Несостоявшаяся дискуссия.

Ясно, что при таком усвоении сути христианства церковные догмы, таинства и храмовое богослужение не могут иметь какого-либо определяющего значения. Правомерно ли подобное понимание Евангелия? Допустимо ли оно хотя бы частично для церкви? Эти вопросы Лев Толстой хотел вынести на обсуждение. Они представлялись ему очень важными при растущем безверии в современном мире (духовный кризис общества, о котором сейчас так много говорят и пишут, отмечался, между прочим, и тогда). Толстой отыскал в четвероевангелии фрагменты, в которых выразился смысл учения Иисуса Христа, собрал их воедино и снабдил их изначальное значение своим комментарием. Так возникло произведение, которого никак не обещала написанная им прежде художественная проза: "Соединение и перевод четырех Евангелий". Предметом дискуссии оно не стало. Не стало уже по той простой причине, что в конце Х1Х века такая книга в России опубликована быть не могла. Но и без широкого обсуждения "Соединение" всегда будет иметь социальное значение - значение прецедента. И не одного прецедента, а целого ряда. Прежде всего, это прецедент самостоятельности и индивидуальной религиозной свободы в отношениях "простого верующего" со своей религиозной традицией. Это также прецедент недогматического видения сущности христианства. Лев Толстой - не просто самобытный религиозный мыслитель, он - событие в духовном поиске, присущем русской культуре. Еще никто до Толстого не заявил публично о праве каждого, кто унаследовал христианские корни, ориентироваться только на Евангелие и доискиваться в нем до сути христианства своим умом, не оглядываясь на богословов и церковь. Тот, кто так поступает, имеет такое же право называться христианином, как и воцерковленный верующий. Именно в христианстве, по мнению Толстого, религиозная самостоятельность находится в полном соответствии с его основными положениями. В трактате "В чем моя вера" он обосновал это так: "Для того же, чтобы человек знал то, чего от него хочет Тот, Кто его послал в мир, - Он вложил в него разум... Если же мы будем держаться того, что нам говорит разум, то все соединимся, потому что разум у всех один, и только разум соединяет людей и не мешает проявлению свойственной людям любви друг к другу". А вот еще одна цитата оттуда же, уже адресованная церкви, которой, по мнению Толстого, нечем возразить против независимо настроенных верующих : . "Все христианские церкви всегда признавали, что все люди, неравные по своей учености и уму, - умные и глупые, - равны перед Богом, что всем доступна Божеская истина. Христос сказал даже, что воля Бога в том, что немудрым открывается то, что скрыто от мудрых" Мысли Толстого о религиозной самостоятельности, как и следовало ожидать, вызвали возмущение у церковного руководства. Вместе с тем они встретили непонимание в российском обществе его времени. Оно проглядывается не только в уничижительных реакциях на его воззрения таких религиозных вольнодумцев, как Николай Бердяев и Владимир Соловьев, но и во многих проявлениях толстовства. Толстовство - отдельная тема. Хочу только заметить, что оно так же соотносится с социально-религиозной философией Льва Толстого, как ницшеанство со взглядами Ницше или храмовый буддизм с учением Будды. И так же уводит в сторону от источника, из которого черпает знание и вдохновение. Показательно, что некоторые толстовцы приводили самого Толстого точно так же в замешательство, как и его критиков. Вот два его высказывания: "Говорить о толстовстве, искать моего руководительства, спрашивать моего решения вопросов - большая и грубая ошибка" . "Никакого моего учения не было и нет, есть одно вечное, всеобщее, всемирное, истинное для меня, для нас, особенно ясно выраженное в Евангелиях". Увы, неприглядные крайности толстовства ( а они известны в наше время больше, чем другие качества этого движения), к сожалению, до сих пор отваживают от Толстого его - того себе не сознающих - единомышленников в наше время. Ведь самостоятельность в религии - типичная постсоветская тема, и немало людей думают о ней сейчас в сущности так же, как Лев Толстой. Влиятельные инициаторы научных и медийных дискуссий о духовном состоянии постсоветского общества, обходят эту тему стороной, но для современных богоискателей она одна из самых актуальных - зайдите, кто в этом сомневается, на религиозные форумы.