевых дорог, а нередко и в промежутках между ними, среди виноградников, садов и дубовых рощ создавались дорожные гостиницы и кемпинги, образовавшие на территории долины густую сеть остановочных пунктов. Естественно, что здесь и сосредоточивалось частное предпринимательство, услужливо предлагавшее путешественникам художественные сувениры, путеводители, фотографии и прочие мелочи, дававшие, однако, немалый доход.
Замок Ланже на Луаре. Построен для укрепления луарского водного рубежа Людовиком XI в 1465-1467 гг