Присутствие.

Первым важным для меня шагом было открытие понятия присутствия и его необходимости..

Присутствовать. Многим это покажется банальным. Однако с точки зрения каждодневной практической работы, это не столь банально. «Все что кажется очевидным, прячет нечто, что таковым не является». (Valery in Favre, 1944, 210). Что же это означает, присутствовать? Только прямой опыт может нам дать ответ на этот вопрос. Нужно, чтобы кто-нибудь указал мне, что делать, чтобы достичь такого состояния, чтобы я смог использовать в своей практической работе то, что мне предложено, чтобы я почувствовал, что происходит важного для меня, чтобы я сравнил это с предыдущим состоянием. Этому нужно учиться, а изучение требует педагогической методики, тщательной тренировки, которая почти полностью отсутствует во французском преподавании остеопатии. Как только произошла экспериментальная отработка этого состояния, состояния присутствия, нужно перейти к воссозданию условий, позволяющих его обретать вновь и вновь, улучшать его изо дня в день, несмотря на помехи, которыми изобилует жизнь.

Когда я открыл понятие присутствия, когда я научился входить в это состояние, когда это состояние стало константой, когда я научился уверенно добиваться этого состояния, я начал воспринимать вещи, которые никогда ранее не ощущал, как в области остеопатии, так и в жизни в целом. К сожалению, многие из этих вещей не фигурировали в каталоге «легальных ощущений», что доставило мне много неприятностей, остеопатических и других. Я потерял дорогу в океане.

С остеопатической точки зрения, я сделал открытие: когда я доверял своим ощущениям, у пациента происходили положительные изменения. Особенно показательным было использование этого состояния в технике компрессии четвертого желудочка. Долгое время эта техника оставалась для меня источником сомнений. Говоря о ней с моими коллегами, я удивлялся тому факту, что многие из них уделяли ей так мало места. Вопрошая их о причинах нелюбви к этой технике, я чаще всего получал следующий ответ: «Она не дает мне интересных результатов» или «Эта техника не работает» или «У меня создается впечатление, что я теряю время». Другие остеопаты наоборот говорили о ней с энтузиазмом, были её убежденными сторонниками и регулярно практиковали. Что касается меня, в это время она давала мне не постоянные результаты, иногда чудесные, с изменениями на уровне тела пациента, иногда ощущаемые самим пациентом, а иногда, а по правде сказать довольно часто, сбивающие с толку: не происходило ничего, и я действительно чувствовал, что теряю свое время.

Отсюда и вопросы: почему некоторым остеопатам техника дает результат, а некоторым нет. А ведь сам Сатерленд считал её основной и говорил своим студентам: «Когда вы не знаете, что делать, делайте компрессию четверного желудочка» (Wales, изд.1990, 37). Так почему же, когда я практикую эту технику, она или чудесно работает или не работает вовсе?

Первый ответ был мне дан после того, как я ввел в свою практику состояние присутствия. При преподавании и при тренировке этой техники делается упор на физической составляющей её применения. Но никогда или очень редко говорится о ментальном состоянии оператора. Если при выполнении компрессии на затылочной кости и последующем ожидании наша мысль блуждает, где ей вздумается, то техника не будет успешной. Присутствие оператора – это основное. В этом, весьма возможно, и состоит разница между оператором, успешно применяющим эту технику, и между тем, который не получает совсем или получает небольшое изменение. Наши основоположники наверняка использовали эти элементы. Они были настолько естественны для них, что им даже не приходило в голову рассказать о них. Нам всегда кажется, что очевидное для нас, очевидно и для других. Увы, это великое заблуждение.

Когда я начал работать, используя присутствие, техника начала функционировать более регулярно. Но поняв, что именно моё состояние определяло результат техники, я снова ощутил растерянность: вот что смущает большинство остеопатов при слишком научном описании техники. Из текстов, к которым я смог получить доступ и в которых авторы рассказывали о пальпации, я понял, что большинство авторов описывают то, что чувствуют, никогда не рассказывая о том, как они делают, чтобы почувствовать то, что они чувствуют. Без сомнения, личность, настолько погруженная в свою тему, как Сатерленд, не задавалась такими вопросами. Те люди, которые последовали за Сатерлендом, тоже сочли их достаточно решенными для себя, поэтому не задавали.

Это описание того, что чувствовали наши основоположники, ввело нас в заблуждение: мы поняли его, как описание того, что нужно чувствовать. Это заставило нас расценить это явление, как нечто систематическое и постоянное, в то время как в жизни чаще всего доминирует разнообразие. Мы намереваемся проецировать заранее созданную модель на живую систему, которая, возможно хотела нам доверить нечто другое.