Намерение.

Ещё одно происшествие усилило моё предположение об интерактивном диалоге с живыми тканями. Однажды я был поражен, когда почувствовал, что череп пациента спонтанно шёл в торсию, когда я мысленно задавал ему вопрос: «Поглядим, нет ли торсии в этом черепе?» Первой реакцией стало сомнение.

Поэтому я проделал такой же эксперимент с другими пациентами, и их ткани ответили. Я сделал открытие, что обладал способностью сознательно индуцировать моё намерение в ткани пациента и получать ответ. Но ответ не был одинаковым и равным со стороны всех параметров. Большей частью один параметр был свободнее, чем другой. Мне следовало анализировать качества ответов и сравнивать их.

Используя намерение, я мог с легкостью собирать различные параметры поражения сфено-базилярного симфиза. Достаточно было последовательно называть параметры каждого поражения и анализировать параметр, дающий наиболее быстрый ответ. Потом я просил ткани пойти в сторону параметра, дающего наиболее быстрый ответ, те есть в направлении свободы, и удерживал их там, чтобы последовательно проанализировать другие параметры. Какая смелость по отношению к моим преподавателям, просившим меня никогда ничего не индуцировать!

Различие состояло в том, что теперь я действовал сознательно, а затем анализировал ответ тканей, отвечавших на мой запрос. Я так же заметил, что ткани – т.е. сама жизнь – всегда пытаются дать ответ, но делают они это так, как могут. Сегодня я выработал способ, состоящий в систематической, но сознательной индукции. Я почти уверен, что для получения какой-нибудь информации, идущей от живых тканей, нужно индуцировать эту информацию, т.е. спросить ткани. Одновременно, я понял, что, без сомнения, я попал под влияние мистики, ловя индукцию от других людей и пытаясь к ней адаптироваться, адаптировать к ней ткани пациентов, со всеми их проблемами, которые следовали из этого.

Это позволяет нам понять, почему мы все, в конце концов, приходим к тому, что научаемся чувствовать одно и тоже на уровне краниальной системы: мы чувствуем то, чего ожидаем!

К несчастью, эти открытия нанесли сокрушительные удары по прежним воззрениям.

И опять, как Колумб, я затерялся посреди океана.

Океан перцепций, опять он. После того, как были поколеблены мои прежние ориентиры, хотя и очень шаткие, я очутился перед необходимостью найти новые, что потребовало от меня некоторого времени.