Антихристианские воззрения Н. Макиавелли

Основные понятия: Судьба, воля, Virtu, добро, зло, насилие, вероломство, лицемерие.

Творчество Макиавелли — пример наиболее резкой критики теории и практики христианства, вызванной противоречиями и трудностями в этот период. Н.Макиавелли (1469-1527), родился во Флоренции, политический деятель, философ, историк, исходя из общих естественно-научных установок революционизирует политическую и социологическую науку с позиций прагматизма, здравого смысла (как ему кажется), учета реальных человеческих интересов. Как пишет А.К. Дживелегов в предисловии к его основной работе «Государь» (или «Князь» в некоторых изданиях), «Макиавелли понял, что до тех пор, пока он не изолирует вопросов практической политики от вопросов религиозной морали и христианской религии, он будет беспомощно топтаться на месте и не скажет ничего путного для жизни. И он дерзнул...». Никто до него не подвергал такому всеобъемлющему анализу человека, как существо прежде всего «общежитильное» с позиций функционального подхода, с позиций создания устойчивых социальных общностей. Основной его принцип — «важно в жизни то, что нужно» — в этом смысле. И его меньше всего интересует судьба отдельной личности. Человека он рассматривал всего лишь как элемент модели общества и выстраивал ряд последующих категорий сообщества людей и основных отношений в них: человек, люди, сообщества людей, жизнь общества и борьба общественных групп, возникновение власти, властитель и его типы, государство и различные формы государственного устройства, войны, нации. Изучая человека в этих целях исключительно с социологической и социально-психологической точки зрения, он создает упрощенную, но чрезвычайно действенную систему воззрений, которые берутся на вооружение и некоторыми современными политиками. В целом его отношение к религии сугубо функционально: вопрос истинности или ложности религии его не волнует. Религия для него — форма регламентации, построения и укрепления системы общественных ценностей и связей. Религия укоренена в сфере частного права и составляет необходимую моральную основу для государственного строительства и функционирования государственных учреждений. Но он понимает исключительную важность религии в этом смысле. Государи или республики, пишет он, желающие остаться неразвращенными, должны прежде всего уберечь от порчи обряды своей религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение, ибо не может быть более очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным культом. Он приводит пример: «Языческая религия держалась на ответах оракулов. Отсюда храмы, жертвоприношения, молитвы и прочие обряды. Оракулы преисполняли мир восхищением и благоговением. Когда же впоследствии они стали вещать лишь угодное власть имущим и обман стал известен народу, люди сделались неверующими и готовыми нарушить любой порядок».

В противовес Плотину он утверждает, что человек по природе зол и те, кто исповедует веру в добро, неизбежно погибают. Учредителю республики и создателю ее законов, пишет он, необходимо заведомо считать всех людей злыми и предполагать, что они всегда проявят злобность своей души, едва лишь им представится к этому случай. Люди поступают хорошо лишь по необходимости, считает он. Голод и нужда делают их изобретательными, и только строгие законы — добрыми. В целом он считает, что добрые примеры поведения человека порождаются хорошим воспитанием, хорошее воспитание — хорошими законами, а хорошие законы — как раз теми самыми смутами, которые многими необдуманно осуждаются, по его мнению, но которые отображают реалии жизни и вызывают появление строгих законов. По сути Макиавелли создает идеологию построения сильного государства, империи, но... империи зла. Основные выводы Макиавелли в области этики поведения руководителя, князя: «Князь должен не отклоняться от добра, если это возможно, но и должен вступить на путь зла, если это необходимо. Ради сохранения государства он может быть вынужден поступать против верности, против любви к ближнему, против человечности и религии. Родину надо защищать средствами славными и позорными, лишь бы защитить ее». (Последнее — одна из его важнейших мыслей. Он — великий патриот Италии). И его основная мысль: понятия добра и зла — относительны. Все зависит от конкретных условий.

Свои рекомендации в области этики взаимоотношений между людьми Макиавелли строит на основе размышлений о соотношении необходимости и свободы в деятельности человека. Судьба, по его мнению, распоряжается половиной наших поступков, но управлять другой половиной или около того она предоставляет нам самим. Судьба проявляет свое могущество там, где нет силы, которая была бы заранее подготовлена, чтобы ей сопротивляться, — пишет он, отстаивая деятельный, активный характер необходимого образа жизни человека. Он считает, что счастлив бывает тот, кто сообразует свои действия со свойствами времени, и напротив, несчастлив тот, чьи действия со временем в разладе. В то же время он полагает, что так как нет человека настолько благоразумного, чтобы уметь стопроцентно к этому приспособиться, то лучше быть смелым, чем осторожным, так как «судьба — женщина, и если хочешь владеть ею, то надо ее бить и толкать». В целом его работы — страстный зов к «планомерному, сознательному, нужному живому делу». У Макиавелли присутствует тема судьбы как некоей необходимости, управляющей поступками людей. Может быть, это как-то согласуется и с Божественным управлением. Но он подчеркивает, что Бог сотворил человека свободным (по крайней мере в половине его поступков) и наделил его волей, умом, храбростью (хотя и в разной степени) и интересами, желаниями. В своей концепции он исходит из анализа и учета действия прежде всего этих психических особенностей человека, максимального использования их ради достижения высшей цели — блага государства, Родины. !И ради достижения этой цели он отбрасывает многие (если не все ) христианские ценности (то, что мы называем общечеловеческими ценностями — «не убий, не укради, не прелюбодействуй, не обманывай» и т.д.). Провозглашается: можно все, что нужно. Перечеркивается христианская мораль, и в этом он — предтеча Ф.Ницше. С одной стороны, Макиавелли развивает идеи Платона, Плотина («люди — это куклы богов», «жизнь есть игра», «человек — игрушка судьбы»), но, с другой стороны, отстаивается необходимость целеустремленных усилий со стороны самого человека в определенном направлении («семя, брошенное в землю, само не вырастет», — замечание Плотина).

В основу своих теоретических построений Макиавелли кладет ряд социологических и психологических понятий. Прежде всего это категории воли и интереса. Знаменитое макиавеллевское понятие Virtu — это воля, вооруженная умом, или ум, окрыленный волей (вспомним определение человека Аристотелем: стремящийся ум или разумное стремление). Само слово Virtu у него означает храбрость и энергию, причем как в добродетели, так и во зле. Это отображает его безразличие к традиционным моральным оценкам поступков, связанных с осуществлением власти. Он не побоялся обнаружить разрыв своей политической морали с существовавшими в то время (да и сейчас) христианскими представлениями о добре и зле. Понятие Virtu соединяется у него с представлением даже о диком характере и безграничной воле. «Люди — пишет он, — лишь в редчайших случаях могут быть совсем хорошими или совсем дурными. И злодейство обладает известным величием или является в какой-то мере проявлением широты души, до которой они стремятся, но оказываются не в состоянии подняться». В конце концов сам он поднимается до онтологических обобщений: «Размышляя о ходе дел человеческих, я прихожу к выводу, что мир всегда остается одинаковым, — что в этом мире всегда столько дурного, сколько и хорошего. Но добро и зло перекочевывают из страны в страну: та самая доблесть, которая прежде помещалась в Ассирии, переместилась в Мидию, потом в Персию, потом в Италию и Рим». (Этот взгляд нашел, как известно, отражение в пассионарной теории Л.Н. Гумилева).

Макиавелли подчеркивает, что самый могущественный стимул людских действий — интерес, и прежде всего материальный интерес. В связи с этим он пишет: «Имущество и честь — две вещи, отнятие которых задевает людей больше, чем всякая другая обида». И еще: «Надо суметь избегать ненависти: этого всегда добьешься, если не тронешь имущества граждан и подданных, ни жен их, — люди скорее забудут смерть отца, чем потерю наследства». Возникновение неудовлетворенности и зависти на почве материальных интересов он также рассматривает как движущее начало человеческого поведения: «Природа создала людей таким образом, что люди могут желать всего, но не могут всего достигнуть. А так как желание приобретать всегда больше, чем соответствующие возможности, то следствием оказывается неудовлетворенность, зависть».

Исходя из изложенных предпосылок, Макиавелли строит свою концепцию управления людьми и их воспитания, и здесь он преступает через все традиционные моральные барьеры и ограничения христианства, считая их лицемерными и лживыми. Он пишет прежде всего о методах, превознося вероломство и насилие в достижении цели: «Малые проступки ведут за собой наказание, большие — награду. Все, кто добился больших богатств и большой власти, добились этого либо вероломством, или насилием. Те же, кто избегает таких способов, все больше погружаются в порабощение и нищету. Потому что верные рабы — всегда рабы, а хорошие люди всегда бедны. От порабощения никогда не освобождается никто, кроме вероломных и дерзких, а от нищеты — никто, кроме воров и мошенников». «Не бойся греха, если в грехе спасение», — таков главный смысл его афоризмов. Он приводит пример: Ромул (основатель Рима) убил сначала своего брата, а затем дал согласие на убийство своего сотоварища по царству Тита Сабина, т.е. совершил ряд преступлений согласно обычным людским меркам. Но Макиавелли утверждает: «Ничего не поделаешь, — обвинять его будет злодеяние, а оправдывать — результат. И когда результат, как у Ромула, будет хорошим,— он всегда будет оправдан». Следует твердо усвоить, пишет он, что людей надо ласкать или истреблять, так как они мстят за легкие обиды, а за тяжелые мстить уже не могут. Поэтому оскорбление, которое наносится человеку, должно быть таким, чтобы уже не бояться его мести». Кто помогает могуществу другого, тот погибает сам, считает он.

Много у него рассуждений о жестокости и ее применении: «Думаю, что результат зависит от того, как применена жестокость — дурно или хорошо. Хорошо, если совершена только один раз, из необходимости себя обезопасить, после чего в ней не упорствуют, но извлекают из нее всю возможную пользу для подданных. Ведь тот, кто хотел бы всегда исповедовать веру в добро, неминуемо погибает среди столь многих, чуждых идее добра. Поэтому князю, желающему удержаться, необходимо научиться умению быть недобродетельным и пользоваться этим, смотря по необходимости. Князь не должен бояться, что его ославят безжалостным, если ему надо удержать своих подданных в единстве и верности». Итак, он одобряет применение жестоких методов при необходимости и, напротив, осуждает бессмысленную жестокость к подданным. Надо отметить, что он ставит также пределы применения подлости и коварства: «Нельзя объявлять заслугой убийство своих сограждан, измену друзьям, отсутствие верности, жалости, религии. Таким путем можно добиться только власти, а не славы». Правда, о возможности появления какого-нибудь внутреннего конфликта у князя в связи с этим Макиавелли молчит: он признает только борьбу с судьбой и с людьми, он не знает борьбы с самим собой. Главный вопрос, который его волнует — каким же образом нужно управлять людьми? При этом он исходит из общего своего представления о людях как о неблагодарных, изменчивых, лицемерных, трусливых, жадных. «Пока ты им делаешь добро — они все твои, — но как только приближается нужда, они все начинают бунтовать». Поэтому решая вопрос, нужно ли князю, чтобы его любили или боялись, он заключает, что так как люди любят, как им вздумается, а боятся по воле властителя, то мудрый князь должен опираться на то, что зависит от него (страх), а не, на то, что зависит от других (любовь). Великие дела, по его мнению, творили те, кто мало считался с обещаниями, хитростью умел кружить людям голову и, в конце концов, одолевал тех, кто полагался на честность. Разумный правитель не может и не должен быть верным слову, когда такая честность обращается против него. Так как люди злы и не станут держать слово, данное другому, то и тебе нечего блюсти слово, данное им.

Бороться можно двояко, продолжает рассуждать он: один род борьбы — законы, второй род — сила. Первый свойственен человеку, второй — зверю, но так как первого часто недостаточно, то приходится обращаться ко второму. И чтобы хорошо владеть природой зверя, надо взять в пример льва и лисицу. В частности, нет нужды князю обладать всеми добродетелями, но необходимо казаться, что он ими наделен — надо быть великим притворщиком и лицемером. Всего важнее — сохранение видимости добродетели, — развивает он эти мысли далее: «Люди судят в общем больше на глаз, чем на ощупь, — каждый видит, каким ты кажешься, и немногие чувствуют, какой ты есть (но не смеют выступать против мнения толпы). О делах князей, о которых нельзя потребовать суда, судят по их успеху. Пусть князь больше заботиться о сохранении государства и победе, — средства всегда будут достойными считаться и каждым будут одобрены, так как толпа идет за видимостью и успехом дела». При этом он подчеркивает роль психологических механизмов подражания: «Люди всегда ходят по путям, продолженным другими, и часто совершают свои поступки из подражания».

Рекомендуемая литература Макиавелли Н. Князь. / Соч. — М.-Л., 1936. Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия / Избр.соч. — М., 1982.