ГЕНЕЗИС ФЕОДАЛИЗМА И ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ

Последним и одновременно самым мощным оплотом рабовладельческой формации является Римская империя, достигшая в первых веках нашей эры невиданных успехов в строительстве государства, развитии художественной культуры и городской цивилизации, сельского хозяйства, науки и техники. Однако великое переселение народов — наступление на цивилизованную Европу варваров — разрушило самую сильную державу мира.

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ — название глобально ис­торического процесса миграционных перемещений, длившихся на протяжении нескольких веков (IV-VII вв.), варварских племен (гун­ны, лангобарды, вандалы, готы, франки, германцы, славяне, сарма­ты) с окраин в центр Европы, находившийся тогда на территории Римской империи.

По существу это были катастрофические изменения. Как и от низверга­ющейся из жерла вулкана лавы, от варварского нашествия деться было не­куда. В округе все кишмя кишело вооруженными беженцами. Казалось, все пришло в движение и нет уже твердой почвы под ногами.

По расчетам специалистов, общее число варваров, осевших на римском Западе, составляло 5% населения данного региона. Ни вестготы, ни фран­ки, ни другие группы завоевателей не насчитывали более 100 тыс. человек. Ужас и переполох цивилизованных е&ропейцев того времени был вызван не столько их численностью, сколько жестокими нравами. Наступала не отдель­ная армия, а все население — со своими стадами, кибитками, полными де­тей и женщин, с множеством всадников-мужчин всех возрастов и молодых незамужних женщин. Возглавлялись они сильными и агрессивно настроен­ными вождями племен, кланов, племенных союзов.

Начало Великому переселению народов или, как его еще называют, на­шествию варварских народов положили гунны, хлынувшие на запад в 370 г. и потеснившие аланов и вестготов. Их нашествие по опустошительности и размаху сравнивают с татаро-монгольским нашествием в XIII в. Гунны сго­няли местное население, частично увлекая его за собой, частично истребляя

¹¹ Braudel F. The Wheels of Commerce. N.Y., 1982. P. 595-596.

и обращая в рабство. Общую картину нашествия варваров на Рим Ф.Р. Ша-

тобриан описывает так:

Рим сначала постепенно, а потом вдруг увидел, в самом сердце и про­винциях своей империи, малорослых, худощавых и смуглых людей или исполинов с зеленоватыми глазами, русыми волосами, омытыми в из­вестковой воде, намазанными горьким маслом или посыпанными яс-невым пеплом; одни — нагие, украшенные ожерельями, железными кольцами, золотыми браслетами; другие — покрыты кожами, броней, в широких шароварах, узких и пестрых туниках; на головах у иных шлемы, сделанные наподобие пасти диких зверей; другие с бритым подбородком и затылком или с длинной бородой и усами. Одни, пешие, размахивали палицами, дубинами, молотами, копьем, с одним и двумя крючками, обоюдоострыми секирами, пращами, стрелами с костяным наконечником, веревочными и кожаными арканами, длинными и ко­роткими мечами; другие на рослых боевых конях, покрытых железны­ми бляхами, или на уродливых и тощих, но быстрых, как орел, лоша­денках.

Общий всем варварам обычай состоял втом, что они пили брагу, воду, молоко и вино из черепа неприятеля. Одержав победу, они прибегали к всевозможным жестокостям; головами римлян они окружили лагерь Вара, а центурионы были зарезаны на жертвенниках, воздвигнутых богу войны. В случае поражения они обращали ярость против самих себя. Сподвижники первого вторжения кимвров, которых рассеял Марий, были найдены на поле сражения связанными друг с другом: они хотели сделать невозможным бегство и неизбежно погибнуть. Их жены вооружились мечами и копьями: воя, скрежеща зубами от бе­шенства и отчаяния, они били и кимвров. и римлян: первых как тру­сов, вторых как неприятелей; в пылу битвы они схватывали голыми руками острые мечи римских воинов, вырывали у них щиты и застав­ляли убивать себя. Видели бы вы, как они, окровавленные, с распу­щенными волосами, в черных одеждах, входили в повозки с тем, что­бы избить своих мужей, братьев, отцов, сыновей, задушить новорож­денных, бросив их под ноги лошадям, и в заключение заколоть себя. Одна из них повесилась на дышле телеги, привязав предварительно за горло двух своих детей к каждой ноге. Из-за отсутствия дерева для совершения подобной казни побежденный кимвр надевал себе на шею веревочную петлю и привязывал конец веревки к ногам или рогам быка; обращая себя таким образом в плуг особенного рода, он гнал животное рожком и удавливался.

Такие жестокие нравы встречаются у варваров пятого века. Их воинс­кий крик заставлял сильнее биться сердца самых неустрашимых рим­лян: германцы испускали этот крик, приставляя край шита к губам. Звук готского рога был всем известен¹².

С середины V в. начались массовые вторжения в Британию германских племен из Северной Германии и с Ютландского полуострова — англов, сак­сов, ютов, фризов. В результате непрерывных войн с местным кельтским населением к концу VI в. на территории Британии образовались семь вар­варских королевств: Кент, созданное ютами; Уэссекс, Эссекс и Суссекс, ос­нованные саксами; Восточная Англия, Мерсия и Нортумбрия, населенные

¹² Шатобриан Ф.Р. Общая картина жизни варваров в эпоху Великого переселения народов. — http:// molottora.narod.ru/book/st/varvar.htm.

в основном англами. Воинственные племена находились на стадии военной демократии. Пришельцы избегали городов, селились в хорошо укрепленных поместьях, позднее превращенных в замки.

Рождение феодализма — это уникальное явление в мировой истории. Но­вая, третья по классификации К. Маркса, общественная формация родилась от скрещения рабовладения и первобытно-общинного строя. В этом еще нет ничего удивительного, если бы не то обстоятельство, что привитый к мощ­ному стволу римской цивилизации первобытный дичок не победил само дерево. Скрещивание двух формаций привело к тому, что ранняя и более примитивная победила более зрелую и развитую. Возникший на развалинах великой Римской империи феодализм означал шаг назад на эволюционной шкале мировой истории. Завоевавшие Рим народы находились на стадии доклассового, первобытно-общинного строя, а покоренные ими римляне — на стадии классового, рабовладельческого общества. Лишь через несколько веков у варваров возникло классовое общество, но уже в форме феодализма. Возможно, что временный регресс представляет собой необходимую черту начального этапа феодализации, но лишь начального. На следующей стадии регресс сменился безусловным прогрессом и оживлением европейского об­щества только в XX в. и достиг своего пика в эпоху Возрождения. Около 1000 г. историки отмечают взлет христианского мира. Важнейшую роль в про­грессе средневекового Запада в период между X и XIV вв., сыграло широко­масштабное строительство, прежде всего за счет стимулирования экономи­ки. Рост производства строительных материалов (камень, древесина, желе­зо) и изготовление орудий труда для этого производства, транспортировка и подъем камня и значительных тяже­ стей, наем рабочей силы, финансиро­вание работ — все это сделало строи­тельство (прежде всего религиозно-культовых сооружений, а затем уже хо­зяйственных сооружений: мостов, риг, складов, а также жилых домов богачей) центром первой и почти единственной средневековой индустрии. В историческом и этническом смысле люди Средневековья представля­ли собой потомков варваров, долгое время сохраняли их обычаи, традиции, мировоззрение и уклад жизни. Желание варварских народов после их рассе­ления по римской территории разобщенными малыми группами сохранить свои традиции и обычаи, усиливалось страхом оказаться поглощенными ввиду своей малочисленности местным населением. Варвары стремились, по крайней мере поначалу, избегать городов, где была большая опасность их поглощения. Даже некоторые варварские короли, например франкские, предпочитали жить в своих сельских имениях, виллах, а не в городских «двор­цах». Они также становились сельскими жителями и вели образ жизни круп­ных земельных собственников. Случалось, что вновь прибывшие варвары оседали в сельской местности целыми деревнями.

Многие историки считают, что поселявшиеся на территории Римской империи варвары по уровню своего социального развития мало чем отлича­лись от местного населения: у них тоже господствовали аристократический строй, крупная частная земельная собственность, эксплуатация зависимых людей, составлявших большинство племени. Другие указывают на то, что вар­вары очень сильно отставали в своем развитии от жителей Римской империи.

Получилось так, что более продвинутые варвары раньше усвоили римс­кую культуру, сделав шаг вперед в своем развитии, а затем послужили пере­даточным звеном для сближения с ней более отставших варварских племен. Таким образом, генезис феодализма можно представить как поэтапный, многоступенчатый процесс. Раньше на путь феодализма вступила средизем-

Рис. 13. Варвары: вожди франкских племен (а); древнегерманский воин (6); франкский воин (в)

номорская Европа, позже — ее восточная и северная окраины. В процесс феодализации раньше втянулись южные славяне (протоболгары), затем — восточные славяне на Руси, несколько позднее, в X—XII вв., угро-финские, частично тюркские народы, оказавшиеся в сфере их влияния.

Нашествие варваров, если не рассматривать военную сторону дела и мас­совое истребление людей, происходило в режиме межкультурного диалога, встречного движения двух цивилизаций: деградирующая римская усваива­ла варварские обычаи, а варвары перенимали все передовое из римской. Ве­ликий кризис III—IV вв. являл собой время великой смуты: старые культур­ные традиции и политические институты уже не действовали, а новые еще не созданы. Римские города, особенно провинциальные, подверглись мас­совым разграблениям, голоду, болезням.

Такова страшная прелюдия к истории феодального Запада. Ее тональ­ность, по мысли Ж. Ле Гоффа, сохранилась на протяжении всех последую-щихдесяти веков. Война, голод, эпидемии, выкашивавшие население целых стран, — все это постоянно сопровождало жизнь средневековых европейцев.

На развалинах городской цивилизации Римской империи варвары создали новое по своему социальному укладу общество. Варвары принесли с собой тонкую технику обработки металлов, ювелирное и кожевенное мастерство, с почтением относились к образованности и достижениям римской культу­ры. Их предводители нанимали римлян советниками, перенимали римские нравы, украшали себя римскими титулами консулов, патрициев. По мнению Ле Гоффа, варвары выступали не в роли врагов, а в роли поклонников рим­ского политического устройства.

Несмотря на свою малочисленность, варвары, владея политической вла­стью, могли оказывать на генезис феодализма сильное влияние, насаждая на захваченных территориях привычные им формы общественных отношений и институтов. В завоеванных областях Юго-Западной Европы варвары зах-

ватывали земли местного населения: остготы — '/, земель, вестготы и бур-гунды — ²/, пахотных земель и '/, рабов. Значительная часть этих земель была передана королями варварской знати, из которой постепенно вырастали феодальные собственники земли. Большинство завоевателей составляли сво­бодные незнатные земледельцы. Варвары принесли сюда свою военную орга­низацию, основу которой составляли пешее ополчение всех свободных чле­нов племени и военная дружина вождей и короля, жившая за их счет. Остго­ты, а потом и лангобарды запрещали участвовать в войске местному населению. В среде пришельцев сохранялись пережитки родового строя, были также распространены узы личной верности, связывавшие дружинни­ков с их вождем, и покровительства (mundiitm) по отношению к ним со сто­роны последнего.

Хотя варвары составляли первоначально лишь несколько процентов ме­стного населения, общественная жизнь всей Европы была организована по их законам. Несмотря на зверства и жестокость завоевателей, население до­статочно благожелательно приняло их господство, так как оно означаю ос­вобождение от рабства. Верования и мифы по ряду моментов совпадали с христианскими воззрениями, что содействовало быстрому принятию хрис­тианства варварскими королями. Слабое развитие социальных институтов у германских народов сохраняло независимость личности на более высоком уровне, чем в обществах с развитой государственностью; поэтому варвары были больше привязаны к личной собственности, чем римляне¹³.

После крушения Римской империи и возникновения на ее территории многочисленных варварских королевств в Западной Европе начал рождать­ся новый мир Средневековья. Рождение новой Европы происходило в слож­ной обстановке войн, переселений, продолжающихся варварских вторжений на территорию Западной Европы и Византии. С возникновением варварских королевств положение не стабилизировалось. Сами эти королевства посто­янно воевали друг с другом. Непрерывные войны, заполнившие переходный период от античности к Средневековью, продолжались в Европе около 600 лет. Войны лишь дополнили общую картину упадка, хозяйственного, по­литического и культурного, начавшегося еще в III—IV вв. В обстановке во­енных грабежей, опустошений и насилий ускорились аграризация и дезур­банизация хозяйственной жизни, значительно сокращалась торговля, особен­но сухопутная, закреплялись натурально-хозяйственные черты экономики, рушилась прежняя римская государственность. Более динамичная и одно­временно примитивная культура варваров ассимилировала высокое насле­дие античной культуры или ассимилировалась сама (об этом ученые продол­жают спорить).

В мучительных родах формировалась совершенно новая, доселе невидан­ная культура, озаренная светом христианства. Загнанное в подполье и ката­комбы римлянами христианство к IV в. выходит на общественную сцену, а затем начинает играть заглавную роль во всей западной цивилизации. Как и при двух предыдущих формациях — первобытной и рабовладельческой, ре­лигия постепенно начинает определять политику, экономику и социальное устройство феодального общества. Христианизация Европы, продолжавша­яся всю эпоху Средневековья, представляла собой гигантский культурофор-

¹³ См.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: Пер. с фр. М., 1992. С. 88-89.

мируюший процесс, в холе которого истреблялась языческая культура и рож­далась новая, западноевропейская. Ренессанс в этом смысле являл собой кульминацию глобального культурного ассимиляционного процесса, а Про­свещение — его победную точку.

Рождение феодального строя происходило неравномерно в разных частях континента: раньше всего к X в. он завершился в континентальной Запад­ной Европе, в Англии и Германии — в конце XI — начале XII в., в Византии _в XI—XII вв. Примерно тогда же феодализация завершилась в славянских государствах на Балканах, в Скандинавских странах, в Центральной Европе и на Руси — к середине или концу XII в., в Карпато-Дунайских землях, у литовцев и других прибалтийских народов — в XIII и даже XIV в.

Варвары, расселившиеся в V в. по Римской империи (эпоха Великого переселения народов), были отнюдь не дикими племенами, только что вы­шедшими из своих лесов и степей. К V в. они прошли долгий путь эволю­ции, много видели и немало усвоили. В своих странствиях они вступали в контакты с разными культурами и цивилизациями, от которых воспринимали нравы, искусства и ремесла. Уже в начале V в. в Европе были созданы пер­вые ранние государства. Остров Британия был завоеван германскими пле­менами англов, саксов и ютов, которые создали там несколько государств; на территории Галлии, Германии и Бургундии было создано Хлодвигом Франкское королевство (486); на Пиренейском полуострове располагались королевства вестов и свевов (418); в Италии в 493 г. возникло остготское королевство Теодориха и т.д.

Первоначально для европейских государств были характерны смешанные, западные и восточные, черты развития. Государство строилось на принци­пах жесткой иерархии. Король обладал высшей военной, законодательной, административной и судебной влас­тью, добивался признания религиоз­ного, сакрального характера своей вла­сти. Огромную роль во всех сферах жизни общества играла католическая церковь (католицизм — западная ветвь христианства). Между тем в экономи­ке и вопросах собственности в V—VII вв. очевидным было влияние римских традиций. По законам Вестготского, Остготского и Франкского королевств, землю, другое движимое и недвижимое имущество продавали, покупали, дарили и завещали. Таким образом, частная собственность существовала и свободно развивалась.

Феод или лен — особая наследственная форма землевладения, предпола­гающая обязательное несение военной или гражданской службы. Особенно­стью феодальной земельной собственности является ее условный характер. Собственность феодала не была частной и зависела от системы личного под­данства, имеющего иерархический характер. Право собственности феодала на землю и зависимость от него крестьян выражались в феодальной ренте (барщина, дань, продуктовый или денежный оброк). Частной собственнос­тью владел узкий круг крупных землевладельцев (князья, герцоги, графы, бароны), с которыми государство (король) вело постоянную борьбу, стремясь поставить их под контроль и ограничить их независимость.

Общественная система средневековой цивилизации основывалась на принципах вассалитета. Вольный сеньор на оскорбление со стороны короля имел право ответить объявлением войны. Вассальные отношения предусмат­ривали наличие взаимных прав и обязанностей. Вассалитет предполагат не­которую децентрализацию власти за счет передачи, делегирования ряда пол­номочий сеньора вассалам. Совокупность определенных прав вассалов и тер­риторий, на которых эти права были действительны, называлась «иммунитет». Вассальные отношения и присущий им иммунитет являются особенностью средневековой европейской цивилизации.

Центром экономической и социальной жизни быладеревня. Земля почи­талась главной ценностью, а крестьяне были носителями основных духов­ных и культурных традиций. Средневековая Европа отличалась общинно-корпоративным устройством: цехи, гильдии, рыцарские ордена, церковные и сельские общины. Корпорации одного уровня объединялись в сословия.

Социокультурный идеал Средневековья — самообеспечение, создание условий для «достойного» с сословной точки зрения существования челове­ка, и в этих пределах трудовая активность оправдывалась и даже возводилась в этическую ценность. Тем не менее в труде видели прежде всего средство самообуздания, подавления греховности, сопряженной с праздностью. Тор­говая и особенно ростовщическая прибыль осуждалась (учение о «справед­ливой цене»).

Установки христианства относительно богатства и собственности не вы­текали непосредственно из природы феодализма, возникнув еще в древнос­ти. Это можно объяснить присущей феодализму специфической символичес­кой интерпретацией всех явлений и предметов. В частности, богатство це­нилось в первую очередь своей знаковой функцией: накопленные и спрятанные сокровища в глазах феодала не имели цены, их следовало тра­тить, дарить приближенным и вассалам, расходовать на устройство пиров и боевых игр, церемоний и празднеств, раздавать нищим и на постройку цер­квей. Богатство становилось своеобразным маркером щедрости, широты натуры, гостеприимства и доблести феодала, престиж и влияние которого по­вышались; так поддерживалась рыцарская честь — главная ценность в мо­ральном кодексе общества Средневековья. Соответственно и обладание об­ширными землевладениями позволяло раздавать феоды вассалам, большое число которых свидетельствовало о могуществе и влиянии их сеньоров. Вы­сокая «знаковость» феодальной практики проявляется в бесчисленных ри­туалах, процедурах, клятвах, присягах, символах, которыми сопровождались все договоры, сделки, собрания и без которых они не имели бы силы. Пре­дельно символизированная и ритуализованная социальная практика феода­лизма подчиняла отдельного человека нормам и требованиям группы, остав­ляла ему мало простора для индивидуальных решений и выбора линии по­ведения — они предписывались заранее.