ГИПОТЕЗЫ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЯЗЫКА

 

Проблема происхождения языка является одной из наиболее загадочных проблем, как для лингвистики, так и для целого ряда биологических и социальных наук. Прямого ответа на этот вопрос современная наука дать не в состоянии. Поэтому проблема глоттогенеза (греч. γλώσσα язык, γήνεσις происхождение), как и антропогенеза (греч. άνθροπος человек) в целом, решается, в основном, с помощью гипотез. Перечислим основные из них.

Одной из первых появилась звукоподражательная или ономатопоэтическая гипотеза (ономатопея: греч. όνομα имя, ποείν творить). Одними из первых ее высказали Демокрит и Платон. В той или иной форме она содержится и в бытовых представлениях о языке, и в некоторых концепциях более поздних эпох. В соответствии с гипотезой о звукоподражательном характере первых слов человеческого языка, человек в ранние периоды своего развития подражал звукам окружающего мира: крикам птиц, зверей, шуму воды, грома и т.п. Эта, справедливая в отношении некоторых (весьма немногих) слов, гипотеза, все же в ‘сильном’ своем варианте должна быть расценена как весьма наивная. Действительно, ономатопоэтических слов не так много (ку-ку, гав-гав, бах, трах и т.п.). При этом как в языках первобытных народов, так и в языках современных развитых социумов, их приблизительно одинаковое количество, хотя данная теория должна была бы предсказать их большее количество в языках примитивных социумов.

Полностью разрушается эта теория, если сопоставлять звукоподражания различных языков: англ. bow-wow, to bark вовсе не схоже с русским «гав-гав», гавкать, и уж тем более лаять. Последовательный сторонник этой теории должен был бы признать, что английские и русские собаки принадлежат к разным породам. А как же быть с русскими собаками, которые не гавкают, а тявкают, говорят «тяф-тяф»? Наконец, а что же делать с остальными словами, которые не проявляют ономатопоэтических свойств, ведь их гораздо больше, а любая теория верифицируется (проверяется), в частности и путем оценки ее объяснительной силы (насколько она может объяснить факты, в том числе все новые и новые). Тем, кто продолжает упорствовать можно предложить провести фонетический, акустический, спектральный и любой другой анализ звучания, например, кошки и человека, говорящего мяу (это звукоподражание наиболее сходно в английском и русском). Но, даже сопоставляя сами звукоподражания русского «мяу» и английского «miaou», мы обнаружим единицы звуковой системы того или иного языка (фонемы), которые уже в нем имеются, а не взяты взаймы у кошки. Англичанин, может быть, и поймет Вас, если Вы скажете ему «мяу» (меньшая вероятность понимания, если Вашей фразой будет «гав-гав»), и уж точно Вас не поймет кошка. Таким образом, ономатопоэтическая гипотеза как теория происхождения языка не может считаться состоятельной.

Вторая теория, близкая к звукоподражательной – междометная. Сторонниками этой гипотезы были древнегреческий философ Эпикур и биолог Чарльз Дарвин, языковеды Вильгельм фон Гумбольдт и А.А. Потебня. Первотолчком к созданию слов в данном случае считался не внешний мир, а внутренние эмоциональные состояния человека. При этом эмоциональные состояния человек выражал не только с помощью звуков, но и с помощью жестов. Вильгельм Вундт (лингвист и психолог, XIX век) считал, что звуки (междометия) выражали чувства, жесты же – представления о предметах. Он выделял три вида жестов: указательные (пальцем), изобразительные (круговое движение рукой), символические (палец у губ). В ходе эволюции звуковой язык совершенствовался, а язык жестов играл более вспомогательную роль. Как и звукоподражательная, междометная теория не объясняет многого в языке, хотя роль жеста в речевом поведении человека весьма существенна. Ономатопоэтическую теорию за ее ограниченность в шутку прозвали ‘теория гав-гав’, а междометную – ‘теория тьфу-тьфу’.

Одним из недостатков вышеупомянутых теорий явилось преувеличение сугубо биологического аспекта происхождения языка. Собственно, ими изучалось происхождение механизма говорения и ассоциации внешних впечатлений и внутренних переживаний с языковыми знаками. Еще одна теория – теория инстинктивных трудовых выкриков добавила, с одной стороны, деятельностный аспект (мышление и действие были первоначально неразрывны), а с другой – аспект социальный (трудовые выкрики во время совместной работы становились символами трудовых процессов, протоязык был набором глагольных корней).

Социальный аспект преобладал и даже перевешивал в теории социального договора, которая рассматривала язык как сознательное изобретение и творение людей, утверждаемое договором между ними. Эта теория получила особую популярность в рационалистическом XVIII веке (Этьенн Бонно де Кондильяк, Адам Смит, Жан Жак Руссо). Руссо делил жизнь человечества на два периода: природный и цивилизованный. В первый период человек был частью природы, и язык происходил от чувств: ‘страсти вызывали первые звуки голоса’, которые становились затем символами предметов, действующих на слух; предметы, действующие на зрение, обозначались жестами. С появлением собственности и государства язык стал менее эмоциональным, более ‘сухим, рассудочным и методическим’, что означало для Руссо его регресс. Рациональное поведение людей вызывало, якобы, появление социальных договоренностей в отношении языка.

Развитие языка в процессе общественной производственной деятельности подчеркивались и немецким философом, одним из основателей марксизма, Фридрихом Энгельсом: труд и затем членораздельная речь превратили постепенно мозг обезьяны в мозг человека. Труд, язык и сознание (мышление) развивались одновременно, во взаимодействии. Осознание пользы совместной деятельности для каждого отдельного члена общества способствовало более тесному сплочению первобытного трудового коллектива, появлению потребности что-то сказать друг другу.

«Органы рта постепенно научились произносить один членораздельный звук за другим», пишет Энгельс. Это оказало, по мнению философа, и влияние на развитие самих органов речи, превращению их в человеческие.

С 20-х годов XX века начали формироваться взгляды советской психологической школы. Проблемы познавательного развития человека, глоттогенеза и развития культуры являются основными для школы Л.С. Выготского и его соратников: А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьева и других. В рамках развитой ими культурно-исторической психологии было показано, каким образом внешние знаки для управления социальным поведением и памятью становятся и ‘знаками для себя’.

«Язык примитивного человека, в сущности, говоря, есть двойной язык: с одной стороны, язык слов, с другой – язык жестов», считают Выготский и Лурия. Один язык объясняет другой, один язык влияет на другой. Такой сдвоенный знак проходит три стадии развития:

- имя собственное, указывающее на индивидуальный предмет;

- родовое имя комплекса или группы предметов;

- абстрактное имя понятия.

Весьма интересен и анализ этапов развития письменности, проведенный Выготским и Лурия. Именно на этом примере ярко видно превращение внешнего знака во внутренний (интериоризация), преобразование элементов культурной среды в мир личности. Мнемотехника (например, узелок на память, подобно индейскому узловому письму) и пиктограмма (подобно пиктографическому письму некоторых индейских племен) употребляются в коммуникации и современными людьми.

Этот анализ интересен и для понимания особенностей невербальной, в частности, визуальной коммуникации, столь характерной для современности (реклама, выставки и презентации, язык городских указателей, дорожные знаки, телевидение, политическая и государственная символика и т.п.)

Есть еще много различных теорий происхождения языка. Как видим, преувеличение роли либо биологического, либо социального аспекта не дает полной картины глоттогенеза. Следует признать, что глоттогенез – явление многофакторное. В появлении языка играли роль, как биологические предпосылки, так и социальные факторы. Не следует забывать и о фактах чисто лингвистических (многие языки современных индейцев, первобытных племен Африки и Океании, развитие детской речи дают богатейший материал для размышления).

Разумеется, исследование проблемы происхождения языка представляет не только чисто научный интерес. В подходах к решению этой проблемы отразились существеннейшие концепции самой сущности языка, значимые как для современной лингвистики, так и для отношения к языку наивного пользователя. Важнейшей и труднейшей проблемой для языкознания является сущность языка и языковых единиц: как получается (и как получилось в ходе эволюции), что с помощью материальных носителей (звуков и письмен) люди могут обмениваться нематериальными сообщениями? Этот вопрос пытается решить и звукоподражательная, и междометная, и деятельностная теории: связь звука со значением через подражание обозначаемому, через выражение вызываемого впечатления, через объединение действия и мысли.

 

(обратно)