КЕНТЕРБЕРИ — ОТАГО 1870—1877 4 страница

Что касается Элизабет Гринвуд, то она с радостью приняла бы у себя Флёр. Благосклонность Джорджа Гринвуда к Флёретте и его верность своей жене не вызывали никаких сомнений. Для Флёр он был почитаемым «дядюшкой», кроме того, в его доме она смогла бы больше узнать о бухгалтерском учете и управлении предприятием. Но, к сожалению, как раз сейчас семья Гринвудов собиралась отправиться в Англию. Родители Джорджа хотели наконец-то познакомиться со своими внуками, и Элизабет едва сдерживалась от волнения.

— Я надеюсь лишь, что его мать меня не узнает, — поделилась она своими опасениями с Гвинейрой. — Она ведь думает, что я приехала из Швеции. Если же она поймет, что...

Гвинейра улыбнулась и покачала головой. В прекрасной, очень ухоженной молодой женщине, чьи безупречные манеры сделали ее опорой крайстчерчского общества, невозможно было узнать ту робкую, исхудавшую сиротку, которая покинула Лондон почти двадцать лет тому назад.

— Она полюбит тебя, — заверила она младшую подругу. — А теперь перестань выдумывать небылицы и позаботься о шведском акценте. Ты скажешь, что выросла в Крайстчерче, и это соответствует действительности. Поэтому ты и разговариваешь по-английски!

— Но вы же слышите, что я говорю на кокни, — обеспокоенно продолжала Элизабет.

Гвин засмеялась.

— Элизабет, по сравнению с тобой мы все разговариваем на ужасном английском — конечно же, кроме Хелен, с ней уж никто не сравнится. Так что перестань волноваться!

Элизабет неуверенно кивнула.

— Ну да, к тому же Джордж заверил, что мне не придется говорить слишком много. Его мать предпочитает быть единственной, кто ведет разговор за столом...

Гвинейра снова засмеялась. Встречи с Элизабет всегда действовали на нее освежающе. Девушка была намного умнее, чем добрая, но довольно скучная Дороти из Холдона и миловидная Розмари, которая тем временем успела обручиться с подмастерьем пекаря своего приемного отца. Гвин вдруг снова задалась вопросом, что же случилось с тремя другими девочками, с которыми она когда-то познакомилась на «Дублине»? Хелен недавно получила новости из Вестпорта. Некая миссис Иоланда раздраженно сообщила, что Дафна вместе с близняшками — а также прибылью за целую неделю — бесследно исчезла. Дама имела наглость потребовать денег у Хелен. Хозяйка фермы О’Кифов попросту не ответила на письмо.

Наконец Гвин сердечно попрощалась с Элизабет — и, разумеется, дала ей список необходимых товаров, который каждая женщина вручала своей подруге, собиравшейся поехать на родину. Конечно же, практически все можно было заказать через фирму Джорджа в Лондоне, но некоторые тайные покупки женщины неохотно доверяли поставщикам. Элизабет пообещала опустошить лондонские магазины в поисках необходимых товаров, и Гвинейра отправилась домой, достигнув взаимного согласия с подругой, — правда, не по поводу пребывания Флёретты в их семье.

 

Как бы там ни было, обстановка в Киворд-Стейшн в последующие месяцы слегка улучшилась. После нападения на Флёр Джеральд явно стал действовать более сдержанно. Он старался не попадаться внучке на глаза, а Гвинейра, в свою очередь, следила за тем, чтобы Флёретта вела себя так же. Что же касалось Пола, то старик теперь еще больше старался вовлечь его в работу на ферме. Дед с внуком рано утром отправлялись куда-нибудь в горы и появлялись дома лишь поздно вечером. В завершение дня Джеральд по-прежнему выпивал бокал вечернего виски, но больше не позволял себе доходить до той стадии опьянения, которая возникала раньше во время круглосуточных попоек. Пол начал вести себя по отношению к окружающим так же, как дед, что вызывало беспокойство у Кири и Марамы. Однажды Гвинейра невольно услышала разговор между ним и маорийской девушкой, который ее не на шутку расстроил.

— Вираму — неплохой парень, Пол! Он прилежный, хороший охотник и отличный пастух. Несправедливо его увольнять!

Марама чистила серебро в саду. В отличие от своей матери она делала это с удовольствием, поскольку ей нравился блестящий металл. Иногда она при этом пела, но Джеральд не любил слушать пение девушки, так как не переносил музыку маори. Гвин относилась к пению туземцев почти так же, но по большей части лишь потому, что никак не могла забыть бой барабанов в ту злополучную ночь. Баллады же Марамы, исполняемые сладким голосом, женщине нравились, как и Полу, который, к удивлению Гвин, пристрастился слушать свою молочную сестру. Сегодня же ему хотелось похвастаться перед подругой и рассказать ей о вчерашней поездке в горы с Джеральдом. Они осматривали луга по дороге в горы, когда им повстречался Мираму, юноша маори. Он нес необычайно удачный улов рыбы моему племени, которое проживало на территории Киворд-Стейшн. Вираму был одним из дозорных, которых Джеральд недавно нанял, чтобы покончить с деятельностью Джеймса

МакКензи. Поэтому юноша должен был находиться в горах, а не у своей матери в деревне. Джеральда снова охватила ярость, и он побил Вираму, а затем позволил Полу решать, каким будет наказание. Тот заявил, что следует немедленно уволить юношу.

— Дедушка платит ему не за рыбалку! — важно произнес Пол. — Вираму должен знать свое место!

Марама покачала головой.

— Мне кажется, дозорные все равно должны передвигаться с места на место. Так что неважно, где именно Вираму находился в тот момент. К тому же все мужчины рыбачат. Им приходится ловить рыбу и охотиться. Иначе где им взять провиант?

— Нет, не все равно! — настаивал на своем Пол. — МакКензи крадет овец не здесь, возле дома, а в горах. Там дозорные и должны следить за овцами. И для собственного пропитания им разрешается ловить рыбу и охотиться. Но не для всей же деревни! — Парнишка был крепко убежден в своей правоте.

— Он и не делал этого! — не отступала Марама. Она отчаянно пыталась защитить своего соплеменника; ей было непонятно, почему Пол не хочет принять ее точку зрения, ведь он практически вырос вместе с маори. Неужели он ничему не научился у туземцев, кроме как охотиться и рыбачить? — Дозорные лишь недавно открыли для себя реку и землю возле ее берегов. Там еще никто не рыбачил, поэтому их корзины все время полные. И они не могут съесть всю рыбу сразу или же засушить ее, так как, по твоим же словам, им нужно следить за овцами! Если бы кто-то из них не отнес добычу в деревню, рыба пропала бы. А это просто стыдно, Пол, ты ведь знаешь! Нельзя допускать, чтобы еда портилась, этого не любят боги!

Состоящая преимущественно из маори группа дозорных поручила Вираму отнести рыбу в деревню и доложить старейшинам о необычайно богатом рыбой водоеме, который им удалось обнаружить. Земля в его окрестностях тоже была плодородной и практически кишела потенциальной добычей. Племя вполне могло бы на время переселиться в горы, чтобы в течение какого-то периода охотиться и рыбачить там. Для Киворд-Стейшн такое развитие событий принесло бы лишь пользу. Рядом с лагерем никто не стал бы воровать скот, да и маори присматривали бы за овцами более тщательно. Но настолько рационально Джеральд со своим внуком думать не могли — или же попросту не хотели. Вместо этого они разозлили маори. Несомненно, теперь соплеменники Вираму будут работать не с таким энтузиазмом и дозорные начнут закрывать глаза на кражу овец.

— Отец Тонги говорит, что будет претендовать на новую землю для себя и своего племени, — добавила Марама. — Вираму поведет его туда. Если бы мистер Джеральд относился к нему с добротой, то Вираму показал бы вам, где находится этот участок и вы смогли бы его измерить!

— Мы и сами его найдем! — высокомерно заявил Пол. — Для этого нам не надо заискивать перед каким-то ублюдком без роду и племени.

Марама покачала головой, но не стала напоминать юноше, что Вираму был совсем даже не ублюдком, а уважаемым племянником маорийского вождя.

— Тонга говорит, что они сообщат о претензии на владение землей в Крайстчерч, — продолжала она. — Он читает и пишет так же хорошо, как и ты, да и Рети тоже им помогает. С твоей стороны было просто глупо увольнять Вираму, Пол. Просто глупо!

Разгневанный Пол встал, задев при этом ящик с серебром, которое Марама только что почистила. Приборы посыпались на пол. Паренек явно сделал это специально, так как обычно он двигался с куда большей грацией.

— Ты девчонка, причем маори! Откуда тебе знать, что такое глупо?

Марама засмеялась и спокойно собрала серебро.

— Вот посмотришь, кому достанется земля! — произнесла она без тени волнения.

Этот разговор еще больше убедил Гвинейру в том, что Пол без надобности настраивал против себя людей и наживал врагов. Он путал силу с жестокостью, что в его возрасте, возможно, было и нормально. Но Джеральд должен был объяснить внуку, что к чему, вместо того чтобы подливать масла в огонь.

Как можно было позволять десятилетнему мальчишке принимать решение об увольнении работника?

 

Флёретта снова вернулась к своей привычной жизни и даже стала навещать Хелен на ферме О’Кифов — конечно же, лишь тогда, когда Джеральд с Полом куда-нибудь уезжали и когда можно было не бояться внезапного появления Говарда. Гвинейра считала такое поведение легкомысленным и предпочитала встречаться с подругой в Холдоне. Мула Непумука она отослала обратно Хелен.

Как и прежде, Флёретта писала длинные письма в Квинстаун, но не получала на них ответа. У Хелен сложилась такая же ситуация, из-за чего она начала волноваться за жизнь своего сына.

— Если бы он хотя бы поехал в Данидин, — вздыхала она.

В Холдоне недавно открылась чайная, где даже благопристойные дамы могли приятно провести время и обменяться новостями. Там и встречались подруги.

— Он мог бы устроиться офисным работником или же заниматься чем-нибудь в этом роде. Но добыча золота... — сетовала Хелен.

Гвин пожала плечами.

— Он хочет разбогатеть. Возможно, Рубену действительно повезет и он обнаружит золотое месторождение.

Хелен закатила глаза.

— Гвин, я люблю своего сына больше всего на свете. Но золото должно расти на деревьях, да еще и упасть ему на голову, чтобы он его обнаружил. Он пошел в моего отца, Гвин, а тот был счастлив лишь тогда, когда сидел в своем кабинете, углубившись в древнееврейские тексты. Для Рубена таким же источником вдохновения является юридическая литература. Я думаю, из него вышел бы хороший адвокат или судья, в крайнем случае торговец. Джордж Гринвуд говорил, что Рубен умеет общаться с клиентами и находит к ним нужный подход. Но исследовать ручьи в поисках золотых крупинок, копать туннели или что они там делают в Квинстауне — к этому у моего сына нет абсолютно никаких способностей.

— Он делает это для меня! — сказала Флёр с просветленным выражением лица. — Для меня он сделает все, что угодно. Или по меньшей мере попытается!

 

Но пока что предметом разговоров в Холдоне было не обнаруженное Рубеном О’Кифом золото, а все более дерзкие кражи скота, организованные Джеймсом МакКензи. Сейчас от его нападений больше всего страдал крупный овцевод по имени Джон Сайдблоссом.

Сайдблоссом жил на западном берегу озера Пукаки, довольно высоко в горах. Он редко приезжал в Холдон и практически никогда не бывал в Крайстчерче, довольствуясь огромным владением на отрогах Альп. Своих животных он продавал в Данидин, поэтому не относился к клиентам Джорджа Гринвуда.

Несмотря на это, Джеральд был с ним знаком. На самом деле старик обрадовался как дитя, когда однажды услышал новости о том, что Сайдблоссом решил встретиться с овцеводами-единомышленниками в Холдоне, чтобы обсудить еще одну экспедицию в горы для поимки Джеймса МакКензи.

— Он твердо убежден, что этот МакКензи находится где-то в окрестностях его поместья! — рассказывал Джеральд за обедом, как обычно попивая виски. — Где-то наверху, у озер, он обнаружил новую землю. Джон предполагает, что МакКензи исчезает, используя какой-то перевал в горах, о котором мы не знаем. И Сайдблоссом собирается устроить масштабные поиски. Мы должны собрать всех своих работников и наконец-то выкурить парнишу из укрытия.

— Этот Сайдблоссом вообще знает, о чем говорит? — довольно равнодушно осведомилась Гвинейра. За последние годы почти все «овечьи бароны» в окрестностях Кентербери успели обсудить у камина грандиозные планы «охоты» на знаменитого вора. Чаще всего их поиски заканчивались, так и не начавшись, из-за того, что они не могли собрать достаточное количество людей, чтобы прочесать землю своих соседей. Требовалась более харизматическая личность, чем Реджинальд Бизли, чтобы объединить самолюбивых овцеводов под общим флагом.

— Это уж я тебе гарантирую! — гремел Джеральд. — Джонни Сайдблоссом — самый дикий пес, которого ты себе только можешь представить! Я знаю его еще со времен китобойного промысла, совсем малый шпунт был, такой же, как Пол сейчас...

Пол навострил уши.

— Устроился юнгой вместе со своим папашей. Но старик выпивал безбожно, и, когда однажды кит, раненный гарпуном, совершенно сошел с ума и начал бить хвостом, лодка перевернулась и все еле успели выпрыгнуть в воду. Только малыш Джонни остался в ней, продержавшись до последней секунды, и все же застрелил кита, прежде чем лодка успела окончательно потонуть. Справился с китом Сайдблоссом! В десять лет! Его старик, правда, при этом не выжил, но малыша это не испугало. Он стал одним из самых страшных гарпунщиков на всем западном побережье. Но как только он услышал об открытом в Вестпорте золоте, то сразу же отправился к Буллер, прочесал ее в обоих направлениях и снова-таки добился успеха! В конце концов он купил себе участок земли на берегу озера Пукаки и лучших животных, частично у меня. Если я правильно припоминаю, этот мошенник МакКензи как раз и отогнал стадо в горы. Уже почти двадцать лет прошло...

«Семнадцать», — подумала Гвинейра. Она вспомнила о том, что Джеймс только потому и взялся за это поручение, что не хотел с ней лишний раз встречаться. Может быть, он еще тогда устроил себе экскурсию по горам и нашел свою заветную землю?

— Я напишу ему, что мы можем устроить собрание здесь! Да, это хорошая идея! Я приглашу еще пару человек, и тогда уж мы точно поймаем вора. Если Джонни что-то начинает, он всегда добивается успеха!

Джеральд тут же хотел схватить бумагу и перо, но Кири как раз принесла ужин. Тем не менее на следующий день он вернулся к своей идее, и Гвинейра вздохнула, вспомнив о том, какая грандиозная попойка всегда предшествовала большой экспедиции. Но ей все же было интересно посмотреть на Джонни Сайдблоссома. Если даже половина историй, которые Джеральд рассказывал за столом, соответствовала действительности, Сайдблоссом должен был быть настоящим дьяволом — и, возможно, опасным противником для Джеймса МакКензи.

 

Почти все местные скотоводы приняли приглашение Джеральда, и на этот раз казалось, что речь идет не просто о пирушке. Джеймс МакКензи действительно зашел слишком уж далеко. А Джон Сайдблоссом явно обладал способностями лидера. Мужчина привлек внимание Гвинейры. Он прискакал на мощном черном жеребце, хорошо натренированном и легко поддающемся управлению, что весьма впечатлило Гвинейру. Возможно, как раз на этом коне Джон объезжал свои луга и присматривал за скотом. При этом Сайдблоссом был просто огромным; он оказался выше даже самых высоких мужчин среди «овечьих баронов». Загорелый, с крепким мускулистым телом, довольно красивыми чертами лица и темными густыми волосами, которые сильно вились, Сайдблоссом выглядел весьма привлекательно. Длинные, до плеч, волосы еще больше подчеркивали его суровый типаж. При этом Джон был ярким, харизматичным человеком. Он тут же завладел вниманием мужчин, похлопав по плечам своих друзей. Джон постоянно смеялся заливистым смехом и поглощал виски так, словно это была обычная вода, но при этом совершенно не пьянел.

С Гвинейрой и еще несколькими женщинами, сопровождавшими своих мужей на собрание, Джон общался крайне вежливо. Но Гвинейра сразу же его невзлюбила, хотя причины на это у нее не было. Непонятно почему она вдруг почувствовала некое отвращение к Сайдблоссому. Возможно, причиной было то, что он улыбался лишь своими маленькими и жесткими губами, а в глазах при этом читалась неискренность? Или же все дело было в самих глазах — холодных и черных как ночь? Гвинейра заметила, что Джон смотрел на нее явно оценивающе, при этом обращая больше внимания не на ее лицо, а на женственные формы. Если бы она была помоложе, то тут же покраснела бы от такого внимания, но теперь она просто ответила ему таким же испытующим взглядом. Она была хозяйкой Киворд-Стейшн, а он всего лишь посетителем, и Гвин совершенно не была заинтересована в налаживании каких бы то ни было отношений с Сайдблоссомом. Ей просто хотелось спрятать Флёретту подальше от старого друга Джеральда по попойкам, но это не представлялось возможным, так как девушку ожидали на вечернем банкете.

Гвин отбросила мысль о том, чтобы предупредить дочь: тогда Флёр сделала бы все, чтобы выглядеть как можно менее привлекательно — и снова разозлила бы Джеральда. Поэтому Гвин просто наблюдала за своим неординарным гостем, в то время как Флёретта спускалась по лестнице — такая же сияющая и прекрасная, как и Гвинейра в свой первый день в Киворд-Стейшн. На девушке было простое платье кремового цвета, которое подчеркивало легкий загар ее светлой от природы кожи. На рукавах, на вырезе и в талии оно было дополнено накладной вышивкой золотистого и коричневого цветов, превосходно подходившей к необычно светло-карим глазам Флёретты, которые тоже словно светились золотом. Свои волосы девушка сегодня не подняла, а просто заплела тонкие косички по бокам и завязала их на затылке. Такая прическа не только выглядела красиво, но и имела практическое применение, так как при этом волосы не лезли девушке в лицо. Флёретта всегда причесывалась самостоятельно, еще в раннем детстве отказавшись от помощи прислуги.

Хрупкая фигура Флёр и ниспадавшие волосы делали ее похожей на эльфийскую деву. Хотя она очень походила на свою мать и внешне, и по темпераменту, девушка все же слегка отличалась от Гвинейры: она была более гибкой и податливой, чем когда-то Гвин, а ее золотисто-карие глаза излучали сияние, а не провоцирующий мужчин огонек.

Мужчины в зале зачарованно наблюдали за ее появлением, однако в отличие от других гостей, которые просто были околдованы внешним видом Флёретты, во взгляде Сайдблоссома читалась скорее похоть. Гвинейре показалось, что Джон слишком долго держал руку Флёр в своей, когда девушка поздоровалась с ним.

— А где миссис Сайдблоссом? — спросила Гвин, когда гости и хозяева фермы наконец-то уселись за стол. Гвинейра оказалась соседкой Сайдблоссома, но он обращал на нее так мало внимания, что это граничило с невежливостью. Вместо этого он впился взглядом во Флёр, которая вела довольно скучную беседу со старым лордом Баррингтоном. Лорд передал все свои дела в Крайстчерче сыну, а сам отправился на покой в Кентербери, где с удовольствием разводил лошадей и овец.

Джон Сайдблоссом посмотрел на Гвинейру так, словно впервые ее заметил.

— Миссис Сайдблоссом больше нет, — ответил он на ее вопрос. — Она умерла три года назад при рождении моего сына.

— Мне жаль, — искренне сказала Гвинейра, и эта вежливая фраза действительно отражала ее истинные чувства. — А ребенок... Я ведь правильно поняла, что он жив?

Фермер кивнул.

— Да, моего сына сейчас практически воспитывают работники маори. Не самое лучшее решение, но пока мальчик маленький, можно об этом не беспокоиться. В будущем же мне придется как-то решать эту проблему. Нелегко найти подходящую девушку... — При этом он снова уставился на Флёр, что раздражало и беспокоило Гвин. Мужчина говорил о девушке как о паре брюк для верховой езды!

— А ваша дочь уже с кем-то обручена? — с невозмутимым видом осведомился он. — Кажется, она хорошо воспитана.

От изумления у Гвинейры отняло дар речи. Этот мужчина явно не церемонился! •

— Флёретта еще слишком юная... — уклончиво ответила она после паузы.

Сайдблоссом пожал плечами.

— Но это не проблема. Я всегда придерживался мнения, что юные создания нужно как можно раньше выдавать замуж, иначе у них в голове появляются дурные мысли. К тому же и силу своего возраста они легче переносят роды. Это мне сказала повитуха, когда Мэрили умерла. Мэрили было тогда уже двадцать пять.

После этого Сайдблоссом отвернулся от Гвинейры. Должно быть, что-то привлекло его в словах Джеральда, и уже в следующее мгновение он переключился на оживленный разговор с другими скотоводами.

Гвинейра выглядела спокойной, но внутри просто сгорала от злости. Конечно, она уже привыкла к тому, что девушек выбирали не за их характер или личные качества, а исходя из династических или финансовых соображений. Но Сайдблоссом пошел еще дальше. «Мэрили было тогда уже двадцать пять». Это все, что он мог сказать о собственной жене? Складывалось впечатление, что она умерла от старости и при этом Джону было совершенно не важно, родила она ему до этого сына или нет.

После застолья гости разбрелись по салону, завершая свои разговоры; дамы собрались отправиться в кабинет Гвинейры на чай и ликер, а мужчины — к Джеральду за сигарами и виски. В этот момент Сайдблоссом направился прямиком к Флёретте.

Гвинейра, которая не могла уйти от беседы с леди Баррингтон, нервно наблюдала за тем, как он беседовал с ее дочерью. Издалека казалось, что он вел себя очень вежливо и даже использовал свой шарм. Флёретта смущенно улыбалась и незаметно для себя увлеклась разговором с гостем. Судя по выражению ее лица, они беседовали о собаках и лошадях. В любом случае Гвинейре в голову не приходило ничего другого, иначе как можно было объяснить то, что ее дочь выглядела такой бодрой и заинтересованной? Когда Гвин наконец-то удалось избавиться от леди Баррингтон и незаметно подойти к Сайдблоссому, ее предположение оказалось верным.

— Конечно же, я с удовольствием покажу вам кобылу. Если вы хотите, можно было бы завтра вместе покататься верхом. Я наблюдала за вашим жеребцом, он действительно красивый! — Казалось, Флёретте была приятна компания гостя. — Или же вы завтра уезжаете?

Большинство присутствующих должны были разъехаться по своим фермам уже на следующий день. Карательная экспедиция теперь была должным образом организована, и мужчины собирались призвать в окрестностях людей, которые согласились бы в ней участвовать. Некоторые овцеводы планировали поехать в горы сами, другие же обещали прислать хотя бы пару вооруженных всадников.

Но Джон Сайдблоссом покачал головой.

— Нет, мисс Уорден, я останусь здесь еще на пару дней. Мы договорились, что подождем людей из окрестностей Крайстчерча и тогда вместе отправимся на мою ферму. Она станет отправным пунктом для дальнейших действий. Поэтому я охотно приму ваше предложение. Кстати, мой жеребец имеет примесь арабской крови. В Данидине пару лет назад я приобрел арабского скакуна и скрестил с ним своих лошадей. Результаты вы видели сами — хотя иногда даже я не могу сказать, что он похож на арабскую лошадь.

Сначала Гвинейра успокоилась. До тех пор, пока Флёретта и Джон обсуждали разведение лошадей, он не стал бы вести себя невежливо. И, возможно, он действительно понравился Флёретте. К тому же связь между ними была бы неплохой: Сайдблоссом — уважаемый овцевод, который владеет чуть ли не большим количеством земли, чем Джеральд Уорден, хотя и не такой плодородной. Конечно же, мужчина был староват для Флёр, но и разница в возрасте была в рамках допустимого. Если бы только Гвинейра не чувствовала, что в этом человеке что-то не так! К тому же возникала проблема в отношениях Флёр с Рубеном О’Кифом. Она не стала бы так легко отказываться от своей любви.

Тем не менее в следующие дни сложилось впечатление, что общество Джона Сайдблоссома доставляло девушке радость. Мужчина был бесстрашным всадником, что нравилось Флёр, и не только умел рассказывать увлекательные истории, но и был хорошим слушателем. Джон обладал тем мужественным очарованием, которое так нравилось девушкам. Флёр засмеялась, когда во время стрельбы по тарелкам Сайдблоссом прицелился не в тарелку, а в одичавшую розу, которая росла в саду.

— Роза — розе! — сказал он. Это было не очень оригинально, но Флёретта чувствовала себя польщенной.

У Пола увиденное вызвало раздражение. Он восхищался Джоном Сайдблоссомом еще по рассказам Джеральда, а после того, как лично с ним познакомился, вообще стал его обожествлять. Но Сайдблоссом не обращал никакого внимания на парнишку. Он общался и выпивал с Джеральдом, а в свободное от попоек время ухаживал за Флёр. Пол задумался над тем, как бы рассказать ему всю правду о своей сестре. Но прежде нужно было дождаться подходящего момента.

 

Джон Сайдблоссом был человеком быстрых решений и привык получать то, чего хотел. В Киворд-Стейшн он прибыл в первую очередь для того, чтобы наконец-то организовать овцеводов из Кентербери. Познакомившись же с Флёреттой Уорден, он быстро понял, что попутно можно было бы решить еще одну проблему. Он нуждался в новой жене — и здесь ему неожиданно подвернулась подходящая кандидатура. Молодая, красивая, из хорошей семьи и, по всей видимости, образованная. В первые годы он мог бы сэкономить на учительнице для маленького Томаса. Связь с Уорденами позволила бы ему также наладить новые связи с членами общества в Крайстчерче и Данидине. Если он правильно понял, мать Флёретты была родом из английских дворян. Правда, девушка казалась слегка дикой, а ее мать явно стремилась к власти на ферме. Во всяком случае, Сайдблоссом никогда не позволял своей жене принимать участие в ведении фермы и даже контролировать выпас скота! Но это было проблемой Уордена; уж Флёретту Джон смог бы усмирить. При этом она могла бы взять с собой любимую кобылу — лошадь родила бы великолепных жеребят, собака-пастух тоже была явным плюсом. Но когда Флёретта забеременела бы, то уже не смогла бы сама управлять собакой. Поэтому Сайдблоссом уже сейчас пытался вызвать у Грейси доверие к нему, и это явно нравилось Флёретте, которая стала еще больше симпатизировать ему. Спустя три дня фермер был уверен в том, что Флёретта не отклонит его предложение руки и сердца. Джеральд Уорден тоже должен был радоваться тому, что может выдать внучку замуж настолько удачно.

Джеральд наблюдал за сватовством Джона к Флёр со слезами радости на глазах. В этот раз девушка была вроде бы не против — Джеральду даже показалось, что она довольно бесстыдно флиртовала с его старым приятелем. Но радоваться всем сердцем ему не давала зависть. У Джона появилось бы то, чем хотел обладать и что не мог получить сам Джеральд. Сайдблоссому не пришлось бы применять насилие, чтобы овладеть Флёр, она отдалась бы ему по своей воле. Джеральд попытался утопить запретные мысли в виски.

По крайней мере он был полностью готов к такому развитию событий, когда на четвертый день своего пребывания в Киворд-Стейшн Сайдблоссом подошел к нему и рассказал о своем намерении повторно жениться.

— Приятель, ты ведь знаешь, у меня она будет всем обеспечена, — сказал Сайдблоссом. — Лайонел-Стейшн огромная. Допустим, особняк там не такой великолепный, как у тебя, но жить в нем вполне комфортно. Слуг у нас полным-полно. Девушка получит все, что только пожелает. О детях ей, естественно, тоже не придется заботиться самой. Но ей нужно поскорее родить, так уж обстоят дела. У тебя есть какие-либо возражения против моего предложения? — Сайдблоссом налил себе виски.

Джеральд покачал головой и тоже добавил себе в бокал алкоголя. Сайдблоссом был прав; то, что он предлагал, казалось наилучшим решением для них обоих.

— Я не против. Но денег для приданого на ферме сейчас не так уж и много. Возможно, тебе хватило бы отары овец? Или мы могли бы договориться насчет двух породистых лошадей...

Следующий час оба мужчины провели за обсуждением приданого Флёретты. Оба были настоящими мастерами переговоров, когда дело доходило до продажи или покупки скота. То и дело возникали новые предложения. Гвинейра, которая время от времени подслушивала разговор мужчин, не беспокоилась: у нее сложилось впечатление, что речь шла всего лишь об освежении крови для овец с Лайонел-Стейшн. Ведь имя Флёретты при этом не прозвучало ни разу.

— Я до... должен тебя предупредить! — заметил Джеральд, когда мужчины наконец-то достигли согласия и закрепили размер приданого рукопожатием и еще большим количеством виски. — Ма... малышка не... непростая штучка. Она связалась с этим соседским мальчишкой... обычные глупости, паренек уже... сбежал. Но ты ведь зна... знаешь этих баб...

— Вообще-то, мне показалось, что Флёретта явно не против общения со мной, — сказал Сайдблоссом. Как всегда, он и сейчас выглядел совершенно трезвым, хотя первая бутылка виски уже давно закончилась. — Почему бы нам просто не спросить ее мнения прямо сейчас? Давай позовем ее! Я как раз в настроении для поцелуя! А завтра должны прибыть остальные овцеводы. Тогда мы и расскажем всем о помолвке.

Флёретта, которая как раз вернулась с прогулки верхом и переодевалась к ужину, удивилась, услышав робкий стук Вити в свою дверь.

— Мисс Флёр, мистер Джеральд хотеть с вами говорить. Он... как сказать? Он просить вас сразу же идти в его кабинет. — Маорийский слуга явно размышлял о том, стоит ли добавить еще одно замечание, и наконец-то решился. — Лучше идти быстро. Они много виски, мало терпения.

После истории с Реджинальдом Бизли Флёр подозрительно относилась к просьбам Джеральда. Интуиция подсказала ей, что не следует одеваться слишком привлекательно, и девушка выбрала обычное платье для верховой езды вместо темно-зеленого шелкового платья, которое для нее приготовила Кири. Девушке хотелось пойти в кабинет к деду с матерью, но она не знала, где в этот момент находилась Гвинейра. Многочисленные гости и работа на ферме занимали слишком много времени у хозяйки Киворд-Стейшн. Казалось бы, сейчас на ферме было не так уж много дел — в январе, после стрижки и ягнения, животные большей частью свободно паслись в горах, — но лето в этом году было очень влажным, поэтому приходилось постоянно чинить изгороди и косить обильно росшую траву. Флёр решила не дожидаться Гвин и попытаться самой решить собственные проблемы. Чего бы ни хотел Джеральд, она должна сама с ним разобраться. Еще одного нападения со стороны деда можно было не опасаться. В конце концов, Вити говорил о нескольких мужчинах. Значит, Сайдблоссом тоже будет присутствовать при этом разговоре и послужит сдерживающим фактором.