Проблема причинности в рамках парадигм сферы и луча

Античность не знала причины (causa - пассивное причастие от латинского cadere, "падать"), радикально отличной, метафизически отделенной от следствия. Греческое aition - аналог термина "причина" - мыслилось не как нечто предшествующее и внеположное, причиняющее следствие извне, но как нечто соприсущее вещи, побуждающее эту вещь быть тем, что она есть, двигаться и развиваться по свойственным лишь ей внутренним траекториям.

Креационизм вынес причину мира - Бога-Творца - за пределы мира, по ту сторону. Следовательно, произошло фундаментальное дробление двух уровней исследования реальности - вера и знание, Церковь и светская мудрость, теология и философия (наука). Так как христианская догма все бытие полагает в Боге, мир наделяется здесь бытием как бы извне. Содержательная сторона мира представляет собой лишь отпечатки Божества, следы творящей воли. Нечто сходное с символизмом античности есть и в Средневековье. Но здесь речь идет не о прямом присутствии Первоначала, пропитывающем все пласты реальности, - от земных до божественных, - но о вскрытии в земном особых пропорций, заложенных туда внешней волей Творца. В таком подходе изучение устройства мира несет на себе некий отпечаток сакральности, но эта сакральность частичного, познавательного плана. Она призвана лишь укрепить в исследователе страх Божий и умиление перед мудростью Творца. Такое познание не меняет качественно природы ни познающего, ни познаваемого. Речь идет лишь о накоплении информации относительно заведомо недоступной инстанции.