V. ВЛИЯНИЕ НАУКИ НА РЕЛИГИОЗНОЕ ВОСПРИЯТИЕ МИРА

Огромное влияние науки на духовную жизнь общества несомненно. В контексте нашей проблематики нет возможности рассматривать его во всем весьма противоречивом многообразии. Но чтобы оценить масштабы этого воздействия, рассмотрим характерный, а может быть, и самый показательный аспект этого процесса – влияние науки на религию, религиозное мировоззрение. Наиболее существенное воздействие наука сегодня оказывает на христианство. Что же говорят но этому поводу сами христианские теологи?

 

1. ОТНОШЕНИЕ К РЕЛИГИИ В ВЕК НТП. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС НАУКИ

 

Современные христианские богословы обращают внимание на то, что наука играет огромную роль в жизни общества, и в целом высоко оценивают ее значение для социального и культурного развития челове­чества. Что же касается XX в., то, но их мнению, наш мир можно но праву называть миром современной науки, поскольку именно она ока­зывает сегодня наиболее сильное и значимое воздействие на проходящие в нем процессы.

Православный богослов иеромонах Ианнуарий, например, называет развитие науки и техники «основными положительными характеристиками современной цивилизации» и высоко оценивает стремление человека к рациональному познанию реальности. При этом он отмечает, что «культура современного мира все более становится европейской культурой, ориентированной на действи­тельность, ее познание и овладение ею».

Другой богослов – заведующий отделом службы консультации при аббатском генеральном викариате г. Трира, немецкий католический теолог Г. Байор указывает на то, что «не только взрыво - подобное расширение промышленного и сельскохозяйственного производства типично для нашей культуры. Также важно, что основой промышленного и сельскохозяйственного производства является духовное «научное производство». Особенно он подчер­кивает, что «парное производство» полезно не только в плане создания материальных ценностей и улучшения благосостояния людей, но и в мировоззренческом отношении, ибо с его помощью люди формируют свои представления о действительности, строят картину мира.

 

Итак, наука рассматривается в современном христианстве как одно из величайших достижений человечества.

Конечно, научные исследования «трансформируют мир и откры­вают возможности для лучшей жизни», а в «донаучных культурах жизнь была короткой и суровой». С этими утверждениями бывшего генерального секретаря Всемирного Совета Церквей, протестантского теолога Ф. Поттера и известного американского теолога, профессора теоретичес­кой физики и специалиста по проблеме взаимоотношений религии и науки Я. Барбура сегодня, наверное, согласятся все.

Вместе с тем, оценивая гуманистический статус науки, христианские богословы отмечают, что научные исследования сегодня нередко утрачивают «этический горизонт». К таким исследованиям относится прежде всего развитие науки в военных целях. Кроме того, как замечают теологи, человек сейчас слишком уж много возомнил о себе и противо­поставил себя всей остальной природе.

Вообразив себя властелином природы, он преобразует ее, ставит над ней эксперименты, нередко не задумываясь или не представ­ляя себе ясно разрушительных последствий такой деятельности.

Все это, естественно, не может не вызывать серьезного беспокойства.

Как отмечает православный богослов, профессор Санкт-Петер­бургской духовной академии Н.А.Заболотский, «величайшие от­крытия науки до сего времени часто использовались во зло человеческому роду и во вред природе».

Кроме того, подчеркивается, что для научных исследований в настоящее время требуются большие сообщества ученых, огромное количество дорогого оборудования, и все это может быть предоставлено науке только в развитых промышленных странах.

Поэтому, как отмечает, например, Ф. Поттер, более 90% ученых работают сегодня именно в таких странах, причем «более 90% их деятельности сконцентрировано на исследованиях для богатого мира».

Только 4% всех научных работ ведется сегодня в развивающихся странах.

Однако, справедливо подчеркивает Я. Барбур, «без технологии развивающиеся нации мира останься в голоде и нищете».

Такого рода рассуждения лежат в основе заключении многих христианских богословов о том, что современная наука:

способствует развитию только уже развитых государств,

приносит больше власти тем, кто ее уже имеет,

обогащает и без того богатых и практически не помогает беднейшей частя населения.

Многое богословы полагают, что, именно отдаляясь от религии, наука становится бездуховной, а ее применение теряет нравственные, гуманистические ориентиры. А это и приводит в тоге к негативным социальным последствиям применения достижений науки, превращая ее из служителя человеку в силу, направленную против пего.

И здесь, с точки зрения теологов, церковь долж­на рассматриваться как «моральный посредник, способный помочь обществу в ответственном занятии наукой...».

Одним из важнейших каналов оказания такой помощи является использование религиозного наследия, которое должно пронизывать как нашу личную, так и общественную жизнь.

«Будущее человечества на вращающейся планете, этом космическом корабле – Земле зависит от нашей способности объединить разум с опытом, науку со смирением и технологию с человеческими ценностями», – заключает Я.Барбур.

ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЯ К РЕЛИГИИ

Богословы отмечают, что наука всегда оказывала существенное влияние на мировоззрение людей, затрагивая при этом и их представления о Боге и его отношении к миру.

Так, еще в XVII в. Р.Декарт разрабатывал концепцию дуализма материи и разума, в которой область компетенции Бога сущест­венно ограничивалась.

Мыслители эпохи Просвещения XVIII в., заменив Бога механикой, соглашались оставить за религией в лучшем случае функцию поддержки морали.

В XIX в. пиетет перед наукой достиг апогея. Физика казалась полностью построенной и обладающей безграничными возможностями для познания мира. Дарвинизм дал научное объяснение эволюции организмов и происхождению человека.

И хотя сами но себе научные достижения не отрицали достоверность Бога, именно такая точ­ка зрения стала укрепляться в умах образован­ных людей.

Вслед за Лапласом, считавшим, что ею теория внутренней стабильности Солнечной системы устранила необходимость веры в божест­венного корректора (которой придерживался, в частности, И. Ньютон). многие люди пришли к убеждению, что и они не испытывают нужды в «гипотезе Бога».

Сегодня распространению такого убеждения во многом способствует развитие специфического стиля мышления, порожденного особенностями XX столетия, и прежде всего научно-техничес­ким прогрессом.

Наука сейчас буквально пронизывает всю нашу жизнь.

Это и общедоступные средства массовой информации, и предсказания погоды с помощью спутников, и кислотные дожди, и многое, многое другое.

Кроме того, научное познание проникает в глубинные тайны мироздания, психики человека и его поведения, давая, в част­ности, естественное объяснение возникновения и развития Все­ленной, самых сокровенных человеческих чувств и мыслей, разнообразных социальных процессов.

return false">ссылка скрыта

Все это способствует тому, что мировые события больше не рассматриваются многими людьми как акты Бога.

Скорее наоборот, во всем чувствуется рука человека, а не Бога.

Отсюда, замечает американский теолог Ч. Гендерсон многие сегодня делают вывод, что «наши жизни создаются силами, которые полностью описываются в рамках науки». А распространение такого убеждения, в свою очередь, имеет следствием то, что, по свидетельству известного немецкого протестантского теолога В. Панненберга, и «рели­гиозная интерпретация реальности больше не принимается как универ­сально надежная, а рассматривается как предмет частного отношения, если вообще не как суеверие».

В итоге прогресс человечества стал связываться только с наукой, а религию многие предпочита­ют трактовать как ее антитезу.

Такая ситуация, а также объективная потребность теологии в ассимиляции научных достижений с целью развития религиозного мировоззрения и собственно теологии поставили христианство перед не­обходимостью

— быть более тесно связанной с современной жизнью, и особенно

с одним из важнейших ее феноменов – наукой;

— расширить и углубить свои представления о мире и его творце.

Сегодня вопрос ставится даже так:

«Если церковь должна говорить с современным миром и ответственно взаимодействовать с ним, она должна взаимодействовать с современной наукой».

Дня этого многие богословы считают необходи­мым направить свои усилия на установление как можно более тесного контакта религии и науки, па развитие конструктивною диалога между теологами и учеными.

Решению данной задачи богословы уделяют огромное внимание. Причем важно отметить, что в обсуждениях этой проблемы принимают участие представители самых разных направлений христиан­ской теологии – от крайнего фундаментализма до ультрамодернизма. Ибо все они считают невозможным игнорировать научную информацию, оказывающую влияние на наши представления о мире, и в той или иной степени сознают необходимость взаимодействия религии и науки.

 

2. ПОТРЕБНОСТЬ В ДИАЛОГЕ

Высоко оценивая позитивное значение науки для развития человечества, богословы обращают внимание на то, что христианство должно с уважением относиться к рациональной познавательной научной дея­тельности.

Они подчеркивают, что христианская вера – это вера, ищущая знания и понимания.

И как таковая она не может находится в стороне от развития науки. Научные исследования и достижения не только влияют на религию, они чрезвычайно полезными для эволюции религиозного мировоззрения, для развития теологии в целом. Поэтому христианские богословы в настоящее время ставят перед собой задачу координации своей деятельности с достижениями самых разных науч­ных дисциплин.

Ведь познавая сотворенный Богом мир, человек у1лубляет и свои представления о Боге. Научное познание способствует устранению неверных представлений о Творце, и, по словам автора многих работ по проблематике взаимоотношения религии и науки, известною английского протестантского теолога и ученого А. Пикока, научное незнание «делает возможным обогащение нашего понимания отношения Бога к миру и человеку».

В работах целого ряда христианских мыслителей подчеркивается даже необходимость построения системы преподавания и изучения религии на научной основе. Это, как им представляется, поможет укрепить авторитет христианской веры, а также будет способствовать развитию собственно теологии.

Более того, в христианстве активно развивается возникшее еще в начале века направление теолоп1ческой методологии религии и пауки. которое к настоящему времени стало весьма значительным и репрезентативным.

В рамках этого направления теологами проводится сравнительный анализ религии и пауки, в ходе которою выявляются их специфические и сходные характеристики, обсуждаются особенности их предмета, методов языка, целей и задач, объективности предоставляемой ими информации, их институциональной организации, особенности их развития.

Как считают некоторые богословы, вообще крайне затруднитель­но провести четкую границу между научным и религиозным способами постижения мира.

И быть может, именно это обстоятельство обусловливает то влияние, которое наука оказывает на религию, а также возможность их естественного, а не насильственного взаимодействия друг с другом.

 

3. ТРУДНОСТИ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ

Богословами ведется огромная работа по осмыслению взаимоотношений христианства и науки, как в прошлом, так и в настоящем, и разрабатываются новые подходы к развитию диалога между ними.

Весь период истории, последовавший за эпохой античности, для христианства и науки «был от­мечен не гармоническим сосуществованием, а конфликтом», констатирует известный польский специалист по философии религии М. Хеллер.

Теологи предлагают различные интерпретации причин и сущности конфликтов христианства и науки в истории, но большинство из них соглашаются с тем. что в отношениях религии и науки нужна модернизация, которая сделала бы развитие обеих этих важнейших областей человеческой культуры более эффективным.

ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ ХРИСТИАНСТВА И НАУКИ

Если в средние века слово богословов в научном споре зачастую было решающим, а в последующие период авторитет теологов и ученых был более или менее одинаковым, то сегодня «столы перевернулись». Как замечает виндзорский священник Д. Стэнесбай, в наше время уже теология вынуждена признать бесспорным авторитет и господство науки. Теперь уже богословы пытаются приспособить свою деятельность к традиции западной научной мысли.

Оценивая современное состояние дебатов между религией и наукой, американский протестантский геолог Л. Гилкн обращает внимание на любопытный факт. Если раньше, например, религиозные антиэволюционистские движения были антинаучными и сторонники их выступали против науки, отстаивая библейское христианство, то сейчас ситуация во многом изменилась.

Приверженцы антиэволюционизма заявляют, что они защищают не столько религию, сколько науку.

Они говорят о том, что эволюционизм – «плохая наука», и защищают свои взгляды на происхождение и развитие универсума как «хорошую науку», подчеркивая при этом, что дело здесь вовсе не в религиозных мотивах, а в стремлении дать адекватную картину мира.

В таком стиле рассуждают, в частости, приверженцы «научного креационизма» – направления религиозной мысли, в рамках ко­торого реализуется попытки доказать при помощи научных аргументов, что библейские рассказы о сотворении мира дают адекватную научную картину ею возникновения и развития. С этой точки зрения «научный креационизм» рассматривается ею сторонниками как попытка создать новый тин союза религии и науки, вызывая при этом крайне негативную реакцию как со стороны ученых, так и со стороны теологов, несогласных с постулатами «научного креационизма».

Вместе с тем, замечает английский богослов и ученый А. Хэйярд, существует и другая крайность, связанная с некритичным восприятием научных теорий и слишком поспешным стремлением ввести их в религиозное мировоззрение.

Так, сторонники сочетания теории эволюции и библейского вероучения «модифицировали Дарвина столь же бесцеремонно, сколь они переоценили библейских авторов. Их версию теории эволюции можно было бы назвать «христианский дарвинистицизм». Но и это слишком хорошо для них. Если необходимо добавить суффикс «истицизм» к имени Дарвина, чтобы показать, что ею учение извращено, то нелогично останавливаться на этом. Чтобы быть последовательными, нужно этот пикантный коктейль, либеральной науки и либеральной теологии, очевидно, назвать «христианистичный дарвинистицизм».

Все это, считает Л. Гилки, происходит потому, что особая, научная эпоха порождает и особый, специфический религиозный период.

В научный век каждая форма культуры. в том числе и религия, стремится стать научной.

А это не может не вызывать конфликтных ситуаций.

ВЛИЯНИЕ ПОЗИТИВИЗМА

Богословы обращают внимание еще на один аспект непосредственного влияния специфического научного стиля мышления на развитие теологии. Так, по мнению Д. Стэнесбая, возникновение модернизма и либеральной протестантской теологии в конце XIX – начине XX в. было в немалой степени результатом антиметафизического интеллек­туального климата, созданного позитивизмом в науке и философии.

В последующие десятилетия иод влиянием характерного для века научно-техническою прогресса позитивистского стиля мышления христианскими богословами стали активно разрабатываться идеи о необхо­димости согласовать особенности теологического познания с требованиями позитивизма.

Здесь речь идет, в частности, об использовании в теологии тех же методов и принципов, какие применяются в научном исследовании (например, постулатов эмпиризма, верификации и фальсификации как основных условий осмысленною, имеющею значение познания); о том, что теологические утверждения должны соответствовать требованиям, предъявляемым к научным утверждениям; о необходимости граничения сферы деятельности теологии лишь антропологической или даже только этической проблематикой: о развитии идеи секулярного христианства.

Одним из важнейших результатов широкою рас­пространения позитивистскою стиля мышле­ния, как считают некоторые современные теологии, стало то, что догматы христианства потеряли значительную часть своего авторитета.

Оценивая современное состояние взаимоотношении христианства и науки, богословы сегодня приходят к выводу, что теологии пока не удается адекватно реагировать на прогресс науки, на ее воздействие на саму религию.

И проблема выработки путей взаимодействия религии и науки продолжает оставаться в центре теологических дискуссий.

 

4. РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МИРЕ И ИЗМЕНЕНИЕ «МОДЕЛЕЙ» БОГА

В христианстве всегда считалось, что, хотя сотворенный мир не тождествен Богу, тем не менее он песет на себе отпечаток некоторых существенных черт Творца. А коль скоро творение есть в известном смысле отображение Творца, то, исследуя сущность сотворенною мира, можно обнаружить и некоторые характерные особенности ею Создателя.

Таким образом, изменения в ходе развития науки представлений о мире с необходимостью влекут за собой модификации «моделей» ею Творца.

 

МОНАРХИЧЕСКАЯ «МОДЕЛЬ» БОГА

 

Как замечает Я. Барбур, в средние века господствовало представление о наличии в мире статичною порядка:

— фундаментальные, базисные формы, лежащие в основе всею сущего, считались строю фиксированными и неизменными: – с этим. в свою очередь, согласовывалось субстантивное рас­смотрение всею сущего, составные части которого трактовались как раздельные, автономные, независящие друг от друга материальные субстанции;

— иерархическая субординация считалась такой, в которой низ­шая форма должна служить высшей;

— мировоззрение было религиозно-телеологическим, согласно которому утверждалось, что бытие всякой твари выражает ее собственные цели и глобальную, божественную цель.

Модель Бога здесь монархическая, ибо Бог рассматривается как единоличный, всемогущий правитель, господствующий над универсумом.

 

ДЕИСТИЧЕСКАЯ «МОДЕЛЬ» БОГА

 

На смену средневековому пришло мировоззрение нового времени, часто называемое ньютоновским, которое по всем своим существенным параметрам отличалось от предыдущего:

— оно допускало изменения, правда, только как перекомбинацию неизменных компонентов;

— фундаментальными реальностями считались не субстанции, а частицы. Мир, таким образом, трактовался не как субстантив­ный, а как атомистический;

— при объяснении взаимоотношений разноуровневых форм орга­низации материи использовался не иерархический, а редукционистский принцип, ибо предполагалось, что мировые события детерминируются механизмами низшего уровня;

— наука нового времени отказалась от формальной и финальной причин. Мир с позиций мировоззрения нового времени трак­товался не как телеологический, а как детерминистичный. Все мировые события объявлялись детерминированными не целя­ми, а механическими причинами.

Этот новый, полностью описываемый в рамках механики и потому сам механоморфный мир представлялся точными часами, где все детерминировано причинными связями.

В новое время чрезвычайно популярным было мнение о том, что природа – это библия Бога, а структура мироздания демонстрирует божественную механику и математику.

Ньютоновскому мировоззрению соответствовала и новая «модель» Бога - деистическая, в которой Бог уподоблялся часовщику, налаживающему и пускающему в действие хорошо подогнанный часовой (природный) механизм.

Однако наука интенсивно развивалась. «Много новою вина было влито в старые мехи», и, наконец, произошло то, что должно было произойти, – теоретические и экспериментальные достижения науки «взорвали» ньютоновскую парадигму.

Низвержение механистической картины мира началось на рубеже Х1Х-ХХ вв.

 

5. СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ МИРА И РОЛИ БОГА В НЕМ

 

Проникновение науки в тайны Вселенной – ее возникновение и развитие – поставило теологов перед необходимостью обратить особое внимание на историю мироздания, содержащуюся в Библии. В связи с этим наряду с фундаменталистскими взглядами на возникновение и развитие мира, на характер его Создателя в христианстве стали активно развиваться и новые представления о сущности Творца и творения, в которых реализовывались стремления теологов ассимилировать дости­жения науки.

ФУНДАМЕНТАЛИЗМ

Важно отметить, что сегодня даже те богословы, которые считают необходимым буквальное, не аллегорическое прочтение библейских расска­зов о творении или отстаивают библейскую кар­тину мира как наиболее аутентичную, обосновывая свои утверждения, ссылаются на данные науки.

Прежде всего это относится к сторонникам позиции креационизма и научного креационизма. Ее основные постулаты:

- виды органической природы были сотворены раз и навсегда непосредственно Богом и дошли до нас в первозданной форме;

- никаких генетических связей между видами нет;

— творение было завершено несколько тысячелетий назад и сейчас не происходит.

Они утверждают, что наш универсум во всем его многообразии был запланирован заранее всемогущим и всезнающим Богом.

Замечательно то, что, отстаивая эти взгляды, богословы активно апеллируют к научным аргументам. Здесь используется антропный принцип, второе начало термодинамики, даются оценки времени жизни звезд и галактик, проводится подсчет вероятности случайного возникновения жизни, делаются ссылки на термодинамику неравновесных процессов, на оценки степени вредности для организмов мутаций.

 

НОВОЕ ОТНОШЕНИЕ К БИБЛЕЙСКОЙ ДОКТРИНЕ ТВОРЕНИЯ

 

Вместе с тем развитие научного познания и человеческой культу­ры в целом привело к тому, что в современной христианской теологии широко распространенным стало убеждение в том, что библейские повествования о творении мира не отражают реального хода событий.

Так, но мнению американского богослова Ч. Барретта, только «людей прошлого, которые жили в донаучные времена и в ненаучных культурах, видимо, можно извинить за прочтение историй творения в «Бытии» как буквального объяснения физических начал мира».

Библейские рассказы о творении можно рас­сматривать только как свидетельство определен­ного этапа развития человеческого опыта, знания о мире, стиля мышления и речи людей того времени.

Данное в Библии объяснение происхождения мира ни но своим методам, ни но полученным результатам (т.е. по предоставляемой информации) не может и не должно претендовать на научность. Как отмечает немецкий протестантский теолог У. Гербер, важней­шей задачей того или тех, кто писал «Бытие», была вовсе не информация о возникновении и развитии мира, а восхваление Бога как всемогущего творца. И здесь «творение вызывает интерес не как естественнонаучное событие, а как этап святой деятель­ности Бога».

Что же касается буквального прочтения библейских рассказов о творении, то отношение многих богословов к этой позиции можно охарактеризовать словами известного специалиста в области проблематики взаимодействия науки и христианской религии, руководителя исследовательского общества М.Планка в Шлитц -Гессене и преподава­теля философско-теологической высшей школы г. Фулда И.Иллиеса.

Ссылаясь на то, что еще Августин говорил о смехотворности буквальной трактовки шести дней творения, И. Иллиес утверждает, что

тот, «кто сегодня еще придерживается идеи по­стоянства видов и шестидневного творения... в своем усердии может даже принести вред христианству».

ТЕИСТИЧЕСКИЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ

Утверждение научных принципов глобального эволюционизма во взглядах на возникновение и развитие Вселенной и многообразных форм организации материи, развитие космологии, физики, биологии и других наук, открытие радиоуглеродного метода определения возраста горных пород и ископаемых останков дали возможность существенно развить наши представления о мире.

Разрабатываемую сегодня на научной основе картину мира многие теологи расценивают как весьма адекватную и считают возможным синтезировать ее основные положения с религиозным видением мира.

Одной из характерных реализаций такого синтеза является развитие в христианской теологии направления теистического эволюционизма.

Коротко позицию его сторонников можно обозначить следующим образом:

— они соглашаются с тем, что универсум имеет историю, насчитывающую миллиарды лет, что жизнь на Земле появилась около 3 млрд лет назад;

— они признают основные характеристики и закономерности эволюционного процесса (например, значение мутационной изменчивости, важную роль естественного отбора, формирова­ние сложных организмов на основе более простых и т.п.):

— здесь допускается идея о естественной эволюции человека от животных предков в телесном отношении, хотя отстаивается утверждение о сверхъестественном характере его духовной эволюции;

— но в рамках этой позиции категорически отрицается возмож­ность допущения фундаментальной роли случайности в разви­тии универсума и считается, что опосредованно, через вторичные причины, этот процесс однозначно детерминирует и направляет Бог.

Весь универсум развивается закономерно,

согласно воле Бога и в направлении заданной Богом цели.

ВЕРОЯТНОСТНЫЙ МИР И НОВЫЕ «МОДЕЛИ» БОГА

Как видим, и сегодня многие богословы пытаются строить некую (используя предложенную терминологию) монархо- деистическую модель Бога. В рамках такой модели Бог рассматривается как трансцендентный по отношению к миру Абсолют, всемогущий, заранее однозначно детерминирующий ход развития универсума. Для Бога, а соответственно и для сотворенного им мира нет ничего ^непредвиденного, неопределенного. А события, которые люди называют случайными, являются таковыми не объективно, а субъективно, в силу несовершенства человеческих познавательных способностей, не дающих людям возможности выявить подлинные причины подобных феноменов.

Конечно, возникновение и развитие такого направления, как атеистический эволюционизм, обусловлены грандиозным прогрессом на­учного познания. Однако наука оказала здесь влияние прежде всего на модификацию религиозной картины мира. Представления же о Боге как подталкивающем в определенные периоды, направляющем процесс развития мира остались по сути на уровне нового времени.

Однако, подчеркивают многие современные христианские богословы, нельзя все же забывать о том, что наука XX в. значительно отошла от ньютоновской концепции природы и (под влиянием в первую очередь эволюционной модели с ее слепой случайностью и квантовой : механики с ее принципом неопределенности), разрушила механистическое мировоззрение в целом и приступила к формированию нового .видения мира. Основные его характеристики таковы:

— универсум возник в результате Большого взрыва и его возраст составляет около 20 млрд лет;

— природа вся исторична, и даже базисные, фундаментальные ее формы радикально изменяются. Именно так, эволюционно, возникали последовательные уровни организации: физическая материя, жизнь, психика, культура:

— мир способен к самоорганизации, самоупорядочиванию, которые реализуются благодаря тому, что сама природа оказывается в состоянии отобрать наилучшие варианты из спектра осуществляющихся возможностей;

— человеческое бытие не является необходимым, оно случайно в смысле его неприсутствия во всех возможных актуальных мирах. «Возникновение человеческого сознания с его свойст­вами свободы и восприятия возможно только в космосе, характеризующемся определенными ограничениями, лимита­ми, давлениями. Космический порядок является необходимым пререквизитом сознательного, персонального, человеческого существования»;

— природа теперь рассматривается как целостная и взаимосвя­занная. Основу же реальности составляют не субстанции или частицы, а отношения;

— редукция, как и прежде, признается плодотворной, но не как универсальный природный принцип, а только как метод ана­лиза отдельных компонентов систем. А главное внимание теперь уделяется целому – самим системам;

— вместо строгого механистического детерминизма теперь предлагается сложная комбинация закона и случая.

С появлением квантовой механики стало ясно, что поведение электрона подчиняется не однозначным, а вероятностным законам и его местоположение в атоме можно определить только вероятно­стно. При анализе поведения частиц на всех атомных уровнях мы вынуждены пользоваться принципом неопределенности. С такой же неустранимой неопределенностью ученые столкнулись и при попыт­ках точного определения энергии и времени. Вместе с тем вероятностные процессы, проходящие на более низких уровнях, вполне совместимы с детерминированными про­цессами, характерными для более высоких уровней организации материи.

 

«МОДЕЛЬ» БОГА В ТЕОЛОГИИ ПРОЦЕССА

 

Эта современная научная картина мира

порождает новый образ Бога.

За всем развертыванием мирового процесса стоит Бог, присутствующий во всем, но не участвующий в каждом событии в качестве его причины, действующий посредством сложной комбинации закона и случая, экспериментирующий с миром и не знающий конечного резуль­тата своих экспериментов.

Здесь случай не является ни пугающим, ни привлекательным. Он просто представляет собой то, что требуется для реализации возможностей универсума. Если мир обязан своим существованием Богу-творцу, то нет оснований сомневаться в том, что Бог мог «позволить развиваться потенциальностям своего универсума во всем его многообразии через действие случайных событий». То, что так смущало Эйнштейна, – играющий в кости Бог – теперь оказывается как раз соответствующим действительности. «Здесь, – утверждает А. Пикок, – случай – это по­исковый радар Бога, простирающийся через все возможные мишени, доступные его исследованию».

Рассуждая подобным образом, ряд христианских богословов приходят к выводу, что современной картине мира, в которой природа изображается как развивающаяся посредством взаимодействия случая и закона, как непрерывно эволюционирующая, как представляющая собой «взаимосвязанную сеть бытия», соответствует и новая «модель» Бога и его отношения к миру.

Эта модель

ни монархическая,

ни деистическая.

Это модель ПРОЦЕССА.

Здесь Бог ни всемогущ, ни беспомощен. Он не детерминирует и не контролирует мир, а участ­вует в нем на всех уровнях, улучшая согласован­ность его составных частей и поддерживая его существование.

«Бог не действует непосредственно, и ничто происходящее не является исключительно актом Бога... Бог не вмешивается спорадически со стороны, а скорее присутствует в развертывании каждого события».

Бог учится и растет вместе со своим творением.

Таким образом, становление и развитие мира есть одновременно становление и развитие Бога.

Итак, по мнению А. Пикока, известного протестантского теолога Ч. Хартсхорна, Я. Барбура и ряда других богословов, творение мира еще не закончено, оно продолжается, и Бог по отношению к нему имманентен и трансцендентен. Творец, конечно, больше, чем мир.Но именно в Боге мир существует. И именно Бог через многообразные уровни творения открывает своё значение для человека.

БОГ В МИРЕ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ И ВЕРОЯТНОСТИ

Один из крупнейших специалистов в области проблематики религии и наука американский теолог Х. Ролстон, рассматривает другой аспект влияния науки на представления о Боге. Сегодня, согласно теории относительности и квантовой механике,

- пространство и время больше не рассматриваются как пассивные, а видятся генераторами и носителями всей «игры частиц» и даже творцами друг друга;

- больше нет абсолютных пространства и времени; нет и абсолютного «сейчас»; нет всеобщих больших часов, а есть только локальные часы;

- микромир убедительно демонстрирует свою индетерминированность – подчинение не однозначным, а вероятностным законам;

- все оказывается связанным между собой – пространство и время, время и движение, энергия и масса.

В этой связи, опасается Х. Ролстон, может возникнуть впечатление, что под ударами относительности и квантовой индетерминантности разрушается представление о религиозном Абсолюте.

На самом же деле, такая относительность вовсе не означает отрицания абсолютности Бога. Это означает только, что Бог познается в отношении, так же, кстати, как и любое явление природы. Мы имеем к объектам нашего исследования лишь относительный доступ и переводим их на привычный, понятный нам язык. Таким образом, читает Х. Ролстон, «то, что мы делаем так в физике, не препятствует, а скорее даже должно способствовать убеждению, что мы можем так же поступать и в религии».

Бог дает миру бесконечный и случайный потенциал для его развития. Именно случайный, ибо, создавая мир, Бог не только играет в кости, но и сыплет эти кости «снизу» ( будучи фундаментальной основой всего сущего), что обусловливает свободное развитие сотворенных им организмов.

Таким образом, творение, оставаясь зависимым от Бога, обретает и относительную независимость. Поэтому Бога не следует рассматривать просто как дающего базис всему сотворенному миру. На физическом уровне «Бог не является ни архитектором, ни часовщиком; он Плазма и Процесс».

ЧЕЛОВЕК НЕ «ВЕНЕЦ ТВОРЕНИЯ»

В контексте современной научной картины мира теологами делаются новые акценты в их трактовке места человека в мире.

Творение мира – непрерывный процесс, характеризующийся множеством непрерывных новшеств.

Одним из «непредвиденных новшеств» является и возникновение человека.

Этот процесс, считает А. Пикок, представляет собой только одну, хотя несомненно, золотую нить, которая вытягивается из запутанного клубка эволюционной истории». Внутримировое творение, таким образом, не направлено исключительно на человека. Это вовсе не уменьшает значения и достоинства человека. Но осознание данного факта поможет оценить мир «без всякого следа антропоцентризма».

С идеями центризма, замечает Х. Ролстон, нужно вообще быть осторожными, ибо они регулярно терпят поражение.

- Коперник опроверг представления о привилегированном положении Земли.

— Дарвин представил появление человека как результат слепого естественного отбора.

- Эйнштейн поставил определение нашего местонахождения в пространстве и времени в зависимость от положения наблюдателя.

Конечно, мы, анализируя вопрос о Происхождении универсума, не можем не учитывать «человеческий фактор», но все же можно бы только пожалеть, если бы вся эта величественная Вселенная оказалась нужной только для нашего появления или даже для разбрасывания очагов разума повсюду во Вселенной».

Таким образом, представление об универсуме как обусловленном изначальной божественной целью – создать человека – встречает серьез­ные возражения у многих теологов.

Более того, некоторые богословы вообще трак­туют возникновение нашего универсума как результат простой случайности и считают возможным принять точку зрения о существова­нии многих миров, низвергая тем самым не только идею антропоцентризма, но и утвержде­ние об особом статусе именно нашей Вселенной.

 

7. ВОЗМОЖНОСТИ ИНТЕГРАЦИИ

У современных христианских богословов не вызывает сомнения то, что на формирование религиозною мировоззрения наука оказывает значительное влияние. Одни теолога склонны это влияние недооценивать, другие, наоборот, придают ему слишком большое значение, но в целом все они соглашаются с тем, что такое влияние было и продолжа­ется в наши дни.

ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ, РЕЛИГИЯ И НАУКА

Важное значение для взаимопонимания между богословами и учеными, как считают многие христианские богословы, для теологии имеет принцип дополнительности.

Как известно, согласно квантовой механике, невозможно одновременно получить точную информацию о скорости и координа­тах частицы. Для получения же о ней целостной информации физики используют принцип дополнительности, выдвинутый Н. Бором для истолкования познавательной ситуации, возникшей в квантовой механике.

Рассматривая дополнительность как эвристическое приспособление в познавательном процессе, многие теологи в своих доктринах используют ее язык.

Так, известный немецкий католический теолог Г. Кюнг замечает, что можно провести прямую параллель между непостижимость и непредставимостью света как волны и частицы и непостижимо­стью и непредставимость феномена воскрешения. При помощи языка дополнительности выражается также двойст­венность человеческого и божественного в единстве грех ипостасей, разрабатываются и применяются персональные и им персональные модели Бога.

Например, описание П. Тиллихом Иисуса Христа как «персонального Слова и имперсонального Логоса», по мнению Я. Барбура, американского теолога Р.Рассела и ряда других теологов, явно требует применения теологической дополнительности.

Обсуждая эту проблему, богословы также подчеркивают, что использование принципа дополнительности, во многом обусловленное ограничениями нашего языка, позволяет нам говорить парадоксами, связывать вместе понятия, которые кажутся взаимоисключающими. В связи с этим Р. Рассел, например, утверждал, что «теологическая дополнительность... может освещать многие противоречивые пункты в теологии».

Некоторые богословы даже полагают, что по принципу дополнительности можно вообще строить отношения между религией и наукой. Х. Ролстон, в частности, считает, что, исходя из возможности рассмат­ривать электрон и как волну, и как частицу, и как волну и частицу одновременно, подобным образом можно трактовать и взаимоотношения религии и науки – они могут быть и исключающими и дополняющими друг друга.

К ЕДИНОЙ КАРТИНЕ МИРА

Многие теологи рассматривают построение единой целостной картины мира как одну из важнейших задач не только науки, но и религии. Для ее решения они считают необходимым объединение религиозного и научного путей познания действительности.

Папа Иоанн Павел II подчеркивает, что «единство, которое мы ощущаем в творении на основе нашей веры в Иисуса Христа как Господина универсума, и соответствующее единство, к которому мы стремимся в наших человеческих сообществах, отражены и даже подкреплены тем, что открывает современная наука».

Наука дает нам понимание универсума как целого, в котором все взаимосвязано.

Наука формулирует законы, объединяющие огромное многообразие структур и организмов, представляющих мир на всех уровнях – от физи­ческого до социального. Поразительный пример здесь, как считает Иоанн Павел II, предоставляет современная физика, в которой успешно идет поиск объединения всех четырех фундаментальных физических сил.

Научные теории, таким образом, обладают большими ресурсами. которые можно плодотворно использовать в теологическом исследовании. Но, как подчеркивает Иоанн Павел II, для адекватной реализации этих ресурсов теологи, несомненно, должны быть сведущими в науках. Кроме того, это предохранит их, с одной стороны, и от сверхпоспешного использования научных теорий (таких, например, как происхождение Вселенной в результате Большого взрыва) в апологетических целях, и, с другой – от преуменьшения значения таких теории для углубления наших представлений в традиционных областях теологическою исследования. При взаимодействии религии и науки силы обеих сторон должны быть хорошо сбалансированы.

Так, по мнению Ч. Гендерсона (и в таком стиле высказываются многие богословы), «игнорировать находки науки теологически безответственно, а игнорировать глубочайшие импульсы теологического ду­ха самоубийственно для науки. Чтобы понять универсум, мы должны пытаться понимать его, насколько это возможно, в его целостности».

Итак, по мнению богословов, в отношениях между христианством и наукой недостаточно просто избегать конфликтов, нужно найти путь к согласию и конструктивному взаимодействию, дающему возможность углубления представле­ний о Творце и творении и позволяющему соз­дать единую, адекватную картину мира.

Таким образом, мы видим, что под влиянием особенностей современной эпохи – социального и научно-технического развития – в христианской религии происходят существенные изменения, которые демонстрируют не только огромную роль науки в жизни человечества, но и большие возможности развития религиозного сознания. Книга «Философия и методология науки» представляет собой пособие по общему курсу «Философия и методология науки», изучение которого предусмотрено для подготовки магистров и аспирантов всех специальностей. Оно охватывает основной комплекс проблем этой дисциплины, отражает современное состояние научных исследований в данной облас­ти. Ясный и образный язык работы, ее четкая структура, а также оригинальная методическая обработка делают эту книгу интересной и доступной широкому кругу читателей.