Глава 1 Зачем создавали СССР?

 

Мы знали, что наша победа будет прочной только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию.

В.И. Ленин

 

 

Зачем?

Большевики искренне верили в то, что события 1917–1922 годов в Российской империи – только начало Мировой революции. Они были поклонниками Карла Маркса, – наверное, самого последовательного из всех известных в мире революционеров.

Теория Маркса по‑своему очень логична. Вся история человечества разделяется на пять «общественно‑экономических формаций». Первая формация – первобытно‑общинная или первобытно‑коммунистическая. Тут все бедны, экономика примитивна, все равны в нищете.

Потом следуют рабовладельческая, феодальная и капиталистическая формации. В каждой формации есть два главных класса: эксплуататоры и эксплуатируемые. В рабовладельческом строе – это рабы и рабовладельцы. При феодализме – это крестьяне и помещики. При капитализме – это рабочие и буржуазия‑капиталисты.

Отношения между основными классами антагонистические, а попросту говоря – непримиримые. Все, что дано одному классу, тем самым отнято у другого. Классовая борьба идет всегда, вся история почти полностью сводится к этой самой классовой борьбе.

После капитализма должен настать коммунистический строй. Это будет совершенно замечательный строй, при котором не будет эксплуатации человека человеком, не станет государства и системы принуждения, все будут очень идейными, каждый будет работать по своим способностям, и каждому будет даваться по его потребностям.

Между прочим, я нисколько не шучу! Весь этот бред, достойный пера средневекового мракобеса, вполне серьезно утверждался Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в их основном сочинении «Манифест коммунистической партии» [67] .

Для торжества этого замечательного строя необходимо, чтобы возникла организация передового класса, пролетариата, и чтобы эта партия произвела социалистическую революцию.

После революции тут же настанет «первая фаза коммунизма (социализм)», который в XIX веке «чаще назывался коллективизмом» [68] . «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

В общем, мира и покоя не будет и после революции. Будет классовая борьба, в ходе которой социалистическое государство уничтожит буржуазию, обобществит всю собственность, а само по себе постепенно отомрет, потому что все будут очень идейные и ни государство, ни вообще никакое насилие им не будет нужно, сами все будут делать.

Перехваченный факел

Маркс, как и почти все революционеры, считал существующий порядок чем‑то плохим и неудобным для человечества. Это естественнейшим образом приводило его и к борьбе с Богом – как существом, изначально создавшим некие законы существования Вселенной.

Свою деятельность он логично связывал с совсем другим существом. С каким – очень хорошо показывает одно из стихотворений юного Карла Маркса – еще до того, как он написал «Манифест…»:

И так я буду спускаться все ниже и ниже,

А за мной будет идти огромная толпа людей.

Они пойдут, издавая сильный шум, и не заметят,

Как за ними проход заваливают огромные камни,

А отсветы моего факела на стенах

Сменяются отсветами совсем другого огня [69] .

 

Юный Карл Маркс гордо поднял факел, чтобы освещать стены подземелья, ведущего в преисподнюю… Полвека европейские коммунисты держали этот факел высоко поднятым. Они соглашались – у пролетариев нет Отечества. Им нечего терять, кроме своих цепей. Они должны использовать любую возможность захвата власти. Если будет война – то тем лучше, надо превратить войну империалистическую в войну гражданскую.

В начале XX века сменилась эпоха… Мир стал другим, вслед за ним и социал‑демократия.

С тех пор в Европе существуют, конечно, разного рода левацкие группки, готовят мировую революцию силами своих трех с половиной членов, но основное русло развития левых идей в Европе – это социал‑демократия и чуть более радикальный еврокоммунизм. Политическое направление, входящее в европейскую парламентскую политическую систему.

Если реально смотреть на вещи, то с конца XIX века единым словом «социал‑демократия» пользуются две совершенно разные политические силы. Сторонники социальных изменений и сторонники внедрения утопии. Первые охотно обойдутся без революции, а если и пойдут на нее – то на социальную революцию, с целью изменения законов. Вторые никак не могут обойтись без утопической революции: чтобы попытаться внедрить в жизнь утопию. В России меньшевики относятся к одной силе, большевики – совсем к другой. Вот и все.

Россия начала XX века смотрела на Европу, как на старшую сестру, училась у нее всему – и хорошему, и не особенно. Русская интеллигенция того времени не меньше Горбачева хотела «войти в европейский дом», а входить‑то было уже некуда: Европа изменилась до неузнаваемости. Ничуть не меньше хотели войти в европейский дом и коммунисты‑большевики. РСДРП (б) возникает в 1902 году… Как раз тогда, когда в Европе резко меняется дух….

Факел, освещающий путь в ад, начал вываливаться из слабеющих рук толпы все редеющих европейских… чудаков (другой эпитет пусть читатель найдет сам). В самой Европе уже не стало достаточного числа тех, кто хотел двигаться по извилистому подземному тоннелю, который заваливается огромными камнями позади. Но «зато» последователи нашлись в России! Факел юного Маркса подхватили!

Утописты‑революционеры довольно равнодушны к лучшему, что выработала социал‑демократия, – например, к росту благосостояния и образования народа. Но они заимствуют, а может быть, и усугубляют худшие черты, сформированные в революционном движении Европы XIX века:

1. Резко негативное отношение к реальному миру; абсолютную убежденность в том, что этот мир «кончается» и ему надо только «помочь» умереть.

2.Такую же убежденность, что «необходимо» воплотить в жизнь придуманную ими утопию.

3. Активную готовность убивать и разрушать решительно все существующее для торжества этой утопии.

Все радикальные партии стремились разрушить если и не весь «этот мир насилья до основанья», то по крайней мере разрушить очень многое. Все хотели построить «свой новый мир» – искусственный мир, на выдуманных теоретиками основаниях.

Вопрос в степени… За всю известную нам историю большевики больше всех хотели изменить реальный мир. Больше – и в смысле, желание сильнее. И в смысле – изменить в большей степени.

Большевикам ничего не жаль в реальном мире. Большевики решительно ничего не хотят взять с собой в свой новый мир. Похоже, что большевики перехватили пресловутый факел, с которым Карл Маркс собирался заманить человечество в ад.

Почему именно в это время?

Экология не раз сказывалась и на вопросах внутренней политики, в том числе на самых судьбоносных поворотах истории. И ученые, и политические деятели, и современники событий выдвинули буквально десятки тысяч объяснений причин, по которым большевики захватили и удержали власть в России. Диапазон мнений об этом простирается от того, что большевики отражали «вечную мечту человечества» о построении коммунизма, до того, что они были самыми циничными политиканами.

Не оспаривая никого из историков, отметим: большевики пришли к власти в разгар экологической катастрофы 1913–1920 годов. Насколько нам известно, это обстоятельство вообще никогда не обсуждалось, а ведь оно многое объясняет.

Во‑первых, большевики пришли к власти в эпоху одичания и оскудения духа, которые охватывают большую часть населения в эпоху экологических кризисов и катастроф.

Развитие радикальных утопических проектов в России начинается с 1870‑х годов – с первых сполохов экологического кризиса. Тогда появляются «катехизис революционера» Нечаева, народовольцы‑атеисты, сознательно оскверняющие храмы, первые попытки цареубийства и террористические акты.

Казалось бы, экономический рост 1880–1910 годов. давал множество возможностей для самореализации и уж по крайней мере для того, чтобы прокормиться. Но разрушение среды обитания всегда сопровождается нарастанием числа ущербных и агрессивных представителей каждого вида высших животных. Не исключение – и человек.

Революционный радикализм народовольцев и эсеров, анархистов и марксистов только нарастает, независимо от роста уровня жизни. Конституционный строй с 1905 года (Манифест от 17 октября) уже опоздал и не помешал революции продолжаться до 1917‑го.

Во‑вторых, разоренные экологическим кризисом, лишающиеся привычных ценностей и образа жизни, неприхотливые и агрессивные люмпены были тем массовым слоем, который привел большевиков к власти и дал им ее удержать.

В‑третьих, экологический кризис, усугубленный мировой войной, разрушил привычную систему хозяйства, вызвал у множества людей особенно сильное недовольство своим положением.

Первая мировая война стала еще одним катаклизмом, «катаклизмом в катаклизме», который и помог реализовать на практике безумную утопическую идею, вызревавшую всю эпоху нараставшего кризиса и изменившую государственное устройство России на многие десятилетия.

Для всего человечества

Эсеры и меньшевики Российской империи стояли за революцию… За национальную революцию, в масштабах России. Остальные народы пусть выбирают сами для себя!

Анархисты не сомневались в мировом масштабе идей анархизма, но революцию устраивать не собирались. Они считали, что к анархии мир перейдет сам собой, вполне стихийно.

Большевики хотели Мировой революции, готовили Мировую революцию. С самого начала, строго по Марксу, революция должна была свершиться в группе самых развитых, самых передовых стран мира. Сразу – или почти сразу! Никакой национальной революции! Пролетарии – не националисты, они интернационалисты. Дружба с пролетариями других стран – естественное дело для пролетария. Поддержка своего правительства – измена делу пролетариата. Если даже пролетарии одной страны раньше других захватят власть, они тут же пойдут войной на буржуазию соседних стран и помогут освободиться своим братьям‑пролетариям в соседних странах.

И не успела грянуть революция в России, как большевики попытались плеснуть кипятком на все окрестные страны…

Лозунг Мировой революции был включен решительно во все официальные, все программные документы пришедших к власти большевиков.

Рукой Ленина в преамбуле «Конституции СССР» 1924 года прямо написано: «Новое советское государство явится… новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Советскую Социалистическую Республику» [70] . Лозунг Мировой революции официально сняли только в 1989 году, до этого весь мир из официальных советских документов четко знал: в СССР с его громадной армией и ядерной мощью, ждут Мировой революции. Какой бы политический строй ни был в вашей стране, как бы у вас ни было все спокойно и прочно, а в СССР верят, что дождутся и под вашей задницей революции, взрыва, обвала, национальной катастрофы, ликующих толп, пулеметных очередей, энтузиазма штурма и натиска. Ну, и готовы помогать, разумеется.

Да, приходится, как ни страшно, сказать еще раз: факел Карла Маркса оказался в надежных руках. До 1989 года этот факел они крепко держали и поднимали так высоко, как только могли: в надежде осветить путь всему человечеству… До появления на стенах отсветов совсем иного огня.

Территориальные пределы Советского государства

Границы Советской России, а потом СССР – это места, до которых смогла дойти Красная Армия. Во время советско‑польской войны коммунистические газеты пестрят лозунгами «На Варшаву!» «На Берлин!». Если бы не поражение от поляков в 1920 году, Западный фронт мог катиться дальше на Запад, вплоть до Берлина. Там бы и провели бы будущую границу СССР. Если бы завоевали всю Германию, граница СССР прошла бы как граница с Францией.

К осени 1919 года войска Туркестанского фронта под командованием Фрунзе проделали путь от оренбургских степей до Памира. К весне 1920 года Фрунзе завоевал весь Туркестан. К осени 1920‑го присоединил к Советской России Бухарский эмират и Хивинское ханство.

На границе с Афганистаном и Персией фронт остановился… Не потому, что так хотели большевики. Еще в августе 1919 года Л.Б. Троцкий подал в ЦК секретную записку. Он предлагал создать кавалерийский кулак численностью в 30–40 тысяч сабель и бросить его через Афганистан на Индию. Реализовать эту идею помешало наступление войск Деникина. Теперь, в 1920 году, большевики остановились, не в силах двигаться дальше. Если были бы в силах, шли бы до Индии, создавая по дороге Афганскую и Белуджскую советские республики.

Наступая на юге Азербайджана, в мае 1920‑го большевики непринужденно входят на территорию Персии. 5 июня 1920 года Красная Армия и отряды местных «зеленых» партизан – дженгелийцев – создали новое государство. Это была Гилянская республика с местным «революционером», а попросту – разбойником, Кучек‑Ханом (эдаким Стенькой Разиным в тюбетейке) во главе Временного правительства и революционного военного комитета. Гилянская республика просуществовала до осени 1921 года, когда ее уничтожили персидские и русские казаки Реза‑Шаха Пехлеви.

Если бы в 1920–1921 годах коммунисты могли двигаться дальше на запад, восток или на юг, присоединить к Совдепии Персию, страны Европы или Турцию – они сделали бы это сразу и с удовольствием. Но сил для этого у них не было. Не по своей воле они должны были останавливаться. А остановившись, они вынуждены были устраивать какую‑то жизнь внутри пространства, которое завоевали.

Государство нового типа

Большевики могли сколько угодно мечтать о Мировой революции, но фактически‑то они захватили только часть территории бывшей Российской империи.

Хотели они того или нет, но в реальности они стали правительством некого нового государства.

На этой территории могли существовать научные, культурные, транспортные учреждения, созданные уже давно, в другую эпоху. Но вся политическая система в целом, СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО, изначально не имеет ничего общего с государством Российской империи. Это государство родилось в ходе Гражданской войны.

На территории, которую захватили большевики, начался широкомасштабный эксперимент: попытка построить совершенно новое общество. Это – общество, выдуманное в кабинетах теоретиков, идеальное общество – коммунизм. Сначала они пытались сразу ввести коммунизм: отменили деньги, всех обязали трудовой повинностью, стали распределять продукты, одежду, дрова и квартиры. Не получилось.

На развалинах этого эксперимента взошло еще несколько сменявших друг друга попыток построить столь необходимое теоретикам Европы искусственное общество, «научную» утопию.

Для реализации главной идефикс коммунистов – построения коммунизма – даже на этой захваченной большевиками территории потребовалась колоссальная концентрация всей власти и всех материальных ресурсов. Такая концентрация и бюрократическое управление, «царство винтиков» роднило СССР с государствами Древнего Востока или с восточными деспотиями Средневековья. Россия накопила такие огромные ценности, что большевики могли ее разорить, чтобы выиграть Гражданскую войну. И еще долго ее грабить, чтобы иметь средства для Мировой революции. Они долгое время не строили новых городов, но называли их Ленинградами, Троцкими, Сиверсами, Кингисеппами, а в перспективе – ворошиловградами и сталинградами.

Коммунисты отказывались от научно обоснованных, объективных критериев истины. Истина, польза, честь, гуманизм были для них «классовыми», то есть некими групповыми, понятиями. Как о том договорились, то у нас и будет гуманизмом. А договариваться можно много раз, все время меняя содержание понятия – как нам удобнее.

Большевики последовательно отказывались от норм, которые всем остальным казались «очевидными» и «само собой разумеющимися». Это делало их несравненно сильнее всех противников. И потому, что они не были связаны нормами морали и законами общежития. И потому, что были непредсказуемы для всех остальных политических сил.

Советское государство изначально возникло для войны со всем человечеством – для победы Мировой революции.

 

Конституция 1918 года

Государство должно иметь основной закон – Конституцию. Каждая из республик в 1922 году уже имела свою Конституцию. Советская Россия имела Конституцию, принятую 10 июля 1918 года на V Всероссийском съезде Советов. Состояла из шести разделов. Первый включал в полном объеме Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа.

Второй раздел, «Общие положения», отмечал временный, переходный характер Конституции. Это – конституция до Земшарной республики. Раздел утверждал государство диктатуры пролетариата «в виде мощной всероссийской советской власти». Главной целью такого государства провозглашалось «полное подавление буржуазии, уничтожение эксплуатации человека человеком и водворение социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти».

Даже в третьем разделе, «Конструкция советской власти», включались формулировки чисто политического характера, ориентированные не на Россию, а на все мировое сообщество. «Ставя своей основной задачей уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической ориентации общества и победы социализма во всех странах…»

«Эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству – Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Принцип тайного голосования и разделения властей отвергался как «пережиток буржуазного парламентаризма». Аргументация была проста: кому, кроме контрреволюционеров, таиться от товарищей и противопоставлять их друг другу? «Полномочные представительства трудящихся масс» избирались на собраниях открытым голосованием.

А потому же речь шла о способах организации Советов и Исполкомов разного уровня.

Раздел четвертый, «Активное и пассивное избирательное право», лишал избирательных прав лиц, прибегающих к наемному труду; лиц, живущих на нетрудовой доход; частных торговцев; духовенство; бывших работников полиции и жандармерии; членов дома Романовых; душевнобольных; осужденных.

В разделе пятом, «Бюджетное право», – тоже сплошная политика, причем международная.

Конституция определяла способы разрушения всех старых экономических основ государства и финансовый удар по другим государствам. Основные принципы – отказ от долгов «как первый удар международному банковому, финансовому капиталу» и обещание идти по этому пути «вплоть до полной победы международного рабочего восстания против ига капитала».

При этом главной задачей финансовой политики государства является «экспроприация буржуазии и подготовление условий для всеобщего равенства граждан республики в области производства и распределения богатств». В этом вопросе все права формирования и осуществления бюджета были переданы Советам и их исполнительным структурам.

Шестой раздел – «О гербе и флаге РСФСР» – утверждал символику нового государства.

Впрочем, полный текст Конституции 1918 года каждый может найти и прочитать [71] . И убедиться, что в основу этого документа, как и режима, который ему соответствовал, была положена теория насилия, диктатуры, полное отрицание идеи права.

Большевики и не пытались скрыть, что своих целей они смогут добиться только путем крайнего, предельного насилия. На нем они и установили политическую систему, которая вовсе не была изменена Конституцией СССР 1924 года и просуществовала до 1937‑го. Это позже, уже в послевоенные годы, пытались что‑то менять по существу.

Продолжение Гражданской войны

В СССР учили, что Гражданская война окончилась в ноябре 1920 года. В тот самый момент, когда Русская армия Врангеля на 135 кораблях вышла в море, навсегда покидая Россию. И тут же начинали рассказывать о войне с крестьянскими повстанческими армиями. И о борьбе с «внешней и внутренней контрреволюцией».

Конечно, Гражданская война могла и кончиться в 1920‑м, если бы большевики не ставили себе целью такое грандиозное преобразование всего Мира. Но разве Фрунзе принял капитуляцию Врангеля? Разве Ленин заключил мирный договор с Деникиным? И самое главное: разве коммунисты достигли своих целей?

Ни в коем случае! В 1920 году коммунисты не только не достигли своих целей, а были только в самом начале пути. Ведь чем масштабнее цель революционеров, тем больше у них врагов. Тем больше людей «придется» убить и по дороге к власти, и придя к власти.

В сущности, кем были коммунисты в ноябре 1920 года? Самозваным, никем не признанным «правительством» вконец разоренной, дичающей и нищающей страны.

Коммунисты [72] никогда не заключали никаких договоров с белыми правительствами и армиями. За границу ушли вооруженные враги советской власти.

В пределах России оставались целые крестьянские армии. Они тоже никогда не соглашались признать советскую власть и не заключали никаких договоров с коммунистами.

Тем более никаких договоров не заключали с большевиками ни анархисты, ни меньшевики, ни эсеры. Они считали большевиков узурпаторами власти и готовы были воевать с ними.

В ходе Гражданской войны от Российской республики, провозглашенной в сентябре 1917 года, отделились почти все страны, когда‑либо захваченные Российской империей. Страны Запада признавали законными правительства этих стран, если они были не коммунистическими. 30 держав признали Украинскую державу гетмана Скоропадского, но никто не признавал ни Украинскую Директорию Петлюры, ни красно‑розовую Центральную Раду, ни Советскую Украину, ни «правительство» Махно.

Большевики заключили договоры со многими из них, особенно если это нужно было для победы. Мирный договор с большевиками Эстония купила ценой уничтожения Северо‑Западной белой армии Юденича и мирного населения, отступавшего вместе с ней.

Большевики были готовы в любой момент нарушить эти договоры. Они легко нарушили договор с Грузией и оккупировали эту страну. Восстание 1924 года они подавили с невероятной жестокостью. Они повторно завоевали Казахстан, Кавказ и Среднюю Азию. Только нехватка сил помешала им завоевать Польшу, Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Молдавию.

Вот уже как минимум четыре направления Гражданской войны, продолжавшейся и после 1920‑го, и после 1922 года: