ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УЧЕНОГО В МЕЖРЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПЕРИОДЫ

По самому исходному замыслу И.Лакатоса деятельность ученого в межреволюционные периоды носит творческий характер.

Каким образом развивается, трансформируется, изменяется, совершенствуется первоначально высказанная догадка, И.Лакатос раскрыл в своей книге «Доказательства и опровержения».

(405)

Даже в ходе доказательства, обоснования знания, полученного в ходе последней более или менее значительной революции, это знание трансформируется, поскольку, полагает И.Лакатос, «человек никогда не доказывает того, что он намеревается доказать». Кроме того целью логического доказательства, утверждает И.Лакатос, является не достижение безусловной веры, а порождение сомнения.

По Т.Куну, все новые и новые подтверждения парадигмы, получающиеся в ходе решения очередных задач-головоломок, укрепляют безусловную веру в парадигму — веру, на которой держится вся нормальная деятельность членов научного сообщества.

У И.Лакатоса процедура доказательства истинности первоначального варианта исследовательской программы приводит не к вере в нее, а к сомнению, порождает потребность перестроить, усовершенствовать, сделать явными скрытые в ней возможности. В своей книге И.Лакатос анализирует, каким образом осуществляется рост знания через серию доказательств и опровержений, в результате которых изменяются сами исходные предпосылки дискуссии и доказывается не то, что первоначально предполагалось доказать.

У И.Лакатоса, в отличие от Т.Куна, революционная научно-исследовательская деятельность не является прямой противоположностью деятельности ученого в межреволюционные периоды. Это связано в первую очередь с пониманием научной революции.

Поскольку в ходе революции создается лишь первоначальный проект новой научно-исследовательской программы, то работа по ее окончательному созданию распределяется на весь послереволюционный период.

Во второй половине XX в. в историографии науки создается ситуация, когда понимание спокойных, эволюционных периодов в развитии науки стало полностью зависеть от той или иной интерпретации научной революции.

Теперь уже эволюция понимается через революцию.

Как и в эволюционистских концепциях, в некоторых вариантах которых революции исчезали даже из феноменологических описаний (Дж.Сартон, в частности), так и теперь, когда в центре внимания оказались научные революции, спокойные, кумулятив-

(406)

ные периоды в развитии науки перестали фигурировать в ряде историко-научных концепций.

Это относится, например, к К.Попперу, который особо подчеркивает перманентный характер научных революций, для него история науки — это непрерывная цепь революций. Каждая новая теория тем более научна, чем больше у нее возможностей быть фальсифицированной, опровергнутой; чем чаще происходят такие опровержения, тем о более успешном развитии науки можно говорить.