ВВЕДЕНИЕ

 

«Убить Билла» - это не только дань уважения, отданная любимым жанрам Тарантино – спагетти-вестернам, китайским фильмам о боевых искусствах, японскому самурайскому кино и анимэ. Это и новая, глубоко оригинальная версия этих жанров. Тарантино называет свою новую картину «выжимкой» из всего того зубодробительного кино, которое он поглощал на протяжении последних тридцати пяти лет. Фильм состоит из глав, ритм и визуальное решение каждой из которых построены по канонам определенного жанра и насыщены отсылками к поп-культуре и другим жанрам.

 

Когда жестокая боевая сцена из фильма о якудзе представлена в образах японского анимэ и озвучена музыкой, позаимствованной из итальянского вестерна, возникает ощущение аккумуляции эмоциональной энергии, благодаря которой все эти жанры и оказались такими долговечными. Причем Тарантино воскрешает на экране не только красочную фактуру жанрового кино, но и его бунтарский дух.

 

В результате архетипические герои Первого фильма неожиданно пробуждают в нас самые глубокие эмоции и подготавливают к финальным разборкам второй части.

 

«Убить Билла. Фильм первый» вышел в американский прокат 10 октября, а второй фильм последует за первым 20 февраля 2004 года.

 

ДНИ В САУТ БЭЕ

Как ни парадоксально это прозвучит, источник вдохновения нового фильма Тарантино – во многом географический. Тарантино провел свои молодые годы в Саут Бэе, районе, расположенном к югу от Лос-Анджелеса, в округе Орендж, в состав которого входит Манхэттен Бич. Действие его предыдущего фильма, «Джеки Браун», разворачивается именно там, и Тарантино удалось передать на пленке уникальное обаяние этой местности.

 

В Саут Бэе было немало «зубодробилок» - дешевых кинотеатров, где показывали фильмы кун фу и «блэксплойтейшн» (так называется жанр боевиков и криминальных фильмов с чернокожими актерами – прим. перев.). Они продолжали свою деятельность и после того, как спрос на подобную продукцию упал в северных районах мегаполиса.

 

«Я был совсем маленьким пареньком, когда в начале 70-х в кино произошел настоящий взрыв кун фу, - вспоминает Тарантино о своих годах, проведенных в Школе кино о боевых искусствах. – Года два подряд в киношках постоянно крутили фильмы кун фу. Но даже после того как кунфуистское помешательство закончилось, в конце 70-х и начале 80-х оно еще давало о себе знать в районах, подобных Саут Бэю, - в «зубодробилках» и кинотеатрах гетто. Я думаю, это один из величайших жанров в истории кино».

 

По телевизору Тарантино смотрел «Зеленого шершня», в котором молодой Брюс Ли играл скрытого под маской напарника заглавного героя, а позже следил за подвигами евразийского мастера кун фу Кейна (в исполнении Дэвида Керрадайна) в сериале канала ABC «Кун фу». Несколько лет спустя его интерес к азиатским боевикам подогрел местный УВЧ-канал, где показывали субтитрированные похождения ниндзя-детектива Хаттори Ханзо (в исполнении Сонни Чибы) в сериале «Воины-тени». Когда в середине 80-х новая волна гонконгского кино достигла Америки, Тарантино, работавший тогда в видеопрокате в Манхэттен Бич, стал одним из первых и самых ярых его приверженцев.

 

Просвещенные фанаты Тарантино давно заметили, что эти крутые боевики с самого начала оказали сильное влияние на работу молодого сценариста и режиссера. «Уличные бойцы» Сонни Чибы не прошли даром для автора сценария «Настоящей любви», а сногсшибательный режиссерский дебют Тарантино «Бешеные псы» (1992) цитировал гонконгский боевик «Город в огне». «В 70-е Сонни Чиба был для меня одной из величайших звезд экшна, в одном ряду с Клинтом Иствудом и Чарльзом Бронсоном», – говорит Тарантино.

 

«Я – большой поклонник костюмных фильмов о боевых искусствах, которые выпускали в 70-е в Гонконге братья Шо, - говорит он. – Если бы жизнь моя была двухрядной дорогой, один ряд был бы отдан братьям Шо, а другой – итальянским вестернам. Кроме того, все эти жанры влияли друг на друга. В фильмах братьев Шо немало позаимствовано у итальянских вестернов. Их родство несомненно».

 

АЗИАТСКОЕ ВЛИЯНИЕ

Влияние азиатского кинематографа на «Убить Билла» не ограничивается сюжетом и визуальным стилем. Тарантино также написал роли для трех легендарных актеров, игравших в фильмах о боевых искусствах.

 

Для японского мастера схваток на мечах Сонни Чибы он воскресил ниндзя Хаттори Ханзо, появившегося впервые в сериале «Воины-тени».

 

Китайского мастера боевых искусств и актера Гордона Лью Чиа-хуи он снял в двух ролях Джонни Мо – командира взвода телохранителей «88 бешеных», одетого в безукоризненный черный костюм в стиле «Бешеных псов», и Пеи Меи – «белобрового монаха», одного из популярных героев фильмов братьев Шо (он появится во второй части). Последняя роль оказалась неожиданной для Лью: в фильмах братьев Шо он всегда играл положительных (или, реже, комических) персонажей, в то время как Пеи Меи был одним из самых мерзких злодеев, предававшим своих братьев по оружию. На Лью произвело большое впечатление, что заглавную роль исполняет у Тарантино Дэвид Керрадайн. Во время съемок в Китае он выразил актеру свое восхищение сериалом «Кун фу». «Этот сериал стал важным этапом для понимания искусства кун фу на Западе», - поясняет Лью.

 

ДРУГОЙ МИР

Стоит заметить, что Тарантино не просто копировал свои любимые жанры в «Убить Билла». Он преобразил их, пропустив через восприятие восторженного американского фаната, чье воображение функционирует как плавильный тигель, подчеркивая сродство, казалось бы, никак не связанных друг с другом жанров.

 

«Я много раз говорил о том, - поясняет Тарантино, что действие моих фильмов происходит в двух мирах одновременно. Один из них – это «Вселенная Квентина», место действия «Криминального чтива» и «Джеки Браун». Этот мир слегка утрирован. Но более или менее реалистичен. Другой же мир – это Мир Кино. Когда персонажи из Вселенной Квентина идут в кино, то, что они видят на экране, происходит в Мире Кино. Они – словно окно в этот мир. А «Убить Билла» - это первый мой фильм, действие которого целиком перенесено в Мир Кино. Я просто вообразил, что могло бы произойти, если бы этот мир существовал в реальности, и я мог бы отправиться туда со съемочной группой и сделать фильм Квентина Тарантино о его обитателях».

 

«События этого фильма разворачиваются не в нашей вселенной. Там женщины не являются слабым полом. У них те же самые хищнические инстинкты, что и у мужчин, то же самое стремление убивать или быть убитым».

 

Ума Турман, переселившаяся на время в альтернативную тарантиновскую вселенную фильмов категории Б, сравнивает этот опыт с «хождением по канату, когда опорою может служить только человечность, которую необходимо отыскать в ирреальном, больном, безумном мире».

 

ДВА ФИЛЬМА

Хотя изначально предполагалось выпустить «Убить Билла» как один фильм, теперь он превратился в дилогию из двух «фильмов».

 

«Если бы когда я работал над сценарием, - говорит Тарантино, - я бы мог предположить, что Харви Вайнштейн (сопредседатель Miramax) согласиться выпустить фильм в двух частях, я бы уже тогда предложил бы это решение. Но честно говоря, я никогда не думал, что он пойдет на это. Позже, когда он заявил, что не хочет вырезать ни одного кадра из фильма и предложил подумать о дилогии, я ответил, что идея кажется мне очень интересной и в течение часа сообразил, как конкретно это надо сделать».

 

Когда летом 2003 года подошло время принятия окончательного решения, Тарантино показал Вайнштейну режиссерскую версию, которая вскоре получила название «Убить Билла. Фильм первый». Он предварил показ следующим заявлением: «Возможно, это первый фильм дилогии, а возможно – первая половина фильма». Вайнштейн отреагировал однозначно: «У фильма прекрасный финал! Так тому и быть! Выпускаем два фильма!»

 

ДВА ФИЛЬМА, ДВА МАСТЕРА

У каждого фильма «Убить Билла» - свой тон и свое настроение; в каждой повествование строится по своим законам. Фильм первый окрашен в японские тона: первую скрипку в ней играет Сонни Чиба («Уличный боец»), исполнивший роль кузнеца-самурая Хаттори Ханзо, а также выступивший на съемках как хореограф кенжутсу. Во Втором фильме на первый план выходит Китай, воплотившийся в фигуре легенды восточных боевиков Гордона Лю Чиа-хуи («Мастер-убийца»).

Он играет роль сурового учителя кун фу шаолиньского извода (стиль Пяти Животных), белобрового монаха Пеи Меи.

 

Многочисленные отсылки к спагетти-вестернам в Первом фильме, особенно заметные в гипнотическом саундтреке фильма, найдут свое оправдание во второй части, когда Невеста встретится с персонажем Майкла Мэдсена в Эль Пасо, штат Техас, а потом выследит Билла в Мексике.

 

Странным кажется, что заглавный герой, Билл в исполнении Дэвида Керрадайна, почти не появляется в Первом фильме, хотя тень его и нависает над действием, а неподражаемый зловещий голос несколько раз звучит на саундтреке. «Во Втором фильме он повсюду, - говорит Тарантино. – Самое главное в нём – противостояние двух людей».

 

Были, по словам Трантино, и практические соображения, натолкнувшие его на мысль, что «Убить Билла» надо преподнести зрителям дозировано, в двух частях.

 

В конце концов, кульминация первой части – разборка в «Доме Голубых Листьев» – это двадцатиминутная сцена боя на самурайских мечах между Невестой и наемниками О-Рен Ишии, профессиональной убийцы, переквалифицировавшейся в босса якудзы. Съемки этой сцены в павильоне Пекинской киностудии продолжались полных восемь недель – лишь на две недели меньше, чем производственный период «Криминального чтива». «Добравшись до конца первой части, неизбежно почувствуешь себя вымотанным. Надо было немного передохнуть».

 

Но есть и более философское объяснение. Тарантино замечает: «Это моя версия зубодробительного боевика, а сама мысль о трехчасовом зубодробительном боевике кажется неразрешимым противоречием. Он получился бы претенциозным, а два боевика по девяносто минут кажутся куда более уместными».

 

ПОДАВАТЬ ХОЛОДНЫМ

Сюжет «Убить Билла» позаимствован у фильмов кун фу. Аналогичная структура свойственна всем фильмам жанра, от новаторских первых попыток братьев Шо (можно привести в пример «Однорукого воина» Чана Че, выпущенного в 1967 году) до американских версий – таких, как «Парень-каратист» (1984). И уж точно Тарантино не забыл о самом главном – о благородном кодексе чести самурая или героя кун фу.

 

«Для меня было важно, что героине присуще благородство. Она не убивает тайком. Она находит Гадюк по очереди, встречается с ними на их территории, предлагает им выбор оружия и вызывает их на дуэль», - говорит Ума Турман.

 

«В первый год работы я без конца переписывал сценарий, - говорит Тарантино.

– В очередной раз оказавшись в тупике, я просто шел и смотрел еще один фильм о боевых искусствах. Я смотрел как минимум по одному гонконгскому фильму в день, а иногда – по два-три. Также я смотрел самурайские фильмы и анимэ. Так что образы этих картин переполняли мое воображение, и в какой-то момент стали моей второй природой. Из этого сырья и был создан «Убить Билла».

Ни об одном из голливудских фильмов, выпущенных на экраны в том году, я и слыхом не слыхивал».

 

Во время работы над сценарием Тарантино часто советовался с Умой Турман. Он даже начал цикл просмотров для нее, который сама Турман назвала «ликвидацией безграмотности в жанровом кино». Для начала он показал ей «Убийцу» Джона Ву, потом – «Коффи» с Пэм Грайер, фильмы Серджио Леоне с Клинтом Иствудом, «Раскаты грома» Джона Флинна и японский самурайский фильм «Госпожа Снежная Кровь». «Все эти стопки кассет меня перепугали. Что же это он для меня там сочиняет?» - гадала Турман.

 

САУНДТРЕК

Фильм медленно обретал свою жизнь на бумаге, а в это время в голове Тарантино созревала концепция саундтрека.

 

Тарантино не в меньшей степени одержим музыкой, чем кино. Он начинает подбирать музыку к своим фильмам с самого начала работы. «Я не могу работать над сценарием, - говорит он, - пока не решу для себя, какой мелодией откроется фильм, какое настроение она создаст у зрителей. Едва ли не сразу я понял, что «Убить Билла» будет открываться песенкой Bang Bang (My Baby Shot Me Down).

И еще до того как я написал сцену противостояния в зимнем саду, я уже придумал озвучить ее фламенко. Именно музыка помогает мне найти правильный ритм фильма».

 

Многие из музыкальных тем, включенных в фильмы Тарантино, взяты им из своей любовно составленной коллекции саундтреков (их у него несколько тысяч). Так что в дополнение к Фрэнку Синатре, рокабилли-группе Charlie Feathers, японскому серф-трио 5, 6, 7, 8’s (музыканты появляются в фильме в качестве группы, играющей в токийском «Доме Голубых Листьев») и практически никому не известной, андеграундной немецкой нео-лаундж-группы Neu!, на саундтреке «Убить Билла» представлена весьма уместная коллекция музыкальных тем из классических зубодробительных картин.

 

Фрагмент музыки Луиса Бакалова, написанной для спагетти-вестерна «Большая дуэль» (1972) использована в анимационном флэшбеке, рассказывающем о гибели отца О-Рен Ишии. Фрагмент классической, вызывающей нервную дрожь партитуры Бернарда Херманна к триллеру 1968 года «Перекрученный нерв», эффектно использован в больничной сцене в начале фильма. Идеальные примеры, «выжимки», о которой говорит Тарантино.

 

Также на саундтреке присутствуют пронзительная тема из «Битв без чести и жалости» Кинджи Фукасаку, трек Айзека Хэйза «Беги, Фэй, беги» из «Трех крутых парней», итальянской классики жанра «блексплойтейшн», и впечатляющий музыкальный номер «Цветок резни», сочиненный и исполненный японской кинозвездой Мейко Кадзи – созданный ею образ Госпожи Снежная Кровь, самурайской вдовы, оказал ключевое влияние на О-Рен Ишии в «Убить Билла».

 

Темы из двух классических сериалов 70-х венчают эту коллекцию: пронзительная труба Эла Херта из «Зеленого шершня» и фрагмент заглавного трека Куинси Джоунза для «Непробиваемого» (Ironside), использованный как основная тема Невесты.

 

«И если саундтреки к моим фильмам пользуются спросом, - говорит Тарантино, - так это потому, что для меня выбор музыки – очень личный процесс. Это не обычная музыкальная жвачка. Профессиональное качество этой музыки безупречно, но дело не только в этом. Примерно то же самое получилось бы, если бы я захотел подарить вам кассету с моими любимыми вещами».

 

В качестве консультанта по отбору и сочинителя оригинальной музыки Тарантино обратился к RZA (эту аббревиатуру следует произносить как Rizza), продюсеру новаторских альбомов группы Wu-Tang Clan, которая не раз черпала вдохновение (и конкретные сэмплы) из китайских фильмов о боевых искусствах. RZA также выпустил несколько сольных альбомов и написал музыку к фильму Джима Джармуша «Пес призрак: путь самурая» (1999).

 

КАСТИНГ

«Одно из удивительных достоинств Квентина проявляется при подборе актеров на роли: он знает, как использовать актеров наиболее эффективно», - комментирует актриса Джули Дрейфус, играющая подручную якудзы Софи Фаталь, свободно изъясняющуюся на японском, английском и французском. Справедливость этих слов очевидна и в ее случае: Тарантино познакомился с актрисой на фестивале в Торонто и придумал роль Софи специально для нее. И так было не только с ней.

 

ЛЮСИ ЛЬЮ

На роль О-Рен Ишии, первой женщины – повелительницы якудзы, Тарантино выбрал Люси Лью, чье исполнение роли маньчжурской принцессы в «Шанхайском полдне» Джеки Чана потрясло его до глубины души. Ее талант в жанре экшн был уже подтвержден к тому времени эффектными появлениями в «Расплате» (1999), «Ангелах Чарли» (2000) и «Баллистике» (2001).

 

Тарантино изначально планировал пригласить на роль О-Рен актрису из Японии или Китая, но когда он понял, что Лью обладает всеми качествами, необходимыми для роли, то сам образ этого персонажа был переосмыслен: «О-Рен будет не чистокровной японкой. Она будет наполовину японкой, наполовину китаянкой, долгое время прожившей в США. И тем не менее она – заправила преступного мира Токио. Я написал специальную сцену, чтобы прояснить ее биографию. Это сцена с боссом Танака».

 

Тарантино сначала представлял себе О-Рен холодным созданием с андрогинной природой. Но, познакомившись поближе с языком и культурой Японии, Лью предложила сделать свою героиню более женственной. «Мне нравится ее женственность, - говорит Лью, - пусть даже это всего лишь маска. Она обладает кукольной внешностью и совсем непохожа на безжалостную убийцу. Для нее это форма маскировки – враги поначалу не принимают ее всерьез».

 

Лью считает, что Тарантино сумел так прописать ее роль в сценарии, что О-Рен получилась непохожей на стандартных киношных убийц. Он уделил внимание ужасным эпизодам ее детства, сформировавшим ее характер. «Вы видите, откуда она такая взялась, - говорит Лью, - как меняются ее эмоции, и почему она становится такой холодной. Обычно вам просто преподносят законченного злодея. Квентин же напоминает, что она тоже человек, чья душа была изуродована тем, что с ней случилось».

 

О-РЕН АНИМЭ

Один из наиболее радикальных жестов Тарантино – ввести в фильм анимационную сцену, в которой О-Рен становится свидетельницей кровавой гибели своего отца. Для создания сцены была приглашена одна из ведущих анимационных студий Японии, Production I.G., принимавшая участие в создании самых оригинальных анимэ последнего десятилетия, в том числе «Призрака в доспехах» (1995) Маморы Осии и «Дзин-Ро: Волчья бригада» Хироюки Окиуры. Но Тарантино участвовал в творческом процессе на всех этапах.

 

«Я обожаю анимэ, - говорит он. – Поэтому и речи не было о том, чтобы я просто передал сценарий этим ребятам, какими бы талантами я их не считал. Я хотел классно повеселиться, создавая собственное анимэ». Тарантино предоставил студии подробный покадровый сценарий и вместе с аниматорами работал над детальными раскадровками.

 

Вовлеченность Тарантино в творческий процесс помогла сделать переход от кино к анимации и обратно естественным и действенным. «Одна из причин того, что все получилось более или менее удачно, - говорит он, - в том, что если бы я снял этот эпизод с живыми актерами, он не так уж сильно отличался бы от анимационной версии. В принципе вы смотрите один и тот же фильм».

 

ДЭВИД КЕРРАДАЙН

Кумир эпохи всеобщего кунфуистского помешательства 70-х годов и идол Квентина в детстве, Дэвид Керрадайн несомненно заслужил одну из главных ролей в фильме, который по замыслу режиссера-сценариста должен был стать прославлением боевых искусств в кино. И такой авторитет, как великий Гордон Лью со студии братьев Шо, признал важную роль Керрадайна, сыгравшего Кейна в сериале канала ABC «Кун Фу», в популяризации китайских боевых искусств по всему миру.

 

Хотя он исполняет в фильме заглавную роль, в Первом фильме Керрадайн присутствует в основном на саундтреке: его характерный, убаюкивающий, зловещий голос создает тревожную атмосферу фильма. В первой части мы видим его совсем недолго, но во второй его дуэт с Умой Турман выходит на первый план. На его партнершу по съемочной площадке Джули Дрейфус (Софи Фаталь) Керрадайн произвел глубокое впечатление. «От него исходит какая-то невероятно спокойная, мудрая аура, - говорит Дрейфус. – Говорит он медленно и размеренно и рассказывает удивительно интересные истории».

 

«ГАДЮКИ»

«На мой взгляд, лучшая женская роль 2001 года сыграна ей», - заявляет Тарантино, имея в виду работу Вивики А. Фокс в хитовой комедии «В эту игру играют вдвоем». «Она вынесла картину на своих плечах, и сколько бы остроумия ни было в этом фильме, без нее он бы не состоялся». Сначала он собирался пригласить на ключевую роль Верниты Грин (Медноголовки) никому неизвестную актрису. Вернита – первая среди смертельно опасных Гадюк, с которой Невеста сражается в первой части «Убить Билла». Кинопробы шли уже полным ходом, когда Тарантино понял, что Фокс идеально подходит на роль.

 

Тарантино был поражен, сколько труда актриса вложила в подготовку роли, занимающей не так уж много экранного времени. «Сцена-то всего одна, - говорит режиссер, - а она репетировала ее три месяца. Она даже поехала с нами в Китай, чтобы продолжать тренировки, хотя сцена ее снималась не там. Пять дней в неделю по восемь часов в сутки три месяца подряд она тренировалась».

 

Дэрил Ханна играла в лондонской театральной постановке «Зуда седьмого года» (режиссер Майкл Редфорд). Тарантино застал ее врасплох неожиданным визитом за кулисы и предложил ей роль, написанную специально для нее. Ханна ухватилась за возможность сняться у Тарантино: «Раньше я никогда не играла злодейку до мозга костей, так что когда я поняла, какая на самом деле мерзавка эта самая Эль Драйвер, я была просто в восторге. Мне было интересно сыграть такую крутую и в совершенстве владеющую своим телом героиню».

 

Один из любимых актеров Тарантино, Майкл Мэдсен, получил предложение сыграть Бада, отставного ветерана «Гадюк», который возвращается в дело (надо сказать, ненадолго), чтобы сразиться с Невестой. «Это не менее запоминающийся персонаж, чем мистер Блондин из «Бешеных псов», - говорит Мэдсен, - но он совсем-совсем другой».

 

РЕЙНДЖЕР

Другой актер-ветеран в «Убить Билла» - Майкл Паркс, игравший в телесериале 70-х годов «И тогда пришел Бронсон». Он также играл в фильме Роберта Родригеса «От заката до рассвета» (Тарантино был соавтором сценария и продюсером). На этот раз Тарантино пригласил Паркса на две роли – по роли в каждой части. В первой части он вновь предстает в образе техасского рейнджера Эдгара Макгро из «От заката до рассвета» (на этот раз он прибывает на место ужасной свадебной резни и начинает расследование). А во второй – он появляется в роли пожилого мексиканского сутенера, который помогает Невесте найти ее заклятого врага.

 

ЯКУДЗА

Взгляд Тарантино на мир якудзы был бы неполным без Го Го Юбари, соблазнительной и кровожадной телохранительницы О-Рен Ишии. Тарантино написал эту роль для актрисы Чиаки Курияма, увидев ее в культовом экшне «Королевская битва» (2000) – последнем фильме ныне покойного Кинджи Фукасаку. (В скобках добавим, что песня из более раннего фильма Фукусаку, гангстерской драмы «Битвы без чести и человечности», использована в саундтреке «Убить Билла».) «Королевская битва» - это черная сатира о Японии недалекого будущего, где команды школьников дерутся между собой за право выжить.

 

Преступный мир, созданный Тарантино, населяют и мужчины, защищающие патриархальный уклад якудзы от угрозы в лице О-Рен, Го Го и Софи Фаталь. Тарантино пригласил на эти роли своих любимых японских актеров, в том числе Дзюна Кунимуру («Киллер», «Кинопроба») и Кадзуки Китамуру. Подбор актеров на эпизодические роли Тарантино поручил японскому продюсеру Коко Маэда.

 

Так получилось, что одного из твердолобых патриархальных боссов играет Джан Йин Джан, который также участвовал в проекте в качестве первого ассистента режиссера с китайской стороны. Такое совмещение ролей кажется вполне органичным: ведь Джан был одним из настоящих боссов на пекинской съемочной площадке «Убить Билла». Именно он обеспечивал необходимое взаимодействие между людьми, говорившими на разных языках и привыкшими к различным стилям работы.

 

АЗИАТСКАЯ СЪЕМОЧНАЯ ГРУППА

Примерно в то же время Тарантино стал часто ездить в Китай, чтобы подыскать подходящую натуру и нанять азиатских руководителей съемочной группы.

Одним из первых, с кем был подписан контракт, стал знаменитый японский художник-постановщик Йохей Танеда («Бессонный город», «Бабочка «Ласточкин хвост»), которому предстояло построить в павильоне Пекинской киностудии гигантский клубно-ресторанный комплекс в натуральную величину, место действия одной из наиболее амбициозных экшн-сцен, когда-либо снятых за всю историю кино.

 

«Я начал переговоры с Квентином в январе 2001 года, - говорит Танеда. – Мы начали строительство декораций в апреле того года. На строительство потребовалось около двух месяцев. Квентиновский весьма приблизительный набросок «Дома Голубых Листьев» произвел на меня большое впечатление. Он был похож на детский рисунок. И наши дизайнерские идеи постепенно отходили все дальше от того, что предложил Квентин. И тем не менее наша финальная версия оказалась не так уж далека от исходной идеи.

 

БЕРЕМЕННОСТЬ

Все было готово к съемкам «Убить Билла». На Каннском фестивале 2001 года Miramax был готов объявить о скором начале съемочного периода. И в этот момент Тарантино сообщил Харви Вайнштейну и Лоренсу Бендеру, что Ума Турман беременна.

 

Если учесть, что к тому времени уже была нанята съемочная группа и были построены декорации, обычной реакцией было бы пригласить другую актрису на главную роль и продолжать работу. Но ситуацию трудно было назвать обычной.

 

«Я уже говорил, что снимал свое «зубодробительное кино», - поясняет Тарантино. – Но это к тому же и мой фильм в духе Джозефа фон Штернберга. Представьте, что вы фон Штернберг, который в 1930 году готовится к съемкам «Морокко».

И тут Марлен Дитрих беременеет. Что вы станете делать? Пригласите другую актрису? Разумеется, нет. Вы будете ждать Дитрих. И история кино скажет вам за это спасибо».

 

Режиссер считает, что в конечном счете отсрочка пошла фильму только на пользу. «Нам и не надо было так рано начинать, - считает Тарантино сегодня. – Для фильма, съемки которого проходят в Китае, Японии и США, действительно был нужен более долгий подготовительный период. Так что в итоге сын Умы оказал нам услугу. Он сделал фильм лучше».

 

Турман родила ребенка точно по расписанию в январе 2002 года и 2 марта появилась в тренировочном центре «Убить Билла» - тоже точно по расписанию.

 

ТРЕНИРОВКИ

«[Снимаясь в телесериале,] я не делал никакого секрета из моего невежества в области кун фу. Когда меня о чем-нибудь спрашивали, я отвечал: «Понятия не имею». А потом исподтишка выполнял какой-нибудь ошеломляющий приемчик. Конечно, я просто забавлял публику. Но я также имел в виду следующее: то, что вы видите, - какими бы изящными, стремительными и эффективными ни были мои движения – не идет ни в какое сравнение с теми знаниями, которыми еще предстоит овладеть».

n Дэвид Керрадайн, «Дух Шаолиня: философия кун фу» (Tuttle, 1991).

 

Тренировочный центр «Убить Билла» был расположен в складском помещении неподалеку от с иголочки новой студии Super Cool Man Chu Productions в Калвер-сити, к югу от Лос-Анджелеса. Обучение проводилось по нескольким направлениям. Актеры осваивали японский язык с помощью обучающих CD, одновременно отрабатывая приемы самурайской техники обращения с мечом Кенджутсу под руководством своего партнера (и ветерана японского кино) Сонни Чибы и китайские боевые искусства под руководством знаменитого экшн-хореографа и режиссера Юена Ву-пина («Пьяный мастер»).

 

Экшн-хореография мастера Юэна уже поразила самую широкую аудиторию в «Матрице» и ее продолжениях, а также в «Крадущемся тигре, затаившемся драконе». Но Тарантино был поклонником его мастерства задолго до его голливудского успеха. Именно Тарантино был одним из вдохновителей выпуска в американский прокат «Железной обезьяны» (1993) Юэна. Этот фильм вышел на экраны с баннером Miramax Films «Квентин Тарантино представляет» в 2000 году.

 

«Среди фильмов мастера Юэна, - вспоминает Тарантино, - первым я увидел его режиссерский дебют «Змея в тени орла» с Джеки Чаном в главной роли. Это было году в 93-м – 94-м. Именно тогда я обратил внимание на стиль его кун фу, на его хореографию. Я мог отличить его работу на глаз. Я подумал, что это самая изобретательная кунфуистская хореография за всю историю кино. Он не только профессионал высочайшего класса, но и обладает невероятным воображением».

 

На первом этапе работы мастер Юэн и его команда учили актеров так называемой «проволочной технике», которая позволила героям «Матрицы» и «Тигра, дракона» презреть законы тяготения.

 

Обучение проходило нелегко даже для того, кто считал себя в этом деле профессионалом. «Я думал, что легко дам фору всем моим партнерам, - признается Дэвид Керрадайн, покаянно качая головой. – Я думал, что эти тренировки мне не нужны. Я практиковался в этом искусстве лет сорок – с тех самых пор, как стал сниматься в том самом телесериале. Так вот, все оказалось не так-то просто. Пришлось переучиваться всему, что я знал».

 

Вслед за утренней разминкой шли тренировки по боевым искусствам и хореографические классы. После полудня актеры оказывались во власти приспособлений, которые Дэвид Керрадайн любовно окрестил «беличьими колесами»: велосипедов, беговых дорожек, эллиптических тренажеров.

 

Одна из трудностей заключалась в том, что каждый новый стиль, который они разучивали, требовал упражнения совершенно других групп мускулов. «Китайские боевые искусства и японские бои на самурайских мечах – совершенно разные искусства, - говорит Люси Лью. – Мечи довольно тяжелы, и вам все время приходится удерживать их в руках, чтобы не потерять равновесие и не упасть вперед. Для этого постоянно надо напрягать мускулы бедер и предплечий. Но в китайских боевых искусствах все построено на движениях торса. Каждое искусство требует от вашего тела выучить новый язык».

 

Керрадайн, всю жизнь изучавший шаолиньское кун фу, особенно заинтересовался самурайскими тренировками. «Я никогда раньше этим не занимался, и я просто в восторге. Пожалуй, я буду продолжать изучать самурайское искусство всю оставшуюся жизнь».

 

«Искусство владения мечом чрезвычайно интимно, - поясняет сэнсей Сонни Чиба. Оно включает в себя управление дыханием, искусство визуального контакта. Вы должны знать своего соперника – как он дышит, что он думает. Битва на мечах – это глубоко личный опыт двух людей, сошедшихся лицом к лицу, основанный на человеческих отношениях и эмоциональном, духовном самовыражении. Все здесь – сердце и душа».

 

«Уме пришлось учиться больше других, ведь она дралась с людьми, которые занимались этим всю свою сознательную жизнь, - говорит Сонни Чиба. – Больше всего меня поразило, с какой решимостью она предпринимала попытку за попыткой, пока не добивалась того, чего хотела. Она показала себя абсолютной профессионалкой».

 

Люси Лью и Дэрил Ханна также получили высокие оценки от своих тренеров. «Люси прекрасно владеет своим телом. Она очень сообразительна и трудолюбива, - говорит Чиба. – Ее умение сконцентрироваться и быстрота движений придают ей особый класс. Она много снималась в боевиках, и это заметно с первого взгляда.

У нее превосходная техника».

 

Но больше всего на инструкторов Ханны произвела впечатление даже не ее техника, а каменное спокойствие и решимость, светившиеся в ее взгляде. «У Дэрил – пронзительный взгляд самурая, - говорит Чиба. – Прекрасное умение концентрироваться. Я прозвал ее голубоглазым самураем».

 

Но актеры изучали не только новый для них язык тела, но и язык страны восходящего солнца. «Снимаю шляпу перед Люси и Умой, - говорит Джули Дрейфус, владеющая не только японским, но и английским и французским языками. – На изучение японского я потратила много лет, а они выучили новый язык за несколько месяцев, и это при таких интенсивных физических нагрузках! Теперь обе они свободно изъясняются на японском».

 

Турман оценивает свои достижения не так высоко: «Я стремилась, чтобы мои японские реплики звучали с чувством и убеждением, чтобы создавалось впечатление, будто я знаю, что говорю. Говорят, мой японский можно разобрать.

А большего я и не хотела».

 

А тем временем Тарантино подбирал съемочную группу. Оскароносный оператор Роберт Ричардсон был выбран благодаря своему умению снимать в разных визуальных стилях. Он сотрудничал с Оливером Стоуном на таких фильмах, как «Прирожденные убийцы» и «Дж. Ф. К.», где в рамках одной сцены часто менялось не только визуальное решение изображения, но даже и тип пленки, на которой велась съемка. Одно из творческих решений в «Убить Билла» как раз и заключается в том, чтобы создать необычное визуальное и монтажное решение каждого эпизода, при этом не забывая о его жанровых корнях.

 

Мастер Юэн Ву-пин, который вложил в создание «Убить Билла» все свое виртуозное владение боевой хореографией и уникальную «проволочную технику», унаследовал свое ремесло от знаменитого отца, покойного ветерана Пекинской оперы и киноактера Симона Юэна Сяо-цена. Позже попробовав себя в режиссуре Ву-пин пригласил своего отца на заглавную роль «Пьяного мастера» (1978) в фильме с участием Джеки Чана. Мастер Юэн подчеркивает, что техника, которой он обучает актеров, имеет больше отношения к театру, чем к реальным поединкам.

 

«Это северный стиль сценической акробатики – театральные боевые искусства, - говорит он. – Совершенно непохожий на боевое кун фу и даже на ушу – изобретенный в Китае олимпийский спорт, который изучал Джет Ли. Когда вы обучаетесь искусству Пекинской оперы, кажется, что оно очень близко к боевому искусству, но когда вы применяете его на практике, все совершенно иначе, потому что вы – на съемочной площадке и перед вами установлена камера. Главное.

Чтобы смотрелось эффектно».

 

Дэрил Ханна лучше всех выразила эту особенность: «Теперь я достаточно опытна в боевых искусствах. Но меня научили промахиваться. Если я ударю вас, вложив в движение всю свою силу, то удар не достигнет цели на какой-нибудь миллиметр.

Я и понятия не имею, что случилось бы, пойди я немного дальше».

 

КИТАЙ. ПЕКИНСКАЯ КИНОСТУДИЯ

Квентин Тарантино, Лоренс Бендер и исполнители главных ролей отправились в Китай в мае 2002 года, чтобы продолжить тренировки и приступить к репетициям.

К середине июня линейный продюсер Э. Беннетт Уолш, ассоциированные продюсеры Диди Никерсон и Коко Маэда, а также главный оператор Роберт Ричардсон собрали многонациональную съемочную группу, которую сопровождал целый отряд переводчиков, и приступили к работе на Пекинской киностудии, расположенной на севере столицы Китая.

 

Построенная в 1949 году киностудия вскоре стала центром китайской кинопромышленности. Спустя полвека студия оказалась единственной в Китае, сумевшей разместить на своей территории огромную двухэтажную декорацию «Дома Голубых Листьев» - настоящую штаб-квартиру О-Рен Ишии.

 

«Пекинская киностудия – фантастическое место, созданное по распоряжению Мао, - говорит Тарантино. – Ее построили для производства пропагандистских фильмов – это был личный проект жены Мао. А самое прикольное в этой студии, что это – не просто студия, а настоящее сообщество. Она похожа на большую деревню, так как работающие там технические сотрудники подписывают пожизненные контракты, и фактически это их дом. У них там есть школа, жилые дома, магазины. Настоящий городок, управляемый людьми, чья пожизненная профессия – делать кино».

 

Лоренс Бендер считает, что «путешествие в Китай оказалось наиболее плодотворным». «Тарантино не хотел привозить в Китай исключительно американскую съемочную группу, - говорит Бендер. – Он не хотел высокомерно поучать местных, как надо на самом деле снимать кино. А в результате японская и китайская группы вместе создали такое, что нам и не снилось».

 

На «Убить Билла» были заняты китайский, японский и американский художники-постановщики, китайский и американский художники по костюмам, китайский и американские реквизиторы. Команда из китайских и американских ассистентов режиссера руководила производством. Первый ассистент режиссера, американец Билл Кларк, сотрудничавший с Тарантино со времен «Криминального чтива», тесно сотрудничал с китайцем Чжан Йин Чжаном, координируя деятельность множества актеров и технических сотрудников.

 

«По съемочной площадке постоянно носились несколько переводчиков, - вспоминает Ума Турман. – Был переводчик с японского на английский, с китайского на английский, с японского на китайский. Настоящий сумасшедший дом!»

 

«Это два совершенно разных способа работы, - поясняет Бендер. – Американский способ отлажен до предела. Обычно к каждому прибору приставлено по паре техников, и они работают тихо и исполнительно. У китайцев же человек двадцать делают одно и то же, производя при этом невообразимый шум. У них гораздо больше техников, и со всеми заданиями они справляются с удивительной быстротой».

 

В первый съемочный день в Китае съемочная группа «Убить Билла» отсняла 22 микроэпизода – практически неслыханная производительность для любой голливудской постановки.

 

Команда дизайнеров, возглавляемая Йохеем Танедой (Япония) и Дэвидом Уоско (США), постаралась воссоздать на съемочной площадке плоды тарантиновского воображения. «Квентин уделает внимание любой детали на съемочной площадке, - говорит Танеда. – Синий цвет задника, ярко-красная кровь, желтое эффектное пятно на фоне снежной пелены. Работая над декорацией, он уже знает кадры, которые он хочет здесь снять».

 

«Он сказал, что хочет превратить «Дом Голубых Листьев» в зал для исполнения «симфонии действия», - вспоминает Танеда. – Поэтому мы решили окрасить различные части декорации в контрастные тона. Для коридора, в котором начинается сцена, я выбрал насыщенный красный. В обеденной зоне использовался традиционный японский тон. Выражение «голубые листья» в японском вообще-то отсылает к очень насыщенному оттенку зеленого, и я объяснил это Квентину. Снежный сад окрашен в синие оттенки лунного света. Там и происходит последняя сцена, решающая исход схватки».

 

ПОСТАНОВКА СЦЕН ДЕЙСТВИЯ

Тарантино признается, что, оказавшись в гигантской декорации, созданной для того, чтобы стать местом действия всех мыслимых поединков, он испытал огромное чувство ответственности: «Я люблю экшн. Мне кажется, это кино в его чистом виде. Но ведь раньше я никогда не ставил экшны. Мне приходилось писать сценарии экшнов, и в моих фильмах есть сцены действия, но для меня как для режиссера дело всегда было в чем-то другом. Я знал, что в «Убить Билла» мне предстоит поднять планку».

 

Экшн-сцены в сценарии «Убить Билла» прописаны необычайно подробно. Тарантино переписывал и усовершенствовал их больше полугода. В Пекине он продолжил этот процесс, изобретая новые нюансы и даже разыгрывая сцены перед съемочной группой, когда это было необходимо. В окружении японского, мандаринского и кантонского переводчиков Тарантино отрабатывал каждый кадр, а техники, актеры, мастер Юэн и специалисты по «проволочной технике» следовали его указаниям.

 

Почти целый день Квентин разыграл практически всю сцену в «Доме Голубых Листьев» для мастера Юэна и его помощников, - вспоминает Бендер. – Он прыгал, падал на спину, елозил на стуле. Ребята внимательно наблюдали, как Квентин куролесит. Никогда они не видели ничего подобного! В итоге они достигли полного взаимопонимания, а стиль хореографии получился своеобразным гибридом Тарантино и мастера Юэна. Тарантиновский юмор схлестнулся с динамичной агрессивностью мастера. Их контакт высек искру. Получился настоящий балет».

 

Классические самурайские битвы на мечах между Невестой и «88 бешеными», а в особенности поединок Невесты и О-Рен Ишии отличаются таким изяществом, что вполне могут оправдать это определение. Но схватка Невесты с юной профессиональной убийцей Го Го Юбари больше похожа на анимэ, обретшее плоть. Это настоящий парад характерных для Тарантино отсылок к поп-культуре.

 

Оружие Го Го одновременно напоминает и смертельно опасные йо-йо, которыми размахивают школьные супергероини из популярного японского телесериала Sukeban Deka, и оружие из любимейшего тарантиновского фильма о боевых искусствах «Мастер летающей гильотины» (1976). У Тарантино это причудливое оружие, помесь булавы с бензопилой, наливается таким весомым ужасом, что мурашки бегут по коже.

 

«Все зависит от того, чего хочет камера, - поясняет мастер Юэн. – Я всегда старался, например, поставить камеру так, чтобы кулак не был виден. Но порой, когда самое главное – передать силу удара, надо показать его более реалистично, с настоящим контактом».

 

Один из трудных уроков, который еще предстояло усвоить актерам, заключался в том, что, какими бы напряженными ни были тренировки, пусть даже под руководством настоящего мастера, они не смогут полностью подготовить бойца к реальной ситуации.

 

«К концу тренировочного периода, - говорит Турман, - я почувствовала себя уверенней. И последнюю неделю или около того я полностью посвятила хореографии. Я разучивала сотни движений и комбинаций, из которых состоял бой. А потом, когда мы оказались на съемочной площадке и приступили к съемкам, то и дело появлялся Квентин с новой идеей, и вся моя хореография шла псу под хвост. Все менялось по ходу действия, и мне приходилось немедленно разучивать пять, десять, пятнадцать новых микросхваток, а операторская группа терпеливо ждала. И неожиданно я поняла, что меня научили учиться – и это и есть самое главное».

 

Юэн Ву-пин, которого во всем мире признают величайшим из ныне живущих мастеров боевых искусств, оказался щедр на похвалы Турман. Тарантино вспоминает: «Однажды он пришел ко мне и сказал: «Квентин, ты даже не представляешь себе, как многого достигла Ума». Он объяснил, что с большинством актеров приходится поступать так: одно, два великолепно исполненных движения, а потом надо резать – все равно в монтаже все будет смотреться неплохо. Ума же выполняла четыре, пять сложных упражнений, схватывая их буквально на лету. Она делает выпад, взлетает в воздух, делает сальто на тросах, приземляется и убивает парочку врагов. Вот это да! Она так наловчилась, что мы с Ву-пином получили возможность менять хореографию поединка прямо по ходу съемок».

 

Кульминационная схватка героини Турман с О-Рен Ишии в Снежном саду в «Доме Голубых листьев» - предмет гордости команды дизайнеров, которые доказали, что могут создавать и модные современные интерьеры, и вдохновляться традиционной японской элегантностью.

 

«Снежный сад – прекраснейшая декорация, в которой было очень трудно работать, - вспоминает Лоренс Бендер. – Жара была ужасная, а сверху постоянно валил снег, который на самом деле был смесью мыла, пены и бумаги».

 

Еще один эффектный визуальный элемент «Дома Голубых Листьев» - это костюмы «88 бешеных», та самая комбинация белоснежных рубашек, черных галстуков и черных пиджаков, которая стала фирменным знаком Тарантино после «Бешеных псов» и «Криминального чтива». В «Убить Билла» к этому костюму добавлена небольшая черная маска – дань уважения герою Брюса Ли из «Зеленого шершня». «Бешеные», облаченные в костюмы, отсылающие к раннему этапу карьеры Брюса Ли, вступают в бой с Невестой, облаченной в желтый парашютный комбинезон с черными лампасами – точную копию того, что носил Ли в «Игре смерти», фильме, который он так и не успел закончить перед своей смертью в 1973 году.

 

Завершив основную часть работы на Пекинской киностудии, съемочная группа отправилась на съемки в буддистском храме. Каждый день участникам съемок приходилось взбираться на огромную лестницу на восточном склоне горы Мяо Гао, причем общая высота лестницы составляла 240 метров. Но долгий подъем к древней гробнице был парой пустяков по сравнению с трудностями, которые предстояли группе на съемках тренировок по шаолиньскому кун фу, которые вел Лью, жестокий опекун Пеи Меи (он появится на экране во Втором фильме).

 

Вернувшись с гор, съемочная группа вновь на несколько дней оказалась в Пекинской киностудии. За время командировки было построено несколько небольших декораций для сцен с Хаттори Ханзо, в том числе суси-бар на Окинаве, которым управляет отставной кузнец, и расположенная над ним квартира. Эти декорации, как и куда более масштабные покои «Дома Голубых Листьев», были изготовлены из бамбука, камня, дерева и других органических материалов, что придало обстановке больше реалистичности, а сценам – больше выразительности и правдоподобия.

 

В суси-баре поставили небольшую барную стойку и парочку столиков. В квартире наверху хранится впечатляющая коллекция мечей. Именно это помещение служит местом действия для пары ключевых сцен с участием Невесты и Хаттори Ханзо в исполнении Сонни Чибы. Он – непревзойденный мастер, ковавший самурайские мечи до тех пор, пока не дал себе клятву больше никогда не выпускать из своих рук ни одно орудие убийства. Она – потенциальный клиент, которой необходимо переубедить бывшего кузнеца. В этом эпизоде Турман наконец-то пришлось произнести перед камерой тщательно отрепетированные японские фразы.

 

«Он учил меня искусству меча в Лос-Анджелесе, - вспоминает Турман. – И вот наконец-то мы встретились на съемочной площадке. Я пыталась говорить на выученном за несколько месяцев японском, а он с трудом произносил английские слова. Так что в каком-то смысле мы были в равном положении».

 

Один из фирменных знаков Тарантино, в той или иной форме встречавшийся во всех его фильмах, - это кадр, снятый изнутри багажника машины; предпочтительно, чтобы багажник в этот момент захлопывали. По умыслу или по счастливой случайности кадр, в котором Ума Турман нависает над спрятанной в багажник Джули Дрейфус, оказался последним, снятым на китайской территории.

 

«Было уже очень, очень поздно, - вспоминает Бендер, - но настроение было отличное. Мы знали, что нам будет трудно расстаться с Китаем».

 

ЯПОНИЯ

Съемки в Китае завершились 1 сентября 2002 года, и через пару дней съемочная группа уже была в Токио, где должны были начаться ночные съемки. «К тому времени все мы испытывали своеобразный культурный шок, - вспоминает Бендер. – Пекин и Токио так непохожи друг на друга. К тому же снимать в Токио очень сложно. Там недавно учредили Комитет кинематографии, и правила у них весьма специфические. Я люблю Токио, и многие снятые там кадры получились очень эффектными, но приходилось нелегко».

 

В число токийских натурных съемок входила сцена погони, в которой Невеста на мотоцикле незаметно преследует высокомерную процессию шикарных машин и навороченных мотоциклов, сопровождающих О-Рен Ишии. Этот эпизод выглядит на экране не очень трудным, но в действительности потребовалось немало усилий, чтобы снять тщательно срежиссированный танец нескольких сверкающих автомобилей и мотоциклов, уносящихся к токийскому горизонту. Съемки этого небольшого проходного эпизода продолжались несколько ночей на Радужном мосту и прилегающих островных шоссе.

 

ПАСАДЕНА

После трехмесячных трудных съемок в Китае и Японии у Турман, как ни странно, не возникло никаких проблем в том, чтобы снова адаптироваться к жизни дома. Когда, вернувшись с Дальнего Востока, актриса вошла в первую американскую декорацию «Убить Билла», внимание ее привлекли простые вещи:

 

«Никогда еще я не была так рада увидеть на полу ковровое покрытие! – говорит Турман. – Я была рад вернуться домой. Все так резко изменилось, что могло показаться, что теперь мы снимаем совсем другой фильм. Но я знала, что фильм – тот же самый. Мы ни разу не покидали декорации, не разнеся ее во время съемок на куски».

 

И вскоре Турман и ее партнерша Вивика А. Фокс сравняли с землей свежеокрашенный симпатичный домик в пригороде Пасадены. Они ломали мебель, вспарывали стены, метали ножи и полные ненависти взгляды – две бывших коллеги по элитной международной преступной группировке сводили старые счеты.

А ведь Фильм первый – это только начало…

 

***