Социальные общности и их типы

Далее целесообразно рассмотреть типы социальных общностей. Поскольку человечество есть особый биологический вид, то для него характерно разделение по полу и по возрастам жизни индивидов. Кроме вышеуказанного различия, группы людей дифференциируются по освоению тех или иных ландшафтов земной поверхности, которые дают им средства к жизни. Так возникают этносы. И, наконец, само производство средств к жизни обязательно требует объединения (и разделения) по формам участия, по тому месту, которое занимают группы в этом производстве. Так возникают социальные классы.

Всем известно, что человек рождается, проходит стадии детства, юности, зрелости и старости. Та или иная ступень в онтогенезе, тот или иной возраст жизни становится предлогом для объединения с одними и противопоставления другим.

Возраст - своего рода знак в процессе социальной символизации. Этому знаку могут быть приписаны различные значения и оценки в обществе. В традиционных обществах «отцы», как правило, находятся наверху, а «дети» - внизу. Поэтому старшее поколение здесь оказывается в привилегированном положении: оно «ближе» к Богу. Однако это порождает непримиримый конфликт двух сторон. Иносказательно он выражен в мифе о Кроне, пожирающем своих детей. Избегнувший такой участи Зевс, оскопил своего отца и основал новое, менее жестокое, но также иерархизированное в возрастном смысле общество.

Стабильное цивилизованное общество постоянно вынуждено сдерживать бунтарский потенциал молодежи. Здесь разработан богатый арсенал средств. Это и постоянные войны (как в Древней Греции), и всеобщая воинская обязанность, молодежные комсомольские стройки (как в СССР), и массовое развитие различных форм образования (как в современных индустриально развитых странах), и спорт, и церковная жизнь, и тюрьма.

Половая дифференциация обладает еще более высоким уровнем императивности, чем возрастная, поскольку у отдельного индивида пол не меняется со временем. Когда половые признаки связываются с социальными смыслами, возникает связь пола с иерархической вертикалью. Появляется привилегированный пол, который в конечном счете является доминирующим, и пол, который должен находиться у него в подчинении. Цивилизованное общество так оценивает соответственно мужчин и женщин.

Половая дифференциация в основном биполярна, но отчетливо обнаруживаются и маргинальные группы. Прежде всего, это - индивиды с размытыми, неярко выраженными половыми характеристиками: мужеподобные женщины и женоподобные мужчины. К маргинальным группам также относятся сексуальные меньшинства - общности, которые имеют тенденцию организовываться в объединения. Отмечается, что маргинальность ведет к повышенной символической, социальной и творческой активности. Так, психологи эмпирическим путем обнаружили, что женоподобные мужчины и мужеподобные женщины более творчески одарены, чем обычные люди, прочно обосновавшиеся в своем поле.

Подобно тому, как «быть молодым» или «быть старым» - для человека не только биологическое, но и духовно-социальное явление; так и императив «быть мужчиной» или «быть женщиной» имеет социальный, духовный смысл, а биологический момент выступает лишь как предлог. Неслучайно пол столь заботливо и изощренно культивируется в обществе. «Мужчины» или «женщины» - это целый мир: одежда, еда, поведение, привычки, художественные, философские и религиозные ориентации, нравственные установки. И находящиеся за этой громадной культурной надстройкой «первичные половые признаки» являются уже далеко не самыми главными.

Деятельностно-материалистическая модель социума на первое место ставит классы. Она исходит из того, что люди, чтобы жить, должны производить средства к жизни. Это - объективное условие их существования, и соответственно ему люди разделяются на социальные общности - классы, даже если они не хотят такого разделения или не осознают его.

Учение о классах и складывающихся между ними отношениях занимает ведущее место в марксистской концепции истории. Что же понимает социальная философия марксизма под общественными классами, как она их определяет?

Пафос марксизма состоит в разделении на классы в соответствии с величиной собственности на средства производства, которая оказывается основой классовой идентификации и самоидентификации индивида. Признание материального производства в качестве важнейшего фактора формирования социальных общностей позволяет В.И.Ленину дать следующее определение классов: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают».

Помимо этого, в число признаков классов, согласно марксистам, включаются те субъективно-сознательные факторы, которые порождаются их повседневным бытием и которые функционируют как непосредственная духовная форма осуществления этого бытия. Это означает, что к признакам классов следует относить определенные социально-психологические характеристики, например, чувство сопричастности представителям определенного класса, установки, выражающие отношение к другим классам, традиции, связанные с образом жизни и т.д. Данные черты живут и функционируют в недрах самого класса как его общий, коллективный продукт: они никем специально не создаются и не отменяются, но выступают в качестве крепких соединительных нитей, связывающих группу людей в нечто целое.

С марксистской точки зрения, становится само собой разумеющимся, что классово-интегрирующая роль духовных факторов развертывается лишь на основе общности объективных экономических интересов как своеобразное дополнение и развитие интегрирующего действия указанных интересов. Если же этих объективных основ общности нет, то никакие сознательные факторы сплотить ее, естественно, не могут.

Нельзя отрицать, что марксистская концепция классов содержит в себе рациональные моменты и отражает важные стороны объективного процесса развития общества. И в то же время в ней налицо явная абсолютизация роли классов, ибо история показывает, что в классовых обществах антагонистического типа нередко определяющую роль играли другие социальные общности, в частности нации. «В конфликте классов и наций, - отмечал П.А.Сорокин, - национализм иногда одерживал победу над разделяющими тенденциями социально-классовых интересов и классовой борьбы». Трудно также согласиться с абсолютизацией марксистами момента борьбы и антагонизма в отношениях между классами. И, наконец, идея господства (диктатуры) того или иного класса, являющаяся краеугольным камнем учения Маркса, далеко не бесспорна. Она возникла на реальной почве, но перевод ее в плоскость социально-политической цели вряд ли можно считать оправданным. Ведь смысл и цель общественной жизни - не господство какого-то одного класса, сколь бы прогрессивным он ни был, а консенсус, взаимодействие и сотрудничество классов, оптимальный баланс всех классовых сил.

Вторая половина ХХ века вносит свои коррективы в систему критериев определения классов. Сдвиги, происходящие в технологических и организационных основах информационного общества, вызывают и соответствующие изменения структуры собственности. Если ранее отношения владения, пользования и распоряжения, как правило, характеризовали социальный статус одного лица, то в настоящее время происходит разделение этих правомочий между различными индивидами. Поэтому все большее значение, помимо владения собственностью, приобретают факторы власти и контроля, профессиональной принадлежности, положения индивидов на рынке труда, уровня их доходов, их политической и культурной ориентации и т.д. Так, например, в экономически развитых странах высший слой менеджеров хотя формально не является собственником средств производства, однако, по своему статусу и уровню доходов рассматривается как неотъемлемая часть правящего класса.

Многообразие элементов, образующих социальную структуру современного общества, позволяет говорить о ее сложности, большой динамичности и новизне по сравнению с социальной структурой предшествующих эпох. Именно это многообразие структурных элементов информационного общества породило в социологии множество теоретических моделей социальной дифференциации. Наиболее значимыми среди них являются следующие:

- Классовая модель Р.Дарендорфа: господствующий класс, подчиненный класс, бесклассовые группы, дифференциированные на основе отношений власти. Классовые отношения непременно включают в себя конфликтующие интересы.

- Классовая модель Э.Гидденса: высший класс, средний класс, низший, или рабочий класс. Критерий дифференциации - различия рыночных возможностей индивидов, определяемые отношениями собственности, образованием, технической квалификацией, положением во властных структурах.

- Классовая идентификация Дж.Голдторпа: класс услуг, объединяющий профессионалов, менеджеров и административных работников; рабочий класс, в состав которого входят работники физического труда различной квалификации; промежуточный класс, включающий служащих, мелких предпринимателей и самостоятельных работников, а также технический персонал.

- Классовая модель Д.Дэвиса: высший класс, средний класс, рабочий класс и низший класс, критериями идентификации которых служат уровень образования, профессиональный престиж, собственность и доход.

Исторически классовая дифференциация прошла более или менее определенно выраженные ступени. В традиционных обществах экономическое (или производственное) содержание классов синкретически соединялось с религиозной санкцией, и это единство обозначалось словом «каста». Каста вырастает из тотемизма родового строя, из веры в связь с мифическим общим предком, научившим профессии. В поздних традиционных обществах и на первых ступенях новоевропейской цивилизации возникают сословия, которые, в отличие от каст, закрепляются не религиозно, а юридически. Это - социально-правовые группы, где права и обязанности регламентируются установлением: все равны перед Богом, однако не все равны перед законом. Новоевропейские революции уравнивают всех не только перед Богом, но и перед законом. Так возникают собственно классы.

Люди, живущие на земной поверхности, разделяются на группы, присваивающие себе те или иные участки суши, те или иные ландшафты. Такое единство ландшафта и человеческой общности конституирует этнос. Но присвоение внешней природы предполагает и присвоение «внутренней природы», т.е. определенного генотипа. Таким образом, этносы - это группы, идентифицирующиеся на основе определенного ландшафта и генотипа и выстраивающие в связи с ними свою специфическую культуру и историческое предание.

Мировая цивилизация демонстрирует привилегированные этносы и нижестоящие, подчиненные этносы. Всегда на географической карте Земного шара можно указать центр и периферию (Древняя Греция, Рим и варвары; Западная Европа и колонии; «индустриально развитые и развивающиеся страны»). Необходимо отметить также феномен маргинальных этносов, которые лишены некоторых существенных своих атрибутов. Скажем, потеряна этническая территория, нет «своего» государства. Этническая маргинальность ведет к тем же следствиям, что и маргинальность вообще - к повышенной социальной, символической, творческой активности. Но она может также выражаться в агрессивности и жестокости.

Подобно тому, как классовая дифференциация в истории принимала различные формы, то же самое происходило и применительно к этносам. В архаическом обществе это - род, выполняющий функции производства социальной жизни на основе кровно-родственных связей. Несколько родов объединяются в племя и совместно владеют ландшафтами и своим генотипом. Племенная структуризация характерна для так называемого варварства, переходной эпохи от архаики к традиционному обществу как первой форме цивилизованности.

Собственно цивилизация рождает народность, где на первое место выходят уже не кровно-родственные, а территориальные отношения. Присвоение внешней природы становится в известном смысле важнее присвоения природы внутренней. На смену личной власти вождя приходит публичная власть государства, безличная власть закона. Если род и племя организуются на тотемической основе, то народность - на религиозной.

Новоевропейская цивилизация дает особую форму этноса - нацию. Следует отметить, что нация европеоцентрична по определению, ибо она базируется на индустриальном производстве и буржуазных отношениях, а ее духовную основу составляет не конфессия, но секуляризированная форма идеологии.

Как и любая другая общность, нация складывается на основе действия определенных общественных факторов. Важную роль среди них играет материально-производственная деятельность. На определенном этапе - в конце феодализма и начале капитализма - в обществе сложилась единая система промышленных, сельскохозяйственных и иного рода предприятий, между которыми сформировались самые различные хозяйственные отношения. На базе этих связей образовался общий рынок, единая система валюты, транспортных коммуникаций, средств связи, налогов и т.д. Весь этот сложный хозяйственный механизм тысячами нитей связал миллионы людей, заставил их постоянно общаться и вступать в самые различные контакты. И поскольку такие контакты повторялись из поколения в поколение, то это и привело к образованию особой общности людей - нации.

Одним из важнейших факторов складывания и функционирования нации является территория, а точнее, природно-территориальный комплекс, под которым следует подразумевать не только пространственно-географические границы среды обитания общности, но и всю совокупность природных условий, включая климат, особенности ландшафта, растительного и животного мира, характер почвы и многое другое.

Таковы территориально-экономические факторы формирования наций; однако, кроме них, существуют также факторы иного порядка. Прежде всего, это общий язык, который выступает как естественное порождение общности экономической жизни и общности территории. Следующим фактором является общность психологического склада, духовной культуры, определенных традиций и т.д.

Указанные факторы играют важную роль в консолидации национальной общности. Поэтому, если территориально-экономические характеристики, объединяющие нацию, не дополняются общностью в области конкретных этнических ценностей, то о нации как специфическом образовании не имеет смысла говорить. Это связано с тем, что национальная общность невозможна, если составляющие ее индивиды сознательно себя к ней не причисляют. Как отмечал Э.Геллнер, «национальная принадлежность - не врожденное человеческое свойство: нации создает человек, нации - это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычная группа людей (скажем, жителей определенной территории, носителей определенного языка) становится нацией, если и когда члены этой группы твердо признают определенные общие права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства».