Охота с Востока, или Дело комиссара Люшкова 8 7 страница

Тут сто­ит дать слово Су­доп­ла­то­ву, од­но­му из ру­ко­во­ди­те­лей опе­ра­ции "Мо­нас­тырь". Да­вай­, чи­та­тель, тер­пе­ли­во выс­лу­ша­ем его под­роб­ный рас­сказ об од­ной из са­мых круп­ных в го­ды вой­ны опе­ра­ций че­кис­тов:

"… Мы ре­ши­ли ис­поль­зо­вать в ка­чес­т­ве при­ман­ки не­ко­его Гле­бо­ва, быв­ше­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­с­ко­го соб­ра­ния Ниж­не­го Нов­го­ро­да. К то­му вре­ме­ни Гле­бо­ву бы­ло уже за семь­де­сят. Этот че­ло­век поль­зо­вал­ся из­вес­т­нос­тью в кру­гах быв­шей арис­ток­ра­тии: имен­но он при­вет­с­т­во­вал в Кос­т­ро­ме в 1913 го­ду цар­с­кую семью по слу­чаю тор­жес­т­вен­но­го праз­д­но­ва­ния 300-ле­тия До­ма Ро­ма­но­вых. Же­на Гле­бо­ва бы­ла сво­им че­ло­ве­ком при дво­ре пос­лед­ней рос­сий­ской им­пе­рат­ри­цы Алек­сан­д­ры Фе­до­ров­ны. Сло­вом, из всех ос­тав­ших­ся в жи­вых пред­с­та­ви­те­лей рус­ской зна­ти Гле­бов по­ка­зал­ся нам на­илуч­шей кан­ди­да­ту­рой. В июле 1941 го­да он, поч­ти ни­щий­, ютил­ся в Но­во­де­вичь­ем мо­нас­ты­ре (отсю­да и наз­ва­ние опе­ра­ции - "Мо­нас­тырь". - Б. С.)…

Наш план сос­то­ял в том, что­бы Гле­бов и вто­рой че­ло­век, так­же знат­но­го ро­да (это был наш агент), за­ру­чи­лись до­ве­ри­ем нем­цев. Наш агент - Алек­сандр Демь­янов (Гей­не) и его же­на, то­же агент НКВД, по­се­ти­ли цер­ковь Но­во­де­вичь­его мо­нас­ты­ря под пред­ло­гом по­лу­чить бла­гос­ло­ве­ние пе­ред от­п­рав­кой Алек­сан­д­ра на фронт в ка­ва­ле­рий­скую часть. Боль­шин­с­т­во слу­жи­те­лей мо­нас­ты­ря бы­ли тай­ны­ми ос­ве­до­ми­те­ля­ми НКВД. Во вре­мя по­се­ще­ния цер­к­ви Демь­яно­ва поз­на­ко­ми­ли с Гле­бо­вым. Меж­ду ни­ми за­вя­за­лись сер­деч­ные от­но­ше­ния; Демь­янов про­яв­лял жад­ный ин­те­рес к ис­то­рии Рос­сии, а у Гле­бо­ва бы­ла нос­таль­гия по прош­лым вре­ме­нам. Гле­бов дорожил об­щес­т­вом сво­его но­во­го дру­га, а тот стал при­во­дить на встре­чи с ним дру­гих лю­дей­, сим­па­ти­зи­ро­вав­ших Гле­бо­ву и жаж­дав­ших с ним поз­на­ко­мить­ся. Это бы­ли ли­бо до­ве­рен­ны­е ли­ца НКВД, ли­бо опе­ра­тив­ные сот­руд­ни­ки…

Александр Демь­янов дей­ст­ви­тель­но при­над­ле­жал к знат­но­му ро­ду: его пра­дед Го­ло­ва­тый был пер­вым ата­ма­ном ку­бан­с­ко­го ка­за­чес­т­ва, а отец, офи­цер цар­с­кой ар­мии, пал смер­тью храб­рых в 1915 го­ду. Дя­дя Демь­яно­ва, млад­ший брат его от­ца, был на­чаль­ни­ком кон­т­р­раз­вед­ки бе­лог­вар­дей­цев на Се­вер­ном Кав­ка­зе. Схва­чен­ный че­кис­та­ми, он скон­чал­ся от­ ти­фа ­по ­пу­ти в Мос­к­ву. Мать Алек­сан­д­ра, вы­пус­к­ни­ца Бес­ту­жев­с­ких кур­сов, приз­нан­ная кра­са­ви­ца в Сан­кт-Пе­тер­бур­ге, поль­зо­ва­лась ши­ро­кой из­вес­т­нос­тью в арис­ток­ра­ти­чес­ких кру­гах быв­шей сто­ли­цы. Она по­лу­чи­ла и от­вер­г­ла нес­коль­ко приг­ла­ше­ний эмиг­ри­ро­вать во Фран­цию. Ее лич­но знал ге­не­рал Ула­гай­, один из ли­де­ров бе­лог­вар­дей­ской эмиг­ра­ции, ак­тив­но сот­руд­ни­чав­ший с нем­ца­ми с 1941 по 1945 год. (Тут ге­не­рал-че­кист нес­коль­ко ошиб­ся и в да­тах и в фак­тах. С. Г. Ула­гай­, пос­ле то­го как по­ки­нул ро­ди­ну, слу­жил в ал­бан­с­кой ар­мии и ес­ли с кем и сот­руд­ни­чал, так это с италь­ян­ца­ми, ок­ку­пи­ро­вав­ши­ми Ал­ба­нию. В этой стра­не он ти­хо и мир­но скон­чал­ся в ап­ре­ле 1944 го­да, не имея, ра­зу­ме­ет­ся, фи­зи­чес­кой воз­мож­нос­ти про­дол­жать сот­руд­ни­чес­т­во с нем­ца­ми до 1945го­да. - Б. С.). Дет­с­т­во са­мо­го Алек­сан­д­ра бы­ло ом­ра­че­но кар­ти­на­ми тер­ро­ра - как бе­ло­го, так и крас­но­го, ко­то­рые ему приш­лось наб­лю­дать во вре­мя граж­дан­с­кой вой­ны, ког­да его дя­дя сра­жал­ся под ко­ман­до­ва­ни­ем Ула­гая.

После то­го как мать от­ка­за­лась эмиг­ри­ро­вать, они воз­в­ра­ти­лись в Пет­рог­рад, где Демь­янов ра­бо­тал элек­т­ри­ком: его ис­к­лю­чи­ли из По­ли­тех­ни­чес­ко­го, ку­да он пос­ту­пил, умол­чав ос­во­ем прош­лом (по­лу­чить ­выс­шее тех­ни­чес­кое об­ра­зо­ва­ние ему в то вре­мя бы­ло не­воз­мож­но из- за неп­ро­ле­тар­с­ко­го про­ис­хож­де­ния). В 1929 го­ду ГПУ Ле­нин­г­ра­да по до­но­су его дру­га Тер­нов­с­ко­го арес­то­ва­ло Алек­сан­д­ра за не­за­кон­ное хра­не­ние ору­жия и ан­ти­со­вет­с­кую про­па­ган­ду. На са­мом де­ле пис­то­лет был под­б­ро­шен. В ре­зуль­та­те про­ве­ден­ной ак­ции Алек­сандр был при­нуж­ден к нег­лас­но­му сот­руд­ни­чес­т­ву с ГПУ. Бла­го­да­ря про­ис­хож­де­нию его на­це­ли­ли на раз­ра­бот­ку свя­зей ос­тав­ших­ся в СССР дво­рян с за­ру­беж­ной бе­лой эмиг­ра­ци­ей и пре­се­че­ние те­рак­тов. Кста­ти, в 1927 го­ду Алек­сандр был сви­де­те­лем взры­ва До­ма по­лит­п­рос­ве­ще­ния бе­лы­ми тер­ро­рис­та­ми в Ле­нин­г­ра­де. Алек­сандр стал ра­бо­тать на нас, ис­поль­зуя се­мей­ные свя­зи.

Вскоре его пе­ре­ве­ли в Мос­к­ву, где он по­лу­чил мес­то ин­же­не­ра-элек­т­ри­ка на Мос­филь­ме. В ту по­ру куль­тур­ная жизнь сто­ли­цы сос­ре­до­то­чи­лась вок­руг ки­нос­ту­дии. При­ят­ная внеш­ность и бла­го­род­ные ма­не­ры поз­во­ли­ли Демь­яно­ву вой­ти в ком­па­нию ки­но­ак­те­ров, пи­са­те­лей­, дра­ма­тур­гов и по­этов. Свою ком­на­ту в ком­му­наль­ной квар­ти­ре в цен­т­ре Мос­к­вы он де­лил с од­ним ак­те­ром МХАТ. Нам уда­лось ус­т­ро­ить до­воль­но ред­кую по тем вре­ме­нам вещь: от­ны­не в Ма­не­же у не­го бы­ла своя ло­шадь! Ес­тес­т­вен­но, что это об­с­то­ятель­с­т­во рас­ши­ри­ло его кон­так­ты с дип­ло­ма­та­ми. Алек­сандр дру­жил с из­вес­т­ным со­вет­с­ким ре­жис­се­ром Ми­ха­илом Ром­мом и дру­ги­ми вид­ны­ми де­яте­ля­ми куль­ту­ры. НКВД поз­во­лял элит­ной груп­пе ху­до­жес­т­вен­ной ин­тел­ли­ген­ции и пред­с­та­ви­те­лям быв­шей арис­ток­ра­тии вес­ти свет­с­кий об­раз жиз­ни, ни в чем их не ог­ра­ни­чи­вая, но часть этих лю­дей бы­ла за­вер­бо­ва­на, а за ос­таль­ны­ми ве­лось тща­тель­ное наб­лю­де­ние, с тем что­бы ис­поль­зо­вать в бу­ду­щем в слу­чае на­доб­нос­ти…

Появление Демь­яно­ва в об­щес­т­ве ак­те­ров, пи­са­те­лей и ре­жис­се­ров бы­ло столь ес­тес­т­вен­ным, что ему лег­ко удава­лось­ за­во­дить нуж­ные свя­зи. Он ни­ког­да­ не скры­вал сво­его про­ис­хож­де­ния, и это мож­но бы­ло без тру­да про­ве-рить в эмиг­ран­т­с­ких кру­гах Па­ри­жа, Бер­ли­на и Бел­г­ра­да. В кон­це кон­цов Демь­яно­вым ста­ли всерь­ез ин­те­ре­со­вать­ся сот­руд­ни­ки не­мец­ко­го по­соль­с­т­ва и аб­вер.

В ка­нун вой­ны Алек­сандр со­об­щил, что сот­руд­ник тор­го­во­го пред­с­та­ви­тель­с­т­ва Гер­ма­нии в Мос­к­ве как бы вскользь упо­мя­нул нес­коль­ко фа­ми­лий лю­дей­, близ­ких к семье Демь­яно­вых до ре­во­лю­ции. Про­ин­с­т­рук­ти­ро­ван­ный со­от­вет­с­т­ву­ющим об­ра­зом… Демь­янов не про­явил к сло­вам нем­ца ни­ка­ко­го ин­те­ре­са: речь шла о яв­ной по­пыт­ке на­чать его вер­бов­ку, а в этих слу­ча­ях не сле­до­ва­ло по­ка­зы­вать из­лиш­нюю за­ин­те­ре­со­ван­ность. Воз­мож­но, с это­го мо­мен­та он фи­гу­ри­ро­вал в опе­ра­тив­ных уче­тах не­мец­кой раз­вед­ки под ка­ким-то ко­до­вым име­нем. Поз­д­нее, как вид­но из вос­по­ми­на­ний Ге­ле­на, ше­фа раз­вед­ки ген­ш­та­ба су­хо­пут­ных войск, ему бы­ло прис­во­ено имя Макс. (Вот тут Су­доп­ла­тов ли­бо оши­ба­ет­ся, ли­бо соз­на­тель­но пе­ре­дер­ги­ва­ет фак­ты: ведь Ге­лен в сво­их ме­му­арах яс­но пи­шет, что имя " Макс" бы­ло прис­во­ено не ка­ко­му-то кон­к­рет­но­му аген­ту, а це­лой се­рии аген­тов - ре­зи­ден­ту­ре, ру­ко­во­ди­мой Ка­удер­сом. - Б. С.).

Первый кон­так­т с не­мец­кой раз­вед­кой в Мос­к­ве ко­рен­ным об­ра­зом из­ме­нил его судь­бу: от­ны­не в его аген­тур­ном де­ле по­яви­лась спе­ци­аль­ная по­мет­ка… Это оз­на­ча­ло, что в слу­чае вой­ны с нем­ца­ми Демь­янов мог стать од­ной из глав­ных фи­гур, ко­то­рой за­ин­те­ре­су­ют­ся не­мецки­е с­пец­с­луж­бы. К на­ча­лу вой­ны аген­тур­ный стаж Алек­сан­д­ра нас­чи­ты­вал поч­ти де­сять лет. При­чем речь шла о серь­ез­ных кон­т­р­раз­ве­ды­ва­тель­ных опе­ра­ци­ях, ког­да ему при­хо­ди­лось кон­так­ти­ро­вать с людь­ми, не ду­мав­ши­ми скры­вать сво­их ан­ти­со­вет­с­ких убеж­де­ний. В са­мом на­ча­ле вой­ны Алек­сандр за­пи­сал­ся доб­ро­воль­цем в ка­ва­ле­рий­скую часть, но ему бы­ла уго­то­ва­на дру­гая судь­ба: он стал од­ним из на­ибо­лее цен­ных аген­тов, пе­ре­дан­ных в мое рас­по­ря­же­ние для вы­пол­не­ния спец­за­да­ний. В июле 1941 го­да Гор­лин­с­кий­, на­чаль­ник Сек­рет­но-по­литического уп­рав­ле­ния НКВД, и я об­ра­ти­лись к Бе­рии за раз­ре­ше­ни­ем ис­поль­зо­вать Демь­яно­ва вмес­те с Гле­бо­вым для про­ве­де­ния в ты­лу про­тив­ни­ка опе­ра­ции "Мо­нас­тырь". Для при­да­ния дос­то­вер­нос­ти опе­ра­ции "Мо­нас­тырь" в ней бы­ли за­дей­ст­во­ва­ны по­эт Са­дов­с­кий­, скуль­п­тор Си­до­ров, ко­то­рые в свое вре­мя учи­лись в Гер­ма­нии и бы­ли из­вес­т­ны не­мец­ким спец­с­луж­бам, их квар­ти­ры в Мос­к­ве ис­поль­зо­ва­лись для кон­с­пи­ра­тив­ных свя­зей.

… Наш за­мы­сел сво­дил­ся к то­му, что­бы соз­дать ак­тив­ную про­гер­ман­с­кую под­поль­ную ор­га­ни­за­цию " Прес­тол", ко­то­рая мог­ла бы пред­ло­жить не­мец­ко­му вер­хов­но­му ко­ман­до­ва­нию свою по­мощь при ус­ло­вии, что ее ру­ко­во­ди­те­ли по­лу­чат со­от­вет­с­т­ву­ющие пос­ты в но­вой­, ан­ти­боль­ше­вис­т­с­кой ад­ми­нис­т­ра­ции на зах­ва­чен­ной тер­ри­то­рии. Мы на­де­ялись та­ким об­ра­зом вы­явить не­мец­ких аген­тов и про­ник­нуть в раз­вед­сеть нем­цев в Со­вет­с­ком Со­юзе. Аген­тур­ные де­ла "Прес­тол" и "Мо­нас­тырь" быс­т­ро раз­бу­ха­ли, прев­ра­ща­ясь в мно­го­том­ные. Нес­мот­ря на то, что эти опе­ра­ции бы­ли ини­ци­иро­ва­ны и одоб­ре­ны Бе­ри­ей­, Мер­ку­ло­вым, Бог­да­ном Ко­бу­ло­вым и дру­ги­ми, впос­лед­с­т­вии реп­рес­си­ро­ван­ны­ми вы­со­ко­пос­тав­лен­ны­ми сот­руд­ни­ка­ми ор­га­нов гос­бе­зо­пас­нос­ти, они ос­та­ют­ся клас­си­чес­ким при­ме­ром ра­бо­ты вы­со­ко­го уров­ня про­фес­си­она­лиз­ма, вош­ли в учеб­ни­ки и пре­по­да­ют­ся, ра­зу­ме­ет­ся, без ссы­лок на дей­ст­ви­тель­ные име­на за­дей­ст­во­ван­ных в этой опе­ра­ции аген­тов и опе­ра­тив­ных ра­бот­ни­ков…

После тща­тель­ной под­го­тов­ки Демь­янов (Гей­не) пе­ре­шел в де­каб­ре 1941 го­да ли­нию фрон­та в ка­чес­т­ве эмис­са­ра ан­ти­со­вет­с­кой и про­не­мец­кой ор­га­ни­за­ции "Прес­тол". Не­мец­кая фрон­то­вая груп­па аб­ве­ра от­нес­лась к пе­ре­беж­чи­ку с яв­ным не­до­ве­ри­ем. Боль­ше все­го нем­цев ин­те­ре­со­ва­ло, как ему уда­лось прой­ти на лы­жах по за­ми­ни­ро­ван­но­му по­лю. Сам Алек­сандр не по­доз­ре­вал об опас­нос­ти и чу­дом уце­лел. Его дол­го доп­ра­ши­ва­ли, требовали со­об­щить о дис­ло­ка­ции войск на ли­нии фрон­та, за­тем ин­с­це­ни­ро­ва­ли рас­стрел, что­бы зас­та­вить под стра­хом смер­ти приз­нать­ся в сот­руд­ни­чес­т­ве с со­вет­с­кой раз­вед­кой. Ни­че­го не до­бив­шись, Алек­сан­д­ра пе­ре­ве­ли в Смо­ленск. Там его доп­ра­ши­ва­ли офи­це­ры аб­ве­ра из шта­ба "Вал­ли". Не­до­ве­рие ста­ло пос­те­пен­но рас­се­ивать­ся. Демь­яно­ву по­ве­ри­ли пос­ле то­го, как на­ве­ли о нем справ­ки в сре­де рус­ской эмиг­ра­ции и убе­ди­лись, что он не вов­ле­кал­ся до вой­ны в раз­ве­ды­ва­тель­ные опе­ра­ции, про­во­див­ши­еся ОГ­ПУ-НКВД че­рез ­рус­ски­х эмиг­ран­тов. Нем­цам бы­ло из­вес­т­но, что рус­ская эмиг­ра­ция наш­пи­го­ва­на аген­та­ми НКВД, дей­ст­во­вав­ши­ми весь­ма эф­фек­тив­но: мно­гие эмиг­ран­ты охот­но сот­руд­ни­ча­ли с на­ми из пат­ри­оти­чес­ких со­об­ра­же­ний и чув­с­т­ва ви­ны пе­ред Ро­ди­ной. Это поз­во­ля­ло сво­дить на нет все по­пыт­ки бе­лой эмиг­ра­ции про­во­дить те­рак­ты и ор­га­ни­зо­вы­вать ди­вер­сии. Кро­ме то­го, вы­яс­ни­лось, что пе­ред вой­ной аген­ты аб­ве­ра всту­па­ли с ним в кон­такт, раз­ра­ба­ты­ва­ли его в ка­чес­т­ве ис­точ­ни­ка и в бер­лин­с­ком досье он фи­гу­ри­ро­вал под ко­до­вым име­нем Макс. Аб­вер сде­лал став­ку на Мак­са (пов­то­рю, что отож­дес­т­в­ле­ние Демь­яно­ва и "Мак­са" - чис­той во­ды су­доп­ла­тов­с­кая ошиб­ка или вы­мысел. - Б. С.).

Александр про­шел курс обу­че­ния в шко­ле аб­ве­ра. Един­с­т­вен­ной труд­нос­тью для не­го бы­ло скры­вать, что он уме­ет ра­бо­тать на ра­ции и зна­ет шиф­ро­валь­ное де­ло. Нем­цы бы­ли бук­валь­но в вос­тор­ге, что за­вер­бо­ва­ли столь спо­соб­но­го аген­та. Это об­лег­ча­ло и на­шу ра­бо­ту, так как он мог быть заб­ро­шен к нам в тыл без ра­дис­та.

Теперь нем­цы пос­та­ви­ли пе­ред Демь­яно­вым (Мак­сом) кон­к­рет­ные за­да­чи: он дол­жен был осесть в Мос­к­ве и соз­дать, ис­поль­зуя свою ор­га­ни­за­цию и свя­зи, аген­тур­ную сеть с целью про­ник­но­ве­ния в шта­бы Крас­ной Ар­мии. В его за­да­чи вхо­ди­ла так­же ор­га­ни­за­ция ди­вер­сий на же­лез­ных до­ро­гах.

В фев­ра­ле 1942 го­да нем­цы заб­ро­ди­ли Мак­са на па­ра­шю­те на на­шу тер­ри­то­рию вмес­те с дву­мя по­мощ­ни­ка­ми. Вре­мя для это­го ­они выб­ра­ли не­удач­но: в снеж­ном бу­ра­не все трое по­те­ря­ли друг дру­га и до­би­ра­лись из-под Ярос­лав­ля в Мос­к­ву по­оди­ноч­ке. Алек­сандр свя­зал­ся с на­ми и быс­т­ро ос­во­ил­ся с обя­зан­нос­тя­ми ре­зи­ден­та не­мец­кой раз­вед­ки. Оба по­мощ­ни­ка вско­ре бы­ли арес­то­ва­ны. Нем­цы на­ча­ли по­сы­лать курь­еров для свя­зи с Мак­сом. Боль­шин­с­т­во этих курь­еров мы сде­ла­ли двой­ны­ми аген­та­ми, а не­ко­то­рых арес­то­ва­ли. Все­го мы за­дер­жа­ли бо­лее пя­ти­де­ся­ти аген­тов аб­ве­ра, пос­лан­ных на связь.

Александр как раз­вед­чик имел пол­ную под­дер­ж­ку семьи, что бы­ло для нас боль­шой уда­чей. Де­та­ли его раз­ве­ды­ва­тель­ной де­ятель­нос­ти бы­ли из­вес­т­ны его же­не и тес­тю…

Его же­на Тать­яна Бе­ре­зан­це­ва ра­бо­та­ла на Мос­филь­ме ас­сис­тен­том ре­жис­се­ра и поль­зо­ва­лась боль­шим ав­то­ри­те­том сре­ди де­яте­лей ки­но и те­ат­ра. Тесть, про­фессор Бе­ре­зан­цев, счи­тал­ся в мос­ков­с­ких ака­де­ми­чес­ких кру­гах ме­ди­цин­с­ким бо­гом и был ве­ду­щим кон­суль­тан­том в крем­лев­с­ких кли­ни­ках. Ему, од­но­му из нем­но­гих спе­ци­алис­тов та­ко­го уров­ня, раз­ре­ши­ли час­т­ную прак­ти­ку. Бе­ре­зан­це­ва ­хо­ро­шо з­на­ли и в ди­пкор­пу­се, что ­бы­ло для нас очень важ­но. В то вре­мя ему бы­ло за пять­де­сят, вы­со­ко­об­ра­зо­ван­ный­, он прек­рас­но го­во­рил на не­мец­ком (по­лу­чил об­ра­зо­ва­ние в Гер­ма­нии), фран­цуз­с­ком и ан­г­лий­ском язы­ках. Его квар­ти­ра ис­поль­зо­ва­лась как явоч­ная для под­поль­ной ор­га­ни­за­ции "Прес­тол", а поз­д­нее для кон­так­тов с нем­ца­ми. НКВД по­ни­ма­ло, что нем­цы лег­ко мо­гут про­ве­рить, кто про­жи­ва­ет в этой квар­ти­ре, и ка­за­лось ес­тес­т­вен­ным, что вся семья, кор­ни ко­то­рой ухо­ди­ли в прош­лое цар­с­кой Рос­сии, мо­жет быть вов­ле­че­на в ан­ти­со­вет­с­кий за­го­вор.

По мо­ему пред­ло­же­нию пер­вая груп­па не­мец­ких аген­тов ­дол­ж­на бы­ла ос­та­вать­ся на сво­бо­де в те­че­ние де­ся­ти дней, что­бы мы смог­ли про­ве­рить их яв­ки и уз­нать, не име­ют ли они свя­зи еще с кем-то, кро­ме Алек­сан­д­ра (Мак­са). Бе­рия и Ко­бу­лов пре­дуп­ре­ди­ли ме­ня, что, ес­ли в Мос­к­ве эта груп­па ус­т­ро­ит ди­вер­сию или те­ракт, мне не сно­сить го­ло­вы.

Жена Алек­сан­д­ра рас­т­во­ри­ла спец­таб­лет­ки в чае и вод­ке, угос­ти­ла не­мец­ких аген­тов у се­бя на квар­ти­ре, и, по­ка под дей­ст­ви­ем снот­вор­но­го они спа­ли, на­ши эк­с­пер­ты ус­пе­ли обез­в­ре­дить их руч­ные гра­на­ты, бо­еп­ри­па­сы и яды. Прав­да, часть бо­еп­ри­па­сов име­ла дис­тан­ци­он­ное уп­рав­ле­ние, но спе­ци­алис­ты счи­та­ли, что, в об­щем, эти аген­ты ра­зо­ру­же­ны. По­доб­ные опе­ра­ции на квар­ти­ре Алек­сан­д­ра бы­ли весь­ма рис­ко­ван­ным де­лом: "гос­ти", как пра­ви­ло, от­ли­ча­лись от­мен­ны­ми фи­зи­чес­ки­ми дан­ны­ми и нес­коль­ко раз, нес­мот­ря на таб­лет­ки, не­ожи­дан­но про­сы­па­лись рань­ше вре­ме­ни.

Некоторым не­мец­ким курь­ерам, осо­бен­но вы­ход­цам из При­бал­ти­ки, мы поз­во­ля­ли воз­в­ра­тить­ся в штаб-квар­ти­ру аб­ве­ра при ус­ло­вии, что они до­ло­жат об ус­пеш­ной де­ятель­нос­ти не­мец­кой аген­тур­ной се­ти в Мос­к­ве.

В со­от­вет­с­т­вии с раз­ра­бо­тан­ной на­ми ле­ген­дой мы ус­т­ро­или Демь­яно­ва на дол­ж­ность млад­ше­го офи­це­ра свя­зи в Ген­ш­таб Крас­ной Ар­мии. По ме­ре то­го как мы раз­ра­ба­ты­ва­ли фик­тив­ные ис­точ­ни­ки ин­фор­ма­ции для нем­цев сре­ди быв­ших офи­це­ров цар­с­кой ар­мии, слу­жив­ших у мар­ша­ла Ша­пош­ни­ко­ва, вся опе­ра­ция прев­ра­ща­лась в важ­ный ка­нал де­зин­фор­ма­ции. Ра­ди­о­иг­ра с аб­ве­ром ста­но­ви­лась все ин­тен­сив­нее. В се­ре­ди­не 1942 го­да ра­ди­отех­ни­чес­кое обес­пе­че­ние иг­ры бы­ло по­ру­че­но Фи­ше­ру-Абе­лю.

Демьянову меж­ду тем уда­лось соз­дать впе­чат­ле­ние, что его груп­па про­из­ве­ла ди­вер­сию на же­лез­ной до­ро­ге под Горь­ким. Что­бы под­т­вер­дить ди­вер­си­он­ный акт и уп­ро­чить ре­пу­та­цию Алек­сан­д­ра, мы ор­га­ни­зо­ва­ли нес­коль­ко со­об­ще­ний в прес­се о вре­ди­тель­с­т­ве на же­лез­но­до­рож­ном тран­с­пор­те.

В не­мец­ких ар­хи­вах опе­ра­ция "Мо­нас­тырь" из­вес­т­на как "Де­ло аген­та Мак­са". В сво­их ме­му­арах "Служ­ба" Ге­лен вы­со­ко оце­ни­ва­ет роль аген­та Мак­са - глав­но­го ис­точ­ни­ка стра­те­ги­чес­кой во­ен­ной ин­фор­ма­ции о пла­нах со­вет­с­ко­го Вер­хов­но­го Ко­ман­до­ва­ния на про­тя­же­нии на­ибо­лее труд­ных лет вой­ны. Он да­же уп­ре­ка­ет ко­ман­до­ва­ние вер­мах­та за то, что оно про­иг­но­ри­ро­ва­ло своевре­мен­ные со­об­ще­ния, пе­ре­дан­ные Мак­сом по ра­ди­опе­ре­дат­чи­ку из Мос­к­вы, о кон­т­р­нас­туп­ле­нии со­вет­с­ких войск. На­до от­дать дол­ж­ное аме­ри­кан­с­ким спец­с­луж­бам: они не по­ве­ри­ли Ге­ле­ну и в ря­де пуб­ли­ка­ций пря­мо ука­за­ли, что не­мец­кая раз­вед­ка по­па­лась на удоч­ку НКВД. Ге­лен, од­на­ко, про­дол­жал при­дер­жи­вать­ся сво­ей точ­ки зре­ния, сог­лас­но ко­то­рой ра­бо­та Мак­са яв­ля­лась од­ним из на­ибо­лее впе­чат­ля­ющих при­ме­ров ус­пеш­ной де­ятель­нос­ти аб­ве­ра в го­ды вой­ны.

Начальник раз­вед­ки не­мец­кой служ­бы бе­зо­пас­нос­ти Валь­тер Шел­лен­берг в сво­их ме­му­арах ут­вер­ж­да­ет, что цен­ная ин­фор­ма­ция пос­ту­па­ла от ис­точ­ни­ка, близ­ко­го к Ро­кос­сов­с­ко­му. В то вре­мя Макс слу­жил в шта­бе Ро­кос­сов­с­ко­го офи­це­ром свя­зи, а мар­шал ко­ман­до­вал вой­ска­ми Бе­ло­рус­ско­го фрон­та. По сло­вам Шел­лен­бер­га, офи­цер из ок­ру­же­ния Ро­кос­сов­с­ко­го был нас­т­ро­ен ан­ти­со­вет­с­ки и не­на­ви­дел Ста­ли­на за то, что под­вер­г­ся реп­рес­си­ям в 1930-х го­дах и си­дел два го­да в тюрь­ме.

Престиж Мак­са в гла­зах ру­ко­вод­с­т­ва аб­ве­ра был дей­ст­ви­тель­но вы­со­ким - он по­лу­чил от Нем­цев Же­лез­ный крест с ме­ча­ми. Мы, в свою оче­редь, наг­ра­ди­ли его ор­де­ном Крас­ной Звез­ды.

Жена Алек­сан­д­ра и ее отец за риск при вы­пол­не­нии важ­ней­ших за­да­ний бы­ли наг­раж­де­ны ме­да­ля­ми "За бо­евые зас­лу­ги".

(Тут опять не­об­хо­дим ком­мен­та­рий. Су­доп­ла­тов яв­но от­с­ту­па­ет от ис­ти­ны: ведь Ге­лен, Шел­лен­берг и дру­гие ру­ко­во­ди­те­ли не­мец­кой раз­вед­ки хва­ли­ли и це­ни­ли отнюдь не рус­ско­го, дво­ря­ни­на и двой­но­го аген­та Алек­сан­д­ра Пет­ро­ви­ча Демь­яно­ва, а сво­его ре­зи­ден­та Фри­ца Ка­удер­са, ко­то­рый со­би­рал и об­ра­ба­ты­вал до­не­се­ния мно­жес­т­ва аген­тов, вклю­чая и Демь­яно­ва. - Б. С.).

Из ма­те­ри­алов не­мец­ких ар­хи­вов из­вес­т­но, что ко­ман­до­ва­ние вер­мах­та со­вер­ши­ло нес­коль­ко ро­ко­вых оши­бок, отчас­ти из-за то­го, что це­ли­ком по­ла­га­лось на ин­фор­ма­цию аб­ве­ра, по­лу­чен­ную от ис­точ­ни­ков из со­вет­с­ко­го Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­до­ва­ния. Де­зин­фор­ма­ция, пе­ре­да­ва­емая Гей­не - Мак­сом, го­то­ви­лась в Опе­ра­тив­ном уп­рав­ле­нии на­ше­го Ген­ш­та­ба при учас­тии од­но­го из его ру­ко­во­ди­те­лей­, Ште­мен­ко, за­тем ви­зи­ро­ва­лась в Раз­ве­дуп­рав­ле­нии Ген­ш­та­ба и пе­ре­да­ва­лась в НКВД, что­бы обес­пе­чить ее по­лу­че­ние убе­ди­тель­ны­ми об­с­то­ятель­с­т­ва­ми. По за­мыс­лу Ште­мен­ко, важ­ные опе­ра­ции Крас­ной Ар­мии дей­ст­ви­тель­но осу­щес­т­в­ля­лись в 1942-1943 го­дах там, где их "пред­с­ка­зы­вал" для нем­цев Гей­не - Макс, но они име­ли от­в­ле­ка­ющее, вспо­мо­га­тель­ное зна­че­ние.

Дезинформация по­рой име­ла стра­те­ги­чес­кое зна­че­ние. Так, 4 но­яб­ря 1942 го­да Гей­не - Макс со­об­щил, что Крас­ная Ар­мия на­не­сет нем­цам удар 15 но­яб­ря не под Ста­лин­г­ра­дом, а на Се­вер­ном Кав­ка­зе и под Рже­вом. Нем­цы жда­ли уда­ра под Рже­вом и от­ра­зи­ли его. За­то ок­ру­же­ние груп­пи­ров­ки Па­улю­са под Ста­лин­г­ра­дом яви­лось для них пол­ной не­ожи­дан­нос­тью.

Не по­доз­ре­вав­ший об этой ра­ди­о­иг­ре Жу­ков зап­ла­тил до­ро­гую це­ну: в нас­туп­ле­нии под Рже­вом по­лег­ли ты­ся­чи и ты­ся­чи на­ших сол­дат, на­хо­див­ших­ся под его ко­ман­до­ва­ни­ем. В сво­их ме­му­арах он приз­на­ет, что ис­ход этой нас­ту­па­тель­ной опе­ра­ции был не­удов­лет­во­ри­тель­ным. Но он так ни­ког­да и не уз­нал, что нем­цы бы­ли пре­дуп­реж­де­ны о на­шем нас­туп­ле­нии на ржев­с­ком нап­рав­ле­нии, по­это­му бро­си­ли ту­да та­кое ко­ли­чес­т­во войск.

Дезинформация Гей­не - Мак­са, как сле­ду­ет из вос­по­ми­на­ний Ге­ле­на, спо­соб­с­т­во­ва­ла так­же то­му, что нем­цы не­од­нок­рат­но пе­ре­но­си­ли сро­ки нас­туп­ле­ния на Кур­с­кой ду­ге, а это бы­ло на ру­ку Крас­ной Ар­мии".

Словом, по Су­доп­ла­то­ву, вы­хо­дит, что прак­ти­чес­ки вся ин­фор­ма­ция, пос­ту­пав­шая ру­ко­во­ди­те­лям гер­ман­с­кой ар­мии и раз­вед­ки яко­бы из выс­ших со­вет­с­ких шта­бов, в дей­ст­ви­тель­нос­ти пред­с­тав­ля­ла со­бой вы­год­ную со­вет­с­ко­му Вер­хов­но­му Глав­но­ко­ман­до­ва­нию тща­тель­но про­ду­ман­ную смесь прав­ды и лжи, в при­го­тов­ле­нии ко­то­рой он, Су­доп­ла­тов, при­ни­мал са­мое не­пос­ред­с­т­вен­ное учас­тие.

Однако сра­зу воз­ни­ка­ет ряд воп­ро­сов по его рас­ска­зу - воп­ро­сов, на ко­то­рые, к со­жа­ле­нию, не­дав­но умер­ший Па­вел Ана­толь­евич уже ни­ког­да не смо­жет от­ве­тить. Во-пер­вых, из офи­са " Мак­са" в Со­фии пос­ту­па­ли и со­вер­шен­но точ­ные до­не­се­ния вро­де ци­ти­ро­ван­но­го вы­ше со­об­ще­ния Ми­ниш­кия-Ми­шин­с­ко­го, по­яв­ле­ние ко­то­рых ни­как нель­зя объ­яс­нить це­ля­ми де­зин­фор­ма­ции про­тив­ни­ка. Но ка­кое от­но­ше­ние имел к это­му Гей­не - Демь­янов? Во-вто­рых, Су­доп­ла­тов оши­ба­ет­ся, ког­да счи­та­ет пред­п­ри­ня­тое в кон­це но­яб­ря 1942 го­да, че­рез нес­коль­ко дней пос­ле на­ча­ла оз­на­ме­но­вав­ше­го пе­ре­лом в вой­не кон­т­р­нас­туп­ле­ния под Ста­лин­г­ра­дом, нас­туп­ле­ние Крас­ной Ар­мии на р­жев­с­ко-вя­зем­с­кий плац­дарм от­в­ле­ка­ющим уда­ром. На са­мом де­ле в этой опе­ра­ции, наз­ван­ной "Марс" (в честь рим­с­ко­го бо­га вой­ны), участво­ва­ло да­же боль­ше войск и бо­евой тех­ни­ки, чем в ста­лин­г­рад­с­ком кон­т­р­нас­туп­ле­нии, наз­ван­ном "Уран" (в честь древ­нег­ре­чес­ко­го бо­га не­ба). Тут еще боль­шой воп­рос, ка­кая из опе­ра­ций в дей­ст­ви­тель­нос­ти но­си­ла от­в­ле­ка­ющий ха­рак­тер. Ду­маю, что, ско­рее, на эту роль под­хо­дит не "Марс", а "Уран", на­ча­тый на нес­коль­ко дней рань­ше и дей­ст­ви­тель­но при­ко­вав­ший вни­ма­ние не­мец­ко­го ко­ман­до­ва­ния к рай­ону Ста­лин­г­ра­да, так что после на­ча­ла со­вет­с­ких атак на Ржев и Вязь­му ру­ко­вод­с­т­во вер­мах­та не име­ло ни­ка­кой воз­мож­нос­ти пе­реб­ро­сить ка­кие-ли­бо под­к­реп­ле­ния для борь­бы с нас­ту­пав­ши­ми ар­ми­ями Жу­ко­ва. И це­ли у опе­ра­ции " Марс" бы­ли столь же, ес­ли не бо­лее, ре­ши­тель­ны­ми, чем у опе­ра­ции "Уран": раз­г­ром груп­пы ар­мий "Центр" и пос­ле­ду­ющее ши­ро­ко­мас­ш­таб­ное нас­туп­ле­ние к по­бе­режью Бал­ти­ки и гра­ни­цам Вос­точ­ной Прус­сии. Ста­лин и дру­гие ру­ко­во­ди­те­ли Крас­ной Ар­мии все еще меч­та­ли о сок­ру­ше­нии про­тив­ни­ка по все­му фрон­ту и быс­т­ро­му прод­ви­же­нию к гра­ни­цам Рей­ха. Но нас­туп­ле­ние на Ржев и Вязь­му окон­чи­лось не­уда­чей. Со­вет­с­кие удар­ные груп­пи­ров­ки са­ми по­па­ли в ок­ру­же­ние и толь­ко с боль­ши­ми по­те­ря­ми, ли­шив­шись поч­ти все­го тя­же­ло­го во­ору­же­ния, про­би­лись к сво­им. От пол­но­го раз­г­ро­ма их спас­ла нех­ват­ка сил у нем­цев.

Причины не­удач­но­го нас­туп­ле­ния За­пад­но­го и Ка­ли­нин­с­ко­го фрон­тов во мно­гом свя­за­ны с не­дос­тат­ком пол­ко­вод­чес­ких спо­соб­нос­тей у мар­ша­ла Г. К. Жу­ко­ва. Его сла­ва пол­ко­вод­ца - миф, оп­ро­вер­га­емый не­ус­пе­хом ря­да опе­ра­ций­, про­ве­ден­ных под его ру­ко­вод­с­т­вом. Ведь про­ва­лом за­кон­чи­лось, нап­ри­мер, не толь­ко это нас­туп­ле­ние " Марс", но и два дру­гих на тот же ржев­с­ко-вя­земский плац­дарм, вес­ной и ле­том 1942 го­да. Не­уда­ча пос­тиг­ла Жу­ко­ва еще и по­то­му, что здесь ему про­ти­вос­то­яли бо­ес­по­соб­ные и ус­пев­шие пос­т­ро­ить дол­гов­ре­мен­ную обо­ро­ну не­мец­кие вой­ска, тог­да как в ста­лин­г­рад­с­ком кон­т­р­нас­туп­ле­нии глав­ный ус­пех­ был­ дос­тиг­нут на фрон­те ру­мын­с­ких ар­мий­, ку­да ме­нее бо­ес­по­соб­ных и не ус­пев­ших еще как сле­ду­ет зак­ре­пить­ся на не­дав­но за­ня­той тер­ри­то­рии.

Надо ска­зать, что мар­шал Ге­ор­гий Кон­с­тан­ти­но­вич Жу­ков в го­ды Ве­ли­кой Оте­чес­т­вен­ной вой­ны, бу­ду­чи за­мес­ти­те­лем Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­ду­юще­го в со­вет­с­кой во­ен­ной иерар­хии за­ни­мал вто­рое мес­то пос­ле Сталина. Впол­не за­ко­но­мер­но по­это­му, что ра­но или поз­д­но его имя дол­ж­но бы­ло за­нять то мес­та, ко­то­рое преж­де за­ни­ма­ло в со­вет­с­кой ми­фо­ло­гии вой­ны имя Ста­ли­на. Прав­да, до то­го как это слу­чи­лось, прош­ло нес­коль­ко де­ся­ти­ле­тий. Пот­ре­бо­ва­лось сна­ча­ла раз­вен­чать ста­лин­с­кий "культ лич­нос­ти", а за­тем вер­нуть­ Жу­ко­ва из пос­тиг­шей его при Хру­ще­ве опа­лы. Но ми­фо­ло­гич­ное соз­на­ние со­вет­с­ко­го на­ро­да нас­той­чи­во тре­бо­ва­ло ка­ко­го-то од­но­го, глав­но­го свер­ши­те­ля Ве­ли­кой По­бе­ды. И в на­ча­ле гор­ба­чев­с­кой пе­рес­т­рой­ки сроч­но прев­ра­щен­ный в "на­род­но­го мар­ша­ла" Жу­ков пос­мер­т­но при­нял на се­бя роль пер­во­го пол­ко­вод­ца Ве­ли­кой Оте­чес­т­вен­ной. Вот­ толь­ко­ ес­ли и лю­би­ли его фрон­то­ви­ки, то глав­ным об­ра­зом из тех, кто слу­жил в вы­со­ких шта­бах. Но ма­ло ко­му из ря­до­вых сол­дат до­ве­лось вы­ра­зить свою пла­мен­ную лю­бовь Ге­ор­гию Кон­с­тан­ти­но­ви­чу, ибо гу­бил он их бес­смыс­лен­но и бес­счет­но в пло­хо под­го­тов­лен­ных ло­бо­вых ата­ках. В сво­ем сти­хот­во­ре­нии "На смерть Жу­ко­ва" Но­бе­лев­с­кий ла­уре­ат Иосиф Брод­с­кий очень­ точ­но с­ка­зал об этом:

Сколько он про­лил кро­ви сол­дат­с­кой

В зем­лю чу­жую! Что ж, го­ре­вал?

Вспом­нил ли их, уми­ра­ющий в штат­с­кой

бе­лой кро­ва­ти? Пол­ный про­вал.

Что он от­ве­тит, встре­тив­шись в ад­с­кой

Об­лас­ти с ни­ми? "Я во­евал".

Сразу ска­жу, что с точ­ки зре­ния во­ен­но­го ис­кус­ства во­евал Жу­ков пло­хо. Да и не мог он во­евать хо­ро­шо. Тут не толь­ко не­дос­та­ток во­ен­но­го об­ра­зо­ва­ния ска­зал­ся (ака­де­мий бу­ду­щий мар­шал не кон­чал) - в ус­ло­ви­ях со­вет­с­кой сис­те­мы лю­ди счи­та­лись все­го лишь лег­ко за­ме­ня­емы­ми вин­ти­ка­ми ог­ром­ной го­су­дар­с­т­вен­ной ма­ши­ны, а пол­ко­вод­цы боль­ше бо­ялись ти­ра­на Ста­ли­на, чем очень силь­но­го, жес­то­ко­го про­тив­ни­ка. У то­го же Бродского чи­та­ем об этом:"… сме­ло вхо­ди­ли в чу­жие сто­ли­цы, но воз­в­ра­ща­лись в стра­хе в свою". Жиз­ни сол­дат, ко­то­рых и во­евать-то тол­ком не учи­ли, не сто­или и мед­но­го гро­ша. При со­вет­с­ком ре­жи­ме не­воз­мож­но бы­ло во­евать не чис­лом, а уме­ни­ем. Во­ева­ли имен­но чис­лом, бук­валь­но за­ва­ли­вая вра­га тру­па­ми соб­с­т­вен­ных сол­дат. Жу­ков здесь ес­ли и от­ли­чал­ся от ос­таль­ных, то имен­но в этом худ­шем смыс­ле. Мож­но пол­нос­тью сог­ла­сить­ся с мне­ни­ем дру­го­го мар­ша­ла, А. И. Ере­мен­ко, еще в фев­ра­ле 1943-го за­пи­сав­ше­го в сво­ем днев­ни­ке: "Сле­ду­ет ска­зать, что­ жу­ков­с­кое опе­ра­тив­ное ис­кус­ство - это пре­вос­ход­с­т­во в си­лах в 5-6 раз, ина­че он не бу­дет брать­ся за де­ло, он не уме­ет во­евать не ко­ли­чес­т­вом и на кро­ви стро­ит свою карь­еру".

А глав­но­ко­ман­ду­ющий со­юз­ны­ми ар­ми­ями в Ев­ро­пе аме­ри­кан­с­кий ге­не­рал Ду­ай­т Эй­зен­ха­у­эр, сим­па­ти­зи­ро­вав­ший Жу­ко­ву и до кон­ца жиз­ни счи­тав­ший его сво­им дру­гом, был не­ма­ло пот­ря­сен жу­ков­с­ки­ми от­к­ро­ве­ни­ями, о чем и по­ве­дал в ме­му­арах:

" Ме­ня в выс­шей сте­пе­ни по­ра­зи­ло опи­са­ние рус­ско­го ме­то­да пре­одо­ле­ния мин­ных по­лей­… Мар­шал Жу­ков рас­ска­зал мне о сво­ей прак­ти­ке, ко­то­рая, гру­бо го­во­ря, сво­ди­лась к сле­ду­юще­му: «Есть два ви­да мин: про­ти­во­пе­хот­ные и про­ти­во­тан­ко­вые. Ког­да мы под­хо­дим к мин­но­му по­лю, на­ша пе­хо­та про­из­во­дит ата­ку так, как буд­то это­го по­ля нет. По­те­ри, ко­то­рые на­но­сят нам при этом про­ти­во­пе­хот­ные ми­ны, мы счи­та­ем лишь рав­ны­ми тем, ко­то­рые мы бы по­нес­ли от ар­тил­ле­рий­ско­го и пу­ле­мет­но­го ог­ня в том слу­чае, ес­ли бы нем­цы прик­ры­ли дан­ный рай­он не мин­ны­ми по­ля­ми, а зна­чи­тель­ным ко­ли­чес­т­вом войск. Ата­ку­ющая пе­хо­та не под­ры­ва­ет про­ти­во­тан­ко­вые ми­ны, по­это­му ког­да пе­хо­тин­цы дос­ти­га­ют даль­не­го края по­ля, по про­ло­жен­но­му ими про­хо­ду идут са­пе­ры и де­ла­ют в свою оче­редь про­хо­ды для тех­ни­ки, сни­мая про­ти­во­тан­ко­вые ми­ны»".

Я жи­во во­об­ра­зил се­бе, что слу­чи­лось, ес­ли бы ка­кой­-ни­будь аме­ри­кан­с­кий или бри­тан­с­кий ко­ман­дир при­дер­жи­вал­ся по­доб­ной так­ти­ки, и еще бо­лее жи­во я пред­с­та­вил се­бе, что ска­за­ли бы лю­ди в лю­бой из на­ших ди­ви­зий­, по­пы­тай­ся мы сде­лать та­кую прак­ти­ку час­тью на­шей во­ен­ной док­т­ри­ны. Аме­ри­кан­цы из­ме­ря­ют це­ну вой­ны в че­ло­ве­чес­ких жиз­нях, рус­ские - во все­об­щем очи­ще­нии на­ции. Рус­ские яс­но по­ни­ма­ют це­ну мо­раль­но­го ду­ха, но для его раз­ви­тия и сох­ра­не­ния им не­об­хо­ди­мо дос­ти­гать гло­баль­ных ус­пе­хов и под­дер­жи­вать пат­ри­отизм и да­же фа­на­тизм.

Насколько я мог убе­дить­ся, Жу­ков уде­лял ма­ло вни­ма­ния ме­то­дам, ко­то­рые мы счи­та­ли жиз­нен­но важ­ны­ми для под­дер­жа­ния мо­раль­но­го ду­ха в аме­ри­кан­с­ких вой­сках: сис­те­ма­ти­чес­кая сме­на час­тей и соз­да­ние им ус­ло­вий для от­ды­ха, пре­дос­тав­ле­ние от­пус­ков и преж­де все­го раз­ви­тие тех­ни­ки, что­бы не под­вер­гать лю­дей не­нуж­но­му рис­ку на по­ле боя, т. е. все то, что бы­ло обыч­ным де­лом в аме­ри­кан­с­кой ар­мии, но, ка­за­лось, бы­ло не­ве­до­мо в под­чи­нен­ной Жу­ко­ву со­вет­с­кой ар­мии".