Остеопатия Сатерленда.

Вильям Гарнер Сатерленд (1873-1954) родился в Америке, в сельской местности штата Миннесота. В отличие от Стилла или Литтлджона, он не связывает свою жизнь с медициной. Случайности жизни заставляют его сначала выбрать профессию печатника, а затем журналиста. В 1893 он оставляет свою должность журналиста и поступает в университет Айовы, чтобы получить второе образование. Но он не заканчивает обучения и возвращается в местную газету, сначала на должность старшего матера, а затем журналиста. В ходе своей журналистской деятельности, он узнает об остеопатии и о тех противоречивых слухах, которые ходят вокруг неё. Чтобы во всем разобраться, он решает сделать репортаж. В 1897 году он отправляется в Кирксвиль. Его поражают как остеопатические техники, так и полученные результаты. Он решает бросить всё и стать остеопатом. В 1898 году он начинает обучение в колледже Кирксвиля, всего на один год позже, чем Литтлджон, которого он, несомненно, знал как студента по остеопатии и преподавателя по физиологии.

Сатерленд рассказывает, как ещё в то время, когда он был студентом, его осенила одна мысль, когда он рассматривал полу-расчлененный череп: «Когда я рассматривал череп, пребывая в мыслях о философии Стилла, моё внимание привлекли скошенные края суставных поверхностей клиновидной кости. Вдруг меня пронзила мысль: «края скошены, как у чешуек рыб, что означает подвижность для обеспечения механизма дыхания»». (Strand Sutherland, 1962, 12). Он делал всё, чтобы прогнать эту мысль, которую сам назвал бредовой идеей. На дворе 1898 год, он ещё не получил диплом. Идея подвижности костей черепа кажется просто чокнутой. Он получает диплом остеопата в 1900 году и долгие годы работает, придерживаясь той линии, которой научился в колледже. Только в 20-х годах 20-го века он начинает заниматься своей идеей, но вначале с целью доказать, что он ошибается, и что кости черепа неподвижны. Он начинает с того, что расчленяет череп, который он в шутку называет Майком: «Осторожно, ловко, пользуясь только лезвием ножа, я разделил запутанные кости Майка. Это было сложнее, чем кажется… Когда было необходимо изучить череп в целом, Майка можно было собрать, благодаря системе винтов и каучуковых браслетов». (Strand Sutherland, 1962, 18).

Сатерленд вскоре замечает, что устройство сочленений, которые он открыл, очень похоже на соединения механизмов, которые ему были знакомы. По долгу своей первой профессии печатника, ему приходилось заниматься механикой. Он начинает принимать идею о возможности движения: «Осмелюсь ли я подумать, что эти механизмы не просто обозначают тенденцию к движению черепа, но что они принимают активное участие в движении? Каким образом бы я смог подтвердить или опровергнуть это?» (Strand Sutherland, 1962, 20).

Он начинает долгую серию экспериментов, сначала на высушенных костях, а затем и на собственной голове. Для этого он часто использует приспособления, собранные из разношерстных и зачастую измененных элементов, служащих для достижения его цели: шлем и перчатки для бейсбола, кожаные ремешки, пряжки, деревянные миски, куски каучука и т.д. Эти исследования предпринимаются им не для развлечения. Через них он пытается на своем собственном черепе воспроизвести механические поражения, индуцируемые сильными нагрузками. Последствия некоторых экспериментов серьезно беспокоят его жену, например, эксперимент по скручиванию (стрейн): «В период реакции на эксперимент в некоторые моменты Вилл был сам не свой. (…) Он был крайне нервозен, напряжен и раздражался по малейшим поводам. Это резко контрастировало с его обычной уравновешенностью, его спокойствием и его обходительностью. Менялся цвет его лица, иногда он так бледнел, что менялось выражение его лица». (Strand Sutherland, 1962, 56).

А вот что скажет сам Сатерленд: «Из-за моего скептицизма, касающегося подвижности костей черепа, мне пришлось предпринять многочисленные опыты на своем собственном черепе. Я не рисковал выполнять эти опыты на других черепах, кроме своего. Мне нужна была живая голова, потому что я хотел получить такое знание, которое мне не мог дать мертвый череп из лаборатории. Чтобы доказать, что движение между костями живого черепа невозможно, мне пришлось собрать знания о многих вещах. Если бы я тестировал эти явления на ком-нибудь другом, я получил бы всего лишь некую информацию, им же досталось бы знание». (Wales, 1990, 4-5).

Мало-помалу у него возникает понимание, и он создает механическую модель, позволяющую ему подтвердить свои догадки: Первичный дыхательный механизм (ПДМ). «Первичный дыхательный механизм заключается во флуктуации спино-мозговой жидкости, главным образом внутри и вокруг головного и спинного мозга. Мотильность головного и спинного мозга, мобильность костей черепа и крестца между подвздошными костями, внутричерепные и внутри-спинальные мембраны, функционирующие как мембраны взаимного натяжения между полюсами артикулярного прикрепления, являются так же частью этого механизма. Подвижность крестца между подвздошными костями – это непроизвольное движение, которое следует отличать от постуральной мобильности подвздошной кости и крестца. Подвижность крестца не управляется никаким мышечным посредником, не существует никакого мышечного прикрепления между крестцом и подвздошными костями. Кости черепа и крестец функционируют как функциональное единство, обладающее непроизвольной мобильностью в ходе периодов первичного дыхания». (Wales, 1998, 216).

Попытки Сатерленда поделиться своим подходом с коллегами-остеопатами встречают безразличие, граничащее с враждебностью. Вплоть до конца 20-х годов его публикации включают только классические остеопатические техники. И только в 1929 году в колледже Кирксвиля он излагает письменно свои первые выводы краниальной теории. С начала 30-х годов ему удается опубликовать несколько статей по своей краниальной концепции в Northwest Bulletin, журнале Ассоциации остеопатов штата Миннесота. Его статьи выходят в колонке анонимного автора, под названием Краниальные понятия от Blunt Bone Bill.

 

Игра слов: Blunt – это город, глее он работал журналистом. А общий смысл слова примерно такой: «прямой», «честный».

 

Дальнейшие исследования заставили его заинтересоваться детьми и поступить на временную работу в медицинскую службу для детей, где он проработал много лет, чтобы наблюдать за детьми, а потом и лечить их. Он изучает эмбриологическое развитие нервной системы и черепа, выявляет специфику детского черепа, в частности, в момент рождения, и развивает лечебные техники на черепе. Сегодня больше не нужно доказывать пользу краниального остеопатического подхода для ребенка.

В 1939 году он публикует под своим именем произведение «Шар черепа», первая личная публикация, кроме статей в различных журналах. Её цель – познакомить с основами краниальной концепции. Данная публикация не имела успеха, вызвала очень незначительный интерес и многочисленную критику, основанную, главным образом, на отсутствии научных доказательств.

Несмотря на это, понемногу концепция завоевывает сторонников, число заинтересованных остеопатов растет, что позволяет Вильяму Сатерленду уделять все больше и больше времени преподаванию, не прекращая при этом развивать свою теорию.