Лекция 7 Нарушения памяти

План лекции:

1. Актуальность и основные направления исследования нарушений памяти.

2. Нарушение непосредственной памяти: «корсаковский синдром» и прогрессирующая амнезия.

3. Нарушение динамики мнестической деятельности.

4. Нарушение опосредованной памяти.

5. Нарушение мотивационного компонента памяти.

6. Нарушение памяти у больных разных нозологических групп.

7. Методики, используемые для исследования памяти.

1. Актуальность и основные направления исследования нарушений памяти

В психологии нет единого определения памяти. В одних случаях память рассматривается как форма психического отражения, в ходе которого происходит оживление в сознании прошлого опыта, образов того, что ранее было воспринято. В других - память определяется как способность хранить и многократно вводить в сферу сознания и деятельности ранее воспринятую информацию. В третьих - памятью называют совокупность информации, накопленную мозгом и управляющую поведением.

Оставив вопрос о поиске универсального определения памяти специалистам и в области общей психологии, подчеркнем, что какого бы подхода мы не придерживались, все они сходятся во взгляде на структуру памяти, согласно которому ее работа складывается из трех последовательных процессов: запечатле-ния, сохранения и воспроизведения прошлого опыта. Поэтому в патопсихологии принято следующее определение памяти:

Память есть совокупность процессов, позволяющих запечатлевать, хранить и воспроизводить прошлый опыт.

Каждый из названных процессов может быть нарушен отдельно от других или в сочетании с ними, что делает картину мнестических расстройств очень многообразной.

Большинство больных психиатрической клиники жалуются на расстройства памяти. Это происходит отчасти потому, что признать свою несостоятельность в области запоминания менее обидно, чем сделать то же самое по отношению к своему мышлению, поведению или чувствам. Вместе с тем расстройства памяти действительно являются частым симптомом при заболеваниях мозга. К тому же, ряд нарушений психической деятельности, таких как нарушение работоспособности, нарушения моти-вационной сферы, выступают для самого больного и наблюдающих за ним людей в виде расстройств памяти. Поэтому проблема расстройств памяти всегда стояла в центре психиатрических и патопсихологических исследований.

Исследования расстройств памяти особенно важны для разрешения практических вопросов психиатрической клиники. Нередко данные о нарушении памяти, полученные при патопсихологическом эксперименте, не совпадают с представлениями самого больного о характере своей мнестической деятельности.

Например, больные жалуются на ослабление памяти, которое мешает им в работе, в то время как психологическое исследование этого нарушения не выявляет. И наоборот, некоторые больные успешно справляются со своими профессиональными обязанностями, требующими удержания материала, данные же психологического эксперимента обнаруживают расстройства мнестической деятельности.

Анализ подобного несовпадения оказывается часто очень важным при решении экспертных вопросов, при трудовых рекомендациях, выборе коррекционньгх мероприятий. Они могут оказаться полезными также при установлении диагноза, разграничении синдромов и в практике восстановительной работы с больными.

Исследования памяти в патопсихологии проводятся в следующих направлениях:

1) изучение следообразования;

2) изучение воспроизведения;

3) изучение ретенции (отсроченного воспроизведения).

В патопсихологическом эксперименте исследуется чаще всего непосредственная и опосредованная память. Учитываются также нарушения динамики мнестической деятельности и расстройства мотивации.

2. Нарушение непосредственной памяти: «корсаковский синдром» и прогрессирующая амнезия

Непосредственная память — способность воспроизводить события, опыт, информацию сразу после действия стимула.

К наиболее распространенным нарушениям непосредственной памяти относится «корсаковский синдром» и прогрессирующая амнезия.

«Корсаковскнй синдром» — это нарушение памяти на текущие события при относительной сохранности событий прошлого.

Корсаковский синдром впервые был описан известным отечественным психиатром С. С. Корсаковым при тяжелых алкогольных интоксикациях. Этот вид нарушений памяти часто сочетается с конфабуляциями (больные заполняют пробелы памяти вымышленными событиями), иногда у них наблюдается дез­ориентировка во времени и пространстве. Два последних признака могут быть слабо выражены, но первый (нарушение памяти на текущие события) составляет основной радикал этого расстройства. Впоследствии оказалось, что корсаковский синдром может обнаружиться и при других поражениях мозга неалкогольного генеза.

Вот пример из клиники.

Больной может правильно назвать события из своего детства, школьной жизни, помнит исторические даты, но не может вспомнить, обедал ли он сегодня, посетили ли его вчера родственники, беседовал ли с ним сегодня врач и т. п. Если подобного больного спросить, навещали ли его сегодня родственники, нередко можно получить ответ: «Я не помню, но у меня в кармане папиросы - значит, жена приходила».

Такие больные здороваются по несколько раз в день один и тот же вопрос, обращается помногу раз с одной и той же просьбой, производят впечатление назойливых людей.

Встает вопрос, является ли забывание недавнего прошшого следствием дефекта воспроизведения или это дефект удержания материала. Ряд хорошо известных в медицинской психологии экспериментальных данных говорит о том, что речь идет о плохом воспроизведении. Приведем эти данные.

Еще в 1911 г. швейцарский психолог и врач Э. Клапаред описал интересные факты, выступившие у подобных больных. Э. Клапаред несколько дней подряд здоровался с больным, при этом незаметно для больного колол его при рукопожатии спрятанной иглой. Больной перестал подавать Э. Клапареду руку, но при этом не узнавал его, не помнил ни самого факта укола, ни того, что с ним здоровались.

В лаборатории Б. В. Зейгарник были поставлены следующие эксперименты с больным, у которого после тяжелого брюшного тифа развился корсаковоподобный амнастический синдром. Больной должен был в течение некоторого времени нажимать на кнопку при зажигании зеленой лампочки. На следующий день больной, введенный в кабинет, не только не помнил, что он вчера делал, но отрицал сам факт того, что он вчера был в этом кабинете, не узнавал экспериментатора, однако, когда стала зажигаться лампочка зеленого цвета, он стал нажимать на кнопку и не производил этого действия, когда зажигалась лампочка другого цвета. Спрошенный, почему он это делает, больной удивленно пожал плечами: «Не знаю».

Какие же выводы мы отсюда должны сделать? Эти и многие другие экспериментальные факты свидетельствуют о том, что при корсаковском синдроме процессы запечатления и сохранения опыта у больных не нарушены, данное расстройство по преимуществу является следствием нарушения процесса воспроизведения.

Одним из примечательных особенностей при корсаковском синдроме являются конфабуляции, то есть заполнение провалов памяти несуществующими событиями. Так, один из больных заявил, что он сегодня «ходил в лесок по грибы», другой «вспомнил», что «он вчера был дома и ему там устроили пышную встречу». Это наводит на мысль о существовании какого-то парадоксального механизма восполнения дефекта, который подтверждается и другими наблюдениями.

В подтверждение приводим выписки из истории болезни (как всегда по Б. В. Зейгарник), внесенные в нее психиатром и клиническим психологом.

Врач-психиатр: Во время беседы больной нечаянно пролил чернила, испачкав рукав халата. На вопрос, откуда взялись чернильные пятна на столе и рукаве, больной отвечает: «Не знаю, вероятно, дали мне такой халат». Утверждает, что ходил сегодня в «рощу березовую гулять». Указанные конфабуляторные высказывания держатся стойко, больной повторяет их в одних и тех же вариантах, упорно настаивая на своем, не поддаваясь ра­зубеждению. Также упорно и настойчиво отрицает факты, имевшие место в действительности. При этом больной помнит события и факты своей прошлой жизни, год женитьбы и т. д. Нарушения памяти больной не замечает, утверждая, что у него прекрасная память.

Психолог: Больной без всякой заинтересованности относится к эксперименту. Он не может выполнять задания, требуемого учета прежних действий. Так, классифицируя картинки, он образует много одноименных групп. Когда больной образовал 2 группы животных и экспериментатор обратил его внимание на это, больной удивился: «А разве я уже собирал животных?» За­дания же, не требующие запоминания только что совершенных действий, больной выполняет: объясняет правильно переносный смысл поговорки, метафоры, справляется с заданием, требующим исключения лишних предметов, но спустя 3 минуты, не помнит, что выполнял эти задания.

Выявляются грубые нарушения памяти: из 5 предъявленных слов он воспроизводит после 5-кратного повторения лишь последнее. Результаты четырех предыдущих воспроизведений: 1, 2, О, 1 слово. Применение опосредования (по методу А. Н. Леонтьева) ему не помогает. Из 10 слов он запомнил лишь 2 слова (хотя 2 слова (хотя сам процесс опосредования ему в принципе доступен). Точно так же больной не может воспроизвести сюжет простого рассказа («Галка и голуби»).

Экспериментатор: «Почему Галка полетела к голубям?»

Больной: «И кто ее знает, захотела и полетела».

Экспериментатор: «Может, она слышала, что у голубей хорошая пища была?»

Больной: «Может быть, галки прожорливые, но и голуби тоже любят поклевать».

Экспериментатор: «Ну, а кто кого выгонял из гнезда? Кто перекрасился?»

Больной: «Никто никого не выгонял. Какая раскраска? Не понимаю, о чем вы толкуете?»

Спустя 10 минут больной отрицает сам факт исследования, говорит, что никогда не видел экспериментатора.

Корсаковский синдром часто сочетается также с нарушением ориентировки во времени. Былые события причудливым образом сочетаются с настоящим. Нарушается линейность времени, то есть возможность упорядочения и увязывания отдельных отрезков жизни между собой. Особенно ярко эта сторона нарушения наблюдается при прогрессирующей амнезии.

Прогрессирующая амнезия — это одно из наиболее тяжелых расстройств памяти, она распространяется не только на текущие события, но и на прошедшие: больные не помнят прошлого, путают его с настоящим, они смещают хронологию событий, у них выявляется дезориентировка во времени и пространстве. Временами такие нарушения памяти носят гротескный характер. Например, одной больной казалось, что она живет в начале прошлого века, что только что кончилась первая мировая война и началась Октябрьская революция. Другой больной с таким нарушением (в прошлом официант в ресторане) считал, что он во время обеда обслуживает посетителей, требовал, чтобы они (больные) ему заплатили за еду, иначе он позовет «хозяина».

Подобные нарушения памяти отмечаются часто при психических заболеваниях позднего возраста, в основе которых лежит прогрессирующая, качественно своеобразная деструкция коры головного мозга. Клинически болезнь характеризуется неуклонно прогрессирующими расстройствами памяти: сначала снижается способность к запоминанию текущих событий, потом недавнего прошлого, затем стираются в памяти события последних лет и отчасти давно прошедшего времени. Наряду с этим сохранившееся в памяти отдаленное прошлое приобретает особую актуальность в сознании больного. Он живет не в настоящей реальной ситуации, которую не воспринимает, а в обрывках ситуаций, действий, положений, имевших место в далеком прошлом.

Такие расстройства памяти, характеризующиеся «жизнью в прошлом», ложным узнаванием окружающих возникают в основном при старческом слабоумии. В основе его левит диффузный, равномерно протекавший атрофический процесс коры головного мозга.

3. Нарушение динамики мнестической деятельности

Описанные выше нарушения памяти носят в основном стабильный характер. В других случаях память психически больных может оказаться нарушенной со стороны ее динамики, больные в течение какого-то отрезка времени хорошо запоминают и воспроизводят материал, однако спустя короткое время не могут этого сделать, то есть на первый план выступают колебания их мнестической деятельности.

Если такому больному предложить запомнить 10 слов (при десяти предъявлениях) и изобразить количество воспроизведенных слов в виде кривой, то последняя будет носить ломаный характер. Больной может после второго или третьего предъявления запомнить 6-7 слов, после пятого - лишь 3 слова, а после шестого - опять 6 слов.

Оценка памяти подобных больных в терминах «память больного снижена», «память больного не нарушена» не является адекватной.

Точно такой же лабильный характер носит воспроизведение какого-нибудь текста. Больные то подробно с детализацией воспроизводят содержание басни, рассказа, то вдруг не в состоянии передать более легкий сюжет.

Нередко также нарушения памяти сочетаются с амне-стическими западениями в речи: больные вдруг забывают названия каких-либо предметов, явлений, через короткое время спонтанно их вспоминают. Иными словами, мнестическая деятельность больных носит прерывистый характер. Нарушается ее динамическая сторона.

Подобные нарушения памяти встречаются у больных сосудистыми заболеваниями головного мозга, у больных, перенесших травмы головного мозга (в отдаленном периоде болезни), при некоторых интоксикациях и профвредностях.

Заслуживает внимания тот факт, что подобные нарушения динамики мнестической деятельности редко выступают у больных в виде изолированного моносимптома. Нарушение динамики мнестической деятельности проявляется в сочетании с прерывистостью всех психических процессов больных и по су­ществу является не нарушением памяти в узком смысле слова, а индикатором неустойчивости умственной работоспособности больных в целом, ее истощаемости.

Следует отметить, что одним из показателей нарушений динамики мнестической деятельности является возможность ее улучшения при применении средств опосредования. В повседневной своей жизни больные сами прибегают к такому способу, отмечая: «Я уже стал делать себе отметочки на память», «Я себе примечаю что-нибудь, чтобы мне напомнило».

Однако в некоторых случаях выступили парадоксальные факты: операция опосредования (например, метод пиктограмм) приводила не к улучшению, а к ухудшению процесса воспроизведения.

Нарушение динамики мнестической деятельности может выступить и как следствие аффективно-эмоциональной неустойчивости. Аффективная дезорганизация больного, часто сопутствующая многим органическим заболеваниям (посттравма-тического, инфекционного и другого генеза), может проявиться в забывчивости, в неточности усвоения, переработки и воспроизведения материала. Точно так же может действовать и аффективная захваченность больного, приводящая к забыванию намерений, недифференцированному восприятию и удержанию материала. Во всех этих случаях измененным оказывается именно динамический компонент памяти.

Клиническому психологу следует иметь в виду, что правильная квалификация нарушений динамики мнестической деятельности., установление степени этих изменений имеет большое значение для самых различных разделов психиатрической практики, особенно при решении вопросов трудового восста­новления и трудовых рекомендаций. Утрату своей работоспособности больные нередко объясняют снижением памяти, особенно часто такое объяснение применяется при снижении учебной успеваемости. Больные пытаются «тренировать» свою память, заучивать, по много раз повторять материал. Между тем забывчивость эта, как мы только что показали, является не мо­носимптомом, а проявлением нарушенной работоспособности больных в целом.

Коррекционная работа в подобных случаях должна состоять либо в создании условий, предупреждающих наступление истощаемости, либо в нахождении путей, которые могут скомпенсировать невозможность удержания цели.

4. Нарушение опосредованной памяти

Опосредованное запоминание - это использование промежуточного, или опосредующего, звена (узелки, пиктограммы, рисунки и т. п.) для улучшения памяти.

Из общей психологии (работы А. Н. Леонтьева) известно, что акт опосредования своих действий является адекватным свойством психической деятельности зрелого человека, что одним из показателей развивающейся личности является формирование умения опосредовать свое проведение. При этом опосредование, несмотря на то, что оно отвлекает на себя усилия человека, не заслоняет собой содержания мнестической деятельности и не ухудшает памяти.

У больных фактор опосредования, улучшающий запоминание в норме, часто становятся помехой. Этот факт был еще в 1934 г. впервые описан Г. В. Биренбаум. Исследуя больных разных нозологии с помощью метода пиктограммы, она показала, что больные утрачивают возможность опосредовать процесс запоминания.

Как известно, метод этот, предложенный А. Р. Лурия, состоит в следующем: испытуемый должен запомнить 14 слов. Для лучшего запоминания ему нужно придумать и зарисовать на бумаге что-либо такое, что могло бы в дальнейшем помочь воспроизвести предложенные слова. Никаких записей или пометок буквами делать не разрешается. Испытуемые предупреждены, что качество их рисунка не имеет значения. Точно так же не учитывается и время выполнения этого задания.

Задание по методу пиктограммы может быть выполнено двумя способами.

Первый заключается в том, что изображение представляет собой условное обозначение понятия, заключенного в слове. Например, для запоминания слова «развитие» можно нарисовать любую маленькую и большую фигуру (квадрат, круг), для слова «сомнение» - вопросительный знак и т. п.

При втором способе выполнения задания условно изображается, например, понятие, менее общее по сравнению с заданным; первое должно служить как бы условным знаком для второго. Например, «развитие» - «развитие промышленности», «развитие умственное» и т. п. То же с предметом и т. д.

Посмотрим, в чем состоит психологический механизм опосредованного запоминания. Задание требует умения увязать понятие, обозначаемое словом, с любым более конкретным понятием. Вполне очевидно, что круг значений слова шире, чем то, что можно обозначить рисунком. Вместе с тем и значение рисунка шире, чем смысл слова. Задача будет выполнена только тогда, когда испытуемый может отвлечься от многообразия конкретных значений, которые содержат понятие, обозначаемое заданным словом, когда он может оттормозить все частные значения, связанные с ним. Иными словами, выполнение этого задания возможно при определенной уровне обобщений и отвлечения, так как значение рисунка и слова должны совпадать лишь в какой-то своей части. Именно в этом умении уловить общее в рисунке и слове заключается основной механизм активного образования условного значения. Наблюдение показывает, что у больных разных нозологических групп этот механизм работает по-разному. Приведем некоторые иллюстрации по наблюдениям Б. В. Зейгарник.

Пример 1. У группы больных эпилепсией эксперимент на опосредованное запоминание вызывал значительные трудности. При инструкции найти рисунок для запоминания слова «развитие» больной К. говорит: «Какое развитие? Оно бывает разное: и развитие мускулов, и умственное развитие. Какое же вы хотите?» Этот больной затрудняется придумать рисунок для запоминания слова «разлука». «По-разному можно разлучаться: можно с любимой, или сын уходит на войну, или просто друзья расстаются. Не понимаю, что нарисовать?» Другой больной затрудняется найти рисунок для запоминания словосочетания «больная женщина». Он пытается нарисовать кровать, но тут же заявляет, что этот рисунок не подходит, так как больная женщина не обязательно должна лежать: «У нее может быть грипп, и она его на ногах переносит». Тогда испытуемый решает нарисовать столик с лекарствами, но и это его не удовлетворяет: «Ведь не обязательно больная женщина лекарства принимает». В результате из-за чрезмерной конкретизации больные хуже запоминают слова, когда они пытаются прибегнуть к опосредованию.

Пример 2. Процесс опосредования мало помогал и больным, которые устанавливали чрезмерно формальные связи, например, связи по созвучию. Так, для запоминания слова «сомнение» больной нарисовали рыбу-сом, потому что «у них одинаково звучат первые слоги». Или для слова «дружба» больной нарисовал треугольник и квадрат, поскольку «треугольник это одно, а квадрат - другое».

Знание особенностей нарушения механизма опосредованного запоминания позволяет клиническому психологу участвовать в постановке диагноза основного заболевания, а также разрабатывать коррекционные программы, позволяющие скомпенсировать рассматриваемый мнемический дефект.

5. Нарушение мотивационного компонента памяти

Более 70 лет назад, а именно, в 1927 году, был открыт уже известный нам из курса общей психологии «эффект Зейгарник» или так называемый «феномен воспроизведения незавершенных действий». Эксперимент заключался в следующем.

Испытуемому предъявлялся ряд задач (от 18 до 22), которые он должен был выполнить. Это были сравнительно легкие задания различного типа: зарисовать монограмму, сложить определенную фигурку из спичек, нанизать бусы, написать стихотворение, вырезать из бумаги спираль, слепить коробочку из картона, обратный счет (письменно), нарисовать вазу, из бумаги сложить фигурки, умножение трехзначных чисел, из проволоки, сделать фигурку, решить кроссворд, составить ландшафт (испытуемым даются муляжи — деревья, животные, люди, дома - из цветного картона) и т. п.

Инструкция: «Вам будет предложен ряд заданий, постарайтесь их выполнить по возможности точнее и быстрее». Половину предложенных задач испытуемый выполнял до конца, половина же их прерывалась экспериментатором до того, как испытуемый их завершит. Прерывание происходило таким образом, что экспериментатор предлагал испытуемому другую работу. Если испытуемый спрашивал, что делать с незавершенным заданием, экспериментатор делал вид, что не расслышал вопроса или занят протоколом; во всяком случае, испытуемый не получал четкого, определенного ответа.

Сразу после выполнения испытуемым последнего задания экспериментатор спрашивал: «Скажите, пожалуйста, какие вы выполнили задания?» Время, в течение которого испытуемый называет задания, не ограничено. Экспериментатор записывает названные задания в порядке их воспроизведения испытуемым.

Как правило, воспроизведение носит вначале плавный характер, после чего наступает остановка потока перечисленного.

Испытуемый начинает активно «отыскивать», «перебирать» в своей памяти предложенные ему задания. После окончания опыта экспериментатор спрашивает о том, какие задания показались ему более интересными или приятными. Данные экспериментов показали, что испытуемые запоминали лучше незавершенные действия. При этом отношение воспроизведенных незаконченных действий [НД] к воспроизведению законченных [ЗД] равнялось 1,9. Преимущество воспроизведения незавершенных действий по отношению к завершенным проявилось не только в количественном отношении, но и в том, что незавершенные задания назывались первыми. Попытаемся осмыслить психологический механизм наблюдаемого эффекта.

Выявленная закономерность может быть объяснена следующим образом. У любого здорового испытуемого ситуация опыта вызывает какое-то личностное отношение к ней. У одних это желание проверить себя, свои возможности - экспериментальная ситуация приобретает в таких случаях характер некой «экспертизы», контроля. У других испытуемых ситуация эксперимента вызывала некий задор: «Хотелось и себе, и вам показать, что я хорошо справляюсь с задачами». Наконец, третьи испытуемые выполняли экспериментальные задачи из чувства «долга», «вежливости». Как бы то ни было, у любого испытуемого возникал какой-то мотив, ради которого он выполнял задание.

При незавершенности действия намерение остается неосуществленным, появляется некий излишек аффективной заря-женности (в терминологии К. Левина, «динамическая система»), которая проявляет себя в другом виде деятельности, в данном случае - в воспроизведении. Применительно к приведенным данным можно сказать, что деятельность памяти актуализировала ту аффективную готовность, которая образовалась благодаря личностному отношению испытуемого к экспериментальной ситуации.

Здесь необходимо указать на ряд наблюдений, указывающих на роль мотивационного компонента в работе памяти. Первое — эффект не проявляется, если вместо нейтральной просьбы: «Скажите, пожалуйста, какие вы выполнили задания?», дать испытуемому следующее указание: «Опыт проводился для того, чтобы проверить вашу память». Новая мотивация вызывала иной результат.

Другая группа фактов, доказывавшая влияние мотивацион-ного компонента на эффективность памяти, заключалась в следующем: если этот опыт проводился с испытуемыми в состоянии усталости или в ситуации мотивационного насыщения, то тенденция к превалированию при воспроизведении незавершен­ных действий тоже не обнаруживается, так как в этой ситуации не формироволсь стремление к завершению.

И еще одно доказательство. У больных шизофренией, в психическом состоянии которых отмечалась эмоциональная вялость, искажение мотивов, экспериментаторы не получали эффекта лучшего воспроизведения незавершенных действий.

У больных с ригидностью эмоциональных установок и их гипертрофией (например, при некоторых формах эпилептической болезни) превалирование воспроизведения незавершенных действий было выражено. Так, если у здоровых испытуемых отношение воспроизведения незавершенных действий, к воспроизведению завершенных равняется 1,9, то у больных шизофренией (простая форма) оно равно 1,1; у больных эпилепсией — 1,8; а у больных с астеническим синдромом - 1,2.

Таким образом, сопоставление результатов воспроизведения незавершенных действий у больных с разной патологией мотивационной сферы указывает на ее роль в мнемической деятельности и на возможность использования данных эффектов в диагностических целях.

6. Нарушение памяти у больных разных нозологических групп

При органических поражениях подкорковых структур головного мозга в большей степени нарушено произвольное воспроизведение и сохранение, в меньшей степени - узнавание и запоминание. Отмечается связь нарушений памяти с психической истощаемостью и снижением сенсомоторной активности.

У больных олигофренией наблюдаются трудности опосредования, которые заключается в недоразвитии мышления, неспособности установить условную смысловую связь между сти-мульным словом и рисунком. При олигофрении нарушена не только смысловая, но и механическая память. У астенических олигофренов отмечается грубая недостаточность чтения, письма, счета и частые ошибки в памяти, У стенических олигофренов более выражено расстройство долговременной памяти.

При эпилепсии отмечается снижение эффективности опосредованного запоминания в сравнении с непосредственным. У больных эпилепсией, а также при органических поражениях головного мозга отмечаются трудности опосредования предложенных понятий с конкретным рисунком. Это является следствием выраженной склонности к чрезмерной детализации, фиксации на отдельных свойствах предметов.

У больных шизофренией условность рисунка становится беспредметной и широкой, что перестает отражать реальное содержание слова или рисунок отражает актуализацию слабых, латентных свойств, что также затрудняет воспроизведение. Нарушения оперативной, кратковременной и отсроченной памяти не выявляются. Наблюдаемое в методиках снижение памяти часто имеет вторичный характер, обусловленный снижением волевого усилия.

У больных неврозами и при реактивных психозах жалобы на снижение памяти часто не подтверждаются экспериментально-психологическим исследованием. При этих заболеваниях в их механизмах ведущая роль принадлежит личностно-мотивационным и эмоциональным расстройствам. Поэтому испытуемый может «работать» под определенное «органическое» заболевание. Однако ошибки могут быть в простых вариантах заданий и отсутствовать в сложных. Снижение памяти и внимания у больных неврозами часто отражает внутреннюю тревогу и беспокойство. Отмечаются психогенные амнезии, которые следуют за психотравмой.

7. Методики, используемые для исследования памяти

1. Десять слов. Испытуемому зачитывают десять однодвухсложных слов, затем он их повторяет в любом порядке 5 раз, данные вносят в таблицу. Спустя 20-30 минут просят воспроизвести слова для проверки ретенции (Например: лес, хлеб, стол, окно, вода, брат, гриб, конь, игла, мед. Или: гора, роза, койка, часы, вино, пальто, книга, окно, пила).

2. Пиктограммы. Этот метод предложен А. Р. Лурией. Испытуемый должен запомнить 15 слов. Для облегчения воспроизведения он должен сделать карандашом рисунок, имеющий смысловую связь со стимульным словом. Никакие записей, пометок делать не разрешается. После окончания работы можно попросить повторить слова, затем повторить их через 20-30 минут. При анализе запоминания важно обратить внимание на то, сколько слов воспроизведено точно, близко по смыслу, неверно, никак. Модификацией этого же задания может служить тест А. Н. Леонтьева, который предлагает не рисование, а выбор предмета, сюжета из предложенных готовых картинок. Эта методика имеет несколько серий, которые отличаются по степени сложности. Использовать методику А. Н. Леонтьева целесообразно для исследования памяти у детей, а также лиц с невысоким интеллектом.

3. Воспроизведение рассказов. Испытуемому читают рассказ, он воспринимает его на слух или читает рассказ сам. Затем он воспроизводит рассказ устно или записывает. Психолог при анализе учитывает, все ли смысловые звенья воспроизведены, что опущено, не отмечается ли конфабуляций, интерферирующего эффекта. Для запоминания наиболее предпочтительны рассказы: «Галка и голуби», «Муравей и голубка», «Логика», «Колумбово яйцо», «Вечный король» и др.

4. Исследование зрительной ретенции (тест А. Л. Бентона)

Используется пять серий рисунков. В трех сериях предлагается по 10 карточек равной сложности, в двух - по 15 карточек. Карточку в течение 10 секунд предъявляют испытуемому, затем он должен воспроизвести увиденные фигуры на бумаге. Качественный анализ данных проводится в сравнении со специальными таблицами Бентона. С помощью этого теста можно получить дополнительные данные, свидетельствующие об органическом заболевании головного мозга.