ГЛАВА 3. Биографический метод в психологическом исследовании

История и сущность метода. Специфические особенности метода. Достоинства и недостатки. Процедуры и техники.

Каждый научный метод обладает как достоинствами, так и ограничениями. Методы не конкурируют, а дополняют друг друга. Такие содружественные, координационные отношения методов отражены в классификации Б.Г. Ананьева. Среди эмпирических методов, в одном ряду с хорошо развитыми и общепризнанными, такими, как экспериментальные, обсервационные, Б.Г. Ананьев поместил биографический метод, почти забытый в науке. Б.Г. Ананьев первым уделил этому методу внимание в связи с разработкой теории индивидуальности и индивидуального психического развития в свете проектирования комплексных исследований человека. Благодаря ему биографический метод переживает второе рождение.

Б.Г. Ананьев, определяя суть биографического метода, указывал на его специфический предмет — жизненный путь. «Биографический метод — собирание и анализ данных о жизненном пути человека как личности и субъекта деятельности (анализ человеческой документации, свидетельств современников, продуктов деятельности самого человека и т.д.)»[2]. Биографический метод оперирует данными об объективных событиях и субъективных переживаниях личности в разных жизненных обстоятельствах, на основе чего позволяет делать умозаключения о характере, самосознании, жизненной направленности, таланте и жизненном опыте личности. Все эти структуры относятся к личностно-биографическим и не могут быть поняты в отрыве от реального жизненного пути человека, а следовательно, без биографического метода.

Б.Г. Ананьев связывал биографический метод с осуществлением одного из двух генетических подходов к развитию человека, соответствующих двум основным его формам. Первая форма — онтогенез, эволюция индивида-психофизиологического организма. Вторая — жизненный путь — история личности в обществе. Наряду с онтогенетикой, направленной на онтогенез индивида, существует генетическая персоналистика — теория и метод биографического исследования жизненного пути человека, основных событий, конфликтов, продуктов и ценностей, развертывающихся на протяжении жизни человека в данных общественно-исторических условиях. Генетическая персоналистика, биографика, если можно так ее назвать по аналогии с онтогенетикой, базируется на материалистическом понимании личности как современницы эпохи и сверстницы поколения, личности как объекта и субъекта общественных отношений и исторического процесса, субъекта и объекта общения, субъекта общественного поведения — носителя нравственного сознания. Личность — исторический феномен, «поэтому,— пишет Б.Г. Ананьев,— изучение личности неизбежно становится историческим исследованием процесса не только ее воспитания и становления в определенных социальных условиях, но и эпохи, страны, общественного строя, современников, соратников, сотрудников или, напротив, противников — в общем, соучастников дел, времени и событий, в которых была вовлечена личность. Биографическое исследование личности, ее жизненного пути и творчества есть род исторического исследования в любой области знания—искусствознании, истории науки и техники, психологии и т.д.»[3].

В известных комплексных исследованиях, начатых по программе Б.Г. Ананьева и под его руководством в 1965 г., в качестве сверхзадачи предполагалось объединить два указанных выше генетических подхода к структуре новой научной дисциплины — онтопсихологии. На деле биографический метод был использован как средство изучения индивидуальности конкретных людей (студентов) в их развитии, что соответствовало общей генетической и психодиагностической направленности комплексных исследований. Биографическая психодиагностика, дополняющая лабораторно-экспериментальную, основана на реконструкции целостного индивидуального образа жизни, на выявлении устойчивых способов взаимодействия человека с обстоятельствами макро- и микросреды, на выявлении комплекса фактов — жизненных показателей личностных свойств.

Применительно к целям комплексных исследований Б.Г. Ананьев ставил такие задачи биографирования, как определение истоков актуального психологического статуса изучаемых людей, фаз и поворотных пунктов развития, особенностей характера, структуры способностей и своеобразия внутреннего мира личности. Согласно его замыслу, биографический материал сопоставлялся с данными, полученными другими методами.

Успех в использовании биографического метода в психологии зависит от его дальнейшего развития. Б.Г. Ананьев указал пути его усовершенствования в понятийном и операциональном аспектах. Так, феномены жизненного пути он предлагал отразить в таких понятиях, как события, обстоятельства, социальная среда, собственная среда развития, т.е. созданная самим субъектом жизни, индивидуальный образ жизни и т.д. Центральное понятие в этом ряду, пожалуй, событие, значимое событие, точнее говоря. Это факт, который существенно изменяет среду и социальную ситуацию развития, образ жизни, структуру личности, который становится водоразделом фаз жизни.

Б.Г. Ананьев наметил контуры операциональной стороны биографического метода: источниковедческий анализ, биографическая анкета, интервью, контент-анализ личных документов и т.д.

Первоначально биографический метод развивался в гуманитарных науках, часто в виде биографического жанра, предметом которого является жизнь замечательных людей, история их борьбы, исканий и заблуждений, тесно переплетенная с современностью. Философская, идеологическая ориентация биографов существенно влияет на характер жизнеописаний, на отбор и интерпретацию фактов, так что «корреляция» между характеристиками в исследованиях разных авторов, относящихся к одному и тому же историческому лицу, нередко оказывается весьма низкой. Определенное место занимает биографический жанр в литературоведении, в изучении творческой индивидуальности писателя. Это обусловлено тем, что личностно-биографическое мощно вторгается в творческий процесс и в преображенном виде входит в ткань художественного произведения.

В исторической науке, в литературоведении нет собственно биографического понятийного аппарата, а ориентация на историческое прошлое ограничивает операционально-технические возможности метода.

По исследовательской технике ближе всего к психологии стоит социологический метод изучения документов, особенно личных, биографических (письма, дневники, мемуары). В настоящее время этот метод в социологии занимает скромное место, однако, по мнению самих социологов, имеет перспективу.

В истории, литературоведении, социологии разработаны рекомендации по работе с личными документами. Для повышения надежности метода следует проводить критику источников, т.е. определить происхождение документа, авторство, условия создания, мотивы написания мемуаров и т.п.; важно установить, выражает ли информация документа ретроспективный взгляд или впечатления текущего момента, официальные, чужие или личные взгляды автора; провести сравнение источников, чтобы представить степень полноты, достоверности, противоречивости информации, изложенной в личном документе.

В разных методических работах рекомендуется учесть следующее:

а) надежность и достоверность автобиографического материала выше, когда содержание документа ограничено определенной темой, не слишком широко охватывает события;

б) авторы личных документов с большей охотой рассказывают о себе, чем об окружающих и окружающем;

в) надо проверять факты личных документов, сравнивая их с известными;

г) не внушают доверия категорические высказывания, чрезмерные оценки, многозначительные подчеркивания и повторения;

д) доверие к документу повышается, когда автор безразличен к описанному факту или относится отрицательно.

В психологии биографический метод прошел немалый путь развития. Первые обобщающие описания этого метода появились в 20-е гг. в работах советского психолога Н.А. Рыбникова. За рубежом опыт психологического биографирования обобщил в 40-е гг. Г. Оллпорт. Впоследствии изредка появлялись статьи и главы в методических изданиях, освещавшие суть, достоинства и недостатки этого метода.

Обращает на себя внимание разнообразие конкретных форм и целей применения биографического метода. Поэтому можно говорить о биографических методах, во множественном числе. Это может быть количественная обработка опубликованных биографий выдающихся людей с целью типологии личностей, биографический опросник, адресованный современным ученым с целью выяснения общих для них факторов развития; контент-анализ литературных произведений в сопоставлении с биографией их авторов, статистическая обработка личных писем одного человека, которая выявляет структуру личности, психологическое описание возрастных фаз на основе дневников и автобиографических записей.

Биографический метод играл ведущую роль в исследованиях австрийских психологов, выполненных под руководством Ш. Бюлер в 20-30-е гг. ХХ в. Исследования были направлены на выяснение общих закономерностей жизненного пути. Несмотря на идеалистическую концепцию развития, предложенную Ш. Бюлер, в этих исследованиях есть много полезного, например методы количественной обработки массового биографического материала, графические способы отображения феноменов жизненного пути.

В своем наиболее полном варианте биографический метод находит применение в дифференциальной психологии, в психодиагностике. Наряду с лабораторными данными о конкретном человеке значительное место отводится биографии — жизненной истории или более узконаправленному анамнезу. «В той степени, в какой удается объективное истолкование фактов, анамнез — единственный психологический метод, прямо и непосредственно раскрывающий происхождение и основные закономерности развития индивидуально-психологических особенностей»[4]. Жизненные истории привлекаются как иллюстрации в характерологии и других областях психологии. Биографические описания полезны тем, что способствуют постановке новых проблем, наводят на гипотезы, способствуют содержательному толкованию лабораторных данных, наконец, их просто полезно читать каждому исследователю, чтобы развить понимание целостной личности.

Отметим специфические черты биографического метода.

Во-первых, он является историческим по происхождению, так как мигрировал в психологию из исторических наук. Связь с ними прослеживается в таких его особенностях, как значительная ретроспективность, опосредованность источниками, стремление к полноте реконструкции прошлого, близость к искусству. Психологическое биографирование заимствует некоторые конкретные приемы из источниковедения. Главное, что сам объект биографического метода — жизненный путь — историчен по своей природе. Как в исторических науках, так и в психологической биографике основной единицей анализа является событие.

Во-вторых, биографический метод несомненно относится к генетическим. В этом отношении он аналогичен экспериментальному лонгитюдному исследованию. В силу своей ретроспективности биографический метод отчасти может заменить лонгитюд, когда нет возможности изучать развитие непосредственно год за годом на длительном отрезке времени.

В-третьих, факты жизненного пути, как правило, нельзя воспроизвести в лабораторных условиях — их можно только реконструировать. Биографический метод, направленный на реальный процесс жизнедеятельности личности, отличается «естественностью». Биограф, как и наблюдатель, не вмешивается в ход событий. Биографические факты могут рассматриваться в качестве жизненных показателей личностных структур.

В-четвертых, биографический метод, оперирующий молярными единицами — событиями, поступками, обстоятельствами и т.д., нацеленный на открытие «закона» индивидуальности изучаемого человека, является синтетическим, а вместе с тем в значительной мере описательным. Однако в биографическом методе есть свои приемы анализа и вполне возможны измерения.

Наконец, биографический метод освещает не только объективную сторону жизни, но и переживания во внутреннем мире, в котором тоже есть события. В своем монографическом варианте метод отличается интимностью, если можно так назвать эту особенность. Нередко воспоминания, письма, дневники носят характер исповеди, и тогда особенно мощно работают субъективные факторы — защитные механизмы, влияние мотивов, реакция на исследователя, искажения памяти. Здесь высок уровень субъективности, поэтому остра проблема валидности, надежности, точности биографического метода.

В качестве недостатков следует отметить такие относительные трудности, как:

· трудоемкость,

· описательность,

· субъективные искажения.

Преодолению субъективизма в биографических исследованиях служит комплексность процедуры, т.е. использование различных биографических источников, конкретных методик. Полезно сопоставление биографических данных с нормами и типами, полученными статистически на больших выборках.

Объективность биографического метода повышается, когда материалы обсуждаются в кругу специалистов на своего рода клинических конференциях, когда параллельно одни и те же лица изучаются разными исследователями. Весьма необходимы для дальнейшего развития биографического метода специальные методические эксперименты, в которых бы сравнивались познавательные возможности разных биографических методик.

Процедуры и техники

Конкретные методики, описанные ниже, приводятся в порядке их введения в процедуру исследования.

1 Личное дело

Анализируются документы личного дела (автобиографии, заявления, анкеты, характеристики, карты профессионального психологического отбора), различные справки, отзывы, дневники, письма, фотографии и т.д. Их изучение позволяет: во-первых, выявить социальные предпосылки к преимущественному формированию и закреплению у обследуемого тех или иных индивидуально-психологических качеств, способствующих или тормозящих последующее профессиональное становление; во-вторых, выделить в учебной и производственной деятельности испытуемого конкретные проявления (факты), свидетельствующие о степени зрелости, активности различных психических процессов (функций), об устойчивости определенных интересов, ценностных ориентаций, черт характера; в-третьих, определить общее направление и состав методических приемов для дальнейшего исследования личностных особенностей обследуемого.

Предметом изучения должны стать:

- социальное происхождение, принадлежность к определенной этнической группе, территориальной общности (село, небольшой, крупный или средний город), профессиональной категории и т.д.;

- особенности непосредственного социального окружения (семья, школа, производственный коллектив, сверстники и друзья и т.п.);

- содержание наиболее предпочитаемой и доступной информации, поступающей из источников, находящихся за пределами ближайшего окружения (чтение книг, газет, журналов, просмотр телепередач, кинофильмов, беседы с людьми определенных интересов, склонностей и способностей);

- основные события биографии человека, с которыми связаны наиболее кардинальные перестройки индивидуальных особенностей, изменения направления и темпа развития его личности.

Основную цель анализа документации можно определить как получение информации о биографических данных, состоянии здоровья, моральных и индивидуально-психологических качествах. Работа с документами помогает составить предварительное, но довольно целостное представление об обследуемом.

2 Биографическая анкета

Этот метод популярен в работе с кадрами. Отвечая на точные вопросы анкеты, человек как бы дисциплинирует свои воспоминания, обретает установку на строгое воспроизведение прошлого. Анкета выявляет такие факты, которые зачастую не упоминаются в других источниках, будучи малоинтересными для самого изучаемого, (например, ступени социализации, общественная жизнь, среда развития, болезни, перенесенные в детстве, и пр.) Анкета позволяет получить точные даты и объективные факты жизни, оценить направленность, склонности, моральные и другие индивидуально-психологические качества обследуемого.

3 Автобиография

Дает целостное представление о жизненном пути человека. Автобиография в принципе может быть спонтанной или спровоцированной, т.е. написанной по заданию, по определенной схеме. Отбор и композиция материала предоставляются на усмотрение «мемуариста», однако требуется, чтобы он осветил все темы, предложенные в схематическом плане.

4 Биографическое интервью

Этот трудоемкий метод (в среднем уходит по 5 ч на одного изучаемого в 2-3 приема) дает самый богатый с психологической точки зрения материал. Здесь раскрываются сфера переживаний, отношения к событиям, концепция собственного жизненного пути, сложившаяся у человека. Зачастую вопросы биографа служат только пусковым толчком, в ответ на который развертывается повествование, выходящее за пределы вопроса. Эмоциональные реакции, сопровождающие рассказ, отчетливо свидетельствуют о значимости отдельных эпизодов прошлого.

Далее в процедуру исследования подключаются вновь изобретенные аналитические методики, представляющие собой биографические высказывания (по терминологии Б.Г. Ананьева) и графические отображения. Приводим описание некоторых из них, продолжая нумерацию.

5 «Круг общения»

Это задание было предложено для получения датированных сведений о такой важной составляющей жизненного пути, как история общения. Суть методики — в графическом отображении длительности и интенсивности, структуры общения со значимыми людьми. В координатной плоскости изучаемый строит отрезки, параллельно оси абсцисс (на ней отмечены годы жизни) так, что длина каждого отрезка соответствует длительности знакомства. Двойными линиями обозначаются самые сильные привязанности (антипатии — пунктиром). Здесь же предлагается схематично обозначить некоторые другие параметры общения (см. рисунок 12). При анализе результатов обращают внимание на количество связей общения, на их распределение по годам жизни, на структуру общения в половозрастном аспекте, на длительность, продолжительность контактов со значимыми людьми. Все это свидетельствует о стиле общения.

6 Задание «События»

Для прояснения структуры индивидуальной жизни введена методика, в которой требовалось перечислить и кратко описать те факты, которые сам изучаемый считает событиями в своей судьбе, указать их даты.

Обозначения: М — мужской пол, Ж — женский пол, = ровесники (разница в возрасте не более 1 года), > — старшие, < — младшие, ———— — связи-симпатии, — — — — связи-антипатии (то же двойной чертой кодирует интенсивность отношений).

Рисунок 12 — Образец графического отображения данных по методике «Круг общения»

7 «Впечатления»

Обследуемому надо вспомнить и описать, датировать некоторые эпизоды, случаи, предметы, людей, которые произвели в свое время сильное впечатление, вызвали глубокие переживания, хотя, возможно, не стали событиями. Ответы истолковывались как своеобразные индикаторы индивидуальности, поскольку они вместе со списком событий отражали значимый жизненный опыт, индивидуальную реакцию на обстоятельства развития, (например, для одной из наших изучаемых ярчайшим впечатлением явился момент зачисления на заочное отделение университета, куда она упорно стремилась, преодолевая серьезные препятствия).

Дополнительные биографические сведения можно получить от окружающих в «свидетельских показаниях». Важно привлекать продукты деятельности изучаемых людей, например студенческие конспекты, курсовые и дипломные работы, статьи, рисунки, сочинения и т.п. Реальные дела человека, воплощенные в достижениях и продуктах, являются объективной основой понимания жизни.

Предлагаемая биографическая процедура с психодиагностической направленностью имеет ориентировочный характер. Она является открытой в том смысле, что ее конкретный состав может меняться, сокращаться, дополняться в зависимости от задач исследования, возраста и статуса изучаемых. Надо учесть, что элементы процедуры неравноценны: большую часть информации удается получить из автобиографических источников и методик, свидетельские показания и праксиметрия дополняют биографическую картину и повышают надежность метода.

Обработка должна сочетать качественные и количественные способы. Во-первых, следует уже в ходе сбора данных проводить сравнительный их анализ, чтобы выяснить пробелы, противоречия и своевременно попытаться устранить их. Во-вторых, полученные факты полезно упорядочить в хронологическую таблицу, по аналогии с тем, как это делается в исторической науке. Оформленная таблица подвергается простой количественной обработке так, чтобы можно было представить насыщенность отдельных возрастов, фаз событиями и прочими фактами (показатели «плотность событий», «плотность воспоминаний»).

Таблица 8.

Фрагмент хронологической таблицы

Даты	События	Субъективные состояния	Характеристики	Оценки момента, периода
1969 г., сентябрь	Поступила в университет	«Моей радости не было предела» (Автобиография)	«Была малообщительна» (Интервью)	«Нервное время!» (Интервью)

 

Графическим методом обработки служит диаграмма «измерений». Алгоритм построения биографической диаграммы:

— построить координатные оси, на абсциссе отметить годы жизни от рождения до актуального возраста;

— просматривая хронологическую таблицу, отметить начало и конец каждого «измерения» и обозначить его название на оси ординат;

— провести отрезок между отмеченными точками напротив названия «измерения» параллельно абсциссе;

— если «измерение» длится по сей день, то изображаем вектор. При наличии событий внутри данной линии жизни отмечаем их на отрезке (векторе) крестиком.

Думается, что в психодиагностическом, монографическом варианте метода обязательна качественная обработка в форме жизненной истории. Она должна целостно представить весь путь личности, быть достоверной, объективной, подробной, живой и интересной. Возникает вопрос, какова мера детализации, на чем именно сосредоточить основное внимание. Это зависит от задач и возможностей исследователя, а также от масштаба и сложности изучаемой индивидуальности. Психолог уделяет внимание фактам, между которыми прослеживаются генетические, причинно-следственные связи, фактам, которые выявляют характер и талант человека, константы поведения. Главное при отборе фактов — руководствоваться целевой установкой, иметь теоретические ориентиры.

Приступая к истолкованию биографии, «психолог,— как писал когда-то Жан Пиаже,— должен преодолеть неопределенность метода отточенностью своей интерпретации»[5]. Здесь обязательна более или менее отчетливая позиция по отношению к вопросу о природе жизненного пути, нужна точка зрения на развитие и структуру личности. К сожалению, в науке нет еще целостной теории личности и ее развития, нет и строгих критериев значимости событий, определения характера связей между ними, типологии жизненных путей и ситуаций развития, что позволило бы минимизировать произвольность толкования.

Объективность интерпретации повышается, когда исследователь опирается на всю совокупность известных фактов, причем противоречивые моменты не замалчиваются, а всесторонне обсуждаются, когда выводы подкрепляются примерами и количественными показателями, а также данными других методов — экспериментов, тестов, наблюдений. В биографических исследованиях на больших выборках, где применяется обычный математико-статистический аппарат, объективность отчасти обеспечивается самой процедурой обработки данных.

В психодиагностическом плане интерпретация биографических материалов осуществляется генетически (установление фаз конкретного жизненного пути, основных событий и связей развития) и структурно (определение характерологических свойств и способностей по биографическим жизненным показателям). Конечным пунктом является нахождение «принципа» данной индивидуальности через открытие закона ее образа жизни.

Практические задания:

1 Составьте вариант биографической анкеты для студента (для поступающего на военную службу, для претендента на работу юриста).

2 Составьте свою биографическую диаграмму. Не подписывайте значимых, и вашего, в том числе, имен. Обменяйтесь с одногруппниками. Попытайтесь угадать, чья диаграмма к вам попала, определите индивидуальные особенности человека.

Список литературы:

1 Волович В.И. Определение надежности документальной информации // Вопросы методики и техники социологических исследований. М., 1975. С. 134—139.

2 Конюхов Н.И. Психологические проблемы биографического исследования курсантов: автореф. дис… канд. психол. наук. М., 1981. 22 с.

3 Логинова Н.А. Жизненный путь человека как проблема психологии//Вопр. психол. 1985. № 1. С. 103—109.

4 Логинова Н.А. Развитие личности и ее жизненный путь // Принцип развития в психологии / отв. ред. Л.И. Анцыферова. М.: Наука, 1978. С. 156—172.

5 Рыбников Н.А. Биографический метод. М., 1918. 18 с.

6 Рыбников Н.А. Психология и изучение биографий // Психология. 1929. Т. 11. Вып. 2.

7 Соловьев Э.Ю. Биографический анализ как вид историко-философского исследования // Вопросы философии. 1981. № 7, 9.

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

Приводится отрывок из книги Клайн П. «Справочное руководство по конструированию тестов». Киев, 1994.

 

Проблемы конструирования личностных опросников

Как и в случае тестов способностей, качество отдельных заданий (вопросов, утверждений) является определяющим для всего опросника, и поэтому в данной главе будут рассматриваться трудности, возникающие при формулировании заданий, а также преимущества различных типов заданий.

При разработке заданий для личностных опросников необходимо учитывать следующие проблемы, которые, если их не обойти, неизбежно приведут к низкой валидности тестов.

1 Установка на согласие (response set of acquiescence). Это тенденция испытуемого соглашаться с утверждениями или отвечать на вопросы «да» независимо от их содержания. Чаще всего проявляется, согласно Guilford (1959), когда утверждения (вопросы) неоднозначны и неопределенны.

2 Установка на социально одобряемые ответы (response set of social desirability). Это тенденция испытуемых отвечать на вопросы теста так, чтобы выглядеть «социально положительным»: если возможен «социально желательный» ответ, то весьма вероятно, что испытуемые будут его давать. Эта установка, как показал Edwards (1957), оказывает, в частности, влияние на результаты теста ММРI (Minnesota Multiphasic Personality Inventory).

3 Установка на неопределенные или средние ответы (response set of using the uncertain or middle category). Если в опроснике представлена средняя категория ответов, отражающая нерешительность или неуверенность в ответе (например, «не уверен», «не знаю», или «затрудняюсь ответить»), то многие испытуемые склонны к ней прибегать, как к безопасному компромиссу. Это приводит к снижению валидности заданий, поскольку большинство методов анализа вопросов основывается на крайних значениях показателей.

4 Установка на «крайние» (расположенные по краям шкалы) ответы (response set of using the extreme response). Эта установка может проявляться при использовании многоэлементной рейтинговой шкалы. Некоторые испытуемые независимо от содержания вопросов предпочитают выбирать крайние ответы (Vernon, 1964).

5 Очевидная валидность (face validity) вопросов (утверждений). Несомненно, в тестах личности необходима уверенность в том, что ответы на вопросы могут рассматриваться как правдивые. Cattell и Kline (1977) рассматривают данные опросника как данные Q и Qi. Данные из первого множества рассматриваются так, как если бы они отражали поведение испытуемого, данные из второго – как ответ на отдельный вопрос, ответ, который либо нагружен некоторым фактором, либо нет независимо от того, отражает ли он поведение испытуемого.

6 Выборка из генеральной совокупности вопросов. Лингвистические задания нелегко перепутать с математическими или какими-либо другими. Однако в области особенностей личности и темперамента все гораздо сложнее. Иногда даже опытные и искусные разработчики вопросов (например, Cattell, 1957) бывают удивлены тем, что вопросы нагружены не теми факторами, для выявления которых они были созданы, а также тем, что вопросы вообще не нагружены ни одним из факторов. Эта проблема с точки зрения классической теории тестов состоит в трудности определения конкретной выборочной совокупности вопросов. В результате возникает проблема подбора адекватной выборки из выборочной совокупности вопросов или утверждений для теста, а без этого тест не может быть валидным.

7 Выборка из генеральной совокупности испытуемых. Как указано выше, в личностных тестах труднее обеспечить адекватность выборки из выборочной совокупности, чем в тестах способностей. При использовании тестов способностей обычно известна вполне определенная категория лиц (популяция), для которой данный тест предназначен, и можно эффективно подбирать выборки. Однако в личностных тестах, в отличие от тестов, разрабатывающихся для испытуемых с той или иной патологией, в идеале нужны выборки из общей популяции (т.е. всего населения страны), в которой встречаются все возможные показатели. Такие выборки, как показано, должны быть большими, и их обычно трудно получить.

8 Проблемы в установлении адекватного критерия валидности. Существует значительная трудность в нахождении адекватного критерия. Например, если мы пытаемся измерить авторитаризм, то будем вынуждены полагаться на рейтинги, поскольку нет никаких других внешних мерил (в отличие от, например, школьных экзаменов в случае диагностики способностей). Рейтинги – это неадекватный инструмент, а если бы они подходили, тест был бы не нужен. Аналогично, если существуют высокоэффективные тесты авторитаризма, которые могут быть использованы в качестве критерия валидности, вероятно, в новом тесте нет необходимости.

Таким образом, мы вынуждены ограничиваться исследованиями конструктной валидности, обычно основывающимися на мультивариативном анализе разрабатываемого теста по сравнению с другими переменными, а также исследованиями специальных групп, имеющих по предположению контрольные показатели по рассматриваемой переменной.

Таковы основные сложности, возникающие при конструировании личностных опросников, и следует отчетливо их себе представлять, прежде чем приступать к формулированию вопросов или утверждений. Две последние проблемы, хотя они и являются определяющими, выходят на первый план уже после того, как подобраны задания теста.

Формулирование вопросов (утверждений ) для личностных опросников

Для тестов личности имеет большое значение то, чтобы ответы на вопросы могли быть объективно и с высокой надежностью оценены. Следовательно, мы должны сделать это возможным путем разработки формы вопросов. Ниже приведены формы вопросов, используемые в наиболее известных опросниках, тех, которые оказались наиболее эффективными на практике.

1 Вопросы с ответом типа «да-нет». Их легко формулировать, они понятны испытуемым и ответы на них даются быстро. Такова форма вопросов личностных тестов Айзенка. Типичный дихотомический вопрос: «Любите ли вы загорать на пляже?»

2 Вопросы с ответами типа «да-?-нет», «да – затрудняюсь ответить – нет». Это вариант вопросов типа «да-нет» с добавлением категории неопределенности, потому что некоторые испытуемые становятся раздражительными и несговорчивыми, если их заставляют отвечать либо «да», либо «нет» на вопросы, в ответах на которые они не очень уверены. Трудность с такими вопросами состоит в том, что эта «средняя» категория очень привлекательна для испытуемых и редко бывает информативной. Bendig (1959) показал это на примере теста МРI (Maudsley Personality Inventory – ранней версии EPI, Eysenck Personality Inventory), в котором не делалось различия между дихотомической и трихотомической формой вопросов, и сделал заключение о том, что дихотомические вопросы более предпочтительны, поскольку они заставляют преодолевать нежелание делать выбор. С нашей точки зрения между вопросами типа «да-нет» и «да-?-нет» различие столь невелико, что вопрос о том, какую форму выберет разработчик теста, становится не более, чем делом личного предпочтения.

3 Альтернативные задания (с ответами типа «правда-ложь»). Эти задания состоят из утверждений (часто от первого лица), которые испытуемые должны отметить как верные или неверные для них. Примером альтернативного задания является: «Я ненавижу втискиваться в переполненный автобус». Это форма утверждений, используемая в ММРI. По существу, она ненамного отличается от дихотомических вопросов, хотя формулирование их как альтернативных утверждений, а не как дихотомических вопросов может до некоторой степени повлиять на языковую представленность задания.

4 Задания с ответами типа «нравится-не нравится» (одно слово или фраза). Это весьма оригинальная форма задания, которая в настоящее время используется у Grygier (1961) в динамическом тесте личности (DPI – Dynamic Personality Inventory), тесте, основанном на шкале личностных предпочтений Кроута (Krout Personal Preference Scale) (Krout and Tabin, 1954). Примерами таких заданий могут быть: «фонарщики»; «воротники из бобрового меха»; «бас-барабан». Испытуемые должны указать, нравится им предложенное или не нравится. Grygier и Grygier в своем руководстве по DPI утверждают, что эти задания являются сугубо проективными по своей природе, a DPI – это в сущности проективный опросник. Однако так это или нет, такие задания не обязательно должны быть проективными, и может оказаться, что это чрезвычайно полезная, хотя и необычная, форма заданий.

5 Задания с рейтинговыми шкалами. Эти задания состоят из предложений, к которым прилагаются рейтинговые шкалы. Cornrey (1970) – наиболее видный исследователь, использовавший эти задания – отдавал им предпочтение потому, что в них преодолеваются трудности, связанные с коррелирующими дихотомическими заданиями, а также потому, что испытуемым они кажутся более разумными; нежели дихотомические задания, хотя и может проявиться установка на крайние ответы. Cornrey использует две семибалльные шкалы, крайними значениями которых являются: «всегда-никогда» и «определенно да – определенно нет», в зависимости от формулировки задания. Типичным примером может быть: «Мне нравится бывать с друзьями в кафе: всегда, очень часто, часто, от случая к случаю, редко, очень редко, никогда». Очевидной проблемой для этой шкалы является различная интерпретация индивидуумами терминов частоты.

6 Разнообразные трихотомические задания. В действительности это варианты трихотомической формы вопроса типа «да-нет». Cattell, например, в тесте 16PF использует эти задания, потому что они более подходят по смыслу в отношении некоторых утверждений, чем «да – затрудняюсь ответить – нет». Примерами трихотомий являются: «обычно – иногда – никогда», «верно – не знаю – неверно», «согласен – не уверен – не согласен». Эти варианты предоставляют большую гибкость при формулировании заданий, чем жесткие формы типа «да-нет» (дихотомическая) или альтернативные.

7 Трихотомические задания с выбором. Это варианты, позволяющие вложить в лаконичную форму задания почти любую мысль. В них используются три завершающих предложение фразы, одну из которых испытуемый должен выбрать. Вот типичный пример: «Когда мне нечего делать, я могу: (а) позвонить другу, чтобы поболтать; (б) заняться разгадыванием трудного кроссворда; (в) пойти на джазовый концерт». Некоторые разработчики тестов использовали такие задания (например, Myers-Briggs, 1962) с двумя, тремя и более вариантами выбора. Они могут быть упомянуты как отдельная категория заданий.

8 Задания с вынужденным выбором. В таких заданиях, как уже говорилось выше, испытуемые принуждаются к выбору того, какое из (обычно двух) утверждений более точно применимо к ним или более верно для них, хотя может быть и больше вариантов выбора. Однако задания с вынужденным выбором включены в данный список как отдельная категория не потому, что они концептуально отличаются от трихотомических заданий с выбором, а потому, что Edwards (1959) разработал довольно много заданий с вынужденным выбором, которые были специально сконструированы в пары, уравновешенные по тенденции к социально одобряемым ответам, чем пытался устранить влияние этой установки.

9 Другие формы. Основные типы заданий, описанные предыдущих пунктах – это те, которые в основном используются в наиболее известных личностных опросниках. Все они с точки зрения формы (в отличие от содержания) довольно легко формулируются, для них существует несколько правил, которые буду обсуждены, ниже, они лаконичны, просты в работе и подсчетах.

Все рассматривавшиеся до сих пор виды заданий требуют от испытуемых самостоятельной работы. Они должны отвечать настолько правдиво, насколько возможно, хотя, как я уже указывал, есть такие методы конструирования тестов, в которых предполагается, что это не обязательно. Некоторые задания в них, хотя по форме и являются такими же, как в приведенных восьми пунктах, отличаются по сопровождающим их инструкциям. Так, в личностном опроснике Эдвардса (Edwards, 1967) испытуемые должны отвечать на вопросы заданий так, как будто они смотрят на себя со стороны (как другие видят их по их предположению). Это, как можно надеяться, устраняет, по крайней мере частично, тенденцию к социально положительным ответам.

Есть и другие типы заданий, используемых в личностных опросниках, нет никакого сомнения, что среди приведенных типов можно найти задания, хорошо апробированные в практике тестирования личности. Более того, фактически нет такого содержания, которое не могло бы быть эффективно сформулировано в виде задания одного из этих типов.

Правила для формулирования заданий

Итак, у нас есть перечень типов заданий, приведенных выше, и теперь следует обсудить некоторые приемы, принятые разработчиками тестов с целью преодолеть описанные выше проблемы.

Большинство из того, что будет сказано, очевидно и исходит из здравого смысла. Несмотря на это, изучение многих опубликованных тестов, а также тестов, используемых для внутреннего подбора кадров в крупных организациях, убедило автора в том, что все это должно быть сказано. Слишком часто разработчики тестов, ослепленные блестящей методикой анализа заданий, забывают о том определяющем факте, что тест не может быть лучше (но может быть хуже), чем его задания. Guilford (1959), личностные опросники которого были среди первых, разрабатывавшихся при помощи факторного анализа (правда, на шкалах, уже хорошо изученных за сорок лет исследований), делает несколько предположений, полезных для разработчиков заданий в тестах личности. По нашему опыту, эти правила показали себя как весьма эффективные.

1 Устраняйте возможность проникновения испытуемых в суть того, что изучается при помощи данных заданий. Это делается не ради того, чтобы ввести их в заблуждение, а потому, что если испытуемые догадаются, что некоторое задание предназначено для измерения черты X, то ответы будут отражать их точку зрения по выраженности у себя этой черты, а не реальное положение дел. Представления же некоторых испытуемых о своей личности могут быть значительно искаженными. Как утверждает Guilford (1959), идеальным было бы оценивать испытуемого по чертам, о которых он не знает, задавая ему вопросы о том, что он знает хорошо.

2 Формулируйте понятные, недвусмысленные вопросы (утверждения). Это важно для того, чтобы уменьшить погрешность, возникающую из-за неверного понимания вопросов. Высокая надежность зависит в известной степени от этого качества теста.

3 Задания должны отражать конкретные, а не общие аспекты изучаемой области поведения. Так, задание вида: «Нравится ли вам спорт?» – является слишком общим: термин «спорт» – неопределенный, как и термин «нравится». Необходимо задать более конкретный вопрос: «Вы играете регулярно в какую-либо спортивную игру?» или «Вы регулярно следите за игрой вашей любимой спортивной команды?», «Следите ли вы за результатами скачек?» На эти вопросы, ответы на которые вряд ли будут фальсифицированы или относительно которых реальное поведение вряд ли изменится, испытуемые будут отвечать одинаково, когда бы вы их ни тестировали.

4 В каждом задании следует задавать только один вопрос или делать только одно утверждение. Рассмотрим пример: «Думаю, следует заставить черных и представителей других рас эмигрировать». Если это задание предназначено для измерения расизма, то оно будет плохим. Есть расисты (такие, как южно-африканские), которые проводят резкие различия между черными и людьми других рас. Другие считают всех, кто не являются англо-саксами, не относящимися к людям. Следовательно, некоторые расисты могут положительно ответить на этот вопрос, тогда как другие – нет (только черных следует принуждать к эмиграции). Более злостные расисты могут быть готовы оставить черных и представителей других рас, но видеть их исключительно в качестве рабов. А, например, немцы, проживающие в Англии, опять-таки ответят «нет», исходя из своей интерпретации понятия «другие расы». Это задание. явно бесполезно: у него слишком неопределенная формулировка и одновременно задаются два вопроса. Следовало бы дать утверждение более точно: «Думаю, следует заставить негров эмигрировать». Сейчас оно более понятно (выражение «черные и представители других рас» заменено на более точное), и в нем остался только один вопрос.

5 Избегайте, насколько это возможно, слов, определяющих частоту действий. Они обычно настолько субъективны, что вносят большую неопределенность. Это положение прояснят примеры.

Пример А. «Часто ли вам снятся сны?» Здесь все зависит от значения слова «часто». Некоторые испытуемые могут испытывать такое чувство, что видеть сон раз в месяц – это часто, и ответят на вопрос утвердительно. Другие могут возразить, что один сон за ночь – это не часто, потому что исследования показали, что людям снятся три-четыре сна за ночь, и ответят «нет». Вопрос, таким образом, становится бессмысленным. Ответы указывают противоположное тому, что происходит на самом деле. Улучшенный вопрос будет звучать: «Снятся ли вам сны дважды в неделю или чаще?»

Пример Б. «Испытываете ли вы иногда беспричинное беспокойство?» Очевидно, что этот вопрос порождает ту же проблему, что и предыдущий. Однако, он еще хуже, поскольку «иногда» буквально означает «чаще, чем однажды». Следовательно, практически все испытуемые вынуждены, если они отвечают искренне, ответить на этот вопрос положительно. Однако этот вопрос мог бы быть очень полезным, поскольку всем известно, что люди действительно различаются по частоте беспричинного беспокойства. Дело не в содержании, а в форме вопроса, которая не выдерживает критики. Как же можно более точно сформулировать вопрос, в котором частота столь существенна? В улучшенном виде он может выглядеть так: «Испытывали ли вы беспокойство без особых причин в последние две (четыре) недели?»

6 Насколько возможно, избегайте терминов, выражающих чувства. Вместо этого попытайтесь представить задание в контексте поведения. Это правило было проиллюстрировано выше, где задание было сформулировано более конкретно с целью повышения надежности при тестировании по истечении некоторого времени. Для этого слово «нравится» было заменено на «играете». Важным для нас здесь является то, что испытуемый без колебаний отвечает, играет он или нет, а со словом «нравится» возникает целая проблема. Сообразительные, высокообразованные, точно выражающие свои мысли испытуемые могут долго колебаться в выборе значения этого слова: «Да, им нравится это, но, вероятно, «наслаждаться» будет чуточку точнее; «находить удовольствие» — да, но...», и т.д. Конечно, и для такого задания, как в вышестоящем пункте, в котором исследуется чувство беспокойства, эта проблема также существует. Однако, выражать это задание в поведенческой форме, например: «Бьется ли ваше сердце быстро и пересыхает ли во рту безо всяких причин?», — кажется слишком искусственным. Особенность состоит в следующем. Если только задание может быть сформулировано так, чтобы неопределенные слова о чувствах могли быть заменены на описание поведения, это должно быть сделано. Когда это невозможно, конечно же, стоит попытаться составить задания, в которых описываются чувства. Их пригодность или непригодность будет выявлена на этапе анализа заданий.

7 При помощи инструкций обеспечьте, чтобы испытуемые давали первые приходящие на ум ответы. Не позволяйте испытуемым долго размышлять над значением заданий. Эффективное задание личностного теста, которое действительно имеет отношение к поведению испытуемого, должно вызвать немедленную и точную реакцию. В противном случае вероятно, что задание не выявляет ту область поведения, которая имеет существенное отношение к измерению личностных качеств. Некоторые примеры прояснят этот момент.

Пример А. «Нравится ли вам наблюдать за щеглами?» Этот вопрос у испытуемых, за исключением орнитологов, не вызовет, вероятно, ничего, кроме смеха над его очевидной эксцентричностью. Большинство людей это просто не интересует.

Пример Б. «Любите ли вы хлеб с маслом?» Это явно не эксцентричный вопрос. Многие испытуемые, по крайней мере на Западе, где нет недостатка в основных продуктах питания, не будут испытывать по этому поводу сколько-нибудь сильных чувств, воспринимая это как данность.

Пример В. «Позволяете ли вы вашей собаке лизать вам лицо?» Это задание было предназначено для выявления чистоплотности, и ключевым ответом для него является «нет». Очевидно, те люди, у которых нет собаки, ответят «нет», но можно возразить, что часто чистоплотность не является причиной отсутствия домашних животных. На удивление, этот вопрос вызвал исключительно значимые ответы. Некоторые индивидуумы, дойдя до этого вопроса, отказывались вовсе отвечать на вопросы теста, говоря, что все это вообще отвратительно; один испытуемый даже говорил мне, что он никогда не был так оскорблен и никогда бы не допустил подобной мерзости и т.д.

Нет никакого сомнения, что этот вопрос затрагивает нечто скрытое и подавляемое. Уместность вышеупомянутой инструкции к тесту теперь понятна. Именно первый ответ, по всей вероятности, является индикатором определенного личностного качества. Как только испытуемые начинают раздумывать над вопросами, включаются не только защитные процессы, но и сознательные искажения, такие как желание произвести впечатление, угодить экспериментатору — все это отрицательно влияет на результаты теста.

И вот что еще более важно: многие задания не могут выдержать критической оценки в основном из-за вполне оправданного желания исследователей вложить слишком много информации в краткую форму задания. Вот почему особое значение при создании заданий тестов придается понятности и конкретности.

Можно было бы поразмышлять над приведенным выше примером В, и тогда не было бы никаких проблем. Некто либо позволяет либо не позволяет собаке лизать его лицо. Нет никаких сложностей в решении того, что: (а) собака есть собака; (б) что она именно лижет; (в) и что именно она лижет – лицо или что-нибудь другое. Однако большинство тестов личности не являются такими однозначными. Между прочим, стоит отметить, что этот вопрос оказался неудачным и его пришлось удалить.

Пример Г. «Бывают ли у вас яркие сны?» Этот пример хорошо иллюстрирует наше указание. Большинство испытуемых, вероятно, смогут дать немедленный ответ – либо «да», либо «нет». Однако при внимательном рассмотрении этот вопрос оказывается неприемлемым. «В конце концов, насколько яркими могут быть сны? Мои сны кажутся мне яркими, но это мое субъективное мнение. Я действительно вижу яркие сны, но я также иногда вижу несколько однообразные и серые сны», — подобные мысли затрудняют ответы.

Пример Д. «У вас много друзей?» Как и в первом примере, на этот вопрос чрезвычайно трудно дать точный ответ. Проблема опять заключается в значении определенных слов, в данном случае «много» и «друзей». С этими трудностями столкнутся внимательные, вдумчивые и добросовестные испытуемые. Они могут рассуждать так: «Думаю, у меня много друзей, но что значит «много»? Сколько на самом деле в среднем друзей имеют люди? Без этой информации, а также без знания о разбросе вокруг среднего значения, невозможно ответить, много их у меня, или нет».

Хотя все эти мысли несомненно правильны, на практике этот вопрос у многих испытуемых вызывает автоматический ответ. Слово «друзья» тоже может породить проблемы. Испытуемые могут рассуждать: «Что такое друг, чем он отличается от знакомого, есть ли вообще какие-либо различия? Возьмем А, является ли он мне другом? Некоторым образом, нам нравится бывать вместе, но если бы он мне был нужен, он был бы практически бесполезен. Теперь Б...»,-и так далее.

Из этих примеров понятно, что в инструкциях необходимо просить испытуемых выполнять задания настолько быстро, насколько это возможно. Конечно, нельзя избежать того, что таким инструкциям не всегда следуют. Это подводит к критике, которая направлена против личностных опросников, что мы сейчас и обсудим.

 

Возражение: задания личностных опросников по существу бессмысленны…

Это становится очевидным из приведенных выше примеров Г и Д. Рассчитывать на то, что испытуемые-интеллектуалы будут отвечать быстро, – это не только оскорбительно для испытуемых (так утверждает Alice Heim в связи с обсуждением некоторых тестов интересов; Heim and Watts, 1966), но и, более того, у таких испытуемых появляются серьезные сомнения в том, что такие задания могут вообще что-либо измерять.

На эти критические замечания получен эмпирический ответ: анализ заданий любого рода показывает, что наше множество заданий измеряет однородный фактор, в то время как исследования валидности демонстрируют, что же это за фактор. Тот факт, что задания имеют сомнительное значение, становится несущественным, если ответы на эти задания фактически являются эффективно дискриминативными или коррелируют с внешним критерием. Вышеприведенная критика, хотя и может показаться серьезной, не имеет, таким образом, большого значения.

Таковы правила формулирования заданий, описанные Guilford (1959), и они способствуют обеспечению того, что подготовленные вопросы будут работать на решение тех задач, которые стоят перед ними.

Устранение влияния установок на ответ

При разработке заданий следует ослабить, насколько это возможно, влияние наиболее существенных установок на ответ. Ниже описано, как это следует делать.
Установки на ответы (response sets) были определены Кронбахом (Cronbach, 1946) как стилистическая последовательность, стимулируемая формой ответов на задания личностного опросника. Одной из наиболее существенных является установка на согласие, то есть тенденция соглашаться с утверждением независимо от его содержания. Messick (1962) утверждает, что сбалансированная шкала – это один из способов минимизации влияния установки на согласие. Сбалансированной называется такая шкала, для которой равное или примерно равное количество заданий имеют ключевые ответы «да» или «нет», «верно» или «неверно».

Однако здесь заслуживают внимания два момента. Во-первых, сбалансированная шкала не устраняет полностью тенденцию: установка на согласие все же может проявиться, но, как указывает Knowies (1963), такая шкала не позволит спутать «соглашающегося» испытуемого с тем, у кого реально высокие показатели, а это важно. Конечно, можно возразить, что «соглашающийся» испытуемый с потенциально высокими показателями не будет выявлен при сбалансированной шкале. Если это происходит чаще, чем в нескольких отдельных случаях, то последующее исследование валидности теста будет обречено на неудачу.

Во-вторых, искажающего влияния этой установки на показатели по тесту можно избежать только в том случае, если будут сформулированы в равной степени содержательные, недвусмысленные и побуждающие к определенному ответу задания, имеющие как положительные, так и отрицательные ключевые ответы. Если вы сможете сформулировать лишь очень небольшое количество заданий с ключевым ответом «нет», то эти задания будут способствовать низкой валидности шкалы. Несколько примеров пояснят это.

Пример 1. Рассмотрим вопрос на экстравертированность: «Вам нравятся вечеринки?» Обратной формой этого вопроса будет: «Вам не нравятся вечеринки?» В этих заданиях стилистические обороты языка удовлетворительны, потому что принято говорить, что вечеринки нравятся или не нравятся. Они также удовлетворительны, потому что, как это и случается, испытуемому с высоким показателем по параметру экстраверсии нравятся вечеринки, а испытуемому с низким показателем – не нравятся. Таким образом, полярность этих заданий эффективна. Однако часто попытка получить обратную форму вопроса становится источником ошибок.

Пример 2. Следующее задание было создано, чтобы выявить удовлетворение, получаемое от статистики – как утверждают, оно относится к чертам навязчивости: «Являетесь ли вы одним из тех людей, кто находит статистические данные и таблицы совершенно скучными?» Это обратная форма вопроса с ключевым ответом «нет». Однако, очевидно, можно не считать статистику скучной, но и не восхищаться ею. Таким образом, обращение к вопросам, когда они относятся к некоторым крайним проявлениям в поведении, вероятнее всего не даст результата в силу континуальности, лежащей в основе многих ответов на задания. Обращение вопросов обычно предполагает дихотомичность ответа. Другими словами, если ответ на вопрос является дихотомическим, то обращение вопроса для сбалансированной шкалы возможно; если же используются крайние (граничные) значения из континуума, обращение не будет удачным.

Пример 3. Аналогично можем рассмотреть вопрос о том, нравится ли испытуемым отдавать распоряжения. Обратная форма вопроса: «Вы не испытываете удовольствия, когда вам вменяется в обязанность отдавать распоряжения?» – не может быть удачной, потому что возможны случаи, когда отрицание неприязни к распоряжениям, приказам вовсе не означает получение удовольствия от этого. В основе этого ответа лежит континуум, а не дихотомия. Этот вопрос не может быть обращен.

Пример 4. В данном задании рассматривается аккуратность: «В школах сильно преувеличивают значение аккуратности». Можно утверждать, что навязчиво аккуратный индивидуум будет считать, что значение этой особенности поведения невозможно преувеличить. Следовательно, данное задание было написано так, чтобы отрицательный ответ действительно выявлял исследуемую черту. Таким образом, с точки зрения разработки заданий, это жизнеспособное «негативное» задание.

В этих примерах проиллюстрированы два наиболее важных момента в формулировании заданий с отрицательными ключевыми ответами: они могут быть сформулированы, во-первых, если отрицательный ответ соответствует реальному поведению, и, во-вторых, если в основе ответов лежит дихотомия, а не континуум, как в приведенном выше примере 1.
Понятные, недвусмысленные утверждения

Имеющий значение в контексте нашей работы вопрос был поднят Guilford (1959) при попытке устранить установку на согласие из личностных опросников. Он утверждает, что согласие наименее вероятно тогда, когда задания понятны, недвумысленны и относятся к конкретному поведению.

Так, вопрос: «Играете ли вы на каком-либо музыкальном инструменте?» -является настолько конкретным, что индивидуум должен был бы иметь предельно выраженную установку на согласие, чтобы утвердительно ответить на этот вопрос, если это не соответствует истине. С другой стороны, вопрос: «Нравится ли вам музыка?» — настолько неопределенный (в том, где же критерий того, что музыка нравится?), что согласие вероятно будет фактором, влияющим на положительные ответы в этом вопросе. В последнем примере есть две особенности. Прежде всего, обратите внимание, что данный вопрос несравним с вопросом: «Нравятся ли вам вечеринки?» В этом вопросе критерий того, нравятся ли вечеринки, известен каждому: частые посещения с желанием и энтузиазмом. Следовательно, этот вопрос – практически сокращенная форма вопроса: «Посещаете ли вы много вечеринок?» Таким образом, для него вероятность подвергнуться влиянию установки на согласие меньше, чем для вопроса: «Любите ли вы музыку?»

К этой особенности относится и неопределенное утверждение «нравится музыка». Это выражение бесполезно в задании. Так, слово «нравится» может соответствовать разнообразным чувствам: от тех, которые испытывают великие композиторы и исполнители, когда слушают, пишут или исполняют музыку, до чувств человека, который любит слушать популярные песенки, совершая субботние покупки. Подобно этому, термин «музыка» означает огромное разнообразие различных направлений, например: джаз, поп, народная музыка, рок, барокко, доклассическая, классика, романтизм, модерн, неоклассицизм. Кроме того, может иметь отношение к слушанию и исполнению, так что идентичные ответы на вопрос могут отражать совершенно различное поведение. Например, «да» для испытуемого 1 может отражать наслаждение от пения контр-тенора в ранней полифонической венецианской церковной музыке. А для испытуемого 2 это может отражать удовольствие прослушивания мотивчика типа «Танцуй со мной», когда он сидит за рулем своей машины. Любое задание, в результате оценки которого оказывается, что столь разные области поведения будут отнесены к одному и тому же классу, с очевидностью является бесполезным.
Проверка влияния установки на согласие

До сих пор все наши усилия были направлены – при помощи сбалансированных шкал и формулирования предельно ясных и конкретных заданий – на уменьшение влияния установки на согласие или на то, чтобы сделать менее вероятным получение за счет тенденции к согласию высоких показателей по переменной, для измерения которой предназначен тест. Однако действие этой установки возможно даже при сбалансированных шкалах, и далеко не всегда можно создать настолько понятные вопросы, чтобы быть уверенным, что влияние установки устранено. Поэтому разработаны методики, предназначенные для проверки того, была ли установка на согласие фактором, влияющим на ответы.

Социально одобряемые ответы

Edwards (1957) показал на материале с заданиями ММРI, что наблюдается высокая положительная корреляция между степенью социальной желательности утверждений, оценивавшейся экспертами, и количеством реальных социально одобряемых ответов на них испытуемыми. Поэтому он утверждает, что данная установка должна детерминировать ответы на задания и, следовательно, является основным источником невалидности тестов. Хотя, очевидно, невозможно полностью устранить влияние установки на социально одобряемые ответы. Есть разнообразные приемы, полезные для уменьшения ее влияния. Эти приемы описаны ниже.
Задания с вынужденным выбором, подобранные по их социальной желательности

В списке личностных предпочтений (Personal Preference Schedule) Эдвардса (EPSS) (Edwards, 1959) задания состоят из двух утверждений, подобранных по социальной желательности, одно из которых испытуемый должен выбрать. Это радикальное решение для устранения влияния установки на социально одобряемые ответы. Однако, этот метод не получил поддержки по следующим причинам.

Крайне трудно получить согласованные утверждения, релевантные также в терминах содержания, которое мы хотим измерить {Edwards, 1957). Действительно, серьезное возражение против EPPS – это то, что данный тест является немногим более, чем упражнением по конструированию тестов, и мало свидетельств того, что он измеряет переменные с какой-либо эффективностью.

Любые незначительные различия в социальной желательности между частями заданий имеют тенденцию увеличиваться, когда они предъявляются вместе, как это предусмотрено в форме вынужденного выбора, что сводит на нет большинство из усилий по подбору утверждений.

Экспертное оценивание социальной желательности – значительное упрощение данного явления. Это становится ясно из того, как получается средняя экспертная оценка социальной желательности для каждого задания. Для этого предполагается, что социальная желательность одномерна (хотя a priori это не так). В действительности было бы нужно многомерное шкалирование влияния социальной желательности по всем заданиям, а затем подсчет показателей по отдельным измерениям. Кроме того, как указывает Messick (1960), социальная желательность сама по себе допускает значительные индивидуальные различия: то, что социально желательно для члена парламента, почти наверное не является таковым для лондонского докера.

Исходя из этих трех причин, не рекомендуется прибегать к такому радикальному и, по-видимому, недостаточно эффективному шагу, как конструирование спаренных заданий, подобранных по их социальной желательности.

Существует ряд характеристик и качеств, с которыми мало кто захочет согласиться, по крайней мере в среде образованных европейцев. Они настолько очевидны, что, когда мы проиллюстрируем их ниже несколькими примерами утверждений, они покажутся явно абсурдными. Вот несколько примеров утверждений, которые являются явно социально желательными или нежелательными:

1) Я с трудом переношу неудачи: (да, нет).

2) Я не понимаю юмор: (да, нет).

3) Я постоянно лгу: (да, нет).

4) Я мало сексуален: (да, нет).

5) Я сексуальный психопат: (да, нет).

6) Я не могу контролировать свои эмоции: (да, нет).

7) Я завистливый и ревнивый человек: (да, нет).

8) Я скупой: (да, нет).

9) Когда возможно, я отлыниваю от работы: (да, нет).

10) Я лгу, чтобы избавиться от хлопот: (да, нет).

11)Я ненавижу негров: (да, нет).

12) Я в основе своей антисемит: (да, нет).

По нашему опыту разработки тестов, мы были бы сильно удивлены, если бы любой из двенадцати приведенных примеров оказался приемлемым даже для исследовательского теста. Например, для тестов личности, используемых в профотборе, они будут совершенно бесполезными. Представьте себе утверждение 11 в тесте, предназначенном для работников социального обеспечения, или утверждение 12 в тесте, предложенном человеку, надеющемуся получить работу в фирме, владельцем которой является еврей.
Измерение социально желательных или нежелательных черт

Если измерению подлежат социально желательные или нежелательные черты, при разработке заданий следует избегать прямолинейного подхода, как в перечисленных выше утверждениях. Два примера пояснят сказанное.

Пример 1. Задание для измерения скупости. Поскольку прямой подход не годится, можно утверждать при разработке теста, что скупой человек вполне мог бы думать, что содержащиеся в народной мудрости высказывания о бережливости очень разумны, тогда как на менее скупого они не произвели бы впечатления. Следовательно, я попытался сформулировать задание следующим образом: «Каждый ребенок должен знать, что бережливость лучше богатства». Похоже, что в этом задании ответы как «да», так и «нет», не имеют отношения к социальной желательности (не являются социально одобряемыми).

Пример 2. Задание для выявления мстительности. Мало кто подтвердит утверждение: «Я мстителен». Однако мстительные индивидуумы обычно проецируют свою мстительность на других, т.е. действуют механизмы защиты. Таким образом, можно сконструировать утверждение: «Поступками большинства революционеров руководит мстительная жестокость». Думается, что мало кого из испытуемых можно было бы действительно причислить к революционерам, так что мнения обследуемых будут отражать их собственные защитные реакции и стремления. Это задание оказалось удачным, и я полагаю, что проекция - это механизм, действие которого может быть использовано в формулировании вопросов, которые слишком социально нежелательны, чтобы задавать их прямо.

Пример 3. Задание для выявления лености. Если опираться на механизм проекции, то можно сформулировать утверждение так: «Промышленность сегодня находится в плачевном состоянии, потому что рабочие в основном ленивы». Следует заметить, что если это утверждение рассматривается некоторыми испытуемыми как факт, то есть не «включает» проективный механизм, то анализ заданий полностью выявит это: вопрос не будет работать.
Использование шкалы лжи