Понятие множественности преступлений и ее отличие от единичного преступления

 

Проблемы, касающиеся количественной стороны преступной деятельности, стоят в числе наиболее спорных и сложных вопросов уголовно-правовой науки и правоприменительной практики. Вместе с тем количественная сторона преступлений, следуя одному из основополагающих законов философии (переход количественных изменений в качественные), тесно связана с качественной стороной противоправных деяний.

Пересечение этих двух наиболее важных характеристик преступления может определять степень интенсивности, характер общественной опасности совершенного противоправного деяния.

В числе проблем, рассматриваемых в рамках указанного института, не только вопросы, касающиеся единичного, продолжаемого или длящегося преступлений, но и целый комплекс проблем, связанных с организованными формами преступлений, социально-правовыми особенностями преступной деятельности, рецидивом и т.д.

Институт множественности преступлений находит конкретное воплощение в форме совокупности и рецидива преступлений, а также преступной деятельности*(146). Ответственность лица в случае наличия в его действиях элементов множественности преступлений имеет целый ряд существенных особенностей, представляющих значительный теоретический и практический интерес.

В свою очередь, от глубины теоретических исследований зависит решение многих спорных вопросов квалификации, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности, что в конечном счете напрямую связано с полнотой реализации принципа социальной справедливости.

Как справедливо отмечается авторами теоретической модели УК, "опыт борьбы с преступностью свидетельствует о том, что значительная часть преступлений совершается не в первый раз. В ряде случаев преступление складывается из совершения нескольких деяний, что влечет за собой наступление нескольких последствий. Кроме того, одно преступное деяние может содержать признаки нескольких составов преступлений. Возникает, таким образом, проблема множественности преступлений, определения пределов ответственности за различные ее виды. Решение этой проблемы законом имеет большое значение, ибо множественность преступлений увеличивает общественную опасность содеянного как с точки зрения оценки объема причиненного вреда общественным отношениям, так и с точки зрения данных, характеризующих личность виненного"*(147).

Хотя действующее уголовное законодательство предусматривает ряд юридических последствий при наличии признаков множественности преступлений, относящихся как к их квалификации, так и к назначению наказаний (например, ст. 17, 18, 63, 86 УК РФ), само это понятие в законе не дается, оно также не разграничивается с продолжаемыми и длящимися преступлениями.

Авторы П.С. Дагель и Г.Г. Криволапов множественность преступлений характеризуют как случаи совершения одним лицом "двух и более преступлений либо нескольких преступлений"*(148).

Указание на совершение одним и тем же лицом двух и более либо нескольких преступлений как на существенный признак множественности преступных деяний является правильным и необходимым, ибо этим подчеркивается то общее, что характерно для всех случаев проявления множественности преступлений*(149).

В то же время, как верно отмечается другими исследователями, характеристика рассматриваемого понятия будет неточной и неполной, если при этом ограничиться только рассмотрением указанного признака. Дело в том, что не каждый случай фактического совершения лицом двух и более преступных деяний охватывается уголовно-правовым понятием множественности преступлений. В частности, не охватываются этим понятием случаи совершения нового преступления лицом после погашения или снятия судимости за предшествующее преступление либо по истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности за ранее совершенное преступление, либо при наличии актов об амнистии и помиловании по какому-либо из деяний, а также когда по одному или нескольким деяниям имеются процессуальные препятствия для возбуждения уголовного дела (отсутствие жалобы потерпевшего по делам, возбуждаемым не иначе как по его жалобе, наличие неотмененного постановления или определения о прекращении уголовного дела)*(150).

Совершенно справедливое замечание, сделанное В.П. Малковым, позволяет заострить внимание на установлении как в теории, так и на практике четкого водораздела между теми случаями, когда действительно налицо проявление юридически значимых признаков множественности, и теми случаями, когда в силу ряда причин эти же признаки не порождают интенсивности или повышенной опасности преступного деяния.

В теории уголовного права признано, что множественность преступлений является самостоятельным институтом уголовного права, подлежащим регламентации. Вместе с тем история развития рассматриваемого института насчитывает не одно десятилетие. Данному вопросу посвящались теоретические исследования и ряда русских дореволюционных юристов, обозначавших данный институт под термином "стечение преступлений"*(151).

Отдельные виды множественности предусмотрены в Общей части УК РФ и ряда стран Европы. Например, уголовное законодательство Испании (п. 8 ст. 23 УК Испании) указывает на рецидив как на одно из обстоятельств, отягчающих ответственность*(152). А в пункте 2 ст. 1.07 Уголовного кодекса США прямо говорится о множественности преступлений*(153).

В действующем уголовном законодательстве России множественность преступлений, раскрываемая в гл. 3 Общей части УК РФ, заключается в том, что лицо: а) совершает два или более деяний, содержащих признаки одного или более деяний, ни за одно из которых оно не было осуждено; б) совершает умышленное преступление после осуждения за ранее совершенное преступление. Таким образом, в комментируемой главе даются два вида множественности: совокупность преступлений (ст. 17) и рецидив преступлений (ст. 18). Каждый вид множественности порождает соответствующие правовые последствия.

Большинство норм Особенной части УК РФ в числе квалифицирующих составов также содержат элементы множественности, например в ст. 158-166 УК РФ - упоминание о повышении уголовной ответственности при установлении фактов неоднократности.

В то же время следует иметь в виду и то, что отдельные случаи множественности одинаковых (тождественных) деяний не находят отражения в правовой квалификации по соответствующим статьям Особенной части, повышенная опасность их законом не подчеркивается, однако это не означает будто наличие ее не имеет никакого правового значения. Например, лицо осуждается за два случая умышленного причинения тяжкого вреда здоровью согласно ч. 1 ст. 111 УК РФ. Поэтому признак, что все совершенное не охватывается одной уголовно-правовой нормой Особенной части, не может рассматриваться в качестве существенного признака множественности преступных деяний, и его не следует указывать в определении исследуемого понятия.

В отличие от единого (единичного) преступления множественность преступлений характеризуется следующими признаками: 1) лицо совершает одним действием (бездействием) или несколькими деяниями два или более преступления, подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона (или различные статьи), ни за одно из которых оно не было осуждено, либо 2) совершает любое преступление после осуждения за предыдущее, сохраняющего уголовно-правовые последствия*(154).

При отмеченной трактовке исследуемого понятия весьма удачно показывается, что ее образуют случаи совершения лицом не только нескольких разнородных преступлений, но и одинаковых, причем как до привлечения виновного к уголовной ответственности, так и после осуждения за предыдущее деяние.

К сильной стороне данной позиции относится и то, что здесь делается попытка, причем удачная, провести пограничную линию с единым (единичным) преступлением. Основным же "камнем преткновения" в понимании сущности рассматриваемого института было то, что рядом определений не учитывались случаи, когда при формальном наличии признаков множественности с точки зрения закона для виновного каких-либо дополнительных последствий не наступало*(155).

Множественность преступлений может рассматриваться как в социальном аспекте, так и в юридическом. С правовой точки зрения множественность преступлений должна быть охарактеризована как уголовно-правовое понятие, отражающее определенные формы преступности, влекущие соответствующие правовые последствия*(156).

Совершенно очевидно, что в юридическом понимании факт множественности отсутствует, если хотя бы по одному из двух совершенных преступных деяний истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности, либо истекли сроки давности исполнения обвинительного приговора, либо погашена или снята судимость, либо имеется акт амнистии или помилования, погашающий его правовые последствия, а также имело место освобождение от уголовной ответственности в соответствии с законом либо имеются процессуальные препятствия к возбуждению уголовного преследования.

Исходя из выше изложенного как наиболее предпочтительное следует взять за основу следующее определение множественности преступлений. К множественности преступлений следует отнести такие влекущие юридические последствия случаи, когда лицо совершает одновременно или последовательно несколько преступлений до привлечения к уголовной ответственности либо вновь совершает преступление после осуждения за предыдущее, если при этом хотя бы по двум из учиненных преступных деяний не погашены (не сняты, не истекли) уголовно-правовые последствия, а также не имеется процессуальных препятствий к возбуждению уголовного дела*(157).

Анализируя проблемы множественности, нельзя не отметить, что любая такая преступная деятельность содержит элементы единого (единичного) преступления. В связи с указанным становится очевидным, что с целью правильного ограничения случаев множественности преступных деяний от его антипода - единичного преступления - необходимо проанализировать социально-правовую сущность единого преступления.

Ядром большинства преступных деяний является система или совокупность действий человека (порой весьма сложных), существенно отличающихся по внешним данным одно от другого. В то же время по своим объективным признакам такие действия могут совпадать с признаками различных составов преступлений. Именно этим объясняется то, что многие преступные деяния включают в качестве составных элементов такие противоправные общественно опасные действия, которые при правовой оценке их изолированно и без учета субъективной направленности можно было бы рассматривать как самостоятельные преступные деяния, предусмотренные различными статьями УК РФ. Однако в структуре соответствующего преступного деяния эти действия не имеют самостоятельного правового значения, не подлежат отдельной правовой оценке, а поглощаются в рамках состава данного преступления*(158).

По своим объективным признакам единое преступление характеризуется весьма различно, что, в свою очередь, обусловлено его разграничением по видам. Вместе с тем наиболее типичные случаи характеризуются достаточно просто: единичное действие, повлекшее единичное последствие. В теории уголовного права такие деяния именуются как простые преступления*(159).

На практике в большинстве случаев так и происходит, но бывает, (хотя и значительно реже) когда, например, одно действие влечет уже два негативных последствия и более. При условии единой формы вины такие действия и наступившие вредные последствия также относятся к единому преступлению, хотя по своим внешним признакам они и имеют большое сходство с отдельными разновидностями множественности преступных деяний.

В юридической литературе такие деяния относятся к сложным единым преступлениям и, как правило, делятся на три вида: составные, длящиеся и продолжаемые преступления*(160).

Под составными подразумеваются такие преступления, которые состоят из двух и более преступных деяний, каждое из которых, если рассматривать их изолированно, представляет собой самостоятельное простое преступление.

Как справедливо отмечается А.М. Яковлевым, в ряде случаев законодатель объединяет в один состав деяния уже определенные в других статьях УК РФ в качестве самостоятельных преступления. К числу составных единых преступлений относится, например, разбой, складывающийся из насилия над личностью и завладения чужим имуществом*(161).

Таким образом, составные преступления являются, про существу, специальным случаем, учитываемой нормой закона совокупности преступлений. Иными словами, для составного преступления характерно соединение в законодательном порядке в единое преступление ряда разнородных действий, приводящих к ряду разнородных последствий опять-таки в рамках единой формы вины.

К числу сложных составных преступлений, очевидно, следует отнести и такие деяния, в основе которых лежат альтернативные действия. К ним, например, относится приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ). Особенность альтернативных (составных преступных) деяний заключается в том, что осуществление каждого из указанных в диспозиции уголовно-правовой нормы действий уже само по себе является достаточным для признания преступления совершенным. В то же время лицо не совершает нового преступления, если оно последовательно осуществляет все названные в диспозиции статьи УК РФ действия, например сначала приобретает, а затем это же имущество по истечению определенного времени сбывает.

Согласно УК РФ к числу сложных относятся также так называемые длящиеся преступления, особенность которых заключается в том, что они совершаются непрерывно в течение более или менее длительного периода. К таким преступлениям следует отнести, например, уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 194); невозвращение на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран (ст. 190); злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177) и т.д.

И, наконец, к третьей разновидности единых сложных преступлений относится продолжаемое преступление. Своеобразие продолжаемых преступлений проявляется в том, что такие деяния складываются из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в совокупности единое преступление. Отличительной особенностью таких деяний является то, что они совершаются не непрерывно, а возобновляемыми во времени действиями, каждое из которых не носит характер самостоятельного преступления, а представляет собой звено, этап продолжения, осуществления одного и того же преступного деяния. Отдельные акты продолжаемого преступления, коль они не носят характера самостоятельного преступления, не получают самостоятельной квалификации, а в совокупности рассматриваются как единичное преступление*(162).

Подводя некоторые итоги, следует отметить, что в противоправных деяниях, относящихся к единым, в обязательном порядке присутствует субъективный критерий такого единства. Этим критерием является наличие единой формой вины, по сути, объединяющей однородные действия и последствия. Иными словами, для признания преступления единым (единичным) важно, чтобы такое преступление было совершено в рамках какой-либо одной формы вины (умысел или неосторожность), ибо в противном случае это будет уже не единое преступление, а совокупность таковых. Нельзя также не отметить и то, что в структуре соответствующего преступления определенная совокупность совершаемых действий не имеет самостоятельного правового значения, не подлежит отдельной правовой оценке и, как следствие отмеченного, поглощается в рамках состава данного преступления.