ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

 

Понятие «риторика» происходит от греческого rhetorike techne (ораторское искусство) и охватывает область знаний: теория речи – искусство речи – ораторское мастерство. В этом значении под риторикой подразумевают – сознательно или бессознательно – технику речи, проявленную в различных формах говорящим индивидуумом^[15][1].

Искусство речи является древнейшим из отраслей знания. В античные времена искусство речи играло видную роль: Демосфен произносил гневные речи против Филиппа Македонского. (С тех времен до наших дней дошло выражение «филиппики».) Когда впоследствии Филипп прочитал эти речи, то под сильным впечатлением воскликнул: «Думаю, что если бы я услышал эту речь вместе со всеми, то голосовал бы против самого себя».

Уже тогда практика демонстрировала широкий диапазон ораторских возможностей: от речи на благо ближним до самодовольно-артистической, неискренней болтовни софистов^[16][2].

Даже Цицерон при всем блеске его ораторского искусства вряд ли может служить образцом. Во все времена ораторы следовали за меняющимся общественным мнением. Убедить всех не в состоянии были даже лучшие ораторы. Вспомните, ни Демосфен, ни Цицерон не умерли естественной смертью.

Расцвет греческой риторики продолжался примерно в течение жизни пяти поколений, но только в Афинах^[17][3] искусство речи приобрело историческое значение.

Школы времен античности и ренессанса учили множеству правил построения и произнесения речей. Марк Фабий Квинтилиан (приблизительно 35–100 гг. н.э.) был самым знаменитым учителем риторики в Риме. Уровень его требований к ораторам был очень высок. Основные требования – тщательное воспитание и обширное образование. Часть многочисленных искусных приемов (ораторских уловок), которым обучали учеников, достойна внимания и сегодня (см. Глава 8. «Риторические средства выражения»). Сегодня мы скептически относимся к речам, имеющим эстетическую самоцель (например, Протагора), или демагогический пафос (например, Гитлера и Геббельса). Чисто выточенные фразы, украшение риторическими фигурами, вычурный стиль, блестящая виртуозность – все эти элементы мы должны решительно отклонить, поскольку они способствуют необъективности.

Средневековье опять привело искусство речи к расцвету. Путь проложили монахи от Савонаролы до Лютера. В новое время ораторская речь зазвучала в английском парламенте XVIII в. и в Конвенте времен Первой французской революции. (Надо отметить, что в парижском Конвенте^[18][4] некоторые ораторы заготавливали конспекты как правого, так и левого направления. Держали нос по ветру.)

На протяжении многих столетий риторика оказывала значительное влияние на поэтическое искусство. Мы знаем, что Расин, знаменитый французский драматург XVII в., проштудировал все «Формирование красноречия» Квинтилиана и составил тетради конспектов.

Но ни в одном парламенте речь не имела и не имеет столь большого значения, как в английском, именно со времен Ренессанса. Ряд известных политических деятелей, являющихся великими ораторами, – Питт, Фоке, Шеридан, Гладстон, Ллойд Джордж, Черчилль и Бевин блистали с той поры до XX в. И сегодня Англия в еще большей степени, чем, например, Германия, – страна речей и дискуссионных клубов.

Однажды английский историк лорд Актон полунасмешливо, полупризнательно высказался следующим образом: «Некоторые нации платят чародею красноречия, однако Германия – “очарованию хорошего управления”».

И все же немецкая парламентская история насчитывает значительное число видных ораторов. Наиболее блестящим оратором XIX в. является Ойген Рихтер, который превосходил Бисмарка в виртуозности. В бундестаге видными ораторами и полемистами были, например, Шумахер, Арндт, Хейнеман, Эрлер и Шмидт от Социал-демократической партии; Аденауер, Киссингер, Герстенмайер, фон Гуттенберг и Штраус от Христианско-демократического союза/Христианско-социального союза и Делер от Свободной демократической партии.

Поучительно сравнить между собой, например, речи Бисмарка, Ллойд Джорджа, Бриана, Черчилля, Хеусса. Каждый обладал собственным стилем, и тем не менее все они использовали такие средства, как образность, логика, повышение интереса к речи и т.д., которые ниже будут описаны подробно.

В этой книге история риторики лишь бегло очерчена. Подробное описание см. в разделе «Историческая часть» книги Удинга и Штайнбринка «Основы риторики»^[19][5].

Хотя в сегодняшние дни риторика чаще всего изучается с практическим уклоном, однако в качестве специальной научной дисциплины высшей школы она преподается лишь в нескольких университетах. Иозеф Коппершмидт жалуется в своей достойной внимания, но изложенной в тяжелом для понимания научном стиле книге «Общая риторика» (1976)^[20][6], что в основе современной риторики лежит «лишь ограниченное понимание риторики». Он имеет в виду сужение области изучения, отказ от обширных образовательных и теоретических притязаний античной риторики в пользу чисто прагматического подхода, ориентированного на практику обучения произнесения речи. Коппершмидт предложил идеалистический проект, который лишь в малой степени учитывает сегодняшнюю речевую практику, но, правда, способствует выработке «нормативной системы правил», «грамматике разумной речи».

История риторики учит, что при разработке структуры речи следует обеспечивать соответствие содержания и формы.

Комбинация «хорошая форма – плохое содержание» (как пример софистики) не достигает результата, как и другая комбинация: «хорошее содержание – плохая форма». (Например, глубокая книга Фихте «Речи и немецкая нация» так тяжеловесна по форме и стилю, что Якоб Гримм однажды пытался «перевести» ее на доступный немецкий язык. Сегодня некоторым научным трудам по риторике, несомненно, необходим свой Якоб Гримм...)