Государство и инновации

 

Лучше всего понять роль инноваций в развитии общества и государства можно, пожалуй, ознакомившись с историческим обращением директора Департамента научных исследований и развития Ванневара Буша (Vannevar Bush) к президенту Рузвельту в 1944 году. Это обращение, принятое к сведению и реализации, фактически предопределило научно-технологическую политику американского правительства на десятилетия и привело к серьезному технологическому отрыву страны от остального мира. Ведущие западные страны хотя и с запозданием, но приняли ту же идеологию правительственной поддержки инновационного развития. Можно было ожидать этого и от СССР, к окончанию войны заметно поднявшего свой промышленный потенциал. Однако тоталитарный режим был несовместим с инновациями где бы то ни было, кроме той части промышленности, которая обслуживала военный потенциал страны.

Последняя четверть ХХ века ознаменовалась кристаллизацией нового технологического уклада, о чем уже говорилось в разделе 3. Процесс этот идет крайне неравномерно, и американцы, благодушно пожинавшие плоды послевоенного технологического лидерства, были неприятно удивлены, обнаружив внезапно, что в некоторых ключевых областях это лидерство испарилось и даже собственный рынок некоторых видов товаров в значительной степени захвачен Японией и азиатскими "тиграми". Не меньше забот было и у европейских стран, так что везде и всюду возникшие проблемы были выведены на государственный уровень. Причем и на этом уровне, обычно весьма малоподвижном и консервативном, пришлось действовать с несвойственной оперативностью, отражая все новые и новые прорывы агрессивных конкурентов.

Пример показала Япония, и вот цифры, характеризующие основные показатели японской инновационной политики и роль государства в управлении этими показателями: в 1995 году 6,5 миллионов малых и средних предприятий (99% от общего их количества (Для сравнения: в европейских странах доля малых предприятий значительно меньше и в разных странах колеблется от 60 до 90%)) обеспечили 80% рабочей силы страны и произвели более половины национального ВВП. Японское правительство раньше других поняло локомотивную роль малых предприятий, т.к. именно они помогли после Второй мировой войны быстро восстановить экономику страны. Сейчас в Японии ежегодно создается 300-350 и исчезает 200-250 малых предприятий, т.е. процесс по-прежнему динамичен.

Японская система поддержки малого и среднего предпринимательства (МСП) реализуется на четырех направлениях:

1. Специализированные государственные учреждения: совещательные комиссии по МСП; главное управление, региональные службы и префектурные органы МСП; государственная корпорация развития МСП; академии МСП; общеяпонская и региональные торгово-промышленные палаты.

2. Финансовые гарантии и финансовая помощь: финансовые корпорации, имеющие 160 филиалов; центральный банк торговой и промышленной кооперации со 117 филиалами; корпорация страхования кредитов МСП с 52 префектурными филиалами.

3. Обеспечение малых предприятий подрядными работами через ряд ассоциаций по развитию подрядных работ, информационное обеспечение малых предприятий через всеяпонский и региональные центры информатизации.

4. Система законодательного обеспечения, включающая целый комплекс законов. При этом важно подчеркнуть, что ключевые законы данного направления принимаются не одновременно, а динамично отслеживая сиюминутную ситуацию в экономике страны.

Соотношение роли правительственных и региональных структур в финансовой поддержке малого предпринимательства Японии довольно симптоматично:

техническое руководство	1:5,
аналитические функции	1:1,
инновационная деятельность	1:10000,
подготовка кадров	1:16,
информационное обеспечение	1:2,

т.е. региональные структуры почти во всех сферах играют доминирующую роль, особенно сильно этот крен выражен в наиболее рисковой, инновационной сфере. Характерной особенностью является то, что кооперативная деятельность малых предприятий стимулируется льготными условиями финансовой поддержки.

Японская система поддержки малого предпринимательства представляется наиболее соответствующей по духу нашему российскому обществу: и там, и тут коллективизм, общинность являются характерными чертами менталитета. Однако стоит заглянуть и в копилку западного опыта, который наиболее "продвинут" в США. Тем более, что в США особую заботу со времен В.Буша составляет не просто малое предпринимательство, а инновационное малое предпринимательство.

Формы поддержки в США - разные:
1. Правительственная поддержка:
а) займы по линии Агентства по поддержке и развитию малого предпринимательства,
б) государственные инвестиции,
в) разделение затрат с малыми предприятиями.
2. Неправительственная поддержка:
а) венчурные фонды,
б) "ангелы" (частные инвесторы).

В 1980 году был принят федеральный закон Стивенсона-Видлера о технологических инновациях, объявивший государственную программу SRIR поддержки малого инновационного предпринимательства (МИП), причем если вначале в соответствии с этим законом из бюджетных ассигнований на науку отчисления на поддержку МИП составляли 0,5%, то уже через год она удвоилась, а к 1996 году достигла 2,5%. В 1986 году принят новый закон, дополняющий закон Стивенсона-Видлера и регламентирующий конкретно трансфер технологий из университетов и национальных лабораторий в малый бизнес. В соответствии с этим законом, например, МП может заказать разработку новой технологии университету, а необходимые затраты в значительной доле будут финансироваться из госбюджета.

Пятнадцатилетний опыт существования программы SRIR показал, что финансовая поддержка распределяется в следующем соотношении:
10% проектов поддерживаются на стадии НИР,
15% - на стадии НИОКР,
60% - на уровне опытного образца,
15% - на стадии реализации готового продукта.

При этом оказывается, что только одно из трех поддержанных малых предприятий выходит на уровень коммерциализации своего продукта, для чего требуется в среднем от 4 до 10 лет после старта.

На стадии обращения за помощью в программу SRIR предприятия оценивают объем рынка будущего продукта так:
63% фирм - до 2 млн. $
17% фирм - от 2 до 10 млн. $
3% фирм - свыше 100 млн. $.

Капитал же, который они получают для организации собственного производства, таков:
10% получают финансирование 200 тыс. $,
28% получают от 200 до 500 тыс. $.

Вот так сейчас реализуется государственная и иная поддержка инновационного предпринимательства в странах, наиболее серьезно относящихся к этому вопросу. К сожалению, в России реальная (не декларативная) государственная политика свидетельствуют о том, что наш путь отличается от принятого развитыми странами. Четко просматриваются тенденции, противоположные тем, что необходимы для выхода из глубокого кризиса:

1. Смена технологического уклада обязательно сопровождается волной базисных инноваций, вслед за которыми идут цепочки улучшающих инноваций. В развитых странах за последнее десятилетие доля современного технологического уклада, базирующегося на микроэлектронике, биотехнологии и информатике, увеличилась с 30-35% до 40-45%; в России же эта доля изменилась с 6-8% до 2-3%. Что касается сельского хозяйства, то в 1996 году 46% российской продукции произведено личными хозяйствами населения, использующими даже не индустриальные, а доиндустриальные средства труда и технологии.

2. Смена технологического уклада обязательно сопровождается возрастанием числа технологических инноваций. В России в 1985 году было создано 1950 образцов новой техники, в 1995 году - только 1130, из них 410 образцов создано с использованием лицензий, в том числе всего 110 - с использованием изобретений. В условиях открытости экономики это ведет к вытеснению устаревшей отечественной техники и товаров не только с внешнего, но и с внутреннего рынка (пример - телевизоры), а это означает и сжатие ресурсной базы для инновационного развития, т.е. еще усугубляет отставание.

3. Криминальная приватизация и пирамидостроение привели к оттоку капитала за рубеж (вывоз капитала более чем в 10 раз превышает обратный поток) и фактически обнулили инвестиционные возможности, особенно относящиеся к сфере базисных инноваций, характеризующихся длительным циклом возвратности капитала.

4. Государство, на словах приветствующее инновации, на деле последовательно проводит прямо противоположную политику. Бесполезно перечислять указы, приказы и постановления, предписывающие усилить подготовку к принятию федерального закона об инновационной деятельности. Импотенция федеральных законодателей привела к тому, что к началу 1999 года во всей громадной России есть только Закон Саратовской области "Об инновациях и инновационной деятельности", а федеральное правительство за подписью С.Кириенко родило очередное Постановление №832, которое в связи со сменой правительства потеряло всякое значение.

Таким образом, рассчитывать на государственную поддержку инновационной деятельности внутри России практически бесполезно. Как это ни прискорбно, но инновации вместе с их разработчиками широким потоком уходят туда же, куда и капитал, - за рубежи России, принося и доходы, и улучшение качества жизни другим странам и народам.

Однако опускать руки не стоит. Хотя федеральные власти по мере собственных сил и мешают инновационному предпринимательству (облагая его непосильными налогами вместо льгот, принятых в остальном мире, удушая бюрократической волокитой, тормозя принятие необходимых законов, и т.д.), на региональном уровне местами уже вызрело понимание, что именно и только эта соломинка, если ее вырастить в бревно, поможет вытянуть утопающую экономику.

16% всех малых предприятий России заняты инновационным бизнесом, а это 60000 фирм и почти полмиллиона работающих в них людей. При этом основные направления этого бизнеса (медицина, домашняя и промышленная экология, личная безопасность, энергосбережение, офисный продукт, software и hardware) большей своей частью соответствуют вектору перехода в постиндустриальное общество (см. раздел 3), так что пища для оптимизма есть. А те ячейки инкубации нового, о которых говорилось в предыдущих разделах, дают основания считать, что, несмотря на все трудности и рогатки, самозарождающаяся на местах инновационная активность все же пробьет себе дорогу не только за рубеж, но и в нашей многострадальной стране.