Охота с Востока, или Дело комиссара Люшкова 8 8 страница

Подавляющее боль­шин­с­т­во жу­ков­с­ких по­бед на по­вер­ку ока­зы­ва­ют­ся ли­бо силь­но раз­ду­ты­ми, ли­бо вов­се мни­мы­ми. Так, зна­ме­ни­тый док­лад "Ха­рак­тер сов­ре­мен­ной нас­ту­па­тель­ной опе­ра­ции", сде­лан­ный Жу­ко­вым на со­ве­ща­нии выс­ше­го ком­сос­та­ва в кон­це 1940 го­да, как из­вес­т­но, от­к­рыл ему до­ро­гу к пос­ту на­чаль­ни­ка Ген­ш­та­ба. Од­на­ко этот док­лад был на­пи­сан жу­ков­с­ки­ми под­чи­нен­ны­ми, бу­ду­щим мар­ша­лом, а тог­да пол­ков­ни­ком И. X. Баг­ра­мя­ном и под­пол­ков­ни­ком Г. В. Ива­но­вым. Об этом Иван Хрис­то­фо­ро­вич чес­т­но со­об­ща­ет в сво­их ме­му­арах.

Неумно так­же сни­мать с Жу­ко­ва от­вет­с­т­вен­ность за пло­хую под­го­тов­ку к вой­не и за не­уда­чи 1941 го­да, пе­рек­ла­ды­вая их на од­но­го Ста­ли­на. Пер­вая ус­пеш­ная жуков­с­кая опе­ра­ция - взя­тие Ель­ни в сен­тяб­ре 1941 го­да - принесла, на­вер­ное, боль­ше вре­да, чем поль­зы. В то вре­мя глав­ный удар нем­цы на­но­си­ли не на Мос­к­ву, а на Ки­ев, и си­лы, взя­тые Жу­ко­вым для кон­т­ру­да­ра, це­ле­со­об­раз­нее бы­ло­бы ис­поль­зо­вать для от­ра­же­ния не­мец­ко­го нас­туп­ле­ния в юж­ном нап­рав­ле­нии и пре­дот­в­ра­ще­ния ок­ру­же­ния войск со­вет­с­ко­го Юго-За­пад­но­го фрон­та. В Ле­нин­г­рад же Ге­ор­гий Кон­с­тан­ти­но­вич при­был уже пос­ле то­го, как Гит­лер от­дал ди­рек­ти­вы не брать го­род, ог­ра­ни­чив­шись бло­ка­дой­, так что спа­си­те­лем се­вер­ной сто­ли­цы Жу­ков в дей­ст­ви­тель­нос­ти не был. Три его нас­туп­ле­ния на р­жев­с­ко-вя­зем­с­кий плац­дарм в 1942 го­ду, как уже го­во­ри­лось, за­кон­чи­лись пол­ны­ми про­ва­ла­ми и сто­или боль­ших жертв. Пос­ле од­но­го из них, окон­чив­ше­го­ся ги­белью в ок­ру­же­нии удар­ной груп­пи­ров­ки во гла­ве с ге­не­ра­лом М. Г. Еф­ре­мо­вым, спе­ци­аль­ный док­лад Ге­не­раль­но­го шта­ба кон­с­та­ти­ро­вал, что не­уда­ча про­изош­ла все­це­ло по ви­не ко­ман­ду­юще­го За­пад­ным фрон­том Жу­ко­ва:

"Силы и сред­с­т­ва бы­ли поч­ти рав­но­мер­но рас­п­ре­де­ле­ны по все­му ог­ром­но­му фрон­ту. Гром­кие при­ка­зы, ко­то­рые от­да­вал ко­ман­ду­ющий За­пад­ным фрон­том, бы­ли не­вы­пол­ни­мы. Ни один при­каз за всю опе­ра­цию вов­ре­мя не был вы­пол­нен вой­ска­ми. Они ос­та­ва­лись го­лой­, не­нуж­ной бу­ма­гой­, ко­то­рая не от­ра­жа­ла дей­ст­ви­тель­но­го по­ло­же­ния войск и не пред­с­тав­ля­ла со­бой цен­но­го опе­ра­тив­но­го до­ку­мен­та. А та то­роп­ли­вость, ко­то­рую про­яв­ля­ло ко­ман­до­ва­ние За­пад­но­го фрон­та, пе­ре­да­ва­лась в вой­ска и при­но­си­ла боль­шой вред де­лу. Опе­ра­ции на­чи­на­лись не­под­го­тов­лен­ны­ми, без тес­но­го вза­имо­дей­ст­вия ро­дов войск, час­ти вво­ди­лись в бой пач­ка­ми, по час­тям, сры­ва­ли вся­кую вне­зап­ность, лишь бы ско­рей на­чать опе­ра­цию, без ана­ли­за даль­ней­шей ее судь­бы".

Какое уж тут во­ен­ное ис­кус­ство!

Даже пос­лед­нюю опе­ра­цию вой­ны, Бер­лин­с­кую, ког­да со­вет­с­кое пре­вос­ход­с­т­во в лю­дях и тех­ни­ке бы­ло подавляющим, Жу­ков про­вел уди­ви­тель­но без­дар­но, по­ло­жив мас­су сол­дат в ло­бо­вом штур­ме ук­реп­лен­ных по­зи­ций вра­га на Зе­елов­с­ких вы­со­тах. При­чем штурм этот был, по су­ти, бес­по­ле­зен, пос­коль­ку юж­нее обо­ро­на про­тив­ни­ка уже бы­ла прор­ва­на и нем­цы вско­ре все рав­но са­ми уш­ли бы с Зе­елов­с­ких вы­сот. Ну а идея Жу­ко­ва во вре­мя ноч­но­го нас­туп­ле­ния ос­ле­пить про­тив­ни­ка све­том мощ­ных про­жек­то­ров при­нес­ла один толь­ко вред. Ос­леп­ле­ния за­щит­ни­ков Зе­елов­с­ких вы­сот не по­лу­чи­лось, за­то про­тив­ни­ку ока­за­лись прек­рас­но вид­ны бо­евые по­ряд­ки нас­ту­па­ющих, что лишь уве­ли­чи­ло со­вет­с­кие по­те­ри.

Но вер­нем­ся к кни­ге Су­доп­ла­то­ва, к его рас­ска­зу о пос­то­ян­ных уда­чах со­вет­с­кой кон­т­р­раз­вед­ки в го­ды вой­ны. Па­вел Ана­толь­евич оши­ба­ет­ся, ког­да пи­шет, что аген­тур­ное со­об­ще­ние о ре­ше­ни­ях, при­ня­тых на со­ве­ща­нии у Ста­ли­на, по­мог­ло нем­цам от­ра­зить но­яб­рь­с­кое нас­туп­ле­ние на Ржев. Не толь­ко ни­ка­ких под­к­реп­ле­ний не бы­ло пе­реб­ро­ше­но не­мец­ким ко­ман­до­ва­ни­ем на это нап­рав­ле­ние в те­че­ние но­яб­ря, но, бо­лее то­го, в са­мый мо­мент ата­ки здесь про­ис­хо­ди­ла пла­но­вая пе­рег­руп­пи­ров­ка не­мец­ких войск, что зат­руд­ни­ло в пер­вый мо­мент от­ра­же­ние со­вет­с­ко­го уда­ра. Ге­лен спра­вед­ли­во се­то­вал в ме­му­арах, что, пра­виль­но оп­ре­де­ляя стра­те­ги­чес­кие пла­ны со­вет­с­ко­го ко­ман­до­ва­ния, не­мец­кая раз­вед­ка ред­ко мог­ла точ­но ус­та­но­вить вре­мя и нап­рав­ле­ние ата­ки.

Судоплатов не упо­ми­на­ет­ так­же, что на со­ве­ща­нии у Ста­ли­на, по ут­вер­ж­де­нию аген­та, речь шла о нас­туп­ле­нии не толь­ко на Се­вер­ном Кав­ка­зе и у Рже­ва, но и на Сред­нем До­ну, то есть в ко­неч­ном сче­те и про­тив ста­лин­г­рад­с­кой груп­пи­ров­ки вра­га.

Ошибается Су­доп­ла­тов и нас­чет Кур­с­кой бит­вы. В вос­по­ми­на­ни­ях Ге­ле­на при­ве­де­ны лишь аген­тур­ные до­не­се­ния, сви­де­тель­с­т­ву­ющие, что уже в кон­це ап­ре­ля 1943-го ко­ман­до­ва­ние Крас­ной Ар­мии ожи­да­ло не­мецкое нас­туп­ле­ние в рай­оне Кур­с­ко­го выс­ту­па. Шеф ФХО ци­ти­ру­ет так­же свой док­лад от 3 июля 1943 го­да, где ука­зы­ва­ет на воз­мож­ность со­вет­с­ко­го нас­туп­ле­ния на Орел и к ниж­не­му те­че­нию Днеп­ра. Ни­че­го о том, что со­об­ща­емые аген­та­ми све­де­ния при­ве­ли к от­с­роч­ке на­ча­ла опе­ра­ции "Ци­та­дель" - не­мец­ко­го нас­туп­ле­ния на Курск, Ге­лен не пи­шет. Да и пос­то­ян­ный пе­ре­нос сро­ков гер­ман­с­кой ата­ки ни­ка­ких ощу­ти­мых вы­год со­вет­с­кой сто­ро­не при­нес­ти не мог. В рай­оне Кур­с­кой ду­ги Крас­ная Ар­мия еще с ап­ре­ля об­ла­да­ла зна­чи­тель­ным пе­ре­ве­сом сил и средств, но мед­ли­ла, по ре­ше­нию ру­ко­вод­с­т­ва приз­ван­ная сна­ча­ла от­ра­зить ожи­да­емое не­мец­кое нас­туп­ле­ние. То, что это нас­туп­ле­ние вер­мах­та все вре­мя от­к­ла­ды­ва­лось, на прак­ти­ке ос­тав­ля­ло со­вет­с­ко­му ко­ман­до­ва­нию все мень­ше лет­не­го вре­ме­ни, бла­гоп­ри­ят­но­го для нас­ту­па­тель­ных дей­ст­вий. Не­мец­кий удар на Кур­с­кой ду­ге фак­ти­чес­ки стал уп­реж­да­ющим, при­вел к боль­шим по­те­рям со­вет­с­ких войск и при­ну­дил их за­тем на­чать свое нас­туп­ле­ние в не­вы­год­ных груп­пи­ров­ках, сло­жив­ших­ся в хо­де обо­ро­ни­тель­но­го сра­же­ния.

Очевидно, что Су­доп­ла­тов силь­но пре­уве­ли­чи­ва­ет стра­те­ги­чес­кое зна­че­ние де­зин­фор­ма­ции, пе­ре­дан­ных че­рез Гей­не (Демь­яно­ва), и к то­му же, по всей ве­ро­ят­нос­ти, от­но­сит к их чис­лу и ряд опуб­ли­ко­ван­ных уже пос­ле вой­ны до­не­се­ний­, ко­то­рые к опе­ра­ции "Мо­нас­тырь" ни­ка­ко­го от­но­ше­ния не име­ли и сос­тав­лен­ной в со­вет­с­ких шта­бах де­зин­фор­ма­ци­ей не яв­ля­лись.

Подчеркну, что мно­гое из рас­ска­зан­но­го в кни­ге "Раз­вед­ка и Кремль" выг­ля­дит впол­не прав­до­по­доб­ным. Нап­ри­мер, со­об­ще­ние Су­доп­ла­то­ва о том, что буд­то по возвра­ще­нии в Мос­к­ву Демь­янов был наз­на­чен офи­це­ром свя­зи в Ген­ш­таб Крас­ной Ар­мии. Этот факт сра­зу хо­чет­ся со­пос­та­вить с рас­ска­зом Уай­тин­га об аген­те май­ора Ба­уна по клич­ке Алек­сандр, в том же 1942 го­ду слу­жив­шем в Мос­к­ве в ба­таль­оне свя­зи в чи­не ка­пи­та­на. Од­на­ко в этом слу­чае стра­нен псев­до­ним аген­та. Не мог­ли же в аб­ве­ре в ка­чес­т­ве ко­до­во­го име­ни ис­поль­зо­вать под­лин­ное имя агента (если пред­по­ло­жить, что Демь­янов и был тем аген­том Алек­сан­д­ром). Столь же убе­ди­тель­ным на пер­вый взгляд ка­жет­ся и отож­дес­т­в­ле­ние Гей­не с офи­це­ром шта­ба Ро­кос­сов­с­ко­го, упо­ми­на­емым в ме­му­арах Шел­лен­бер­га в ка­чес­т­ве гер­ман­с­ко­го аген­та. Од­на­ко тут же при­хо­дит­ся ого­во­рить­ся, что ав­тор "Ла­би­рин­та" го­во­рит не об од­ном, а о двух штаб­ных офи­це­рах, слу­жив­ших у бу­ду­ще­го "мар­ша­ла Поль­ши". К то­му же, ско­рее все­го, имен­но из это­го ис­точ­ни­ка пос­ту­пи­ло при­ве­ден­ное вы­ше до­не­се­ние от 3 мая 1944 го­да, со­вер­шен­но вер­но из­ла­гав­шее за­мы­сел со­вет­с­ко­го нас­туп­ле­ния на пред­с­то­ящую лет­нюю кам­па­нию. Ес­ли бе­зы­мян­ным офи­це­ром-шпи­оном в шта­бе 1-го Бе­ло­рус­ско­го фрон­та в дей­ст­ви­тель­нос­ти был сот­руд­ник НКВД Демь­янов, то по­че­му же он пе­ре­дал аб­со­лют­но дос­то­вер­ную ин­фор­ма­цию о пла­нах со­вет­с­ко­го Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­до­ва­ния? И по­че­му Су­доп­ла­тов при­пи­сы­ва­ет Шел­лен­бергу ут­вер­ж­де­ние, буд­то агент из шта­ба Ро­кос­сов­с­ко­го был нас­т­ро­ен ан­ти­со­вет­с­ки и не­на­ви­дел Ста­ли­на, пос­коль­ку нес­коль­ко лет про­вел в зак­лю­че­нии в Си­би­ри, тог­да как все эти ка­чес­т­ва быв­ший шеф всей гер­ман­с­кой раз­вед­ки при­пи­сы­ва­ет от­нюдь не агенту, а, со слов пос­лед­не­го, са­мо­му К. К. Ро­кос­сов­с­ко­му?

Огрехи в су­доп­ла­тов­с­ких ме­му­арах усу­губ­ля­ют­ся ря­дом оче­вид­ных не­сов­па­де­ний с фак­та­ми, со­об­ща­емы­ми дру­ги­ми ав­то­ра­ми, так­же пи­сав­ши­ми о А. П. Демьяно­ве и опе­ра­ции " Мо­нас­тырь" на ос­но­ва­нии до­ку­ментов и вос­по­ми­на­ний ее учас­т­ни­ков. Нап­ри­мер, жур­на­лис­т­ка Люд­ми­ла Ов­чин­ни­ко­ва, оз­на­ко­мив­ша­яся, в час­т­нос­ти, с за­пис­ка­ми же­ны Демь­яно­ва Тать­яны Бо­ри­сов­ны Бе­ре­зан­це­вой­, в сво­ей пуб­ли­ка­ции "Же­лез­ный крест и Крас­ную Звез­ду он по­лу­чил за од­ну опе­ра­цию", по­явив­шей­ся в "Ком­со­моль­с­кой прав­де" 13 ав­гус­та

1996 го­да, уже пос­ле вы­хо­да ме­му­аров Су­доп­ла­то­ва, при­во­дит нес­коль­ко иную вер­сию во­ен­ной би­ог­ра­фии аген­та Гей­не. По сло­вам Ов­чин­ни­ко­вой­, пе­ред тем как в де­каб­ре 1941 го­да пе­рей­ти ли­нию фрон­та, Алек­сандр Пет­ро­вич чис­лил­ся ра­бот­ни­ком Глав­ки­ноп­ро­ка­та (по край­ней ме­ре, так он пред­с­та­вил­ся допра­ши­вав­шим его нем­цам). По воз­в­ра­ще­нии же в Мос­к­ву уже в ка­чес­т­ве аген­та аб­ве­ра Демь­янов пер­во­на­чаль­но вер­нул­ся на преж­нее мес­то ра­бо­ты, а вско­ре со­об­щил сво­им но­вым хо­зя­евам, что пе­ре­шел в Нар­ко­мат пу­тей со­об­ще­ния (отту­да бы­ло удоб­но пос­тав­лять де­зин­фор­ма­цию под ви­дом гра­фи­ков во­ен­ных пе­ре­во­зок). И дей­ст­ви­тель­но, при­ду­мы­вать для двой­но­го аген­та ле­ген­ду, по ко­то­рой он буд­то бы стал офи­це­ром свя­зи со­вет­с­ко­го Ген­ш­та­ба, бы­ло не­це­ле­со­об­раз­но. Во-пер­вых, для оп­рав­да­ния та­кой дол­ж­нос­ти Демь­яно­ву в лю­бом слу­чае пот­ре­бо­ва­лось бы, по край­ней ме­ре в ад­ре­со­ван­ных нем­цам ра­ди­ог­рам­мах, со­об­щить об окон­ча­нии со­от­вет­с­т­ву­юще­го учи­ли­ща. А на это да­же в ус­ло­ви­ях во­ен­но­го вре­ме­ни тре­бо­ва­лось ни­как не ме­нее по­лу­го­да, ког­да Гей­не труд­но бы­ло бы пе­ре­да­вать ка­кую-ли­бо прав­до­по­доб­ную де­зин­фор­ма­цию. Во-вто­рых, офи­цер свя­зи в Ген­ш­та­бе об­ла­да­ет очень боль­шим объ­емом раз­но­об­раз­ной ин­фор­ма­ции и, кро­ме то­го име­ет воз­мож­ность пе­ре­да­вать зна­чи­тель­ную ее часть срав­ни­тель­но бе­зо­пас­но, - со штат­ной штаб­ной ра­ди­ос­тан­ции, ко­то­рую, ес­тес­т­вен­но, ни­ко­му в го­ло­ву не при­дет пе­лен­го­вать. А быс­т­ро под­го­то­вить столь ог­ром­ный объ­ем де­зин­фор­ма­ции, хо­ро­шо про­ду­ман­ной и сог­ла­со­ван­ной с дей­ст­ви­тель­ны­ми на­ме­ре­ни­ями со­вет­с­ко­го ко­ман­до­ва­ния, бо­юсь, бы­ло не под си­лу не толь­ко та­ко­му гра­мот­но­му ге­не­ра­лу-ген­ш­та­бис­ту, как С. М. Ште­мен­ко, но и все­му сос­та­ву Раз­ве­ды­ва­тель­но­го и Опе­ра­тив­но­го уп­рав­ле­ний Ген­ш­та­ба. По­это­му вряд ли ру­ко­во­ди­те­ли НКВД мог­ли выб­рать для Демь­яно­ва столь бес­по­кой­ную дол­ж­ность. В этом слу­чае впол­не ес­тес­т­вен­ным для нем­цев бы­ло то, что агент пос­тав­ля­ет лишь от­ры­воч­ные све­де­ния, так или ина­че став­шие ему из­вес­т­ны­ми. Под­го­то­вить по­доб­ную де­зин­фор­ма­цию бы­ло нес­рав­нен­но лег­че.

По ут­вер­ж­де­нию Ов­чин­ни­ко­вой­, толь­ко в июле 1944 го­да Демь­янов пе­ре­дал нем­цам, что его "за­би­ра­ют в ар­мию" и нап­рав­ля­ют в часть, рас­по­ло­жен­ную под Мин­с­ком. Сле­до­ва­тель­но, лишь с это­го вре­ме­ни он мог иг­рать роль офи­це­ра шта­ба мар­ша­ла Ро­кос­сов­с­ко­го. Од­на­ко Шел­лен­бер­г яс­но ука­зы­ва­ет в сво­их ме­му­арах на то, что об аген­тах из ок­ру­же­ния Ро­кос­сов­с­ко­го ему ста­ло из­вес­т­но зна­чи­тель­но рань­ше июля 1944 го­да, еще до то­го как шеф 6-го уп­рав­ле­ния им­пер­с­ко­го Глав­но­го уп­рав­ле­ния бе­зо­пас­нос­ти "по сов­мес­ти­тель­с­т­ву" воз­г­ла­вил аб­вер. Да и до­не­се­ние о со­вет­с­ких пла­нах на лет­нюю кам­па­нию 1944 го­да, ис­хо­див­шее, оче­вид­но, из то­го же ис­точ­ни­ка, пос­ту­пи­ло, как мы пом­ним, до 3 мая 1944 го­да и, сле­до­ва­тель­но, не мог­ло при­над­ле­жать Гей­не - Демь­яно­ву.

 

* * *

 

Операции " Мо­нас­тырь" пос­вя­ще­на так­же статья пол­ков­ни­ка в от­с­тав­ке В. В. Ко­ро­ви­на "По­еди­нок с аб­ве­ром", опуб­ли­ко­ван­ная в 1-м но­ме­ре "Во­ен­но-исто­ри­чес­ко­го жур­на­ла" за 1995 год. Ее ав­тор, быв­ший "бо­ец не­ви­ди­мо­го фрон­та", ут­вер­ж­да­ет, что пос­ле по­ра­же­ния не­мец­ких войск под Мос­к­вой­, "что­бы ввес­ти в заб­луж­де­ние фа­шис­т­с­кую раз­вед­ку, ор­га­ны го­су­дар­с­т­вен­ной бе­зо­пас­нос­ти ре­ши­ли ле­ген­ди­ро­вать на­ли­чие в Мос­к­ве ан­ти­со­вет­с­кий цер­ков­но-мо­нар­хи­чес­кой ор­га­ни­за­ции во гла­ве с по­этом Се­до­вым (фа­ми­лия из­ме­не­на. Се­дов - вы­хо­дец из дво­рян-по­ме­щи­ков, его же­на - од­на из быв­ших фрей­лин им­пе­рат­ри­цы. - При­ме­ча­ние В. В. Ко­ро­ви­на)…"

Являясь мо­нар­хис­та­ми по убеж­де­нию, Се­дов и его же­на в кру­гу сво­их близ­ких зна­ко­мых про­во­дил и ан­ти­со­вет­с­кую по­ра­жен­чес­кую аги­та­цию. Наб­лю­де­ние за Се­до­вым осу­щес­т­в­лял агент Ста­рый­, быв­ший дво­ря­нин, ко­то­ро­му он пол­нос­тью до­ве­рял. На од­ной из встреч Се­дов об­ра­тил­ся к аген­ту с прось­бой ус­та­но­вить связь с нем­ца­ми, на что пос­лед­ний (по ука­за­нию опе­ра­тив­но­го ра­бот­ни­ка) дал сог­ла­сие. Пос­ле по­лу­че­ния от Се­до­ва за­да­ния - под­би­рать лиц для ан­ти­со­вет­с­кой ра­бо­ты в Мос­к­ве - че­рез аген­та Ста­ро­го под ви­дом учас­т­ни­ка его груп­пы был пред­с­тав­лен про­ве­рен­ный агент Гей­не - так­же вы­хо­дец из дво­рян (бла­го­да­ря Су­доп­ла­то­ву и Ов­чин­ни­ко­вой мы уже твер­до зна­ем, что под псев­до­ни­мом Гей­не ра­бо­тал А. П.Демь­янов. - Б. С.). Он хо­ро­шо з­нал­ под­рыв­ное де­ло, элек­т­ро- и ра­ди­отех­ни­ку. Встре­тив­шись с ним нес­коль­ко раз, Се­дов по­ру­чил ему пе­рей­ти ли­нию фрон­та, со­об­щить нем­цам о су­щес­т­во­ва­нии в Мос­к­ве цер­ков­но-мо­нар­хи­чес­кой ор­га­ни­за­ции и по­лу­чить за­да­ние для даль­ней­шей ра­бо­ты.

В фев­ра­ле 1942 го­да Гей­не пе­реб­ро­си­ли че­рез ли­нию фрон­та. Дей­ст­вуя в со­от­вет­с­т­вии с вы­ра­бо­тан­ной ле­ген­дой­, агент под­роб­но рас­ска­зал нем­цам, кто и с ка­кой целью его нап­ра­вил к ним, со­об­щил об ор­га­ни­за­ции, ее ру­ко­во­ди­те­лях и про­во­ди­мой ею ан­ти­со­вет­с­кой де­ятель­нос­ти. Как курь­ер ор­га­ни­за­ции, Гей­не про­сил ука­за­ний для даль­ней­шей ра­бо­ты.

Допрашивавшие аген­та фа­шис­т­с­кие раз­вед­чи­ки не сра­зу по­ве­ри­ли ему, пы­та­лись най­ти про­ти­во­ре­чия в ле­ген­де и да­же ин­с­це­ни­ро­ва­ли рас­стрел. Од­на­ко вы­дер­ж­ка Гей­не и убе­ди­тель­ность ле­ген­ды в кон­це кон­цов зас­та­ви­ли их по­ве­рить в то, что они име­ют де­ло с дей­ст­ви­тель­ным вра­гом Со­вет­с­ко­го го­су­дар­с­т­ва. В те­че­ние ме­ся­ца аген­та обу­ча­ли ра­ди­оде­лу и ме­то­дам шиф­ро­ван­ной пе­ре­пис­ки, пос­ле че­го воз­душ­ным пу­тем пе­реб­ро­си­ли в со­вет­с­кий тыл. Гей­не по­лу­чил за­да­ние со­би­рать и передавать в фа­шис­т­с­кий раз­ве­ды­ва­тель­ный центр све­де­ния о по­ло­же­нии в Мос­к­ве, про­до­воль­с­т­вен­ном снаб­же­нии на­се­ле­ния сто­ли­цы, о ра­бо­те ря­да во­ен­ных за­во­дов, дис­ло­ка­ции и чис­лен­нос­ти войск, их пе­реб­рос­ке че­рез мос­ков­с­кий же­лез­но­до­рож­ный узел и дру­гую шпи­он­с­кую ин­фор­ма­цию. В це­лом же пе­ред мо­нар­хи­чес­кой ор­га­ни­за­ци­ей фа­шис­ты пос­та­ви­ли сле­ду­ющие за­да­чи: ак­ти­ви­зи­ро­вать ан­ти­со­вет­с­кую про­па­ган­ду сре­ди на­се­ле­ния, раз­вер­нуть ди­вер­си­он­ную и са­бо­таж­ни­чес­кую де­ятель­ность, соз­да­вать под­поль­ные ан­ти­со­вет­с­кие ячей­ки мо­нар­хи­чес­кой ор­га­ни­за­ции в круп­ных про­мыш­лен­ных го­ро­дах.

По воз­в­ра­ще­нии из ты­ла про­тив­ни­ка Гей­не под­роб­но до­ло­жил ру­ко­во­ди­те­лю ле­ген­ди­ру­емой ор­га­ни­за­ции Се­до­ву о ре­зуль­та­тах пре­бы­ва­ния у нем­цев и по­лу­чен­ном за­да­нии. Вско­ре гит­ле­ров­цам на­ча­ли пос­ту­пать ра­ди­ог­рам­мы о "мес­те дис­ло­ка­ции" не­ко­то­рых час­тей Крас­ной Ар­мии. Что­бы ук­ре­пить по­ло­же­ние Гей­не у про­тив­ни­ка, ор­га­ны кон­т­р­раз­вед­ки в те­че­ние че­ты­рех ме­ся­цев соз­на­тель­но воз­дер­жи­ва­лись от ка­ких бы то ни бы­ло просьб к нем­цам и да­же от­к­ло­ни­ли их пред­ло­же­ние о нап­рав­ле­нии в Мос­к­ву курь­ера, мо­ти­ви­руя это опас­нос­тью про­ва­ла".

Как со­об­ща­ет Ко­ро­вин, прось­бу о нап­рав­ле­нии курь­ера с но­вым пе­ре­дат­чи­ком вмес­то при­шед­ше­го в не­год­ность ста­ро­го Гей­не нап­ра­вил толь­ко в на­ча­ле ав­гус­та 1942 го­да. Из это­го мож­но сде­лать вы­вод, что в Мос­к­ву он при­был в на­ча­ле ап­ре­ля, ес­ли бук­валь­но по­ни­мать сло­ва о че­ты­рех ме­ся­цах, ког­да со­вет­с­кие кон­т­р­раз­вед­чи­ки не раз­ре­ша­ли Демь­яно­ву об­ра­щать­ся к аб­ве­ру за по­мощью. Здесь бро­са­ет­ся в гла­за раз­но­бой в хро­но­ло­гии у Су­доп­ла­то­ва и Ов­чин­ни­ко­вой­, с од­ной сто­ро­ны, и у Ко­ро­ви­на - с дру­гой. Пер­вые двое вре­ме­нем пе­ре­хо­да Гей­не-Демь­яно­ва к нем­цам на­зы­ва­ют де­кабрь 1941 го­да, а воз­в­ра­щеpy;