Возвращение в строй выздоровевших.

 

Наиболее важным критерием и показателем деятельности военно-медицинской службы является количество возвращенных в строй из числа выздоровевших в госпиталях раненых и больных. Полководцы русской армии, имея перед собою превосходящие силы врага, очень интересовались этим вопросом и принимали все зависящие от них меры к созданию необходимых условий в госпиталях, с тем чтобы ускорить возвращение в строй обстрелянных воинов по их выздоровлении. Это тоже дало свои плоды.

В итоге лечебно-профилактическая работа в госпиталях, несмотря на исключительные трудности в первый этап войны, в течение всей кампании была настолько успешной, что привела к весьма значительному возвращению выздоровевших солдат и офицеров в ряды армии. Общее число возвращенных в строй на протяжении Отечественной войны 1812 г. колебалось в среднем около 60%, доходя в отдельных, хорошо устроенных группах госпиталей до 77%- К числу последних относились уже упоминавшиеся госпитали, которые находились в ведении Лодера. Соответственно и смертность в госпиталях колебалась в пределах 7—17%.

Пополнение из числа выздоровевших вливалось в армию на протяжении всего времени, начиная с первого, наиболее тяжелого периода — отступления. Так, перед сражением под Бородином ряды действующей армии пополнили около 13000 воинов, вернувшихся из госпиталей. После «Березины» в наступающие полки влилось, по свидетельству современников, «множество выздоровевших».

В декабре 1812 г. М. И. Кутузов писал царю: «.. .Выздоровевших из разных госпиталей и отсталых, по дорогам собранных, которых подлинное число определить не могу, но надеюсь, что таковых прибудет в скорости не менее 20 000».

Не случайно поэтому и в заявлении генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли при подведении итогов трехлетней войны и в оценке деятельности военно-медицинской и интендантской служб особо подчеркнута именно эта сторона — возвращение в строй выздоровевших воинов.

«.. .раненые и больные имели наилучшее призрение и пользуемы были со всею должною рачительностью и искусством, так, что недостатки в войсках людей после сражений пополнялись значительным числом выздоравливающих всегда прежде, чем ожидать можно было» (подчеркнуто нами.— В. К. и Л. М.).

Уже сами по себе выразительные цифры выздоровевших и вернувшихся в армию приобретают особо большое значение при сопоставлении отношения к раненым в русской и французской армиях. Так, например, московский обер-полицмейстер Ивашкин доносил после оставления французами Москвы: «Неприятель оставил здесь весьма великое множество раненых и больных нижних чинов...»

В другом документе говорится, что брошены были не только тяжело-, но даже и легкораненые, выздоровления которых Наполеон ожидал в короткое время. «При выступлении армии из Москвы тысячи французских раненых спешили собрать остатки сил и тащились вслед за уходящими войсками; они понимали, что их оставляли на произвол судьбы в чужом городе, среди враждебного населения».

Приведенные выше сведения о числе возвращенных в строй воинов приближаются к цифрам, сообщенным в свое время генерал-интендантом русской армии Е. Ф. Канкриным.

Из опубликованных им сведений следует, что на конец марта 1814 г. из общего числа 133 965 раненых и больных выздоровело 63,3% (84 805 человек), умерло 11,7% (15 748 человек), определилось инвалидами 2,3% (3177 человек), остальные 29 841 продолжали оставаться на излечении в госпиталях. Эти данные — наглядное свидетельство состояния и организации медицинской службы и ее лечебно-профилактической деятельности, но они не характеризуют, конечно, в полной мере потерь, которые понесла русская армия в первую Отечественную войну.