ГРИГОРЯНЫ
В Армении плохо с работой. Семья Григорян приехала в Осетию, чтобы хотя бы тяжелым трудом поставить детей на ноги. 1 сентября 2004 года родители и двое их детей ушли в школу и остались там навсегда…
МАНУК
Квартира на отшибе Беслана. Бедная комната, в углу ― стол, за которым сидит Манук Григорян. На столе лежит фотография: какой-то праздник, невестка Наира и внучки Мелине и Мирануш ― среди гостей. Девочки машут руками (сейчас кажется, что прощаются). Сына ― Гагика ― нет на фотографии. Манук смотрит в стол.
― Мужчины, наверное, на кухне шашлык делают, поэтому его здесь нет? ― спрашивает Манук. Манук не знает, какие вопросы себе задавать.
В понедельник вечером Манук вылетит из Беслана домой. Он увезет в Армению, в село Гегашен три гроба. 12 октября опознали невестку, девочек. Сына Гагика Манук похоронил месяц назад.
Гагика убили 1 сентября. Террористы вели на расстрел первых мужчин. Их было восемь.
В 1999 году Гагик приехал в Беслан. Работал маляром-штукатуром. Его двоюродный брат Алик жил в Беслане уже много лет. Сейчас Манук живет в его квартире. Гагик попросил брата взять его в Россию ― «научиться работать». Учился быстро. Позапрошлым летом Гагик перевез семью из Гегашена. В Гегашене нельзя было устроиться на работу, там нет тепла и газ стоит очень дорого. Работая в Беслане, можно было снимать квартиру, откладывать на покупку своего дома.
Летом семья Григорян сняла квартиру на улице Маркова. До 2-й школы, в которой девочки учились год, стало далеко добираться. В минуте ходьбы от новой квартиры есть школа № 6. Но Гагик и Наира хотели, чтобы их дети учились в 1-й школе, лучшей в городе.
―В этом году столько детей было в первой! Как будто их туда что-то тянуло, ― говорит Аревик ― дальняя родственница Манука. Ей чуть за сорок. Аревик сидит по правую руку Манука. Без нее Манук не выдержал бы.
―Надо все время за какими-то документами ходить, а человеку разве до этого? ― говорит Аревик.
Манук поднимает глаза.
―…Вчера без двадцати четыре звонили сюда из морга, что они прибыли… Их привезли из лаборатории… Скоро будет месяц, как я здесь. Все время ходил за бумагами. Вместе с ними, местными (кивает на Аревик). А то я, наверное, не смог бы доставить эти трупы мои, вы понимаете…
Все документы семьи Григорян сгорели в школе. Чтобы взять справку о смерти, нужно доказательство, «что люди были».
― Гагика в первый же день нашли там убитым. Я говорю: он пошел в первый день подрабатывать в школе, что ли? Значит, причина была: детей пошел провожать в школу, ― плачет Аревик.
―На сына было свидетельство о смерти, ― говорит Манук. ― Но где-то потерялось. Может, в аэропорту, когда отправляли? Копия есть, не принимают. В Загсе меня спрашивают: «Почему вы потеряли?» Я говорю: «Слушайте, женщина, я всю семью потерял…» В Армению звоним, нет документа. Здесь ходим, нету…
Манук говорит, что сын был жив, когда в кабинет русского языка и литературы привели новую партию заложников и заставили их выбрасывать убитых в окно. Тело Гагика Григоряна должен был выбросить Аслан Кудзаев, но он выпрыгнул из окна и спасся. Аслан рассказывал Мануку, что тогда его сын был еще жив, только ранен в ноги.
―Он думал, может, дети живы останутся… Он сказал Аслану: «Аслан-джан, помоги моим детям!..» Потом оказалось, что и вот здесь у него была пуля (Манук прикладывает палец к левому боку, чуть левее сердца)…Аслан выпрыгнул… Он знал, иначе его тоже убьют…
Манук говорит, что недавно встречался с Асланом на улице.
―Его слова были полны слез, ― говорит Манук. ― Нет такого человека, который бы сказал, что мой сын что-то где-то сделал плохое… Все говорят, что он хороший работник был. Отличные руки у него… Никогда слова дурного не сказал…
Аревик приносит кофе в маленьких чашках.
―Армяне любят заварной кофе, говорит она, помешивая сахар в чашке Манука. И почти шепотом: ― Попей немножко, Манук…
Манук отхлебывает кофе. Набирает воздух в легкие:
―Что могу сказать? Он очень любил семью, детей. Не мог без детей жить. И вот, пожалуйста… Просто не могу говорить. Очень тяжело.
―Как-то Гагик собирался под Новый год домой поехать, и мы пошли детям куртки купить, ― вспоминает Аревик. ― И он куртки взял: «Ой, как моя хрюша (это младшая) будет красиво выглядеть!»… Просто надо было этого человека знать…
―Этой зимой они приехали домой под Новый год. Вместе мы праздновали, как все современные люди. Они побыли у нас до февраля. Потом вернулись, чтобы копейку заработать. Чтобы для себя в Армении дом построить…
За пару недель до сентября Гагик звонил отцу в Гегашен, просил узнать, не продает ли кто-нибудь в селе дом. Говорил, что до конца года накопит денег и вернется.
―Старшая внучка с бабушкой Мирануш разговаривала по телефону. Вот эта младшая внучка, у нее имя бабушки. Бабушка спрашивает: «Мелине, ну как вы там живете?» Она отвечает: «Хорошо. Но если бы вы тоже были здесь, еще лучше было бы». Наша семья была очень крепкой…
―Невестка хорошей была, ― говорит Аревик. ― Порядочная, чистоплотная, старательная. Улыбчивая, гостеприимная.
―Нормальная семья была, ― поддержал Манук. ― Подходили друг другу. Они из одного села. Девочки умницы, хорошо учились…
―Соседи рассказывали, что когда они перешли на ту квартиру на Маркова, девочки спросили у мамы разрешения пойти к подружке из второй школы. Говорят: «Пойдем, скажем, что переходим в другую школу», ― говорит Аревик.
―Обратной дороги нет, ― вздыхает Манук. ― Просто не желаю думать после всего. Как себя вести? Тридцать лет было сыну 9 мая. И за минуту их нету… Хотя бы один из них остался!.. Моя жизнь не очень сладкой была… Но это совсем невозможно… Много родных я потерял. Более-менее собрал сам себя. Говорил: «Надо жить дальше». А это… Они были моей надеждой. Для кого живешь? Для своей семьи. Для своих внучек… Радость была, когда они возле меня бегали. Когда думаешь, что больше их не увидишь… Легче сказать, что их не было… День и ночь об этом думаю. Выхода никакого…
―Вечером, ― говорит Аревик, ― когда я прихожу к Мануку, он сидит вот здесь, за столом. Глаза красные. А при нас не плачет. У него такая воля…
До ночи 3 сентября Манук ничего не знал о трагедии в Беслане. Он поздно возвращался с работы. Жена не включала телевизор. Родственники из Беслана не хотели тревожить пожилых Манука и Мирануш. Думали сказать потом. Когда девочки с мамой спасутся…
―Мы узнали третьего ночью, около двенадцати, наверное… Все вошли в дом, начали плакать, рассказывать, что произошло. Но тогда я не верил. Как можно было поверить?… Пока он не приехал и не увидел школу своими глазами, он не верил, что такое может случиться…
На кладбище селения Гегашен, где похоронена семья Григорян, стоит памятник:
Гагик Григорян 9.05.1974 ― 1.09.2004
Наира Григорян 12.03.1976 ― 3.09.2004
Мелине Григорян 8.10. 1994 ― 3.09.2004
Мирануш Григорян 26.06.1996 ―3.09.2004
Юрий САФРОНОВ,
«Новая газета», 21.10 ― 24.10.2004 г.