Кто виноват в проблемах детей?

Когда случается что-то неладное с ребятами и начинают доискиваться при­чин этого, одни утверждают: это школа виновата, она обо всем должна поза­ботиться, ей принадлежит главная роль в воспитании. А другие, напротив, считают, что школа в основном все-таки учит, а воспитывать должна семья. Я думаю, что и те и другие не правы. Если говорить образно, семья и шко­ла — это берег и море. На берегу ребенок делает свои первые шаги, получает первые уроки жизни, а потом перед ним открывается необозримое море зна­ний, и курс в это море прокладывает школа. Это не значит, что он должен совсем оторваться от берега, — ведь и моряки дальнего плавания всегда воз­вращаются на берег, и каждый моряк знает, как он обязан берегу. Семья дает ребенку как бы первичное оснащение, первичную подготов­ку к жизни, которую школа все-таки не может дать, потому что необхо­димо непосредственное соприкосновение с миром близких, окружающих ребенка, миром очень родным, очень привычным, очень нужным, миром, к которому ребенок с самых первых лет привыкает и с которым считается. А уже потом рождается известное чувство самостоятельности, которое школа должна не подавлять, а поддерживать.

Далее хотелось бы сказать вот о чем. Я часто вижу, как возникают — иногда по вине родителей, а иной раз по вине учителей — ненормальные отноше­ния между семьей и школой. Это приучает ребят к полной безответствен­ности. Дома школьник жалуется, что к нему плохо относится учительница, а в школе — что ему дома мешают заниматься. Все это происходит потому, что нет постоянного общения между учителем и семьей. С родителями своих ребят учитель должен встречаться не только по поводу какого-то ЧП, не только в школе на родительских собраниях. Очень хочется, чтобы учитель приходил в семью. Я понимаю, что если в классе 40 человек, то 40 до­мов и за целый день не обойдешь. Но за год это сделать можно, и не один раз. И ребята совсем в ином свете видят учителя, когда он приходит к ним домой. И возникает спокойный, дружеский разговор с родителями, и хо­рошо, если этот разговор начинается в присутствии ребят. Но конечно, если даже учитель очень хорошо узнает своих ребят, он не всегда должен вмешиваться в их личную жизнь и в их дела. Очень часто бывает, учитель выговаривает своему воспитаннику: «Почему ты перестал дружить вот с такими-то очень хорошими ребятами, а дружишь с эти­ми?» — «А что, они плохие?» — «Нет, они не плохие, но я считаю...» и т. д. Вот как под вывеской сплочения класса происходит насильственное и ис­кусственное сближение, которое прочным никогда не будет. Конечно, класс должен быть сплоченным. Но друзей выбирают по вкусу, по лично­му пристрастию, и, когда учитель вмешивается, добра не будет. Мы толь­ко приучим ребят лицемерить, врать и принизим в их глазах святое чув­ство дружбы, без которой коллектив не держится. Ведь коллектив состоит не из некоей однообразной массы, а из людей, связанных не только общим делом, но и дружбой. Поэтому мера вмешательства школы в личную жизнь ребенка должна быть разумно определена.

Хороший учитель сам понимает, где он должен остановиться или, по край­ней мере, обойтись без административного вмешательства. Здесь я цели­ком согласен с макаренковской формулой — «как можно больше требова­тельности, как можно больше доверия» (Кассиль Л. Навстречу друг другу // Л. Кассиль Увидеть будущее. - М., 1985 - С. 90-93).