Геодинамическая гипотеза

Академик А.Н Дмитриевский основное внимание сосредоточил не на выяснении, что первично, нефть, генерированная в недрах нашей планеты, а потом биологическая жизнь, или, напротив, бактериальная сфера первых миллиардов лет существования Земли, впоследствии породившая залежи нефти и газа. Учитывая противоречия, присущие как биогенной, так и абиогенной теориям происхождения нефти и моделированию процессов и механизма формирования месторождений нефти и газа, свои исследования Дмитриевский направил на выяснение механизмов нефтегазообразования, плодотворно сотрудничая с представителями обеих школ. Изложим кратко его точку зрения полигенности происхождения нефти и газа.

А.Н.Дмитриевский считает, что для объяснения генезиса нефтяных месторождений важно привлечь геодинамику, науку, вышедшую из недр геотектоники, когда стало ясно, что глобальные процессы, эволюция вещества Земли как планеты приводят к широкомасштабному вторжению глубинного вещества и энергии и их воздействию на развитие внешних оболочек Земли. Современная геодинамика, как научное направление, формировалась параллельно с созданием новой глобальной концепции тектоники литосферных плит и нередко отождествлялась с ней. Новая глобальная тектоника для многих разделов наук о Земле (петрология, рудная геология, литология и др.) играет роль одной из наиболее общих систем, в рамках которых пересматривается багаж накопленных в них данных, а также теоретических построений.

Кроме этого, и проявление геодинамических факторов в нефтяной геологии отличается значительной специфичностью. В плане частной, близповерхностной геодинамики для процессов генерации углеводородов и нефтегазонакопления важнейшее значение должно приобрести вторжение глубинных флюидов, такое же по значению, как вторжение магмы и ее дериватов для генезиса рудных приповерхностных месторождений. Однако понимание механизма генезиса глубинных флюидов, как и генезиса магм, замыкается уже на глубинную (общую) геодинамику, предметом которой является рассмотрение основных сил, процессов и механизмов, действующих внутри Земли. При этом современное понимание глубинных сил и процессов, обусловливающих движение масс вещества и энергии внутри Земли и в ее верхних твердых оболочках, увязано с рассмотрением эволюции Земли как планеты. Поэтому дальнейшее понимание природы концентрированных, локализованных широкомасштабных вторжений глубинных вещества и энергии в связи с магматизмом и вне явной связи с ним (трансмагматические флюиды, потоки глубинного водорода и углеводородов) и исследование значимости этих явлений для процессов генерации углеводородов и нефтегазонакопления – важнейшая и неотложная задача в области нефтегазовой геологии. Именно такой геодинамическии подход позволяет рассматривать процессы нефтегазообразования в рамках более широкой системы, используя при этом выработанную методологию системного анализа.

Привлечение тектоно-сейсмических процессов и механохимических реакций для объяснения механизмов нефте- и углеобразования выглядит предпочтительнее, логичнее и лучше согласующимся с тектоническим (геодинамическим) контролем нефтяных, газовых и угольных месторождении. Но и на этом "геодинамическом" пути остаются трудности, поскольку затраты энергии на механохимические реакции при генерации углеводородов на несколько порядков превышают ее возможное выделение в приповерхностных горизонтах за счет тектоно-сейсмических процессов.

При любых взглядах на процессы генерации и аккумуляции углеводородов есть общее coгласие в одном - залежи нефти, конденсата и битумов (может быть, за единичными исключениями) вторичны. Вторичность, залежей сопровождается и проявляется в аномальности флюидов и многих литологических и геохимических особенностей вмещающих залежи пород по отношению к ее окружению – фону. Эта аномальность связана каждый раз с вторжением углеводородов из нижезалегающих горизонтов. С ростом глубины нахождения скоплений углеводородов аномальность по отношению к фону не уменьшается, a возрастает. Это проявляется и в превышении температур и давлений в залежи над фоном, резком росте газонасыщенности пластовых вод и переходе к доминированию углеводородной компоненты при приближении к контуру залежи. В резервуаре и обрамлении залежей появляются некоторые типичные гидротермальные минералы, образование которых требовало температур, значительно превышающих фоновые во вмещающих залежь породах.

Отмечался высокотемпературный облик тонкодисперсного пелитоморфного полиминерального вещества, отложившегося из углеводородного флюида, мигрировавшего по новообразованным трещинам, вторичной минерализации в целом. Здесь же зафиксированы аномально повышенные концентрации "некогерентных" сидеро-, халько- и литофильных элементов, таких, как Сг, Ti, V, Co, Ni, Zн, Ph, Ну, В. Li, U, То. Отмечены и повышенные концентрации самородных элементов. Углерод карбонатов в ряде случаев аномально утяжелен. В целом аномальный облик минерализации в резервуаре и его окружении связан с вторжением высоконагретых углеводородных смесей (чаще всего в виде газоконденсата), их последующим расслоением и взаимодействием с вмещающими породами. Для резервуаров более характерной оказывается не поровая, а трещинно-поровая и трещинно-кавернозная емкость.

Для флюидных нестабильностей, связанных с проявлениями современной геодинамической активности характерно проявление периодичности, многослойной ритмики. Ритмика процессов дегазации взаимосвязана с ритмикой современных геодинамических процессов в глобальном, планетарном, масштабе, и ее проявления ощущаются в разрезе земной коры вплоть до самых приповерхностных горизонтов.

На базе геофлюидодинамики формулируются промежуточные выводы:

– даже у поверхности Земли иногда в достаточно локализованной и интенсивной форме фиксируются разгрузки углеводородных флюидов глубинного облика;

– по мере роста глубин нахождения в скоплениях углеводородов все с большей отчетливостью обнаруживаются свидетельства их формирования из вторгшихся вторичных углеводородных флюидов, а в окружении залежей обнаруживается все большее количество минеральных новообразований, связанных с осуществлением "горячих реакций в холодной среде", термодинамически невозможных за счет фона вметающих пород;

– в сущности, на глубинах более 3-5 км многие скопления углеводородов представляют собой вторичные флюидизированные очаги, возникновение которых обусловлено активностью самих вторичных флюидов, энергетика которых связана с глубинными геодинамическими процессами;

– нестабильности процессов разгрузки (дегазации) и состава их продуктов отражают не просто смешение флюидов разного состава и paзных горизонтов: они отражают быстрые, скачкообразные изменения условий возникновения и устойчивости различных компонентов углеводородных флюидов на больших глубинах;

– с увеличением глубин перемещению флюидов становился все более присущ квазигармонический, импульсный характер, что является отражением нелинейного характера процессов, обусловливающих перенос флюидов. Эти нелинейные процессы переноса флюидов тесно переплетаются с современными активными геодинамическими процессами, причем для тех и других характерна единая ритмика, связанная с воздействием так называемых космических факторов;

– энергетика и механизмы формирования скоплений углеводородов базируются на нелинейных процессах углеводородной дегазации, ритмика которых также обусловлена космическими (точнее природными) факторами.

Прослеживаются очевидные аналогии в процессах формирования и закономерностях размещения скоплении и разгрузок углеводородов с другими естественными разгрузками, такими, как фумаролы, гидротермы, термальные и минеральные источники, трубки взрыва и другие вулканоиды. И для этих случаев основные особенности пространственного размещения, флюидодинамического и геохимического режимов перечисленных глубинных paзгрузок свидетельствует в пользу нелинейного характера процессов, протекающих в их очагах.

Дальнейшие разработки актуальных вопросов о возможных механизмах и глубинах генерации (становления, рождения, трансформации) восстановленных флюидов - водорода и особенно углеводородов, таким образом, оказываются увязанными с изучением нелинейных процессов разгрузки глубинной энергии.

Использование системного подхода к изучению энергетики Земли в целом показало, что для геодинамических процессов Земли характерны “квантовые энергетические слои”, “квантовые переходы”, “туннельные эффекты", резонансные образования типа стоячих волн, механизмы миграции флюидов в верхних оболочках Земли связаны с нелинейными процессами ее глубинных зон. При такой интерпретации подводится также база под энергетику и механизмы процессов формирования вторичных флюидизированных очагов - скоплений углеводородов (включая большие глубины).

Современный взгляд на проблему происхождения нефти и газа с позиций системного подхода позволяет сделать следующие выводы: геологическая среда в элементе каждого масштаба является целостной системой, эволюция которой определена законами системного движения материи.

Процессы, происходящие в сложной геологической среде, могут быть поняты с позиции состояний системного равновесия, которые обусловлены иерархической последовательностью ступеней равновесной неустойчивости материи внутри системы. Так как в окрестности равновесия происходит "нивелирование" всех процессов различных масштабов и интенсивное и при этом достаточно однородном многообразии явлений на первый план выступают системные принципы самоорганизации, которые и задают внутренние связи преобразования вещества в геологической системе.

Физико-химические процессы, которые обычно рассматриваются как основа катагенеза, с этой точки зрения играют подчиненную роль. Являются фоном, на котором развивается самоорганизация природной системы на сверхтонкой квантовой структуре вещества.

Зоны наиболее активного системообразонания в геологической среде связаны с интенсивной флюидодинамикой, так как именно в них происходит деструктуризация локальной геологической системы с выделением флюидов, а также переструктуризация геологической системы с утилизацией поступающего флюида. Таким образом, зоны аномально активного системообразования в геологической среде, в частности, проявляют себя и виде флюидизированных очагов, разновидностью которых являются месторождения углеводородов.

Особую роль А.Н.Дмитриевский отводит автоволновым процессам в образовании месторождений нефти и газа, ведь динамические процессы, происходящие в геосферных оболочках, реализуются в виде постоянного потока энергии и вещества из недр Земли. Энергетический поток в целом является функцией глубинного режима Земли и отличается большим разнообразием с точки зрения пространственной реализации, интервалов по времени и интенсивности энергетического воздействия. Формирование энергетического потока в значительной мере обусловлено взаимодействием автоволновых полей сферических оболочек Земли. Таким образом, эти процессы обеспечивают концентрацию и адресную направленность энергетического воздействия.

Постоянное энергетическое воздействие приводит к формированию упорядоченностей в открытых системах, которые И.Пригожин (1994) предложил называть диссипативными структурами. Такие структуры “могут существовать вдали от равновесия лишь за счет достаточно большого потока энергии и вещества”.

Энергетическое воздействие, обусловленное автоволновым взаимодействием, приводит к нарушению равновесия в открытых геологических системах. Энергетический поток обеспечивает переход открытой равновесной системы от чисто энтропийного процесса к поглощению энергии, ее преобразованию, производству энтропии на новом уровне и диссипации энергии. Подобные процессы приводят к формированию диссипативных структур. Постоянный поток энергии переводит систему в стационарное состояние; устойчивость стационарного состояния определяется режимом и параметрами энергетического воздействия и условиями диссипации энергии; при изменении параметров энергетического потока система переходит в новое стационарное состояние.

Энергетика Земли обеспечивает возможность преобразования любой открытой геологической системы в диссипативную структуру. Энергетические возможности Земли реализуются как через фоновую долговременную установившуюся диссипацию энергии и вещества (тепловое излучение, углеводородная дегазация, газовое “дыхание” Земли и т.п.), так и в результате катастрофических, кратковременных выбросов энергии и вещества (извержения вулканов, землетрясения, прорыв магмы и т.п.). В верхних слоях литосферы в результате фоновой диссипации энергии формируются диссипативные структуры, обеспечивающие энергетическую дифференциацию литосферы. В зависимости от ”пропускной способности” или “емкости” той или иной открытой геологической системы обеспечивается разная степень утилизации энергии. Одни системы могут пропускать привносимые энергию и вещество (например, зоны разломов, зоны дегазации и т.п.), другие, напротив, поглощают энергию и формируют диссипативные структуры.

При проведении геофизических работ часто отмечаются аномалии, характеризующиеся инверсиями сейсмических скоростей, изменениями электропроводности пород и другими эффектами. Подобные аномалии найдены как на платформах, так и в горно-складчатых областях. В.Н.Николаевский (1984, 1996) предложил называть эти аномальные зоны коровыми волноводами.

Коровые волноводы находятся в верхней части земной коры на глубинах 10-25 км. Волноводы являются реологически ослабленными зонами и характеризуются повышенной трещиноватостью и флюидонасыщенностью. Результаты экспериментальных исследований показывают, что одни и те же горные породы ведут себя по-разному в зависимости от давления, температуры, флюидонасыщенности. При воздействии энергии коровые волноводы переходят в когерентное состояние и реагируют на малейшие изменения энергетического уровня, это проявляется или раскрытием трещин и заполнением волновода флюидными массами, или выжиманием флюидов в большей или меньшей степени из корового волновода с перемещением их в верхние горизонты, в толщу осадочных пород.

Подобный механизм, считают А.Н.Дмитриевский и Б.М.Валяев, определил формирование гигантских скоплений углеводородов в пределах Астраханского карбонатного массива (А.Н.Дмитриевский и др., 2001). Углеводородные скопления в подобных случаях могут иметь глубинный генезис. В то же время неоднократные “промывания” осадочной толщи Прикаспийского бассейна способствуют аккумуляции в залежах микронефти и отдельных нефтяных скоплений органического происхождения.

Аналогичные представления развиваются В.Кривицким. Он считает, что генерации углеводородов из органического вещества при низких температурах маловероятны. Действительно, органическое вещество содержит все те структуры и химические элементы, из которых слагается нефть, но не следует забывать, что это - лишь кажущееся единство. Превращение же органического вещества в нефть нуждается в постоянном источнике энергии, так как процесс образования углеводородов эндотермический. Термодинамически закономерно, что при температуре 450-500°С идут одни процессы, при 100°С - уже другие, и для экстраполяции скорости распада органического вещества в таких условиях нет никаких теоретических оснований.

 

Трудности в понимании процесса образования нефтей вызваны еще и тем, что их генезис рассматривается на уровне классической термодинамики, когда не в полной мере учитываются условия протекания реакций, а сам процесс ассоциируется с разрушением ранее созданных структур. В настоящее время установлено, что существует другая макроскопическая область, в которой (в рамках термодинамики) структуры могут возникать самопроизвольно. Для этого необходим постоянный или периодический источник энергии и вещества, поступающего в область, где происходят химические реакции.

Естественно встает вопрос: каким образом объединить множество достоверных фактов биогенного и абиогенного происхождения? Где искать природу этого планетарного процесса и как контролировать потоки вещества и энергии? Каким образом объяснить также причины закономерностей при распределении нефтей во ,времени и пространстве?

Но самый главный вопрос, который встал сейчас перед геологией, – это вопрос о едином источнике энергии и вещества. Ибо "холодная модель" образования Земли, на которой построена вся современная геология, такого источника не имеет.

Накопленный ныне обширный материал по геохимической эволюции Земли дает основания принять выдвинутую ранее гипотезу академика В.А. Амбарцумяна, суть которой в следующем: планеты Солнечной системы начали свое существование как объекты звездной природы, в недрах которых сохранились остатки сверхплотного "до-звездного" вещества. На современном этапе Земля представлена продуктами его распада, составляющими центральную часть ядра планеты. Процессы распада и дезинтеграции "дозвездного" вещества протекают вследствие ядерно-молекулярной диссоциации ядра планеты с образованием различных химических элементов и их соединений.

В результате всего этого в литосферу Земли выбрасывается огромное количество газовых флюидов, в составе которых преобладают Н, Н₂,Не, СН₄, СО₂. В последнее время было доказано, что самые плотные потоки глубинных газов из земной коры поступают из молодых сооружений, рифовых зон океанов и континентов, из зон перехода материков к океанам, т.е. из тех мест, где горные породы испытывают наибольшие растягивающие деформации.

Преобладающими газами во флюидных потоках являются протий и молекулярный водород. Интегральная величина разгрузки последнего из различных структурных зон Земли составляет 6,084×10¹² г в год. Такой интенсивный поток не может проистекать, не реагируя с углеводородом, находящимся в осадочной оболочке Земли, а также кислородом и другими элементами. Поэтому именно глубинные потоки водорода и углерода создают постоянно обновляющуюся гидро- и углеводородную сферу в земной коре.

Опираясь на приведенные факты, можно развить известную теорию осадочно-миграционного образования нефти посредством предлагаемой гипотезы.

Нефть и углеводороды в земной коре образуются из органических веществ (ОВ) - керогена и битумоидов, - которые являются зародышами процесса нефтеобразования под воздействием потоков протия и водорода. Катализаторами процесса выступают вмещающие породы (в основном глины и некоторые металлы типа Ni, Pt). Другими словами, нефть и углеводороды возникают в осадочной оболочке Земли в процессе геогидрокрекинга, а основная реакция образующего их процесса - протонирование; для геологических масштабов – это геопротонирование органического вещества и нефтематеринских пород. Указанные реакции происходят как в равновесных, так и неравновесных условиях в процессе самоорганизации вещества. Процесс этот протекает в нелинейных условиях на основе перехода беспорядок-порядок вследствие потери устойчивости, ибо поток переносимой флюидами энергии, диффузные потоки массопереноса, пластовое давление, температура, объемы резервуаров имеют переменные значения. Данные параметры тесно связаны с региональной геотектоникой, скоростью осадконакопления, фракциями и геологическим временем. Процесс образования нефтей в результате гидрокрекинга и геопротонирования протекает по определенной схеме.

В.Кривицкий отмечает главные геолого-химические и химические особенности и роль каждого вещества в процессе нефтеобразования.

1. ЗАРОДЫШИ: ОВ, КЕРОГЕН. Основная функция, которую выполняет органическое вещество, – это функция зародышей нефтеобразования в неравновесных термодинамических процессах. ОВ – зародышевые структуры, созданные живым веществом в биосфере под воздействием солнечной энергии, являющейся поставщиком углерода и первичных реликтовых структур. На их основе и под воздействием эндогенных потоков вещества и энергии идет образование углеводородов, а также преобразование на природных катализаторах органического вещества. Накопленный фактический материал подтверждает, что состав нефти в определенной степени контролируется составом органического вещества материнских пород. Подтверждающим примером роли органического вещества как зародыша нефтеобразования является, по-видимому, его способность передавать нефтям в процессе геогидрокрекинга и геопротонирования свои оптические свойства. Другим фактом в пользу того, что органическое вещество является зародышем нефтеобразования, является следующий, установленный во всех регионах мира, а именно: залежи нефти приурочены к комплексам отложений с повышенным содержанием органического углерода; при отсутствии же такового нет и нефтеобразования.

Доказательством особой роли органического вещества служит теория микронефти; она показывает, что существование в земной коре капельножидкой нефти и сходной с ней, но резко преобладающей дисперсной микронефти, может служить подтверждением наличия единого, постоянно протекающего, нефтепроизводящего процесса геопротонирования органического вещества, в какой бы форме рассеивания оно ни находилось, так как протий и водород обладают уникальной способностью распространяться в любой среде.

2. КАТАЛИЗАТОРЫ: ГЛИНЫ, МЕТАЛЛЫ. Если принять гипотезу геогидрокрекинга и геопротонирования органического вещества и керогена, то становится понятной и роль глины в процессе нефтеобразования. Уже давно отмечена прямая корреляция между качеством нефти некоторых месторождений и свойствами нефтематеринских глин: чем более активна глина, тем благороднее нефть, тем больше в ней парафинов. Экспериментально подтверждено, что природная глина может катализировать нефтеобразование. То есть отмечается прямая зависимость запасов нефти в отложениях разного возраста от содержания в них разбухающих глин. С другой стороны, свойства нефтей коррелируются со степенью измененности глин, в частности, их уплотненности (аргелитов).

Приведенные факты можно интерпретировать как влияние глин-катализаторов через свои активные поверхностные центры на процесс геогидрокрекинга. Часть этих центров является кислотными за счет протонирования или расщепления Н₂О, диссоциативной адсорбцией на ионе А1₂О₃. Избыточное количество протонов может, в свою очередь, создать протонодонорный центр, повышающий кислотность катализатора, а значит, и сам ход гидрокрекинга. Экспериментально доказано, что кислотная функция глин, осуществляемая протием, катализирует изомеризацию и гидрокрекинг по карбоний-ионному механизму. Отмечено также, что к увеличению кислотности катализатора и его активности по отношению к скелетной изомеризации и гидрокрекингу приводит увеличение в глинах содержания CI и F.

Процессы геопротонирования в нефтеобразовании и роль катализатора в нем могут служить косвенным объяснением существования тяжелых сернистых нефтей в карбонатах. Причина явления скрыта в следующем: если нефтематеринскими породами являются глины со своими кислотно активными центрами, то процесс гидрообессеривания развивается очень интенсивно, он приводит к удалению серы из органического вещества, превращая ее в H₂S и углеводородные продукты. В карбонатах же роль активного центра в большей степени играют переходные металлы, и геогидрокрекинг идет, вероятно, через центры гидрогенизации, а это, в свою очередь, не способствует процессу гидрообессеривания.

3. ЭНЕРГОМАССОНОСИТЕЛИ: ПРОТИЙ И ВОДОРОД. За последние годы в понимании процесса происхождения нефти и газа все большая роль отводится эндогенным факторам. То есть флюиды, поднимающиеся из глубин Земли, осуществляют энергомассоперенос и являются источником обеспечения нефтеобразования в главной фазе.

Обладая исключительной способностью к диффузии и самой высокой теплоемкостью в расчете на единицу массы, протий и водород с успехом выполняют роль основного энергомассоносителя. Сами потоки - избирательны и протекают по прогретым зонам земной коры. В случае, если протий и водород попадают на дневную поверхность планеты, они диссипируют в космическое пространство.

Если же древние разломы и рифтовые системы перекрыты осадочным чехлом, то протий и водород совместно с СН₄ наполняют пласты газами, иногда до аномально высоких давлений, и возбуждают длительный процесс геопротонирования.

Другой очень важный процесс, который контролируется геопротонированием, – это первичная миграция нефти. Протонирование органического вещества создает условия для возникновения дискретной и непрерывной газонефтяной фазы, не требующей течения воды как движущей силы миграции. На протяжении геологического времени постоянно действующая "протий-водородная продувка" нефтематеринских пластов приводит к миграции сначала микронефти, а затем ее капелек до пород коллекторов. При этом сам процесс геопротонирования приводит в движение битумоиды и углеводороды через разжижение и образование более легких углеводородов. Указанный процесс объясняет тот факт, что в подавляющем большинстве многопластовых месторождений мира господствует определенная закономерность изменения нефтей от залежи к залежи – вниз по разрезу уменьшается плотность содержащихся нафтеновых углеводородов, асфальто-смолистых компонентов и усиливаются значимость метановых углеводородов и содержание парафинов.

Одним из примеров, подтверждающих роль водорода в нефтеобразовании, являются количественные показатели содержания сорбированного водорода в нефтематеринских породах различных регионов. Так, установлено, что в Прикаспийской впадине содержание Н₂ – 20 см^З/кг; на Тимано-Печорской нефтегазовой площади – до 400 см^З/кг. Самое низкое содержание – до 1 см^З/кг -отмечено в Московской синеклизе. Как известно, все попытки найти нефть в указанной структуре были неудачными. Напрашивается вывод: в данной структуре не было потоков водорода, и, следовательно, не было процесса нефтеобразования.

4. ПРОДУКТЫ: НЕФТЬ, ГАЗ, КОНДЕНСАТ. Предполагаемая гипотеза дает ответы на ряд вопросов, связанных с изменением качества нефтей от фациальных условий и времени их образования. Более образно это можно проследить, условно разделив процесс нефтеобразования на четыре мегацикла: раннепалеозойский, средне-поздне-палеозойский, мезозойский и кайнозойский. По усредненным данным, плотность нефтей последних трех соответственно составляет: 0,842, 0,875 и 0,886 г/смЗ; выход бензиновой фракции соответственно 19, 21 и 26%; содержание твердого парафина - соответственно 1,9, 3,1 и 4,1%. Приведенные данные свидетельствуют, что чем древнее нефти, тем больше они подвергались процессу геопротонирования и тем легче стала их удельная плотность, выше подвижность.

В каждом мегацикле к тому же наблюдается ступенчатый характер изменения изотопного состава серы. Если в начале каждого из них нефти обогащены тяжелой серой, то в конце - относительно обеднены. Причина этого, вероятно, заключается в итоговом результате реакции гидрообессеривания нефтей в процессе геопротонирования.

В заключение выделим некоторые особенности нефтегазоносности в различных стратиграфических комплексах и их связь с типом и возрастом фундаментов. Частота распределения залежей нефти во впадинах платформенного типа зависит от возрастов впадин и их складчатого фундамента. Так, в нижнепалеозойских внутриплатформенных впадинах, как правило, встречаются небольшие залежи нефти. В верхнепалеозойских, расположенных на докембрийском складчатом основании, эти залежи присутствуют всегда или почти всегда. Мезозойские исключительно богаты углеводородами на докембрийском фундаменте.

С позиций геопротонирования выявленные закономерности можно трактовать следующим образом: месторождения нефти и газа обнаруживаются во внутриплатформенных впадинах, то есть там, где созданы благоприятные условия для улавливания флюида. Процесс его выхода имеет цикличный характер, что и видно в образовании нефтей. Например, верхнепалеозойские впадины были сформированы к юрскому периоду, мезозойские - к палеогеновому, когда на их начало пришлись очередные мощные выбросы флюида в земную кору.

... Выдвинутая гипотеза образования нефти как результата геопротонирования органического вещества не только расширяет теоретические критерии поиска новых месторождений, но и открывает практические перспективы их обнаружения в стратиграфических комплексах докембрийского и других фундаментов. Сорбированный же водород в будущем может стать новым поисковым элементом на нефть и газ. Особенно в активных регионах альпийской складчатости, в зонах коллизии земной коры, рифтовых систем, на окраинах литосферных плит.