Стоик, аскет, миссионер

 

Классическая этика науки, рациональной и атеистической по своей сути, имеет нечто общее с религиозным подвижничеством. Для многих наука служит психологической опорой не хуже религии. При всём возможном жизнелюбии того или иного учёного ему присущи элементы аскетизма, самоотречения, стоицизма, миссионерства, какой-то глубинной веры, служение чему-то высшему, будущему, более значимому и долговечному, нежели окружающие лица, явления, социальные институты.

Учёный больше склонен прислушиваться к "внутреннему голосу" и к авторитету немногих предшественников, чем к советам близких и сослуживцев. Назвавшись учёным, человек берёт на себя моральную обязанность отстаивать свои идеи, невзирая на навязываемые мнения и конъюнктуру.

В личность учёного органически встроена готовность хотя бы немного пострадать за свои убеждения. Непонимание, замалчивание, трудности с публикацией, отстранение от преподавания – широко распространённые неприятности, к которым должен быть готов учёный-новатор.

Вынося свои труды на обсуждение, автор сознательно подставляется под удары, пусть даже только словесные, но всё-таки ранящие самолюбие. Он не только вызывает на себя огонь полемики, но и обязан его отражать.

Вместе с "законными" стрелами, выпущенными по турнирным правилам, учёный получает и от коллег, и от профанов удары ниже пояса; летят в него и камни с улицы, особенно после выступлений в СМИ. Одержимый просветительским энтузиазмом, призванный сильными мира сего в советники или просто встревоженный делами, творящимися за порогом его дома, учёный нередко обращается с увещеваниями, как миссионер к людоедам.

На этом сходство учёного с борцом и миссионером заканчивается и начинаются важные различия.