Логическая структура гипотезы

В любой гипотезе можно выделить, во-первых, ее основание, состоящее из посылок, в качестве которых используются эмпи­рические и теоретические суждения, и, во-вторых, заключение, которое, в отличие от дедукции, не следует из посылок, а по­следние лишь с той или иной степенью вероятности подтверж­дают его или делают- вероятным. Поэтому по своей логической структуре гипотеза аналогична правдоподобному умозаключе­нию. К последним в логике обычно относят индукцию, анало­гию и статистические выводы, которые, несмотря на их разли­чие по форме и функциям в познании, обладают той общей особенностью, что их заключения имеют правдоподобный, или вероятностный ^ характер. Но это внешнее, формальное сход­ство не учитывает существенного различия по концептуальному содержанию между гипотезой и правдоподобными умозаключе­ниями. В самом деле, посылки правдоподобного рассуждения, например, неполной индукции являются истинными сужде­ниями, но одних их недостаточно, чтобы гарантировать досто­верность заключения. Совсем иначе обстоит дело в полной ин­дукции, где заключение делается на основе изучения всех част­ных случаев и потому является достоверным. Принципиальное отличие гипотезы от правдоподобных рассуждений состоит в

 

том, что истинность ее посылок иногда' остается неопределен­ной и, кроме того, сами посылки изменяются по мере разра­ботки гипотезы. Ведь гипотеза, будучи формой развития науч­ного знания, оперирует в ходе исследования не фиксирован­ными, а изменяющимися данными.

Между основанием гипотезы, или ее посылками, т.е. эмпи­рическими фактами, данными и свидетельствами, и заключени­ем существует определенное логическое отношение, которое выражается в том, что релевантные, т.е. относящиеся к опреде­ленной гипотезе факты и свидетельства, в той или иной степе­ни подтверждают заключение. Очевидно, что эта степень под­тверждения в каждый период времени не остается постоянной, а изменяется со временем. Чтобы лучше представить характер логического отношения между заключением гипотезы и ее дан­ными, сравним его со знакомым нам логическим отношением заключения и посылок в дедуктивном выводе. В нем, как из­вестно, истинность посылок полностью переносится на заклю­чение, и поэтому оно оказывается вполне однозначным или, точнее, достоверным. Но эта достоверность достигается за счет отказа от расширения знания, появления нового в познании. Психологически трудно, конечно, отказаться от представления, что при дедукции, например, теорем из аксиом мы получаем нечто новое, но это новое имплицитно, или неявно, содержа­лось в аксиомах. При доказательстве мы лишь раскрываем это содержание, делаем его явным, но с гносеологической точки зрения оно уже содержалось в аксиомах. Поэтому традицион­ное определение дедукции как умозаключения от общего к частному знанию, несмотря на его очевидные недочеты, имеет определенный смысл потому, что именно так дедукция пре­имущественно используется в реальной практике рассуждений.

Характерная особенность дедуктивных рассуждений состоит в том, что поскольку их заключения имеют достоверный и окончательный характер, постольку они обладают автаркией, или относительной самостоятельностью и поэтому могут быть отделены от посылок¹. Так, например, теоремы, доказанные с помощью дедукции из аксиом, могут в дальнейшем применять­ся без всякой ссылки на эти аксиомы. Совсем иначе обстоит дело с гипотезой и правдоподобными рассуждениями вообще,

¹ Пойа Д. Математика и правдоподобные рассуждения. — М.: Изд-во иностр. лит., 1957. — С. 371.

поскольку степень их правдоподобия напрямую зависит от тех релевантных фактов или данных, которые в данный период времени служат для подтверждения их заключений. Поэтому такие заключения не могут быть отделены от посылок. Но это отнюдь не означает, что между гипотезой и ее основанием не существует различия, особенно когда речь заходит о гипотезах эмпирических и фактуальных наук.

Факты, события, свидетельства и другие данные, состав­ляющие основание гипотезы, обычно тщательно изучаются и фиксируются и поэтому могут быть установлены с помощью объективных средств исследования. Заключение же или гипоте­за, основанная на них, представляет собой предположение и, следовательно, однозначно не вытекает из них. В опытных И фактуальных науках возникают дополнительные трудности, свя­занные с тем, что основания, или посылки, гипотез опираются на эмпирически наблюдаемые факты, а их заключения держат теоретические понятия о ненаблюдаемых объектах. Действи­тельно, гипотезу называют «фактуальной, если и только если (1) она непосредственно или косвенно относится к фактам, ко­торые еще не наблюдаемы в принципе, и (2) она корректирует­ся с точки зрения нового знания»¹.

В этом определении правильно подчеркивается, что данные, на которых основывается гипотеза в эмпирических и фактуаль­ных науках, должны быть не только наблюдаемыми, но и до­статочно надежными и не выходить за рамки опыта и наблю­дения. Гипотеза же создается для того, чтобы объяснить факты известные и предсказать неизвестные. Естественно поэтому, что по своему объему она должна быть шире имеющихся фак­тов, а по содержанию — глубже эмпирического знания, на ко­тором она строится. Это различие проявляется в самом содер­жании и логической форме тех высказываний, с помощью ко­торых формулируется гипотеза и ее основание. Хорошо извест­но, что начиная с Аристотеля отличительный признак науки видели в том, что она имеет дело с общими, универсальными утверждениями, в то время как эмпирические сведения выра­жаются с помощью частных и единичных суждений. Отсюда легко могло возникнуть мнение, считать все научные гипотезы универсальными утверждениями. Однако такой взгляд не со­гласуется с реальным положением дел в науке, в особенности в

¹ Bunge M. Scientific Research. V. 1. — Berlin - N. Y.: Springer 1967. - P. 222.

современной, где наряду с гипотезами универсального характе­ра все чаще встречаются гипотезы частного характера, в осо­бенности статистические.

К гипотезам универсального характера прибегают тогда, когда имеются основания предполагать, что исследуемое свой­ство или закономерность относятся ко всем без исключения случаям. Однако прежде чем прийти к такому заключению, не­редко приходится изучить множество частных случаев и сфор­мулировать ряд гипотез частного характера. Но наибольший интерес среди гипотез неуниверсального, частного характера вызывают, конечно, стохастические, или вероятностные, гипо­тезы, которые выражают специфические закономерности мас­совых случайных явлений и событий. Именно наличие случай­ности в мире служит фундаментальной основой для существо­вания статистических законов, для открытия которых и исполь­зуются стохастические гипотезы.

В логической структуре формальное различие между уни­версальными и частными гипотезами выражается в использова­нии разных кванторов: для универсальных гипотез применяется квантор всеобщности, для частных — квантор существования. Связь между гипотезой и ее основанием чаще всего формули­руется в языке в виде условного предложения «если Е, тогда Я», в котором Е обозначает основание, а Н — гипотезу. Иногда гипотеза может быть сформулирована также и в виде утверди­тельного предложения, например: «Существует жизнь на других планетах». Однако форма условного предложения лучше выражает связь и различие между основанием и заключением гипотезы.

return false">ссылка скрыта

Основания, или посылки, гипотезы отличаются от ее за­ключения прежде всего по характеру своей общности и логи­ческой силе. В самом деле, они не могут быть такими же об­щими и тем более универсальными, как и заключение. Ведь посылки гипотезы должны логически следовать из заключения, а не наоборот, и поэтому они логически слабее заключения. Как уже отмечалось выше, факты, наблюдения и эксперименты служат лишь для эмпирического обоснования гипотезы. Они либо опровергают, либо с той или иной степенью правдоподо­бия подтверждают ее. Поскольку универсальные суждения ни­когда не могут быть окончательно проверены конечным числом фактов или наблюдений, постольку они обычно не используют­ся в качестве посылок гипотезы.

По вопросу о характере суждений, служащих посылками гипотезы, в методологии науки существуют две точки

зрения. Сторонники первой из них заявляют, что данные, на которые опирается гипотеза, должны быть суждениями о непо­средственных чувственных восприятиях, в надежности которых можно быть уверенным. Их оппоненты, сторонники второй точки зрения, справедливо указывают, что результаты научного познания должны иметь объективный характер и поэтому они относятся не только и не столько к непосредственным чув­ственным данным, которые имеют индивидуальный и субъек­тивный характер, сколько к свойствам и отношениям предме­тов и явлений реального мира. Такими же независимыми от индивидуальных субъектов, т. е. интерсубъективными, обязаны быть посылки гипотез. Хотя они и не всегда являются досто­верными суждениями, но в целом должны быть достаточно на­дежными, чтобы строить на них объективное научное знание. Некоторые западные философы, отмечая недостаток первой точки зрения, тем не менее не исключают ее правомерности, а * считают обе точки зрения дополняющими друг друга¹. С этим вряд ли можно согласиться, ибо в таком случае результаты на­учного познания лишаются не только объективного, но даже интерсубъективного характера.