и обратно

бойно (больно) таль (чай)

койзиньика (корзиночка) маля (моя)
хойоно (холодно) даль (дай)

3ам е на звука с зв у к ом т '
табака (собака) тумка (сумй

Замена звука з з в у к о м д
Динка (Зинка); дыма (зима)

Анализ фонетических особенностей, приведенных в данной таблице, составляет содержание дальнейшего изложения статьи.

II

При переходе на русский язык с другого языка овладение словарем русского языка

 

 

сплошь и рядом предшествует и, во всяком случае, еще не обеспечивает усвоение фонетической его стороны. Фонетические дефекты речи составляют такназываемый «иностранный акцент». Последний свидетельствует о недостаточ­ном освоении звукового состава слова. Аналогичное явление можно наблюдать и у человека, переходящего с русского языка на другой язык. Как обязательное явление, недостатки произношения выступают также и при специальных грубых нарушениях речевой функции: при алалиях (врожденная слухонемота) и различных формах афазии (при­метенная слухонемота). Переход к овладению речью в этих случаях всегда сопровождается резко выраженным косноязычием.

Из прочих форм патологии косноязычия речь наблюдается также при тугоухости и, наконец, в случаях так называемого «косноязычия», при которых она исчерчивает главную симптоматику нарушений. На последних двух формах мы остановимся ниже.

ш

Таким образом, затруднения в овладении звуковой стороной речи наблюдаются в самых разнообразных сочетаниях. Мы перечислили основные из таких возможных с тем, чтобы облегчить положительный анализ интересующего нас здесь положения.

В виду того, что закономерности овладения звуковой стороной речи приобретает особенную выразительность у детей, представляющих патологию в этом отношении, мы попытались подвергнуть анализу их патологически измененную мысль. Мы полагали, что общие закономерности процесса овладения звуковой сто­роной речи могут быть найдены в изучении тех случаев, когда этот процесс является патологически измененным,

Для этой цели наиболее пригодными казались многие из тех случаев, которые в логопедической практике диагностируются как «косноязычие». Не раз логопедам приходилось наблюдать детей с совершенно нормальным интеллектом, с доста­точным общим развитием, с полноценным слухом и голосовым аппаратом, которые, не смотря на отсутствие влияния чужого языка обнаруживают резко выраженные пункты произношения.

Прежде всего отметим, что звуковые акты в речи косноязычных чрезвычайно разнообразны. В данной статье мы нашу задачу ограничим анализом наиболее часто наблюдаемых из них.

Наиболее характерная звуковая аномалия, которой страдает речь этих детей, кажется нам уже знакомой из выше материала. Мы имеем в виду замену одних звуков другими. Такова, например, замена р на л, с на ш, з на ж, п, д на т, к на г, ч на щ, ц на с, я на а, с на т, з на д.

 

 

ТАБЛИЦА 2

Примеры особенностей речи детей, страдающих косноязычием

Петя С. (9 лет) Витя Д. (10 лет)

Замена звонких глухими
том (дом), сагатка (загадка)

крипы (грибы) помпа (бомба).

пелеса (береза), шифет (живет)

Замена звука р звуком л иобратно

собилал (собирал), рампа (лампа),

голова (корова), срузит (служит)

Замена звука м звуком н и обратно

Нимка (Нинка), фмимание (внимание)

Замена свистящего шипящим

и обратно

суба (шуба), узас (ужас), ,,

стуза (стужа) слыву (слышу)

Двойная замена (свистящие заменены шипящими, звонкие — глухим и)

cap (жар), сапа (жаба, здесь ф;

шима (зима) заменено з, а последнее с)

Расщепление звуков
убка (юбка), ошик (ежик), гиука (щука),
пуговиса (пуговица) кулиса (курица)

Смягчение согласных и выпа­дение смягчений

Массика (Машенька) ден (день) Замена звука й звуком л, р и обратно

арой (орел) тамавай (самовар)

тойка (только)

Замена звуков с и в звуками т и д

тапака (собака)

дуб (зуб)

Все приведенные примеры замены могут дать и прямо противоположную картину, как, например, в соответствии с заменой р на л существуют замены л на р и т. п. В тех случаях, когда мы имеем хотя бы одно из этих нарушений (картавость, ше­пелявость или др.), речь оказывается мало измененной, но если нарушение касается ряда звуков, то речь может измениться настолько, что кажется совершенно непо­нятной.

Приведем пример такого звучания речи.
Он пый уни Он был юный

паяпаньтик. барабанщик,

Он петну ителую Он песню веселую

пей. пел.

Но пуей влазеськи Но пулей враже-
слазони, ской сраженный,

Топет то конса не упел. Допеть до конца

не успел.

Обычно такая речь со стороны исследо­вателей косноязычия находит описатель­ную характеристику. Указанные типы за­мены не подвергаются объяснениям, а приобретают лишь то или иное наимено­вание. (Таковы названия: «ламбдацизм» (неправильное произношение л.) и «пара-ламбдацизм» (замена л другим звуком),

«ротацизм» (неправильное произношение р) и «параротацизм» (замена р другим звуком), "«сигматизм» (неправильное произношение с и ш) и «парасигматизм» (за­мена этих звуков), «гаммацизм» (непра­вильное произношение г, к и ж) и ряд других наименований, которые можно най­ти в литературе о косноязычии.)

Что касается объяснения сущности косноязычной речи, то в литературе имеет­ся упорная тенденция сводить ее к мо­торной недостаточности артикуляционно­го аппарата, к недостаточности мышечной силы (Кусмауль, Надолечный, Гутцман). У отдельных авторов можно встретить указание на то, что некоторые случаи косноязычия связаны с недостаточностью внимания. Опыты, проведенные нами над детьми с косноязычной речью, приводят нас, однако, к другим выводам.

Прежде чем перейти к изложению их, мы позволим себе необходимое здесь отступление.

IV

Выше мы упоминали, но подробно не остановились на вопросе об одной из распространенных форм косноязычия, ана­лиз которой может быть дан с исчерпы­вающей ясностью. Мы имеем в виду то косноязычие, которое является непремен­ным спутником детей с дефектами слуха. Косноязычие выступает здесь как прямой результат их тугоухости.

Приведем образец устной речи двух тугоухих девочек:

ТАБЛИЦА 3

Произношение тугоухих детей
Валя Г. (12 лет) Тася И. (10 л. 5 м.)

Замена звонких глухими
испа (изба) тевочка (девочка)

сопака (сабака) пелы (белый)

папучка (бабочка) хлепа (хлеб)

рыпа (рыба) тома (дом)

тетушка (дедушка)

тевочка (девочка)

куси (гуси)

финья (свинья)

Замена звука с звуком ш и

обратно

штуль (стул) сапка (шапка) зяба (жаба) Замена звука р звуком л и

обрато палево (паровоз)

кручка (ключ) алаплан (аэроплан)

Замена звуков с, з звуками т,д
пота (коса) ткрипка (скрипка)

тима (зима) отень (осень)

кадя (коза)

паравода (паровоз) табака (сабака) прети (пресс)

Расщепление сложных звуков
ясо (яйцо) на улиту (на улицу)

штетка (щетха) ябышка (яблочко) куриса (курица) куритя (курица)

четка (щетка)

 

 

 

О г с у т с т в и е смягчений и смягчение твердых

утук (утюг) казя (коза)

вировка (веревка)

Замена зву к а й звуком л, м

(я — личной местоимение) лябика (яблоко)

Подобная картина чрезвычайно типична для любого ребенка с пониженным слухом.

Трудно пройти мимо поразительного сходства звучания речи тугоухого и выше описанной речи слышащих косноязычных детей. В самом деле: и там и здесь: мы наблюдаем замену звонких звуков глухими. У слышащего косноязычного слово рыба звучит, как puna, у тугоухого соответствии с этим сопака вместо coбаки (замена б на п). Сравнивая обе таблицы мы находим совершенно аналогичные замены речи косноязычного и тугоухого ребенка куси вместо гуси, тетушка вместо дедушка и т.д. Продолжая сравнение, у тех и других находятся замены с на ш и р на л и т. д. Сравнение по всем остальным моментам мы представляем читателю, так как сходство слишком очевидно (табл. 2).

Косноязычие при тугоухости объясняется просто: из отношений, в каких находится слух и устная речь, само собой очевидно, что если ребенок недостаточно слышит речь окружающих, то он ее усваивает не в полной мере. Тугоухий произносит чаще всего вместо звонких звуков глухие звуки очевидно потому, он не слышит того голосового аккомпанемента, который сопровождает при нормальной речи звонкий звук.

Тугоухий в состоянии воспринять счет считывания с губ некоторые звуки нашей речи и, сочетая свои зрительные впечатления с неполноценными слуховыми, таким образом научается говорить. Но его речь косноязычна, вследствие того что он не может контролировать слух своей речи и не может сравнить свою речь с речью окружающих. Так, например, звук б в отличие от п сопровождается голосовым аккомпанементом. Этот аккомпанемент тугоухим не всегда воспринимается слуху, в то время как по движениям тугоухий может усвоить глухой звук. Поэтому неудивительно, что тугоухий говорит сопака вместо собака или тевочка вместо девочка; здесь тоже наблюдается отсутствие голосового аккомпанемента в звуках д и б откуда и получается произношение т и п.

Еще один пример, характеризующий косноязычие тугоухого ребенка как результат недостаточности слуха: здесь имеем в виду замену с на т. На основании самонаблюдений взрослых тугоухих, известно, что последние слышат звук с, вместо т. Понятно, следовательно, почему тугоухий говорит отень (осень), ткрипка (скрипка), кота (коса) и т. п.

Не только врожденная или очень ранняя тугоухость приводит к косноязычию ребенка глухота, наступившая уже после полного сформирования звуковой стороны ребенка приводит к своеобразному распаду звуковых навыков. Девочка, оглушенная в 11 лет

 

 

к 12 годам говорит: «Я, готчики, ыц вами рациправлюсь цама» («Я, голубчики, с вами расправлюсь сама»); или: дорогиде (дорогие), миногоуважадемая (многоуважаемая) и т. п. В речи этой девочки мы хотим отметить не замену одного звука другим, а неточное произношение звуков. Как видно из примеров,надо было сказать ж, она говорит дж, (вместо я, или е она говорит дя, де и т. д. Как можно это объяснить? Для того бы произнести я, язык находится в определенном положении, на небольшом расстоянии от боковых зубов, и достаточно несколько плотнее прижать язык к зубам, чтобы получилось некоторое звучание наподобие дя. У слышащего школьника подобная ошибка в произношении происходит вследствие недостаточного слухового контроля в отношении собственной речи. Ясно, таким образом, что косноязычие может легко возникать там, где нет достаточного слухового контроля. Но в тех случаях косноязычия, которые являются предметом нашего анализа, несмотря на поразительное сходство в картине речи, мы не замечаем никаких нарушений слуха как такового. Это заставляет нас с особой тщательностью выяснить вопрос, нет ли здесь того же со стороны слухового восприятия какой-либо иной недостаточности.

Обращаясь к литературе, мы имеем возможность сослаться на некоторых авторов, склонных частично объяснять некоторые нормы косноязычия какими-то особенностями слуха. Так, например, С. М. Догаев, рассматривая причину картавости, говорит о том, что хотя у картавого удается выявить нарушения слуха, по его мнению, здесь имеет место какая-то очень тонкая недостаточность слуха, которая приводит к искаженной речи. У других авторов мы встречаем указанияна недостаток слухового внимания.. Либман причину некоторых случаев косноязычия видит в «недостаточной степени внимания, уделяемого больным собственной речи и речи окружающих». Наш эксперимент мы направили на исследование, или, вернее, на уточнение того, как слышащие косноязычные дети воспринимают речь окружающих. Уже некоторые предварительные наблюдения покали на то, что здесь имеется какая-то неполноценность в сфере слухового восприятия. Об этом свидетельствует тот факт, что списывание нашими испытуемыми всегда производилось безошибочно, во время как письмо под диктовку оказывалось либо вовсе невозможным, либо обладало большим количеством специфи­ческих ошибок (см. ниже).

Кроме того, вызывает интерес то обстоятельство, что многие из наших испытуе­мых не замечали особенностей своего про­изношения. Лишь в процессе специального обучения, когда в клинике обратили на это их внимание, они начали осознавать свой недостаток.

Известно, что даже многие взрослые, обладающие тем или иным дефектом произношения, не подозревают этого до тех пор, пока им на это не укажут.

 

Перейдем к фактам, полученным из эксперимента.

Опыт 1. Испытуемому предъявляется
ряд четко напечатанных слогов, включающих те звуки, какие представляют труд­ности в егоречи, например: па, ба, да, та, на, га, фа, ва, са, ва, ша, ока. Ин­струкция испытуемому: указать тот или иной слог; при этом произношение их экспериментатором варьируется в отношении темпа и звонкости произношения Результаты: испытуемый дает иногда правильные, иногда неправильные ответы, что указывает на отсутствие четкой дифференциации парных звуков.

Это заставляет нас идти дальше в отношении выяснения этого момента.

Опыт 2. Испытуемому предъявляется ряд картинок. Инструкция: указать ту или другую картинку по названию. При этом экспериментатор произносит слова искаженно в соответствии с произношением данного ребенка. аэлоблан (аэроплан) ротка (лодка) дламвай (трамвай) кусь (гусь) пашмаги (башмаки) жалы (шары)

Уменье ребенка (испытуемый B., 9 лет 3 мес.) правильно находить картинки по такому искаженному названию превосходило всякие ожидания. Ребенок совершен­но правильно указывал на картинки и ни одним движением не выразил своего удив­ления по поводу искаженного произноше­ния, в то время как ребенок с нормальной речью оказывался в большом затруднении перед такой задачей. Он не мог догадать­ся, что под словом ротка, жалы и пр. надо было предположить лодку, шары и пр. О чем свидетельствуют результаты этого опыта? Дифференциация некоторых пар звуков нашей речи (р — л, д — т, ш — ж и пр.) на слух, по-видимому, у нашего испытуемого недостаточна Восприятие
же смысла целого слова не страдает у нашего испытуемого благодаря тому, что
здесь восприятие слова определяется целостной его структурой и относительно независимо от пропущенного или изменен­ного в нем одного или двух звуков. Те звуковые искажения, какие мы вносили в свой эксперимент, казалось бы, коренным образом перестраивали весь звуковой со­став слова. Но мы строили опыт именно на тех звуках, которые, очевидно, нашим

 

 

испытуемым не дифференцировались; отсю­да ясно, почему настолько искаженные слова не потеряли для него значения. Не все звуки для нашего испытуемого явля­ются фонемами, и поэтому искажение их не нарушает значения воспринятого в целом слова.

Опыт 3. Испытуемому предлагается подобрать слова, начинающиеся на определенный звук. Наш испытуемый В. (10 л. 6 м.) подбирал: на букву р: лист, лошадь, рожь, рысь ¹, рыба, лапа, лук; на букву ш: сын, сон, снег, сапог, слепые,

шапка; на букву л: лезет, легла, работа, рыба; г: гриб, гулял; з: жильцы, жена, жир, зуб; ж: зубы, жук; с: Шура, Саня, сыр.

Этот опыт показывает, что для нашего испытуемого недостаточно ясно, из каких звуков состоит слово. Те звуки, которые им достаточно дифференцируются, не в до­статочной мере отличают одно слово от другого, и поэтому он может на букву с назвать и Шура, и Саня, на ш — и сын, и шапка.

Опыт 4. Для того чтобы убедиться в том, что понимание речи при этом не отпадает, мы предлагали следующую за­дачу: дать определения различных слов, которые мало отличались по звучанию, но имели при этом различное значение. Испытуемый П. (8 лет)

Предлагаемые

слова Ответы

корка хлеб

горка на ней катаются

стих рассказывать нужно

тих тихо; вот тут громко,

а тут никого нет, все молчит

стон это кричат

тон ты уже говорила

стук стучат что-нибудь

тук ты уже говорила

срок тебе дадут время до

столько

рок говорила уже (спустя

некоторое время) у ко­ровы (рог)

кол в землю вбивают

гол раздетый

Этот опыт показывает, что понимание слов по слугу вполне возможно для на­шего испытуемого, особенно при хороших компенсаторных данных, и в тоже время мы видим, что различение фонем у него недостаточно в тех словах, которые не­знакомы ему по смыслу, т. е. в бессмыс­ленных для него звукосочетаниях (тон, тук, рок) он не различает фонем. Ана­логичное мы имели в опыте со слогами (опыт 1). Различение смысла слов идет по линии четкого восприятия на слух привычных сочетаний звуков (целых слов).

 

 

Такой ребенок не может ответить на воп- рос, чем отличается по звуковому составу одно слово от другого, так как не воспринимает разницы между к и г, но различает гол и кол, следовательно, он непосредственно слухом может уловить с одной стороны, г — с другой. Но не воспринимает отношение между ними, ибо если бы _ воспринимал их отношение мог бы их и различать.

Возвращаясь к приведенной нами патологии с тугоухими, мы видим, что она получила свое полное обоснование; сходство звучания речи оказалось не случайным, так как область нарушения в обоих случаях косноязычия оказывается родственной. Не случайно Доброгаев и Либман относили косноязычие
слышащего к какой-то недостаточности в слуховой области. Нашей задачей является
показать, что именно собой представляет
аморфное понятие, примененное Либманом
— «дефект слухового внимания», «какая-то недостаточность слуха» по С. М. Доброгаеву.

Эта задача усложняется тем обстоятельством, что о физической точности слуха здесь не приходиться говорить

VI

Для того чтобы подойти к понимаю механизмов данной формы косноязычия речи, при которой слух и речевой аппарат полноценны, мы остановимся на вопросе о том, что такое звук человеческой речи. Каков тот звуковой материал, который предъявляет ребенку среда для усиления в процессе нормального развития речи и которое делается невозможным в наших случаях вследствие специального дефекта? Раскрыть природу нарушения—значит подойти к вопросу о том по каким механизмам идет овладение звуковой стороной речи в нормаль
развитии.

Новейшие исследования в области современной лингвистика обогащаются целым рядом интереснейших весьма плодотворных данных.

Марксистская лингвистика проводит четкое различение между звуками челове- ческой речи и звуками как физическим явлением, которое иногда может . явиться результатом действия звукового аппарата, что мы имеем у животных и новорожденных. Звук нашей речи является социальным фактом, а крик у новорожденного, являясь еще звуком человеческим, есть факт индивидуальный.

Звуки нашей речи, в отлично от звуков чисто физических, названы в лингвистике «фонемами». Физический звук не имеет смыслового значения, в то время фонема, будучи звуком, направленным на общение, не может не обладать значением. В ранней истории развития языка не фонемы, составляющие нашу речь, были наполнены смысловым содержанием. И теперь еще в некоторых языках все звуки, составляющие речь, приобретают

 

дифференцированное значение. Так, например в полинезийских языках не существует различия между рил. Полинезийцы в одном и том же слове могут употреблять то тот, то другой звук. Современные лингвисты считают, что в человеческой речи не существует случайных звукосочетаний. Фонема служит основным способом дифференциации значения слов: например, бочка отличается от слова почка тем, что первое слово начинается с буквы б, а второе с буквы п, что создает различие этих слов в смы­словом отношении.

Основным условием различения звуков между собой является восприятие их звуков, между которыми имеются какие-то отношения. И современная лингвистика показывает, что мы восприни­маем не отдельные звуки, сумма которых составляет человеческую речь, — мы вос­принимаем соотношение этих звуков между собою.

Человеческая речь представляет собой систему, звуки которой не являются раз­розненными; звуки человеческой речи образуют известным образом связанные группы, особые для каждого языка.

На основании наблюдений над особенностями произношения ребенка раннего возраста и косноязычного школьника мы по­пытались дать таблицу отношений между звуками. Она далеко не исчерпывает всех возможных фонетических отношений, но все же иллюстрирует идею относитель­ного слышания звуков (табл. 4)

 

 

Первый ряд отношений назван нами в таблице «отношения звонкости». В русском языке существуют пары звуков, которые отличаются друг от друга наличием или отсутствием голосового аккомпанемента. Произнесение звуков б и п осуществляется одним и тем же положением звукопроизводящих органов, и отличаются эти звуки только тем, что б сопровождается голосовым аккомпанементом, а п не имеет такого аккомпанемента. Имеем 6 пар звуков, отличающихся звонкостью. Эти пары звуков в логопедии объединены под названием гомоорганные звуки, так как в их произношении участвуют одни и те же органы; действием этого и является их близкое звучание.

Нам кажется более важной для психологического анализа близость звучания, факт их гомоорганности. Отношения между ними есть отношения звонкости, различаются эти фонемы именно по признаку звонкости. Так б, д, г, в, з, ж являются фонемами звонкими, п, т, к, с, ф, ш - глухими. Но возможен третий способ употребления в речи этих двух фонем. Все звонкие звуки в слове перед глухими звуками звучат, как глухие (табл. 4), а перед звонкими сохраняют свою звон­кость. Например, в сочетании в колхоз в перед глухим к звучит, как ф, а в со­четании в город в перед звонким г зву­чит, как в.

Между ш и с, ж и з также явно суще­ствуют определенные отношения. Эти пары звуков отчетливо противопостав­лены друг другу, как шипящие и сви­стящие. Вместе с тем, на этих двух па­рах звуков легко показать сложные от­ношения между звуками в речи.

Если ш и с, с одной стороны, и ж и з— с другой, соотнесены по признаку шипя­щие-свистящие, то в то же время ш соот­несено с з по приз­наку звонкости. Эти сложные отношения имеют свое отражение в косноязычной речи и речи ребенка раннего возраста

(табл. 1 и 2). Так, например, ребенок говорит зляпка вместо шляпка. Как возникает замена ш на з? Вспомним отно­шение ш к с и затем отношение с к з, и нам понятна станет эта замена.

То же мы имеем в произношении сулнал вместо журнал, где ж по признаку шипящей-свистящей может быть заменена звуком з, а последний по признаку звон­кости может выступить в виде с.

Явно обнаруживают себя отношения между звуками р и л. Здесь, очевидно, имеет место отношение различной вибрация членов этой пары звуков.

Носовые звуки м — н также могут быть соотнесены между собой по звучанию. Эти звуки связаны между собой по характеру голосового аккомпанемента, ко­торый их сопровождает, но положение звукопроизводящих органов при произ­ношении этих звуков создает различное их звучание (табл. 4).

При овладении звуковой стороной речи особое место занимают составные звуки (табл. 4). Как известно, гласные звуки в русском языке представляют две груп­пы, которые могут быть в некотором от­ношении противопоставлены друг другу и соотнесены между собой. Каждому гласному звуку в русском языке соот­ветствует йотованный гласный звук; так, звукам

а соответствует иа — я

о » ио — е

у » иу — ю

и т. д. (табл. 4).

В процессе овладения речевой фонети­кой возникают затруднения в усвоении этих иотованных звуков. У косноязыч­ных и у детей раннего возраста они мо­гут выступать как простыв гласные без йотации, например, вместо яблоко ребе­нок говорит аблоко.

Можно ли целиком объяснить, это мо­торным затруднением в произношении звука? Нам думается, что нет, потому что у того же ребенка, который не смог сказать яблоко, другие звуки заменены, и, он вместо рука говорит йука, т. е. за­меняет р звуком й. Если бы отсутствие иотованных звуков объяснялось мотор­ным затруднением, то мы не нашли бы вовсе в речи того же ребенка звука й. Другая группа сложных звуков, так на­зываемые «аффрикаты» (ч, ц, щ) пред­ставляют исключительную трудность в овладении:

ч — состоящий из тш состоящий из тс состоящий из штш

в речи косноязычного и ребенка раннего возраста распадается на свои составные части. Ребенок говорит таль вместо чай мальтик вместо мальчик, куриса вместо курица, т. е. употребляет но звук цели­ком, а каждый раз одну из его состав­ных частей.

Особый интерес представляют наблюдаемые у косноязычных и у детей ран­него возраста замены с на т. Тот факт

 

 

что тугоухие слышат с как т, с основной убедительностью подчеркиваем: обстоятельство, что отсутствие или достаточность фонемы с у косноязычных и у детой раннего возраста связано с моторным затруднением, а с своеобразием слуховой сферы этих детой. Вместе с тем, эти дети обладают достаточным слухом; следовательно для восприятия фонемы с недостаточно одного физического слышания.

Совершенно аналогичное значение имеют замены з на д (см. табл. 5).

Указанная в таблице замена й на относится к числу замен, также подтверждающих предположение о том, не моторные затруднения решают вопрос о причинах косноязычия (физиологического и патологического). То обстоятельство, что ребенок производит эту замену в обоих направлениях, т. е. заменяет на й в слове бойно (больно) и й на в слове таль (чай), не оставляет сомнений в том, что это моменты, не связанные с моторной стороной речи.

В таблице в виде особого раздела помечены смягчения согласных и торствия смягчений. Ребенок говорит ткул вместо стул. Произнести тюль это значит смягчить т, т. е. сказать тьуль. Но тот же ребенок не делает этого в слове, где это нужно было бы сделать. Он говорит утук вместо утюг.

Не значит ля это, что именно недоразвитие фонемы т благодаря недостаточному ее слышанию является причиной неправильного пользования_ею?

YII

Мы не рассчитываем ни в малой степени начерпать поставленную перед следованием сложную задачу, но лишьпредполагаем наметить первые шаги к этому пути.

Перед нами прошли разные группы
затрудненного речевого овладения (табл. 5)

Из этих групп мы взяли для анализа только одну, в которой, мы полагаем в наиболее чистом виде собраны возможные проявления недостаточного овладения речевой фонетикой. То обстоятельство, что данная статья является только предварительной попыткой, определило рамки, какие мы себе здесь ставили. Мы намеренно не останавливались на недостатках произношения звука как такового, а лишь подвергали анализу замену одного звука другим.

Мы предполагали вышеприведенным анализом хотя бы частично ответить на вопрос, по каким механизмам идет овладение звуками речи. Причины, лежащие в основе, тех аномалий, какими мы занимались, освещают вопрос о том, как необходимые условия для нормального овладения соответствующей стороной речи.

 

 

 

					Таблица 5
		Замена	звуков
Левая сторона
	Замена	Ошибка в	Замена	Носовые	Замена
	звонких глухими	применении 3-й фонемы	р — л	звуки м — н	СВИОТЯЩИХ шипящими и обратно
при тугоу-	испа		палозоз		штуль
хости	(изба)		(паровоз)		(отул)
	сопака		кручка		сапка
	(собака)		(ключ)		(шапка)
	и др.
при косно-	том		со^а	Нинка	суба
язычия	(Дом)		(собирал)	(Нинка)	(шуба)
	крипа		голова
	(грибы)		(корова)
в речи ино-	опрадно	шупеика
странцев	(обратно)	(шубка)
	прат
	(брат)
	атрес
	(адрес)
при физио-	нака	кледочка	тли	нисок	ждорово
логическом	(нога)	(клетка)	(три)	(мешок)	(здорово)
косноязычии	тятя	кнопочка -	рампа	Мича	шуп
	(дядя)	(кнопка)	(лампа)	(Нина)	(суп)
	ТТХО ,St (дом)
				Правая сторона
		Расщепление звуков
Двойная	Нарушения	Замена сложных простыми	Смягчение	Замена	Замена
замена	йотации	согласных и выпадение смягчений	й — ль и обратно	с — т з — д
тима	эшо	ЯСО	вировка	лябики	кутки
(зима)	(още)	(яйцо)	(воревка)	(яблоко)	(куски)
		штетка	у туг	ля	кадя
• ■		(щетка)	(утюг)	(я—личное ме­стоимение) ар ой	(коза)
шина	убка	пугависа	крипи	табака
(зима)	(юбка)	(пуговица)	(грибы)	(орел)	(собака)
			конки
			(шньки) ,
зляпка	абисько	таль	тюк	бойно	дича
(шляпка)	(яблочко)	(чай)	(гук)	(больно)	(зима)
с у л на л	ольха	мальтик	балыиой	хойноно	тумка
(журнал)	(елка)	(мальчия)	(большой)	(холодно)	(сумка)'
				таль
				(чай)

Как указывалось выше, многие исследователи речи освещают косноязычие как дефект, связанный с недостаточностью речевой мускулатуры. Подтверди­сь ли это в наших случаях? Наши испытуемые при наличии замены одного

звука другим в состоянии были, однако в иных сочетаниях дефектный звук произносить правильно. Так, например, произнося рампа, вместо лампа, испытуемый произносил содилал вместо собирал: его моторный аппарат оказался приспо-

собленным для произнесения звука р. Следовательно, ссылка на моторную недостаточность артикуляционного аппа­рата не объясняет сущности данной формы косноязычия¹.

Нельзя было объяснить эту форму косноязычия также и недостаточностью слуха. Все наши испытуемые отличались несомненной полноценностью слуха. Это показано было и отиатрическим исследо­ванием² и нашим экспериментом, обнару­жившим нормальное слышание каждого звука в отдельности. Являются ли до­статочными условиями для овладения звуковой стороной речи полноценное слышание отдельных звуков и полноцен­ный моторный аппарат? Проведенное нами исследование с полной убедительностью показало, что эти условия оказываются недостаточными для полноценного про­изношения.

Наши испытуемые слышат звуки, но недостаточно различают их, иными сло­вами, они не обнаруживают достаточных возможностей наблюдения, сравнения звуков между собой. Объективные отно­шения, которые имеются между звуками нашей речи (табл. 4), этими детьми не воспринимаются.

Недостаточно физического слышания звуков, чтобы установить отношения между ними. Ребенок на второй неделе жизни слышит звуки речи, но еще долго не воспринимает речи. Обезьяна, как по­казывают опыты И е р к с а, обнаруживает достаточные возможности слышания, но при таких условиях; не овладевает вну­ками речи. Это, очевидно, происходит потому, что для овладения речью недо­статочно слышать ее, надо иметь воз­можность ее «наблюдать».

Мы полагаем, что в исследованных случаях нарушена именно эта возмож­ность наблюдения, связанная с гности­ческой переработкой в звуковой сфере.

Первичная гностическая переработка, которой отличается человеческое вой-приятие, заключается в том, что человек воспринимает объекты действительности не разрозненными, а в их отношениях. Это означает, что мы воспринимаем вся­кий объект на фоне его отношения к дру­гим объектам. Звуки речи в восприятии исследованных нами детой разрозненны, не соотнесены. Всякий звук может быть нами воспринят во всех своих связях лишь при наличии звукового (но обяза­тельно произносимого) фона. Возьмем для примера условия восприятия звука б. Этот звук может быть воспринят, как таковой при наличии возможности срав­нить его со звуком п. Звук п выступает

¹ Мы оставляем в стороне те случаи косноязычия, при которых недостаточ­ность артикуляционного аппарата (волчья пасть, заячья губа, особенности строение неба и зубов, бульварные параличи и др.) являются причиной речевой аномалии.

* Отиатрическое исследование прово­дилось высококвалифицированными спе­циалистами проф. Преображенским, проф Циммерманом.

здесь в качестве фона, и отсюда возникает возможность воспринять звук б, как п звонкое. Отношение звонкости объективно связывает эти два звука русской речи.

Функция гностической переработки тем и отличается от простого слышания, что она отображает отношение меж теми звуками речи, которые доходят до нашего слуха. Для установления отношений, совершенно очевидно требуется осознанной деятельности восприятия приятия: человек, с детства слышащий тот или другой язык, воспринимает характерные для последнего отношения между звуками. Так, мы воспринимаем отношение между звуками б и п, характерными для русского языка. Мы всегда можем сформулировать, что имеем но их отличает друг от друга, но мы отчетливо ощущаем, что это отношение соответствует отношению между звуками г и к, д и т, з и с и т. д.

Итак, основное условие восприятия звуков человеческой речи есть соотнесенное восприятие. В том случае, когдавозможность такого соотнесения почему-либо нарушена, различение звуков оказывается затрудненным.

Ясно, что при невозможности coотнести и различить звуки между собой возникает такая картина, при которой, ребенок, выбирая слова на букву дает и слово слепой и слово шапка. Самое интересное в этой картине то, что он рядом дает и правильный и неправильный ответ. Это значит, что звуки нашей речи он слышит (в отличие от тугоухого), но не соотносит их между собой настолько, чтобы отнести каждый из этих звуков к соответствующему слову.

До сих пор особенности речи ребенка раннего возраста (так называемое физиологическое косноязычие) объясняли не подготовленностью моторного речевого аппарата. Изложенные соображения позволяют, однако, подойти к рассмотрению физиологического косноязычия несколько по-иному.

Едва ли справедливо предполагать, что ребенок исключительно благодаря моторным затруднениям не в состоянии продуцировать звуки нашей речи. Доказательством этого служит тот факт, что у ребенка раннего возраста один и тот звук может появляться в одном слове и отсутствовать в другом (табл. 1).

Что же мешает ребенку правильно подражать нашей речи? Мы полагаем, чтоавтоматическое подражание за счет непосредственного слышания речи взрослого не исчерпывает тех требований, какие предъявляются ребенку при овладении звуковой стороной речи. Не «слухопроизносительный рефлекс». Доброгаев определяет механизмы пользования ребенком звуковой речью, а гностическая переработка того звукового материала какой предъявляет ребенку окружающая речь. Овладение звуковой стороной речи происходит не только через усвоена физических звуков речи, как эго полагалось

раньше: оно идет по пути овладения отношениями между звуками. Развитие детской речи происходит путем выделения фонем, а не путем усвоения отдельных звуков. Для языкового развития не существует звуков в абсолютном теле, здесь имеет место овладение фонемой на фона других фонем, в соответствии с ними. Это положение можно проиллюстрировать на относительном употреблении звуков: известно, что согласные и в определенных сочетаниях меняет свое звучание. Так, звонкие перед ними звучат, как глухие, например, в слове пробка б звучит, как п. Дети, недостаточно усвоившие этот принцип очень своеобразно пользуются им. Ребенок 2,5 лет правильно произносит б.

Также правильно он произносит бочка. Можно было бы предположить, он дает это правильное произношение исключительно за счет непосредственного копирования речи взрослых. Тот же самый ребенок производит от слова клетка — кледочка. Здесь ребенок невпопад применяет свои наблюдения за звуками; однако, эта ошибка является «хорошей» ошибкой, ибо она обтачает начало усвоения определенного типа, она показывает, что ребенок не только копирует, но и усваивает какие-тоотношения в сфере звуков речи. Речь маленького ребенка поражает своим сходством с речью исследованных нами детой, страдающих патологией акустического восприятия, то происходит благодаря тому, что маленького ребенка мы имеем дело с недоразвитием как раз тех функций, которые в наших случаях нарушены. Положение, что овладение звуками есть овладение определенными отношениями системы, в каждом языке разной, проливает, нам кажется, свет и особенности звучания речи. Переход к речи на другой язык — переход к новым связям и отношениям между звуками, которые в разных языках группируются по-разному, в соответствии с их историей. Поэтому при

 

обучении иностранному языку следует идти по пути овладения теми отноше­ниями между звуками, какие отличают данный язык.

Сформулируем кратко то отношение между звуковой и смысловой стороной речи, к которому подводит наш анализ. Это отношение выражается в том, что звуки речи служат для дифференциации значений. Это главное, что отличает звук-фонему от звука физического. Но звуки становятся фонемами лишь тогда, когда перестают быть нейтральными ко всем остальным фонемам данного языка. До тех пор, пока отдельные звуки вос­принимаются разрозненно, вне отноше­ний, которые между ними существуют, они не могут служит признаком, отте­няющим то или иное значение, они пере­стают быть значащими. Произнося сло­во дом, как том и том, как дом, ребенок уничтожает роль д и т как индикаторов значения, уничтожает их роль как фонем, и поэтому его речь становится для нас непонятной.

Возникает вопрос, почему все же у ре­бенка косноязычного, страдающего ука­занной недостаточностью, сохранено по­нимание речи? С нашей точки зрения, это объясняется тем, что здесь имеется лишь частичное нарушение акустическо­го гнозиса. Косноязычный ребенок, не будучи в состоянии различать некото­рые фонемы, приспособляется к раз­личению звуковых комплексов, какие даны в целом слове. При полном выпа­дении акустического гнозиса нет и пони­мания слова.

У младенца нет еще возможности функ­ционирования этого акустического гно­зиса, и поэтому он не понимает слов. Первые слова становятся доступными пониманию ребенка еще до восприятия речевых фонем. Сначала его слух воспринимает, очевидно, целые звуковые единства затем эти звуковые комплексы дифференцируются друг от друга, и тогда возникает возможность вычленения фо­немы как дифференцирующего признака. С завершением процесса овладения фоне­мами языка исчезает «физиологическое косноязычие».