Как полное сущностное определение трансценденции

 

И эту центральную часть учения Кант вводит в критической по отношению к традиционной метафизике форме. Таковая желает познавать сущее "только из понятий", т.е. лишь мышлением. Специфическая сущность чистого мышления определяется общей логикой. Чистое (bloßes) мышление – это соединение субъекта и предиката (суждение (Urteilen))xv. Такое соединение объясняет лишь представленное в соединяемых представлениях как таковое. Оно должно быть исключительно разъясняющим, "аналитическим", поскольку способно лишь "на игру с представлениями"160. Чистое мышление, если оно хочет быть таковым, должно "пребывать" при представленном как таковом. Конечно, и при таком ограничении оно имеет свои собственные правила, основоположения, за высшее из которых принимается "закон противоречия"161. Чистое мышление вообще не является познанием, но лишь элементом, пусть необходимым, конечного познания. Но может быть, исходя из чистого мышления, положенного как элемент конечного познания, возможно будет проявить его необходимую связь с тем, что первично определяет полное познание.

 

Поскольку предикат должен быть элементом познания, то дело идет не столько о его отношении к субъекту (апофантически-предикативный синтез), но о его (или, точнее говоря: субъектно-предикатной связи в целом) "отношении" к "чему-то совершенно иному"162. Это другое есть само сущее, "в согласии" с которым должно быть познание, а значит – и соответствующая структура суждения. Итак, познание должно "выходить" за пределы того, при чем необходимо "пребывало" поначалу в себе ограниченное чистое (bloße) мышление как таковое. Это "отношение" к "совершенно другому" Кант называет синтезом (веритативным синтезом). Познание как таковое, поскольку оно познает нечто совершенно другое, является синтетическим. Но поскольку синтезом может называться и предикативно-апофантическое соединение только в мышлении, специфический синтез познания ранее был выделен как синтез установления (а именно – нечто совершенно другого).

 

Этот "выход к совершенно другому", однако, требует причастности некоему "медиуму"163, в котором это "совершенно другое", которым само познающее существо не является и над которым оно невластно, может выявляться. То, что делает возможным этот себя-обращающий разрешающий встречу [предмета] "выход за свои пределы", Кант описывает следующими словами: «Это есть не что иное, как целое, содержащее все наши представления, а именно – внутреннее чувство, и его априорная форма – время. Синтез представлений основывается на способности воображения, а их синтетическое единство (необходимое для суждения) – на единстве апперцепции»164 xvi.

 

Так здесь вновь выступает троичность элементов, введенная на второй стадии обоснования, при первичной разметке сущностного единства онтологического познания. Третья и четвертая стадии показали, как эти три элемента образуют структурное единство, чьим образующим средоточьем является трансцендентальная способность воображения. Но то, что в ней образуется, – это трансценденция. И если Кант с целью решающего прояснения трансценденции возвращается теперь к этой троичности, то более нельзя довольствоваться той случайной приблизительностью ее вводного определения на второй стадии: она должна быть целостно представлена в прозрачности своей структуры, наконец выявленной трансцендентальным схематизмом. И поскольку пятая стадия является сводящей воедино, то сущностное единство трансценденции, показанное на второй стадии лишь как проблема, в ней должно быть постигнуто как просветленное и проясненное из основы своей возможности.

 

Поэтому Кант приводит теперь всю проблему сущности конечности в познании к короткой формуле "возможности опыта"165. Опыт значит: конечное, созерцающе принимающее познание сущего. Сущее должно быть дано познанию как предстоящее (Gegenstehendes). "Возможность" же в выражении "возможность опыта" обладает характерной двузначностью.

 

Возможно, что имеется в виду "возможный" опыт, в отличие от опыта действительного. Но в "возможности опыта" "возможный" опыт столь же мало является проблемой, как и действительный; проблемой являются они оба в отношении того, что первоначально делает их возможным. Поэтому выражением "возможность опыта" имеется в виду нечто разрешающее, делающее возможным (Ermöglichende) конечный, т.е. не необходимым, но возможным образом действительный, опыт. Эта "возможность", которая только и разрешает это "возможным образом", есть possibilitas традиционной метафизики и равнозначна с essentia или realitas. Реальные дефиниции (Real-Definitionen) заимствуются "из сущности вещи, из первой основы возможности". Они служат «познанию вещи согласно ее внутренней возможности»166.

 

Следовательно, "возможность опыта", прежде всего, означает единую цельность того, что по сути делает возможным конечное познание. «Следовательно возможность опыта – это то, что a priori дает всем нашим познаниям объективную реальность»167. Итак, возможность опыта равнозначна трансценденции. Описание таковой в ее полной сущностной целостности будет определением "условий возможности опыта".

 

"Опыт", понимаемый как испытывание в отличие от испытываемого (Erfahrenem), является принимающим созерцанием, которое должно позволять дать себе сущее. "Дать предмет", значит "предъявить его непосредственно в созерцании"168. Но что это значит? Кант отвечает: «соотнести представление предмета с опытом (будь он действительным или же возможным)»169. А это соотнесение значит: чтобы осуществилась возможность подачи предметом себя, прежде уже должно быть свершенным обращение к тому, что может ответить на это "обращение". Это предварительное себя-обращение к... является условием возможности испытывания.

 

Однако для возможности конечного познания необходимо и второе условие. Лишь истинное познание является познанием. Но истина означает "согласие с объектом"170. Таким образом, сначала необходимо выявить нечто подобное "с-чем", коррелят, (Womit) возможного согласования, т.е. нечто, что упорядочивает, подавая правило согласования. Т.е. должен стать открытым и как таковой доступным восприятию (vernehmlich) горизонт предстоящего. Этот горизонт есть условие возможности предмета в аспекте возможности его пред-стоянияxvii.

 

Итак, возможность конечного познания, т.е. испытывания испытываемого как такового, подчиняется двум условиям. Этими двумя условиями должна ограничиваться полная сущность трансценденции. Это ограничение может быть проведено положением, выражающим основу возможности синтетических, т.е. конечно познающих суждений, и как таковое с самого начала является значимым для "всех".

 

Какую окончательную формулировку дает Кант этому "высшему основоположению любого синтетического суждения"? Оно звучит так: «условия возможности опыта вообще суть одновременно условия возможности предметов опыта»171.

 

Решающее содержание этого положения заключается не столько в том, что выделено Кантом, сколько в этом "суть одновременно". Но что значит это "быть одновременно"? Им выражается сущностное единство полной структуры трансценденции. Она же заключается в том, что обращающее пред-оставление как таковое образует горизонт предметности вообще. Предварительное и всегда необходимое для конечного познания выхождение-к... (Hinausgehen zu) поэтому также всегда является "утверждением себя вовне" (экстазисом). Но то, что это сущностное "утверждение себя вовне" (Hinausstand zu...*) именно в "утверждении" (Stehen) образует и чтó удерживает перед собой – это горизонт. Трансценденция сама по себе – экстатически-горизонтальна. Это внутреннее членение в себе единой трансценденции и выражает высшее основоположение.

 

Потому его можно определить и коротко: то, что делает возможным испытывание, одновременно осуществляет возможным вообще доступное для опыта (Erfahrbare), т.е. испытываемое, как таковое. Это значит: трансценденция делает доступным конечному существу сущее само по себе (an ihm selbst). "Быть одновременно" в формуле высшего синтетического основоположения не означает только, что оба условия всегда имеют место одновременно, или то, что если мыслят одно, должно мыслиться и другое; как и не означает, что оба условия идентичны. Основоположение вообще не есть достигаемый с помощью вывода принцип, значимость которого должна быть установлена, для того чтобы опыт был возможен: оно есть выражение изначального феноменологического познания единой внутренней структуры трансценденции. Она была разработана в представленных стадиях сущностного наброска онтологического синтеза172.