Конфликт природы и цивилизации в романе Мэлвила «Моби Дик». Символика и философская проблематика.???

«Моби Дик, или Белый Кит»(1851) — мелвилловский шедевр — писался мучительно трудно. Задуманный первоначально как повесть о китобойном промысле, он вырос в грандиозную национальную эпопею, разрушив попутно все традиционные жанровые рамки романтической прозы. Его многозначная символика, философская глубина, дерзость и бесстрашие авторской мысли приводили в смущение читателей и критиков XIX в. Споры о жанровой принадлежности «Моби Дика», не утихающие до сих пор, бесплодны. Одни считают его «морским романом» (в «китобойном» варианте), другие — социальным, третьи — фантастическим, четвертые — философским, пятые — приключенческим и т. д., и все при этом правы, поскольку «Моби Дик» действительно содержит жанровые признаки всех названных подвидов романа, и в то же время — неправы, ибо книга о Белом Ките не

может быть сведена ни к одному из них. Более того, роман нельзя расчленить на приключенческие, «китобойные», философские, социальные, фантастические «куски». Указанные аспекты повествования «проросли» друг в друга и образовали монолитную глыбу, не поддающуюся рассечению. Жанр «Моби Дика» синтетичен. В нем сплавились основные достижения американской романтической прозы и многовековой опыт мировой литературы. Мелвилл не погрешил против истины, когда назвал среди своих учителей не только Ф. Купера и Р. Г. Дэйну, но также Гомера, Шекспира, Рабле и Сервантеса.

«Моби Дик» — бесценный и уникальный источник для всякого, кто заинтересуется историей китобойного промысла в XIX в. И вместе с тем «Моби Дик» — не производственный роман. Жизнь и труд китобоев хотя и представляют самостоятельный интерес, но прежде всего образуют круг обстоятельств, в которых действуют герои и в которых бьется авторская мысль, ищущая выхода к универсальным нравственным, социальным, философским проблемам, далеко выходящим за пределы промысла. Из «китобойного» материала вырастают философские и социальные аспекты романа.

Киты в «Моби Дике» живут как бы двойной жизнью. Первая — материальная — протекает в океанских глубинах и описана в биологических и промысловых терминах, вторая — разворачивается в просторах человеческого сознания, в сфере социальных, философских, нравственных и психологических категорий. В этой второй своей жизни киты имеют не столько биологическую, сколько эмблематическую и символическую природу. В сущности, вся «китология» в «Моби Дике» ведет к Белому Киту, который не имеет почти никакого отношения к промыслу. Его жизнь в человеческом сознании гораздо важнее его материального существования. Белый Кит — всеобъемлющий символ, олицетворение демонической мощи и великой тайны универсума, подлежащей разгадке.

Социальная проблематика в «Моби Дике» привязана в основном к промысловым аспектам романа. Она растворена в бесконечном потоке разнообразных ассоциаций, сопряженных с теми или иными моментами промысла. Это нисколько не снижает ее значимости, и общий вывод относительно характера человеческих взаимоотношений в буржуазном обществе грохочет в романе подобно океанской грозе — «Собственность — это весь закон!».

Мысль Мелвилла отказывалась работать в рамках господствующих представлений современной религии и философии, сводивших любые «высшие законы» мироздания к различным вариантам божественной силы. Пессимист и скептик, он сомневался в справедливости и плодотворности подобных представлений. В своем романе он подверг их анализу и проверке, которой ни одно из них в конечном счете не выдержало.

Вместе с тем писатель понимал, что ему не удастся уйти от вопросов, связанных с индивидуальным сознанием. Познание универсальных законов было им поставлено в зависимость от деятельности человеческого разума, который представлялся Мелвиллу отнюдь не безупречным инструментом. Отсюда новая задача — исследовать гносеологические принципы современного мышления, или, иными словами, основные типы познающего сознания. Именно таков философский смысл многочисленных сцен, эпизодов и образов романа, так или иначе соотнесенных с Белым Китом, в котором символизирована «высшая сила», «высшая воля», «универсум».

return false">ссылка скрыта

Среди многочисленных вариантов познающего сознания Мелвилл выделяет три: индифферентное, субъективно-проецирующее и объективно-созерцательное. Первое — бесплодно. Оно только регистрирует явления, не различая их символического смысла, и не интересуется универсальными законами. Второе — трагично. Оно не способно постигнуть объективный смысл вещей, но проецирует на них свои собственные субъективные представления как, например, Ахав проецирует на Белого Кита представление о мировом зле, живущее в его мозгу. Ему, в сущности, все равно, каков Моби Дик на самом деле и каково истинное содержание символически воплощенных в нем сил. Он полагал, что может одолеть мировое зло, уничтожив Белого Кита. На самом же деле Ахаву открыт один путь — самоуничтожение. Истина открывается лишь созерцательному сознанию Измаила, которое, как и сознание самого Мелвилла, функционирует на путях, близких к гносеологии Шеллинга, нередко при этом взламывая ограничительные барьеры идеалистического мышления и приходя к недвусмысленно материалистическим выводам.

С точки зрения ортодоксальной религиозности истина, открывающаяся Измаилу, безбожна, крамольна и ужасна: во Вселенной нет высших сил, направляющих жизнь человека, общества, народов и государств. В ней нет ни бога, ни абсолютного духа, ни провиденциальных законов. В ней — только безмерность, пустота и неопределенность. Ее могучие силы ненаправленны. Она безразлична ко всему, в том числе и к человеку. Чудовищная мощь, энергия, подвижность и злоба Белого Кита не означают ничего, равно как и снежная белизна его — всего лишь «всецветная бесцветность».

«Моби Дик» был грозным предупреждением соотечественникам, которые, как представлялось Мелвиллу, безрассудными своими действиями влекли корабль американского государства к катастрофе, бездумно уповая на вмешательство высших сил. Нет высших сил! — говорил им писатель. Нет божественного разума, нет закона судеб! Судьбы Америки в ваших собственных руках!