От логики открытия к логике подтверждения

В первой половине XX в. одной из иаиболее популярных стано­вится гипотетико-дедуктивпая модель научного познания.

Создание логики открытия предполагали, что сам процесс полу­чения нового знания гарантирует его истинность. Но если не существует никаких методов открытия, то очевидно, что в науку проникают ут­верждения, носящие гипотетический характер. Они, конечно, требуют испытания на непротиворечивость, а главное – соответствие наблю­даемым и опытным данным. Свобдное творчество в процессе выдвиже­ния различного рода обобщений, таким образом, имеет вполне естественное ограничение.

Складывалось следующее представление о процессе научною познания.

— Ученый выдвигает гипотетическое обобщение, из него дедуктивно выводятся рзличнию рода следствия, которые затем сопоставляются с эмпирическими данными.

— Те гипотезы, которые противоречат опытным данным, отбра­сываются, а подтвержденные утверждаются в качестве научного знания.

— Эмпирическое содежание любою обобщения и оиределяет его подлнинньй смыл.

— Теоретическое утверждение, чтобы быть научным, обязательно должно иметь возможность соотноситься с опытом и подтвер­ждаться им.

Однако, когда мы говорим, что истинность того или иного утверждения известна из опыта, мы фактически ссылаемся на принцип индукции, согласно которому: универсальные высказывания оснонываются на индуктивных выводах.

«Этот принцип,— утверждает Рейхенбах,— определяет истин­ность научных теорий. Устранение его из науки означало бы не более и не менее как лишение науки ее способности различать истинность и ложность теории. Без него наука, очевидно, более не имела бы права говорить об отличии своих теорий от причуд­ливых и произвольных созданий поэтического ума». Поэтому основной задачей методологии науки становится разработка нидуктнвной логики.

Однако никакими эмпирическими даннымн, как отмечал Р.Кариан, невозможно установить истинность универсального обобща­ющего суждения. Сколько бы раз ни нснытывался какой-либо закон, не существует гарантий, что не появятся новые наблюдения, которые будут ему противоречить.

«Никогда нельзя достигнуть полной верифика­ции закона, – писал Р.Карнап.—Фактически мы вообще не должны говорить о «верифика­ции» - если под этим словом мы понимаем окончательное установление истинности, – а только о подтверждении».

Итак, теоретические построения науки по своей сути могуг быть лишь гипотетическими. Они не в силах стать истинными, а могут претендовать лишь на правдоподобие. Поскольку оно выявляется в сопоставлении теоретических гипотез с эмпирическими данными, про­цедура подтверждения становится в научном познании чрезвычайно важной. Также очевидно, что индуктивная логика, устанавливающая их связь, может быть лишь вероятностной.

Как считал Г.Карнап, имении стадия подтверждения в отличие от стадии открытия, выдвиже­ния гипотизы должна н может находиться под рациональным контролем.

«Я согласен,— замечал Р.Карнап,— что не может быть создана индуктивная машина, если цель машины состоит в изобретении новых теорий. Я верю, однако, что можетт быть построена нндуктнвная машина со значительно более скромной целью. Если даны некоторые наблюдения е и гипотеза h (в форме, скажем, предсказания или даже множества законов), тогда я уверен, что во многих случаях путем чисто механиче­ской процедуры возможно определить логическую вероятность или степень подтверждения h на основе е».

Если бы удалось решнь эту задачу, тогда, вместо того чтобы говорить, что один закон обоснован хорошо, а другой – слабо, мы бы имели точные, количественные оценки степени их подтверждення. Конечно, их знание не является еще достаточным для принятия реше­тя, связанною с выбором одной из конкурирующих гипотез. Однако, как считал Р.Кариап, при прочих равных условных эти оценки имели бы вахное значение для ученых.

Реализация этой программы предполагала прежде всего построе­ние вероятной логики, применимой к реальным высказываниям науки. Однако дело до этого не лошло.

И хотя Р.Карнану удалось построить вероятно­стную логику для простейших языков. что уже представляло значительный вклад в науку, его программа в целом не привела к достижению цели.

Он испытал еще один путь в попытках понять процесс научного познания и своим упорством и настойчивостью продемонстрировал его бесперспективность. К.Попнер выразил по существу мнение научного сообщества, когда писал:

«Я не думаю, что имеется такая ветщь, как «ин­дуктивная логика» в карнаповском или в любом ином смысле».

Дело здесь не только и том. что такою рода логику трудно построить. Как показали дальнейшие исследования, степень подтвер­ждения гипотезы в процессе научного познания не предстаклястся столь значимой, как это казалось Р.Карнапу.

 

«Наука похожа на детективный рассказ,— писал Ф.Франк.— Все факты подтверждают определенную гипотезу, но нравильной оказывается в конце концов совершенно друня гипотеза».