В. ФАЗА II: ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ

Анализ проблемы зависимости знаменует привлечение внимания (или невнимания) группы к проблеме разделенной ответственности.

Салливеновское описание изменений, происходящих при переходе от детства к юности, представляется в данном случае весьма уместным. «Период юности отличается от детства возникновением настоятельной потребности в ровне, с которой проводится жизнь. Под «ровней» я подразумеваю людей, которые принадлежат к нашему кругу и имеют в основном сходные установки по отношению к авторитетным лицам, активности и т. д. Этим отмечено начало периода юности, главное развитие в котором получают таланты кооперации, соревнования и компромисса».

Оставшимися барьерами к обоснованной коммуникации являются те, которые связаны с ориентациями по отношению к взаимозависимости, т. е. близости, дружбе, идентификации. В то время как распределение власти является сущностью фазы I, распределение чувств занимает группу на фазе 11.

/IV/ Субфаза 4: Очарование — Бегство. В начале субфазы 4 группа счастлива, сплочена и расслаблена. Атмосфера — одна из тех, которые есть «свет и блаженство». Любое, самое легкое повышение напряжения непременно разряжается шуткой и смехом. Междоусобица фазы I еще свежа в памяти группы, и ее усилия направляются на улаживание разногласий, залечивание ран, поддержание атмосферы гармонии. Обычно -- это время веселья и поэзии. На встречах . появляются кофе и печенье. Проводятся часы в организации вечеринок. Стихи и песни в ознаменование важных событий и лиц в истории данной группы могут сочиняться или отдельными участниками, или, более часто, быть продуктом группового творчества. В течение этого периода все решения принимаются единогласно, так как каждый должен быть счастлив; но вопросы, по которым принимаются решения, это не те вопросы, которые волнуют членов группы. Ясна преимущественно катарсическая, излечивающая функция этой активности; много непосредственности, игры и удовольствия. Однако вскоре это удовольствие начинает идти на убыль.

Со временем должно прийти понимание того, для чего нужен миф о взаимном принятии и всеобщей гармонии. С самого начала этой фазы наблюдаются частые случаи подспудной враждебности, проблем, не решенных в группе. Но все они быстро и лихорадочно гасятся смехом и ошибочной интерпретацией. Субфаза 4 начинается катарсисом, но за ним следует формирование жестких норм, к соблюдению которых принуждают всех членов группы: «Никому не дозволено разрушать нашу гармонию в будущем, мы должны избегать ошибок нашего болезненного прошлого». Дело не в том, что участники забыли, что болезненное прошлое было необходимо для создания автономии и (как говорят) восхитительного настоящего, хотя на это специально не обращают внимания. Скорее, есть смутное понимание того, что все члены группы должны приобрести опыт, в чем-то аналогичный опыту руководителя на субфазе 3, прежде, чем будут совместно поняты, приняты и реалистично определены их собственные роли в группе.

Сопротивление участников требованию поддержания гармонии любой ценой почти никак не проявляется внешне. В открытой групповой дискуссии требование императивно: либо члены группы не будут рисковать, подвергая опасности групповую гармонию, либо отрицание того, что все проблемы уже разрешены ставит под угрозу существующее положение. Хотя многим членам группы может не нравиться утомительная работа по поддержанию видимости гармонии альтернатива еще хуже. Карточный домик разваливается и начинается тяжелая напряженная работа по созданию чего-то более существенного. Бегство от этих проблем принимает множество форм. Члены группы могут заявить: «Мы покончили с нашими междоусобицами и теперь являемся группой. Поэтому дальнейший анализ не нужен». Очень часто возможность каких-либо изменений предотвращается полным прекращением общих собраний группы.

Так, члены группы могут общаться в подгруппах в течение всей встречи. Тех, кто беспокоит дружеские подгруппы, обвиняют в «раскачивании лодки».

Солидарность и гармония становятся все более иллюзорными, но группа все еще цепляется за эту иллюзию. Это упорство мешает проявиться следствиям лишений, которые испытывают члены группы, поддерживая атмосферу гармонии. Поддержание гармонии заставляет членов группы вести себя так, что они отчуждаются от своих собственных переживаний; дальнейшее нахождение в группе означает полную потерю себя. Тем самым группа разрывается надвое новой амбивалентностью, которая может быть определена следующим образом: 1) «Все мы любим друг друга и поэтому должны поддерживать групповую солидарность и отказываться от всего, необходимого нашим эгоистичным устремлениям»; 2) «Группа требует, чтобы я принес в жертву свою личность». На этом субфаза подходит к своему концу; счастье, которым ознаменовалось ее начало, поддерживается только как маска. «Невинное» разбиение группы на подгруппы заходит так далеко, что участники даже путешествуют вокруг стола для того, чтобы вступить в разговор со своей подгруппой, а не говорить через стол с риском обратить на него внимание всей группы. Группа испытывает определенную трудность; есть чувство, что «мы должны работать вместе, но не можем». Может возникнуть тенденция регрессировать на ориентацию субфазы 1 — члены группы хотят, чтобы руководитель принял «бразды правления».

Повторяем: субфаза 4 начинается со счастливого ощущения принадлежности к группе. Индивидуальная личность затмевается чувством «группа больше, чем все мы». Но такая интеграция существует недолго: вскоре она начинает восприниматься как ложная попытка разрешения Межличностных проблем, отрицая их существование. На последней стадии этой субфазы очарование всей группой заменяется на очарование одной из подгрупп, и вследствие этого раскола группа приобретает новую организацию, основанную на тревожности, происходящей из этой первой удушающей включенности.

/V/ Субфаза 5: Разочарование — Схватка. Эта субфаза отмечена разделением на две подгруппы, как и на субфазе 2, но на этот раз основанном на различиях в ориентациях по отношению к степени близости, требуемой для членства в группе. Состав этих двух подгрупп не обязательно тот же самый, что и на субфазе 2: теперь разделение происходит в результате противоположных и крайних установок на степень близости, желательной в межличностных отношениях. Антиличностные члены группы объединяются для сопротивления дальнейшей включенности. Сверхличностные члены объединяются в требовании безусловной любви. Хотя эти подгруппы настолько противоположны, насколько это возможно, они основываются на общем принципе. Для одной группы единственным способом поддержания самооценки представляется избегание любого реального контакта с другими; другой группе единственным путем поддержания самооценки кажется получение от других обязательств прощать все. Подгруппы в целом разделяют страх, что близость вызовет презрение.

Эта тревожность отражается многими способами на субфазе 6. Сначала пренебрежительные замечания высказываются в адрес группы. Обидные сравнения делаются между ней и другими группами. Сходным образом нападению подвергаются психология и социальные науки¹⁰. Неспособность группы служить основой самооценки драматизируется разными способами — от заявлений «Меня не беспокоит, что вы обо мне думаете» до перехода к состоянию скуки и пропуску собраний группы. Сверхличностные утверждают, что они счастливы и чувствуют себя комфортно, в то время как антиличностные жалуются на отсутствие групповой морали. Интеллектуализация сверхличностных часто предпринимается на основе заботы о других людях и т. д. При объяснении поведения членов группы антиличностные привлекают причины, не имеющие отношения к данной группе, сверхличностные объясняют все за счет принятия и отвержения в данной группе.

Субфаза 5 принадлежит антиличностным, как субфаза 4 принадлежит сверхличностным. Субфаза 4 карикатурно может быть изображена как запрятывание в чреве группы; субфаза 5 как укрытие от взгляда группы. По-видимому, обе эти модальности служат для борьбы с тревожностью, связанной с установлением близости в межличностных отношениях. Принцип, их объединяющий, может быть сформулирован следующим образом: «Если другие действительно узнают меня, они меня отвергнут». Формула сверхличностных для избегания этого утверждения, по-видимому, такова -принять всех других так, чтобы быть застрахованным от их винов¹⁰ Это часто происходит в результате интеллектуализации, которая характерна для этой субфазы. Может быть поставлен вопрос: «Являемся ли мы группой?» Любые предлагаемые ответы отвергаются и преобразуются в нападки на социальные науки. Видимость интеллектуального анализа служит лишь фоном для выявления неудач и бессилия группы. ности; метод антиличностных состоит в отвержении всех других прежде, чем они будут иметь щанс отвергнуть его. Другой способ описания ориентации антиличностных на этой фазе: «Я бы потерял свою идентичность, будучи членом группы». Соответствующая ориентация сверхличностных звучит: «Я ничего не теряю, идентифицируясь с группой». Сейчас мы имеем возможность оглянуться назад и посмотреть на последние субфазы как на защитные меры, направленные против потери самооценки; то, что однажды Салливен отнес к величайшему препятствию понимания того, что есть истинно человеческое, «ошеломляющая убежденность в существовании сугубо личностного — это равносильно иллюзии существования уникальной индивидуальности». Резкий сдвиг и перемены, происходящие между очарованием и эйфорией субфазы 4 и разочарованием субфазы 5, могут рассматриваться как столкновение между «институализацией благодушия», с одной стороны, и тревожностью, связанной с фантастическими предоставлениями о близости и включенности — с другой. Это диссоциирующее поведение служит своей собственной цели: общему отрицанию группы и ее значимости для индивидов. Ибо, если группа важна и ценна, то к ней надо относиться серьезно. Если она может завязнуть в очаровании субфазы 4, то она безопасна; если она постоянно чернит групповые цели и задачи, она также безопасна. Возможно, что тема разочарования на субфазе 5 является менее искусным и более безнадежным способом обеспечения безопасности с ее построением частокола защит, чем тема «групповой души» субфазы 4. Что необходимо подчеркнуть, так это то, что защиты на обеих субфазах построены почти полностью на фантастических предположениях о последствиях включения в группу. Эти защиты соответственны тревожности как она переживается индивидом, а именно: состояние «тревожности возникает в ответ на ситуацию опасности и оно будет воспроизводиться впредь всякий раз, когда такая ситуация повторится». Резюмируя, можно сказать, что две последние субфазы характеризуются убеждением в том, что дальнейшее включение в группу было бы опасным для самооценки членов группы.

/VI/ Субфаза 6: Согласованная обоснованность. В группах, о которых ведется речь, одновременно действуют две силы, вынуждающие группу идти к разрешению проблемы взаимозависимости. Это приближающееся окончание курса тренинга и потребность установить метод оценивания (включая курсовые отметки).

Конечно же, существуют способы отрицания, и избегания этих реальностей. Группа может договориться продолжать собрания и после окончания курсов. Можно устраниться от оценочной активности, попросив руководителя выполнить эту задачу или ограничиться формальной оценкой. Но передача этой функции руководителю есть возврат к зависимости, а отказ от дифференцировки и наград говорит о неудаче в разрешении проблемы взаимозависимости. Если группа развивалась так, как мы описывали, необходимость завершения и оценивания не может быть устранена, а такой регрессивный способ адаптации не может быть принят.

Вначале включаются типичные защиты обеих подгрупп, препятствуя любому продвижению в решении задачи оценивания. Антиличностные сопротивляются оцениванию как вторжению в интимную сферу: они предполагают катастрофические последствия после того, когда участники начнут говорить то, что они думают друг о друге. Сверхличностные сопротивляются оцениванию, так как оно предполагает установление различий между членами группы. И все-таки все участники тренинга обречены на получение оценок. Пытаясь избежать выполнения задачи, члены каждой подгруппы воспринимают членов другой как «рационализирующих», и группа начинает включаться в порочный круг взаимного пренебрежения. В ходе этого страх потери самооценки вследствие включения в группу становится на грань осознавания. И, как на субфазе 3, именно независимые — в данном случае те, чьей самооценке не угрожает перепектива близости — восстанавливают доверие участников группы. Иногда все, что в данном случае требуется для разрыва порочного круга, это просьба независимых оценить их собственную роль. Или это может быть выражение уверенности в способности группы выполнить эту задачу.

Активность, которая следует за принятием группой задачи оценивания, не отвечает ожиданиям сверхличностных и антиличностных членов группы. Ее основными особенностями являются желание и способность членов группы проверить достоверность их самовосприятия с помощью других членов группы. Страх перед отвержением исчезает при сопоставлении с реальностью. Напряжение, возникающее вследствие этих опасений, разряжается в процессе реального обсуждения ролей участников. И одновременно возникает протест против «капсульного оценивания» и «психоанализа на обочине». Напротив, каждым членом группы делаются серьезные попытки вербализовать личные концептуальные схемы понимания человеческого поведения -- свои собственные и других людей. Вынесение этих предположений в открытую коммуникацию есть основное занятие на субфазе 6. Эта активность требует высокого уровня исполнения и коммуникативных умений. Некоторые принципы, которые, по-видимому, лежат в основе работы группы на данной субфазе, это: 1) участники воспринимают различия между собой, не связывая их с оценками «хороший» и «плохой»; 2) конфликт существует, но на содержательном, а не на эмоциональном основании; 3) согласие достигается в результате рациональной дискуссии, а не посредством принуждения к единодушию; 4) участники осознают свою включенность и другие аспекты группового процесса без потрясения и тревоги; 5) в результате процессов оценивания участники приобретают лучшее личностное понимание друг друга. Это способствует коммуникации и создает более глубокое понимание того, как другие люди думают, чувствуют, делают; это создает ряд личностных ожиданий в отличие от предшествовавших более стереотипизированных ролевых ожиданий.

Вышеуказанные принципы и некоторые, им сопутствующие, несомненно, очень близки к пониманию авторами того, что есть «хорошая группа». В действительности они не всегда вступают в силу в конце жизни группы. Перспектива распада группы после множества оттягиваний в тайной надежде, что она закончится прежде, чем что-либо может быть сделано, по-видимому, заставляет группу прилагать последние энергичные усилия для того, чтобы преодолеть препятствия ее прогрессу. Как следствие, очень часто шестая субфаза проходит в спешке и остается незавершенной. Если барьеры не преодолены вовремя, оценивание, по-видимому, является упражнением, которое подтверждает худшие опасения участников по поводу группы. И если предпринимается оценка ролей, то или самые первые оценки будут нести столько враждебности, что это воспрепятствует дальнейшим усилиям, или оценивание будет происходить в столь «розовом» цвете, что никто, и меньше всего оцениваемый, не поверит этим оценкам.

При разрешении проблем взаимозависимости личности участников имеют даже большее значение, чем при разрешении проблем зависимости. Поведение руководителя решающим образом воздействует на способность группы решить вопрос о зависимости, но в вопросе о взаимозависимости группа является, так сказать, не сильнее самого слабого ее звена. Чрезмерно зависимый член группы может «проскочить» через фазу 1 с убеждением о наличии конфиденциальных отношений между ним и руководителем, но личность, чья тревожность нарастает при угрозах, связанных с близостью, может демобилизовать группу.