ГЛАВА 5

 

Назавтра, едва рассвело, Селена и Саэм отправились следить за Фарраном. Оба надели неприметные плащи с глубокими капюшонами, полностью скрывавшими их лица. Рюк Фарран оказался невероятно занятым человеком. С раннего утра он уже разъезжал в карете по городу. Они следовали за ним по пятам, запоминая места всех его визитов. Выполнение поручений Жайна отнимало у Фаррана едва ли не все его время. Просто удивительно, как он ухитрялся выкраивать минуты для своих жестоких развлечений.

Фарран повсюду ездил в одной и той же черной карете. Это льстило его тщеславию и… существенно облегчало Саэму задачу. В отличие от Донваля, которого везде сопровождала охрана, Фарран словно бравировал своей неуязвимостью. Наверное, считал, что никто не посмеет напасть на столь опасного человека.

Он успел побывать в казначействе, объехал несколько таверн и кабаков, принадлежащих Жайну, заглянул в пару борделей, наведался в трущобы к скупщикам краденого, затем снова отправился в казначейство. Иногда он ненадолго заезжал в особняк Жайна. Навестил он и одного известного в городе книготорговца. Больше всего Селену удивило, что Фарран купил полдюжины книг.

Ее обуяло любопытство. Не слушая возражений Саэма, она зашла в книжный магазин и намеренно спросила весьма редкую книгу. Владелец сказал, что посмотрит у себя в кладовой, и ушел. Не мешкая, Селена раскрыла увесистый фолиант, куда педантичный хозяин заносил названия всех проданных книг. Странным было уже то, что Фарран любил читать. Ее бы не удивило, если бы он купил книги о способах пыток и умерщвления. Нет, Фарран купил у старика… приключенческие романы. Селена знала эти книги, поскольку сама их читала, и они ей очень нравились.

Казалось бы, если она любит читать, почему такое же увлечение не может быть и у Фаррана? Умом Селена это понимала. И все равно было в этом какое‑то чудовищное несоответствие. Она представила, как Фарран, истерзав или убив очередную жертву, поднимается из подвала к себе в комнату и усаживается в уютное кресло с книгой в руках. Селену передернуло.

Слежка за Фарраном выявила главную его особенность: он много перемещается по городу и делает это с наглой открытостью. Саэму будет весьма просто подстеречь его и убить.

Когда день начал клониться к вечеру, Фарран остановил карету возле неприметной железной двери «Склепа». Селена и Саэм, конечно же, находились поблизости. Они стояли возле уличного насоса и усердно смывали приставший к сапогам навоз.

– Получается, и «Склеп» – собственность Жайна, – удивленно протянул Саэм.

Шум воды скрывал их разговор от редких прохожих. Если бы не капюшон, Саэм увидел бы, как вспыхнули глаза Селены.

– Теперь ты понимаешь, почему я всегда была против твоих боев в «Склепе»? В таких местах не знаешь, на кого нарвешься. Не удивлюсь, если люди Фаррана уже приметили тебя.

– Скоро им будет не до меня, – усмехнулся Саэм. – Фарран уверен в своей неуязвимости. Это его и погубит.

– Никак не думала, что его занесет в «Склеп». Слишком уж грязное место. Даже для него.

– А почему бы и нам сейчас туда не заглянуть? – вдруг предложил Саэм.

«Склеп» оживал вечерами. Тогда же оживала и эта улица. Сейчас на ней было пусто, если не считать нескольких пьянчуг, спящих в канаве, и стражников, скучающих у двери.

Заходить внутрь, когда там Фарран… конечно, в этом был риск, и немалый. Но Селене вдруг захотелось побольше узнать о том, кто не уступал ей в известности. Тем более что завтра вечером жизнь Фаррана оборвется.

– Идем, – сказала Селена.

Серебряная монета стражникам снаружи, вторая – стражникам внутри, и их впустили. Громилы по обе стороны двери не задавали вопросов и не требовали откинуть капюшоны или сдать оружие. Завсегдатаи «Склепа» не любили, когда ограничивают их свободу.

Войдя, Селена сразу же заметила Фаррана. Он сидел в самом центре зала. Стол, за которым расположился заместитель Жайна, ничем не отличался от всех прочих столов «Склепа»: грязноватый, щербатый, с черными пятнами подпалин. Фарран о чем‑то говорил с человеком, в котором Селена узнала Хальса, распорядителя поединков. Все соседние столы пустовали. Немногочисленные посетители, забредшие сюда выпить и закусить, благоразумно пересели подальше. В главной яме для поединков и в нескольких других, поменьше, копошились рабы, оттирая следы крови и посыпая пол свежим песком.

Селене было тяжело смотреть на сгорбленные спины рабов и их кандалы. Никто не знал, каким образом и откуда попали сюда эти люди. Наверное, кого‑то из них взяли в плен адарланские солдаты, а кого‑то, словно зверей, поймали у них на родине. Что хуже: оказаться в зловонном «Склепе» или угодить на каторгу в тот же Эндовьер? То и другое представлялось Селене адом при жизни.

Здешняя тишина переносилась Селеной тяжелее, чем вечернее столпотворение. Большинство шлюх спали на своих узких койках, застеленных тряпьем. Занавески их каморок – жалкая иллюзия отгороженности – не были даже задвинуты.

Ей вдруг захотелось сжечь «Склеп». Дотла. Пусть все узнают, что Адарланский ассасин ненавидит подобные места. Возможно, после расправы с Фарраном и Жайном она так и сделает. Прощальное возмездие от Селены Сардотин. Рафтхол запомнит это навсегда.

Саэм не отпускал ее ни на шаг. Они буквально плечом к плечу спустились вниз и прошли к стойке. Светильники в той части таверны еще не были зажжены. Стойка освещалась тщедушной свечкой. Там стоял такой же тщедушный человечек, делая вид, будто вытирает засаленную поверхность. Его водянистые голубые глаза были прикованы к Фаррану.

– Две кружки эля, – нарочито грубым тоном потребовал Саэм.

Селена бросила на стойку серебряную монету, хотя эль стоил здесь намного дешевле. Жилистая, испещренная шрамами рука подавальщика тут же схватила монету, и та исчезла в недрах его потрепанного камзола.

К счастью для Селены и Саэма, посетителей в зале все же хватало, чтобы смешаться с ними и не привлекать внимания Фаррана. По большей части это были горькие пьяницы, безвылазно обитавшие здесь. Попадались и любители острых ощущений: вечер, проведенный в «Склепе», доставлял им извращенное наслаждение. Селена и Саэм выбрали стол в темном углу – так было легче незаметно выплескивать эль на пол. Загораживаясь кружками, они следили за Фарраном.

Только войдя, Селена сразу обратила внимание на деревянный сундучок на столе Фаррана и Хальса. Содержимое сундучка не оставляло сомнений: там лежали деньги. Вчерашняя выручка «Склепа». Между тем Фарран смотрел вовсе не на сундучок, а на Хальса.

– Как по‑твоему, он сильно разозлится, если я стяну эти денежки? – шепотом спросила Селена.

– И думать забудь.

Селена прищелкнула языком:

– Так хочется сделать ему какую‑нибудь пакость.

Разговор за столом, где стоял сундучок, довольно быстро закончился. Но Фарран не торопился покидать «Склеп». Встав, он вдруг направился к каморкам шлюх. Те мгновенно зашевелились, повскакивали с коек и принялись расправлять на себе жалкую одежонку. Фарран останавливался возле каждой, смотрел и что‑то говорил Хальсу. Тот кланялся и передавал очередной «жрице любви» приказ всемогущего Фаррана. Даже издали Селене был виден безотчетный ужас, написанный на женских лицах.

return false">ссылка скрыта

Саэм и Селена с трудом сдерживались, чтобы не вскочить и не прикончить Фаррана на месте. А он перешел на другую сторону подвального зала, где тоже был ряд каморок. Их обитательницы уже стояли навытяжку. Снова последовал осмотр, замечания, приказы.

Фарран кивнул Хальсу. Тот с заметным облегчением поклонился и отошел в сторону. И вдруг распорядитель поединков побледнел, увидев, как Фарран ткнул пальцем в сторону охранника, стоявшего возле небольшой двери. Она моментально открылась, и другой охранник выволок грязного мускулистого, закованного в кандалы мужчину. Человек был сильно избит и едва держался на ногах, а увидев Фаррана, начал умолять о пощаде.

Охранник грубо встряхнул его, однако узник продолжал бормотать. Из его речи Селена поняла: он был бойцом, участвовавшим в поединках. Он задолжал Жайну крупную сумму и, когда понял, что не в состоянии вернуть долг, попытался сбежать. Его схватили.

Узник бормотал все громче и неистовее, обещая вернуть Жайну все деньги, причем с процентами. Фарран лишь улыбался, дожидаясь, пока должник захлебнется собственным бормотанием. Тогда он кивком указал на другую дверь, наполовину скрытую рваной занавеской. Улыбка Фаррана стала еще шире. Он с явным наслаждением глядел, как стражник волочет туда узника, возобновившего свои мольбы и обещания. Когда дверь открылась, Селена успела заметить лестницу, ведущую вниз.

Даже не взглянув на сидящих в зале, Фарран прошел к двери и плотно закрыл ее за собой. Помимо других поручений, Жайн возложил на него обязанность вершителя правосудия в своей империи.

Не прошло и пяти минут, как «Склеп» наполнился пронзительными криками должника. Они были больше похожи на крики раненого зверя, чем на человеческие. Селена уже слышала такое, и не раз. Она присутствовала на допросах в Башне ассасинов и знала: так кричат в самом начале пыток. К концу, когда боль становилась невыносимой, жертва успевала сорвать себе связки и издавала лишь хриплые вопли.

Селена стиснула зубы. Подавальщик, словно очнувшись, сердито махнул троим музыкантам, дремавшим в углу. Те заиграли веселую песню, однако музыка не могла полностью заглушить долетавшие снизу крики. Возможно, сегодня Фарран не убьет должника. Он любил растягивать удовольствие, наслаждаясь чужой болью. Говорили, это возбуждало его сильнее любой женщины.

Саэм застыл, вцепившись в ручку кружки.

– Пора уходить, – сказала Селена.

– Мы не можем взять и…

– Можем! – резко перебила она. – Поверь мне, я тоже готова все здесь разнести. Но даже если мы убьем Фаррана, нам отсюда не выбраться. Это западня. Я слышала, многих намеренно заманивали сюда, а мне не хочется гибнуть в этой грязи.

Саэм продолжал глядеть в сторону двери за рваной занавеской.

– Настанет время, и он заплатит за все. И за это тоже, – сказала Селена, беря его за руку.

Он повернулся к ней. Его лицо было скрыто капюшоном, но по движениям тела Селена улавливала: он и сейчас готов броситься вниз.

– Да. За это он тоже заплатит, – прорычал Саэм.

До ушей Селены донеслись всхлипывания. Это плакали шлюхи. Не все. Одни молча тряслись, а другие безучастно глядели в потолок. Похоже, они видели не первую жертву Фаррана. И каждый раз это служило напоминанием им и всем остальным: не вздумайте становиться на пути у Жайна. Сколько ужасов видели глаза этих несчастных женщин? Сколько подобных криков слышали их уши?

Когда Селена и Саэм покидали «Склеп», музыканты, подгоняемые страхом, играли на пределе громкости инструментов. А крики снизу все равно были слышны.

 

Селене хотелось поскорее вернуться домой, однако Саэм настоял на прогулке, и они отправились в общественный сад, разбитый в богатой части города, на берегу реки. Побродив по чистым, усыпанным гравием дорожкам, Саэм тяжело опустился на скамейку, откинул капюшон и спрятал лицо в своих широких ладонях.

– Мы не такие, – не разжимая пальцев, прошептал Саэм.

Постояв, Селена тоже села. Она прекрасно поняла смысл его слов. Те же мысли обуревали и ее, пока они шли сюда. Но ведь их обоих учили не только быстро и искусно убивать. Пытать и калечить людей их тоже учили. Селена умела заживо сдирать с человека кожу. Умела сделать так, чтобы за долгие часы пыток жертва не теряла сознания и отвечала на вопросы. Умела наносить невероятно болезненные удары, после которых не оставалось следов.

Фарран наслаждался болью и страданиями своих жертв. Аробинн был другим. Он внушал своим подопечным: совершивший злодеяние должен в полной мере прочувствовать на себе все то, что испытали его невинные жертвы. В подвалы Башни доставляли убийц, насильников, отрекшихся от Гильдии ассасинов, которые, позарившись на большие деньги, убивали ни в чем не повинных людей. Аробинн заставлял Селену читать о преступлениях каждого из них. Читать вслух, по нескольку раз… пока она не приходила в такое неистовство, что ее разум умолкал, а верх брало желание мстить мерзавцам. Аробинн превращал ее гнев в смертельное оружие, старательно оттачивая. И Селена не противилась.

До поездки в Бухту Черепов она покорно делала все, что требовал Аробинн, и не сомневалась в справедливости его приказов. Она убеждала себя, что осуществляет высшую справедливость. Она лгала себе, утешаясь мыслью, что не перешла опасную черту, ведь убийства и пытки не доставляют ей наслаждения… Эти слова она мысленно повторяла в пыточном подвале под Башней, глядя на ручейки крови, стекавшие по желобу в каменном полу.

– Мы не можем быть такими, – сказал Саэм.

Селена отняла его руки от лица.

– Да, мы не такие, как Фарран. Мы умеем это делать, но это не приносит нам удовольствия.

Саэм глядел на воду. Река была свободна и текла к морю.

– Когда Аробинн приказывал нам делать то же самое, мы ни разу не сказали ему «нет».

– Тогда у нас не было выбора. Теперь есть.

Селена знала: покинув Рафтхол, они создадут свои принципы, отличные от двойной и даже тройной игры, какую всегда вел Аробинн.

Лицо Саэма вдруг исказилось гримасой, и у Селены внутри все оборвалось.

– Мы и сейчас врем самим себе, – тихо сказал он. – Врем, потому что нам страшно признаться: мы тоже чувствовали наслаждение, когда пытали какого‑нибудь отпетого мерзавца. Мы тоже верили, что вершим правосудие.

– Да. Было такое. Но мы не переступали черту. Мы никого не пытали без приказа Аробинна. Мы старались, чтобы первый удар становился и последним. А Фарран давно нарушил все правила.

Они с Саэмом не похожи на него. Саэм никогда не стал бы таким, как Фарран, и никогда не станет. Но и таким, как она, ему не бывать. Саэм и не подозревает, сколько в ней темных, потаенных углов и как бывает страшно, когда эта тьма вырывается наружу.

– Как ты думаешь, когда мы умрем, мы понесем наказание за свои дела? – вдруг спросил Саэм, опуская голову ей на плечо.

Селена смотрела на реку. За садом, за богатыми домами и бедными хижинами начинались пристани, окруженные ветхими зданиями и просто лачугами.

– Я думаю, когда мы умрем, боги будут долго ломать голову и решать, что делать с нами.

Саэм удивленно посмотрел на нее и улыбнулся. Селена тоже улыбнулась, и на мгновение мир стал прежним – ясным и понятным… Увы, только на мгновение.

 

Кинжал негромко повизгивал на точильном камне, и этот звук через руки Селены передавался ее телу. Она расположилась на полу перед камином. Рядом сидел Саэм, склонившийся над пергаментом с картой Рафтхола. Он водил пальцем по городским улицам, в который раз проверяя все места, пригодные к завтрашнему нападению на Фаррана. От камина шло приятное тепло, совсем не лишнее в эту холодную ночь. Языки пламени делали гостиную чем‑то похожей на пещеру, по стенам которой метались причудливые тени.

Посидев в саду, они решили продолжить слежку за Фарраном и вернулись к «Склепу». Как раз в это время Фарран вышел оттуда и сел в карету. Наблюдение за ним не выявило ничего нового. Фарран опять побывал в казначействе, заехал в несколько кабаков и притонов и вернулся в особняк Жайна. Потом Саэм отправился домой – готовиться к завтрашнему дню, а Селена еще пару часов бродила по окрестным улицам. Шпионов Жайна на них хватало, но сам главарь преступного мира так ни разу и не покинул дом. Либо с годами он стал тяжел на подъем, либо пользовался потайным ходом, позволявшим выйти в неприметном месте.

Посовещавшись, Селена и Саэм решили: лучшим временем для нападения на Фаррана будет вечер. За день Фарран устанет и его бдительность притупится. Все должно произойти быстро и явиться для Фаррана полной неожиданностью.

Завтра Саэм наденет особый костюм, сшитый для него умельцем из Мелисанды. В рукавах камзола были спрятаны кинжалы, которые выскакивали при нажатии пружин. Еще пара кинжалов скрывалась в голенищах, а сапоги позволяли взбираться даже по мокрым отвесным стенам. Селена попросила мастера вшить внутрь камзола лоскуток паучьего шелка, делавшего сердце Саэма неуязвимым для ударов мечей, кинжалов и стрел. Однажды этот лоскуток уже спас ему жизнь.

Такой же костюм был и у Селены. Она его берегла, зная, что в случае чего починить тонкую механику будет некому. Мелисандский умелец давным‑давно покинул Рафтхол. Но уничтожение Фаррана требовало самой лучшей экипировки, какая у них имелась. В дополнение к встроенным кинжалам, Саэм возьмет еще несколько, которые сейчас и точила Селена.

Она коснулась лезвия и мрачно улыбнулась.

– Теперь даже воздух разрежет, – сказала она, убирая кинжал в ножны.

– Будем надеяться, что это мне не понадобится, – отозвался Саэм, продолжая водить пальцем по карте.

Если все пройдет так, как задумано, Саэму будет достаточно выпустить четыре стрелы. Одной он убьет кучера, второй – лакея, ездившего сзади, а третьей – самого Фаррана. Четвертую стрелу он тоже выпустит по Фаррану. Для гарантии.

Селена принялась точить второй кинжал.

– Все пути отхода помнишь? – спросила она.

– Еще бы! – ответил Саэм, продолжая изучать карту.

Дом Жайна служил ему отправной точкой. Он назвал Селене множество улиц, где можно будет выстрелить по карете. И от каждого такого места он наметил не менее дюжины путей отхода, позволявших почти мгновенно исчезнуть.

– Напомни мне еще раз, почему я не могу пойти с тобой, – попросила Селена.

Второй кинжал в ее руках повизгивал еще жалобнее первого.

– Напоминаю: ты остаешься дома и собираешь вещи.

– Собираю вещи? – переспросила Селена, словно впервые слышала об отъезде.

Ее рука замерла над точильным камнем.

Саэм вновь углубился в карту, затем объявил, тщательно выговаривая каждое слово:

– Я заказал для нас места на корабле. Через пять дней он отплывает к Южному континенту.

– К Южному континенту, – эхом повторила Селена.

– Нам мало покинуть Рафтхол. Нужно вообще убраться с этого континента, – не поднимая головы, сказал Саэм.

– Постой, это мы не обсуждали. До сих пор у нас был разговор о переезде в другой город. А вдруг на Южном континенте существует своя Гильдия ассасинов?

– Тогда мы попросим принять нас туда.

– Нет уж! Я не хочу подчиняться новому предводителю! Мне надоело быть исполнительницей чужой воли!

Саэм поднял голову:

– Что сейчас в тебе говорит? Уязвленная гордость? Или нежелание ехать в неведомые края?

– То и другое! – Селена бросила кинжал и точильный камень на ковер. – Я хотела перебраться в Банджали, Бельхэвен или Аньель. С какой это стати нам плыть на другой континент, о которым мы ничего не знаем, кроме названия? Мы так не договаривались.

– По крайней мере, мы уберемся из Адарланской империи.

– Да плевать мне на империю!

Саэм лег, заложив руки под голову.

– А может, твое нежелание покидать Эрилею как‑то связано с Аробинном?

– С чего ты взял? Как только возникла эта бредовая мысль?

– Если мы уплывем на Южный континент, Аробинн никогда нас там не найдет. Похоже, тебе это почему‑то не нравится.

– Мои отношения с Аробинном…

– Немного странные, правда? Почему‑то ты не сказала мне, что вчера он самолично явился сюда.

Селена замерла.

– Ты пошла шпионить за Жайном, а я возвращался домой. По пути нос к носу столкнулся с Аробинном. Он был очень удивлен, что ты не рассказала мне о его визите. Еще он предложил, чтобы я расспросил тебя о событиях девятилетней давности. О том, что произошло перед тем, как он нашел тебя на берегу реки. Полуживую испуганную девчонку… – Саэм сел рядом с нею. – Знаешь, что я ему ответил? Что твое детство и твое прошлое меня не касаются. Аробинн продолжал твердить, что я тебя не знаю так, как знает он. Убеждал меня не доверять тебе. Тогда я потребовал, чтобы он меня не злил. Напомнил ему: мы не в Башне. Он усмехнулся и ушел, а я прямиком отправился в гавань и отыскал корабль, который увезет нас отсюда. С этого поганого континента. Я понял: пока мы здесь, Аробинн никогда не оставит нас в покое. И начхать ему на то, что мы по всем правилам вышли из гильдии.

Селена с трудом сглотнула:

– Он рассказал тебе… откуда я родом и как попала к нему?

В ее глазах мелькнул неподдельный страх. Саэм покачал головой и опустил плечи.

– Селена, если тебе когда‑нибудь захочется рассказать мне свои тайны, ты расскажешь. И тогда я буду горд твоим доверием. А пока это меня не касается. И уж тем более это не касается Аробинна. Твое прошлое – это твое прошлое.

Селена прижалась лбом к его лбу, и напряжение, возникшее между ними, начало таять.

– А если переезд на Южный континент окажется ошибкой? – тихо спросила она.

– Тогда мы отправимся дальше. Будем путешествовать, пока не найдем место, где нам захочется обосноваться.

Селена закрыла глаза, медленно втянув в себя воздух.

– Ты не будешь смеяться, если я скажу, что мне страшно?

– Нет, не буду. В этом нет ничего смешного.

– Попробую‑ка я твою уловку. – Она еще раз глубоко вдохнула. – Меня зовут Селена Сардотин, и я не буду бояться.

Саэм позволил себе лишь усмехнуться.

– Добавь убежденности в эти слова, – посоветовал он.

Селена открыла глаза и увидела, что Саэм смотрит на нее со смешанным чувством гордости и удивления. Он искренне восхищался ею. Ей вдруг показалось, что там, на далеком континенте, у них может начаться жизнь, о которой она не смела и мечтать. Счастливая жизнь. Пусть это означает резкую перемену ее замыслов… Саэм был прав: новую жизнь нужно начинать на новом континенте.

– Я люблю тебя, – сказал Саэм.

Селена крепко обняла его и стояла так, вдыхая его запах.

– До чего я ненавижу собирать вещи, – прошептала она.