Лекция № 7. Основные проблемы поэтического перевода

Все, что относится к художественному переводу относится и к переводу поэзии. Однако помимо этого существует целый ряд особенностей, отличающих как сами поэтические тексты, так и возникающие при их переводе проблемы.

Все эти проблемы можно условно разделить на две группы, первая из которых связана с особенностями национального и авторского поэтического мышления, а вторая – с особенностями формы стиха, обусловленными как структурой языка, так и сложившимися у каждого народа традициями. Основные из них можно сформулировать так:

v Возможно ли воссоздать в поэтическом переводе всю систему образов и ассоциаций, лежащих в основе оригинального поэтического текста и если да, то будут ли они оказывать на читателя перевода то же воздействие, что и на читателя оригинала?

v Возможно ли перевести поэтический текст размером подлинника и если нет, то с какими содержательными и формальными потерями это сопряжено?

v Нужно ли стремиться к тому, чтобы перевести поэтический текст размером подлинника, и если это сделать, то с какими содержательными и формальными потерями это сопряжено?

v Насколько возможно и насколько необходимо сохранять в переводе характер рифмы оригинала?

У каждого народа складывается свое представление о поэтичности, свои традиции поэтического самовыражения.

Будучи по преимуществу достаточно коротким и заключенным в достаточно строго регламентированную форму, поэтические тексты отличаются от прозаических значительно более высокой степенью семантико-стилистической и образной концентрации, а, следовательно, и более высокой значимостью каждого отдельного слова. Поэтому сложившаяся у каждого народа традиция того или иного употребления слов в поэзии действительно создает серьезные проблемы при переводе. Фальшь в одном слове может разрушить все стихотворение. Однако возникает вопрос: что в поэтическом переводе следует считать верность, а что – фальшью? Что важнее передать – факты или настроение? Функция апелляции к эмоциональному миру читателя для поэтического текста оказывается наиболее важной. Напрашивается, казалось бы достаточно простое решение: найти закрепление в переводящем языке слова-образы, функционально эквивалентные тем, что содержатся в подлиннике, и тем самым вызвать у читателя соответствующее эмоциональное состояние и аналогичное художественное впечатление. Однако в этом случае речь будет идти уже не о переводе, а о собственном стихотворении переводчика, написанное «по мотивам» оригинала.

Главная проблема при переводе поэзии состоит в преодолении различий в поэтике и в образных системах у разных народов.

Это не значит, что можно недооценивать возникающие при поэтическом переводе трудности, связанные с воссозданием формы стиха. Существует мнение, что поэтический перевод сложнее прозаического именно потому, что очень трудно, сохраняя содержание, одновременно сохранить размер и рифму. Лексические соответствия словам исходного языка в переводящем языке чаще всего не рифмуются и могут иметь совершенно иную слоговую и акцентную структуру.

Различия в фонетической структуре двух языков иногда называются настолько существенными, что они практически исключают не только эквилинеарность перевода, но и его эквиметричность и «эквирифмичность». Так, например, фиксированное ударение во французском языке, приходящееся на последний слог фразы, делает принципиально невозможным сохранение дактилической рифмы у Некрасова (коробушка – зазнобушка, туманная - желанная).

Существенно различается в разных языках и длина слов, их слоговая структура. Так, специалисты подсчитали, что средняя длина слов в русском языке – 2,24 слога, в немецком – 1,74, а в английском – 1,22. При этом в русском языке имеются шестисложные слова, которые практически не встречаются в немецком и английском языках.

В результате всех этих различий в каждом языке складывается своя система стихосложения в одних языках она силлабическая (франц.), в других – силлабо-тоническая (русск., англ, нем.). Более того, даже в тех случаях, когда структура языка делает возможным существование различных форм, в рамках той или иной национальной культуры может исторически сложиться традиция преимущественного использования лишь каких-то определенных. Так, например, несмотря на техническую возможность использования и мужских и женских, и даже дактилических рифм в английском языке, в англ. Стихосложении преобладают мужские рифмы, а чередование мужских и женских используется, как правило, в переводах на англ. Язык иноязычных поэтических произведений.

Таким образом, даже там, где есть техническая возможность сохранить размер, различия в длине слов заставляют стих звучать по-разному. Скажем, при переводе с русс. на англ. для перевода одной строки или целой строфы часто бывает достаточно половинного количества слогов. Встает вопрос: нужно ли перегружать текст пустыми «заполнителями пустот» типа частиц, союзов или модальных слов, в которых нет ни семантической, ни стилистической необходимости, или же лучше уменьшить количество слогов в строфе, изменив тем самым метрику стиха?

Все сказанное усугубляется еще и разным эмоциональным восприятием однотипных орфоэпических единиц представителями разных культур. Один и тот же стихотворный размер и один и тот же тип рифмы (если их все же удалось сохранить) совершенно по-разному воспринимается носителями разных языков.

При переводе на русский язык достаточно легко сохранить и сплошные мужские рифмы англ. языка, и сплошные женские итальянского. Но при этом возникает налет экзотики, совершенно несвойственный произведению в оригинале, и создается другая эмоциональная окраска. Более того, использование «чужого» метрико-рифменного оформления стиха становится и признаком его национальной принадлежности и жанра (как, скажем, в англ. Народной балладе достаточно легко узнаваемой в ее переводах на русский язык). В этом случае перед переводчиком встает вопрос: должно ли произведение в переводе читаться как «свое» или как «чужое» или как «иное». Именно исходя из ответа на этот вопрос и нужно выбирать степень естественности, привычности или непривычности рифмы и метра.

В разных языках на разных этапах существования национальной литературы складывается и разное отношение и к точности рифмы.

Все это переводчику приходится учитывать для того, чтобы стихотворение воспринималось на русском языке естественно. Более того, пер-к должен еще знать и то, за какими жанрами в сознании носителей того или иного языка закреплены определенные размеры и виды рифмы.

В отношении формы поэтического перевода стоит говорить об эквивалентности метра и рифмы.

Помимо метра и рифмы поэтический текст характеризуется и другими фонетическими особенностями, создающими то, что принято называть «музыкой стиха». С этой цель. Автор может использовать аллитерации, ассонансы, звукоподражание и т.д. как правило, люди не осознают этого, но именно по этому одни тексты кажутся им благозвучными, а другие – нет. При этом сходные звуки могут вызвать у разных народов разные, порой даже противоположные ассоциации.

Поэтому решение всех вопросов, связанных с формой поэтического перевода, требует глубочайшего и всестороннего анализа всех использованных автором выразительных средств переводящего языка.

Все эти средства должны рассматриваться в их непременной и неразрывной связи с содержанием. При этом необходимо помнить, что в поэтическом тексте повествовательный план, событийная канва еще чаще, чем в прозе, оказываются сами по себе вспомогательными, служащими для выражения чего-то большего. Любое поэтическое произведение – это всегда обобщение, даже в том случае, когда по форме оно, казалось бы, представляет собой сиюминутную зарисовку. Задача переводчика – понять, обобщение чего? Мысли? Чувства? личного опыта? Обобщение до философского понятия или до образа (т.е. интеллектуальное или эмоциональное)? Что это – попытка выразить свое настроение или же попытка вызвать определенную реакцию у читателя?

Поняв все это можно переходить к вопросам формы. Почему автор выбрал именно этот размер? Почему он обратился (не обратился) к свободному стиху? Что изменилось бы, если бы в оригинале строка была бы короче (длиннее)? Как все эти элементы формы связаны с содержанием, с тем настроением, которое создается при чтении этого стихотворения? Только после того как переводчик найдет ответы на эти и многие другие вопросы, он может приступать к выбору формальных эквивалентов и начинать решать чисто технические проблемы поиска нужных рифм, слов нужной длины и т.д. необходимо помнить, что при всей сложности этих проблем они все-таки имеют второстепенный характер, т.к. подчинены главному – передаче авторского замысла во всей его полноте.

Вопрос о том можно ли «для ритма» вставлять или выбрасывать слова, можно ли добавлять или заменять эпитеты, метафоры, сравнения, сам по себе не имеет ответа, так как все эти технические приемы могут рассматриваться только как средство воссоздания образа, настроения, как средство достижения того же худож. воздействия на читателя перевода, которое испытывает на себе читатель оригинала. До тех пор пока технические средства служат достижению этой цели, использование их правомерно. А служат ли они ей, - на этот вопрос переводчик может ответить лишь тщательнейшим образом проанализировав как поэзию автора, всю его эстетическую систему, так и функциональное соответствие формальных элементов, используемых в поэтических традициях двух соответствующих культур.

Проблемы поэтического перевода вызваны спецификой поэтического текста, образная основа и форма которого теснейшим образом связаны с породившей этот текст культурой и с особенностями строения языка. В целом перед поэтическом переводе стоят те же задачи, что и перед худож. переводом в целом, однако высокая концентрация образности, чрезвычайно большая семантико-стилистическая нагрузка на каждое слово, а также повышенное внимание к форме, обусловленной в значительной степени особенностями строения языка и при этом являющейся важнейшим выразительным средством, делают общие проблемы худож. перевода в применении к переводу поэтическому значительно более острыми и сложными.