Уголовное законодательство

Разработка новых принципов уголовного права началась с первых недель революционного переворота. В силу той важности, которую идеология революции придавала этой сфере, и тех претензий, которые предъявляло общество к уголовной юстиции «старого режима», преобразование уголовного права и суда представ­лялось важнейшим путем обеспечения гражданской свободы.

Комитет для реформирования уголовной юстиции Учредительно­го собрания был создан в сентябре 1789 г. В него вошли 7 видных пра­воведов (Туре, Тарже, Тронше и др.). Главную роль в выработке принципов реформирования уголовной юстиции (последовавшего по декретам 8 октября — 3 ноября 1789 г.) и уголовного затем свода за­конов о преступлениях и наказаниях сыграл граф М. Л. Лепелетье. Согласно новой концепции уголовного права, общегосударственные законы должны охватить только общие принципы оценки преступле­ний и наиболее значительные их виды. Остальное было отдано в сфе­ру т. н. исправительной полиции и исправительных на­казаний местного уровня. Такие кодексы, связанные с организацией местного самоуправления, были приняты в 1791 г. (Кодекс сельских коммун, кодекс муниципальных и исправительных наказаний). 25 сентября 1791 г. был принят и новый общий уголовный кодекс, став­ший первым целостным кодификационным актом революции.

Уголовный кодекс 1791 г. состоял из двух частей: 1) о судебных приговорах, 2) о преступлениях и наказаниях. Первая посвящалась в основном судебному процессу. Во второй характеризовались глав­ные преступления. Такая структура была в значительной степени исторической для Франции.

Все преступления по-новому делились на направленные (А) против публичных интересов и (Б) против част­ных лиц. Наряду с наиболее опасными традиционными преступ­лениями против личности и против имущества в кодексе впервые по­явились новые виды: 1) преступления против внешней безопасно­сти — поддержка иностранных держав, шпионаж, разжигание вой­ны; 2) против внутренней безопасности — заговор и т. п.; 3) против конституции — прежде всего нарушения прав избирательных собра­ний и т. д.; 4) против законов и авторитета власти; 5) должностные преступления. Система наказаний была либерализирована, выведе­ны из обихода особо жестокие по форме наказания, но в целом оставалась достаточно жесткой. Так, смертная казнь полагалась за 48 конкретных видов преступлений (вместо 115 до Революции). Единст­венным способом ее осуществления была признана гильотина (с 1792 г.). Всего кодекс предусматривал 8 видов наказаний: смертная казнь, содержание в кандалах, содержание в смирительном доме, стеснение свободы, простое заточение в тюрьме, депортация из стра­ны, уменьшение прав, наложение ошейника; последние два счита­лись бесчестящими и налагались в процессе выставления у позорного столба. В первые годы революции сохранялось клеймение преступни­ка как дополнительное наказание, но декретами 27 сентября — 30 декабря 1791 г. оно было отменено. Санкции были весьма значитель­ны. За большинство видов предумышленных убийств полагалась смертная казнь, за непредумышленные — до 20 лет кандалов. При стечении всех отягчающих обстоятельств наказание за грабеж, на­пример, могло достигать 24 лет заточения. В оценке преступлений сохранялся в значительной степени подход старого права: главное за­ключалось в обнаружении злого умысла, а не в объективных последствиях деяния (что также было и в традициях школы римского права). Например, в случае кражи никакого значения не имела сто­имость похищенного. От ответственности освобождались несовер­шеннолетние (в возрасте до 16-20 лет): они передавались для наказа­ния родителям либо в исправительный дом.

Кодекс установил своеобразный институт общественной реабили­тации после отбытия наказания: восстановить все права свои можно было не ранее 10 лет после истечения срока наказания, при условии двухлетней оседлости, и подтверждалась особым сертификатом от муниципалитета.

В условиях революционной диктатуры и террора кодекс, однако, потерял свое значение для уголовной юстиции. В течение 1793-1794 гг. была принята масса декретов, сформировавших совершенно новые составы преступлений. Наказаниями почти за все новшества полагалась смертная казнь. Преследования распространились на всех, кто выступал за монархию, кто прятал съестные припасы. В ноябре 1791 г. было введено в практику заочное осуждение эмиг­рантов по обвинению в формировании мятежного сообщества. Прин­цип объективного вменения распространялся на «враждебных ино­странцев», кто не сумел или не успел доказать преданность делу ре­волюции и республики. В последний год значительное место в уго­ловном праве заняли санкции против разного рода «вредителей».

Упорядочение уголовного права было сделано только с восстанов­лением республиканской конституции. Новый кодекс 1795 г. в ос­новном повторял систематизацию и наказания кодекса 1791 г., но по большей части был посвящен судебному процессу.

Французская революция XVIII в. стала самым знаменательным событием Нового времени. В ходе ее были последовательно сокрушены все главные политические и правовые институты «старого ре­жима», включая преобразование социально-правового уклада. В этом смысле процесс формирования политического и правового строя Нового времени, соответствующего новому социальному по­рядку, стал бесповоротным.

Французская революция XVIII в. получила благодаря своей политической значительности и особенностям времени общеев­ропейское, ас тем и всемирное значение. Политические события, конституционные и правовые формы, выработанные, от­вергнутые и снова выработанные во внутринациональной борьбе, распространили свое влияние на политическую жизнь, а затем и го­сударственный строй многих европейских народов. Для некоторых стали прямым фактором модернизации государственного и правово­го уклада. В еще большей степени это относится к влиянию поли­тической и правовой идеологии Революции, корнями связанной с общеевропейской философией Просвещения XVIII в.

Французская революция XVIII в. положила начало консти­туционализму в современном понимании (как выражению принципов народовластия, демократии, гражданской свободы и пра­вового равенства). Вместе с тем утвердившийся конституционализм благодаря особенностям революционного движения, значительности влияния леворадикальных политических доктрин изначально полу­чил деформированный вид.

В ходе Революции возобладала идея о том, что Конституция пра­вит в государстве, что нет свободы без и вне конституции, как и без разделения властей и гарантий политических прав в законе. Исто­рически это было не более чем абсолютизацией отдельного правово­го опыта. Во всяком случае это подвело политическую мысль и госу­дарственное строительство к подмене Права непременно писаным Законом. Чисто ситуативный политический итог (что Конституция — как бы основа право-государственной пирамиды) оформился чуть ли не в главный принцип всего реформирования Государства.

Абсолютизация политической воли народа привела к тому, что в ходе конституционных преобразований революции националь­ный суверенитет был неоднократно подменен парламент­ским (начало чему положила еще Английская революция XVII в.). Как оказалось, это не только не стало оплотом граждан­ской свободы, но и привело к ее ущемлению, а затем и формирова­нию неприкрытой диктатуры под лозунгами утопических преобразо­ваний. Это было тем большим отказом от ранней идеологии Просве­щения, чем явственнее в революционной традиции обозначался от­каз от признания конституционного значения за юридической вла­стью. Столь важные для революционного переустройства права гражданина вне этой власти оказались практически бесполезными в рамках чисто конституционного закона.