Г-ЖЕ ФЛОРАН ШМИТТ

10 февраля 1919 г.

Межев

Дорогой друг,

Да, Эмерсон молодчина. Но, учитывая неисправимую людскую глупость, думаю, что пока придется держаться за дедовский принцип: «Братство или смерть!».

Политикой мы тут занимаемся мало. Зато много говорим об искусстве. Сегодня один господин заявил, что он предпочитает

¹ Декав Люсьен (1861—1943) — французский романист и обществен­ный деятель демократического направления, антимилитарист, разоблачи­тель реакционной военщины, обличитель коррупции; одним из первых посвятил событиям Коммуны и коммунарам романы, полные сочувствия и восхищения.

всему «Манон». Я нахожу, что это очень мило: он мог бы, как многие другие, предпочитать всему «Весну священную».

Здесь много времени уделяют спорту, но это не про меня писано. После нескольких скромных попыток покататься на санках и походить на лыжах, я снова прочно водворился в шез­лонге, много лежу в постели — и это мне подходит несравненно больше. За одну неделю я потолстел на фунт. В конце концов я здесь акклиматизируюсь. Но боже мой! Сколько на это нужно времени! Я почти не сплю. Мой листок с температурой и пуль­сом имеет весьма причудливый вид. Здесь не только высота, но и холод необычайный: этой ночью было — 18°. Когда я утром встал, вода в обоих кувшинах превратилась в лед.

Я люблю снег — и погода меня балует. Едва старый снег по­терял свежесть, как повалил новый и шел 4 дня без перерыва. А потом снова засияло солнце, еще более ослепительное, чем прежде.

Я узнал из газет, что скоро начинаются репетиции «Сало­меи». Флорану предстоит немало развлечений...

А первое исполнение «Надгробия» снова откладывается. И г-жа де Марлиав опасается, что ей придется лечь на опера­цию: аппендицит. Не ходите на первое исполнение, если доро­жите жизнью. Там непременно стрясется какая-нибудь ката­строфа... например, заключение мира!

...Ужин! Прощайте. Сердечный привет всем троим от искрен­не преданного

Мориса Равеля

Эта «Саломея» — их было несколько — «Трагедия Саломеи» Флорана Шмитта.

Г-жа де Марлиав — это Маргарита Лонг, выступавшая в концертах под своей девичьей фамилией, уже известной публике.

Праздная жизнь в Межеве активизирует переписку Равеля. Он обра­щается к г-же Лонг с просьбой как можно скорее, не откладывая в дол­гий ящик, выступить — теперь уже в Париже — с первым исполнением «Надгробия Куперену».

Он прибавил в весе и утверждает, что в этом отношении может те­перь соперничать с Бланш Сельва, которая славилась в равной степени своей полнотой и талантом.