Биография Metallica

Рассказ о METALLICA начнем, пожалуй, со старого мудрого утверждения относительно появления рассматриваемого индивидуума в нужное время и в нужном месте. Примеров - десятки, и история METALLICA - один из лучших, ибо корни ее уходят довольно-таки далеко за пределы Соединенных Штатов Америки, то есть родины группы. Речь, собственно, идет об одном из основателей этой будущей легенды - барабанщике Ларсе Ульрихе, появившемся на свет в далекой Дании. Факт этот примечателен уже хотя бы тем, что за всю свою многолетнюю историю датская земля смогла взрастить на своих нивах, пожалуй, лишь двоих представителей тяжелого металла, добившихся мировой известности: Кинга Даймонда и, собственно, самого Ульриха. Родился Ларс в пригороде Копенгагена Джентофте 26 декабря 1963 года в семье одного из самых знаменитых в то время теннисистов Торбена Ульриха. И, как это нередко случается, извечная возрастная проблема "кем быть?" у маленького Ларса отпала в самом раннем возрасте. Вначале сынишка просто без конца таскался (вернее, конечно, его таскали) по различным чемпионатам и соревнованиям, проходящим во всех уголках мира, а чуть позже и сам занялся сим элитным спортом. Что называется, ракетку взял едва ли не раньше, чем научился ходить. Следует сказать, что уже к своим десяти годам Ларс Ульрих достиг не малых успехов на спортивном поприще, являясь десятым номером в датском классе юниоров и представляя свою страну в составе юношеской сборной. И в отличие от многих сверстников, насильно заставленных своими родителями заниматься спортом, музыкой или каким-либо другим время занимающим занятием, теннис Ларсу Ульриху даже очень нравилось. Стоит только взглянуть на одну из самых свежих анкет барабанщика METALLIСА, как мы убедимся во всем выше сказанном: в графе "герои" вместе с Ричи Блэкмором и Эйсом Фрейли вписывал также аргентинского теннисиста Джулермо Виласа. Одним словом, потихоньку завязывающему с теннисом Торбену Ульриху можно было, как говорится, умирать спокойно: он вырастил достойного продолжателя своего дела, без десяти минут звезду, который в скором времени должен был водрузить датский флаг на всех кортах мира...
Интересно, что и сам юный отпрыск теннисной династии думал примерно о том же самом. Но мечтать оставалось недолго. В феврале 1973 года грезившийся Ларсу рев трибун стал явью, и хотя произошел этот исторический момент на стадионе, рев тот был далеко не спортивного происхождения. Называлось сие мероприятие не иначе как рок-концерт. "Давали" в тот вечер DEEP PURPLE. Попал на концерт Ларс совершенно случайно, привел его туда приятель отца - старый хиппи и фанат хард-рока. Зачем он затащил Ларса с собой, никому неизвестно - последнему делать там было абсолютно нечего, ибо тот не только не был любителем подобной музыки, но даже и не подозревал о существовании таковой! Однако все увиденное и услышанное потрясло Ларса до самой глубины его детской души. К слову будет сказать, что и сам Торбен Ульрих был своего рода помешанным на музыке, правда, на европейском джазе. Даже в крестные отцы для Ларса он позвал легендарного саксофониста Декстера Гордона! Да и стоит только взглянуть на фото Ульриха-старшего, как станет все ясно. Однако по отношению к сыну он был все же более консервативным. Но все по порядку.

Неделю спустя Ларс принес в дом и свою первую пластинку - альбом DEEP PURPLE 71 'Fireball'. Помимо "темно-пурпурных" Ларс проникся еще SWEET, URIAH НЕЕР, SLADE, THIN LIZZY, BLACK SABBATH - одним словом, всей британской рок-элитой. Но на первом месте стояла все же первая любовь - DEEP PURPLE. Само собой, Ларс был такой далеко не один. "Тот знаменитый концерт и плюс еще BLACK SABBATH в 75-м для многих моих сверстников стали переломным событием в их жизни, - вспоминает он. Добрая половина Копенгагена сходила с ума подобным образом. На каждой вечеринке находилось немало пацанов, прыгавших под какой-нибудь забойный музон и изображавших из себя гитаристов".

И непонятно, а может быть, и совсем наоборот - очень даже понятно, почему наш герой-теннисист выбрал объектом своего поклонения совершенно другой инструмент - барабаны. Все реже и реже можно было увидеть его с ракеткой в руках, ибо любой мало-мальски удобный момент Ларс использовал для восседания перед кучей расставленных картонных коробок с палочками в руках и, естественно, с уже горячо любимой музыкой, извлекаемой из под алмазной иглы его проигрывателя. Именно к тому периоду относится знаменитая история про бабушку Ульриха, которая подарила своему любимому внучеку на его тринадцатый день рождения настоящую ударную установку. Нет, добрейшей души бабуля вовсе не была металлисткой! Просто Ларс настолько достал ее, что бедной старушке дешевле было разориться на барабаны, чем на лекарства, в которых она уже, похоже, остро нуждалась. "Еще бы! - с хохотом вспоминает Ларс. - Ведь я стоял перед ней на коленях со сложенными ладонями и душераздирающими мольбами раз по пятьсот на дню!" Так что не стань Ларс Ульрих музыкантом, он вполне мог бы прославиться парой книжек в стиле Денни Ди Снайдера с советами для подростков. Но тяжелый рок делал свое дело. И
очередная его "жертва" уже стояла у подножия величественной и грозной вершины, имя которой - ХЭВИ-МЕТАЛЛ.

Но основной, можно сказать, коренной перелом произошел несколько позже - лишь в 1979 году, когда в Англии началось так называемое "возрождение тяжелого рока". Правда, возрождением его можно было назвать лишь условно, потому что сие музыкальное течение в Соединенном Королевстве, собственно, никогда и не умирало. Просто оккупация панк-рока временно отодвинула его на второй план. И теперь, когда разноцветная волна схлынула, и видимость немного прояснилась, все внимание вновь обратилось к железу. Вполне закономерно может возникнуть вопрос: а каким, собственно, образом ко всему этому относится Ларс Ульрих, этот "принц датский"? Дело в том, что семья его была довольно богатой (что и понятно при таком отце) и могла позволить себе платить за обучение сына в различных спортивных учреждениях за границей, главным образом в США. Ну и понятно, что все свое свободное (а частенько и учебное) время Ларс проводил в шатаниях по пластиночным магазинам, где и узнал о той пресловутой "New Wave Of British Heavy Metal" или просто - NWOBHM, изменившей всю его дальнейшую жизнь.

Правда, первое знакомство с NWOBHM состоялось все же в родной Дании. Был у Ульриха один хороший знакомый в Копенгагене - Кен Энтони, владелец небольшого магазинчика, специализировавшегося исключительно на тяжелой музыке. И вот осенью 79-го, вернувшись в очередной раз из теннисной академии во Флориде, Ларс тут же ломанулся в этот местный "давай-давай". Там его уже ждал подарок - альбом британской группы SAMSON 'Survives', что и является самым что ни на есть ярким образцом NWOBHM. Правда, тот об этом и понятия не имел. Кстати, примерно к этому отрезку времени относится и эпизод личного знакомства Ларса Ульриха с настоящим живым рокером, да к тому же и кумиром. Им был барабанщик MOTORHEAD Фил Тейлор, а было это в соседней Швеции. "Он приходил на все наши концерты, - вспоминает Тейлор, - постоянно затусовывался с нами, и мы частенько болтали и все время прикалывались над ним, потому что он так смешно выглядел, глазея на нас, как на каких-то богов". Что, впрочем, совсем и не удивительно.

return false">ссылка скрыта

Несколько месяцев спустя, в марте 80-го, Ларс Ульрих вновь посетил Америку, где впервые услышал еще одних представителей "Новой волны" - IRON MAIDEN. "Я заглянул в один пластиночный магазинчик в поисках, насколько сейчас помню, последнего альбома TRIUMPH, - вспоминает он, - и то, что я там увидел, меня просто поразило - среди такого огромного количества импортных дисков я был впервые. До этого я толком не знал, что происходит в Англии, так что, покупая пластинку под названием 'Iron Maiden', я вообще был не в курсе - кто это и что это? На обложке был нарисован довольно типичный монстр, который мог бы быть на добром десятке других альбомов. Но этот я купил из-за оборотной стороны, из-за фотографий группы. Это было действительно круто! Особенно меня поразило маленькое фото двух гитаристов - Дэйва Мюррея и Дэнниса Стрэттона - в нижнем левом углу, До этого я никогда не видел ТАК выглядевших групп. Это было очень агрессивно!" А вернувшись через месяц назад домой, Ларс получил от Кена Энтони еще одну "жемчужину" - 'Wheels of Steel' SAXON. "Это меня добило окончательно, - рассказывает Ульрих, - но самым крутым событием той недели стало, конечно, приглашение в гости к Кену, где я, забыв про него, до вечера копался в последних синглах, привезенных им из Европы".

Между тем родители Ларса были серьезно озабочены таким, если можно так выразиться, беззаветным, фанатичным увлечением сына. Естественно, они считали полнейшим безумием бросать теннис, которому было отдано столько лет. Тем более, что даже в свои 16 Ларс был уже далеко не последним на этой стезе. Но все попытки решить данный вопрос "мирным" путем всегда заканчивались полнейшим провалом. Ларс Ульрих сделал свой выбор, и остановить его уже не мог никто. Вот она, будущая METALLICA - упорная и бескомпромиссная!

Известно, что и раньше Ульрихи подумывали об эмиграции в Америку, но после того, как Ларс начал забрасывать свою ракетку, вопрос о переезде уперся лишь во время. Естественно, что Торбен Ульрих был абсолютно уверен, что в Штатах сыну будет проще сконцентрироваться на спорте и продолжить свою так великолепно начавшуюся карьеру. А США были, пожалуй, единственным благоприятным для этой цели местом, главным образом из-за часто проводимых там турниров всевозможных категорий.
И вот в середине 80-го все семейство, наконец, двинуло за океан, в Калифорнию. Новым местом обитания датских "беженцев" стало местечко с названием Нью-Порт Бич, что в нескольких милях к югу от Лос-Анджелеса. Для большего стимула ударную установку продали еще в Дании, и чуть не плачущему Ларсу, вновь пришлось под нравоучения родителей укрощать теннисный мячик. Но не надолго. Как оказалось, "хитрый" план папы с мамой провалился с ужасным треском, вызвав совершенно противоположную реакцию, и как следствие - совершенно противоположный результат. А именно - не прошло и двух месяцев, как Ларс достал себе новые барабаны. Оригинальный, кстати, способ свалить в Штаты! И уж на этот раз злополучная ракетка была заброшена в чулан раз и навсегда. Предкам же его просто ничего не оставалось, кроме как молча признать свое поражение и скрипя зубами смириться. Как говорится, если уж "попал" - расслабься и постарайся получить от этого максимальное удовольствие. Ведь если даже Америка не повлияла на их непутевого отрока!.. Оставался только переезд на Марс или Луну, но от этого вовремя решили отказаться.

Итак, все было просто в кайф. Теперь Ларс мог совершенно спокойно и официально молотить по своим барабанам, воображая себя как минимум Яном Пейсом. Чем, собственно, он и занимался буквально день и ночь. Но была все же одна проблема - здесь, в Америке, в Калифорнии, Ларс был совсем один. В отличие от "тяжелой" Европы, в Штатах о такой музыке, что слушал Ларс, не слышали вообще! Вся Америка рубилась от JORNEY, REO SPEEDWAGON, FOREIGNER и других аналогичных команд. На Восточном побережье, правда, уже ковали железо группы типа TWISTED SISTER и RIOT, но на Западном ничего круче VAN HALEN еще не было (да, впрочем, и сейчас Штаты по большому счету не особенно отличаются отливкой высоколегированного металла). Понятно, что бедолаге Ларсу приходилось так же тяжко, как нашим глубинным (от слова "глубинка") металлистам, которые только сейчас, наверное, прознали, что KISS наконец-то перестали выступать в гриме (сии строки писались задолго до триумфального возвращения KISS в оригинальном составе и гриме), а в AC/DC "кто-то там" умер. Пришлось учиться хитрым способам получения жизненно необходимой информации и новых пластинок через европейские почтовые агентства, а, кроме того, напрягать старых друзей, оставшихся на "большой земле".

Своей самой большой удачей тех дней Ларс считает уникальную возможность регулярно получать из Англии еженедельную газету 'Sounds', ту самую, которая первой поддержала движение NWOBHM и всячески ему помогала и содействовала. "Для меня 'Sounds' была настоящей библией! - рассказывает Ульрих, - Каждую неделю я страстно вчитывался в каждое ее слово, проводя с газетой не один час. Я даже делал для себя конспекты! Был у меня, например, длиннющий список синглов групп NWOBHM - знакомых и незнакомых. Помню, там было названий, наверное, 200, и знал я из них от силы 20! Остальные были просто подвальными командами, написавшими по одной - две собственной песне".

Да, можно себе представить, как вдохновлял Ларса этот списочек! Разыскать 180 синглов - это вам не два пальца об асфальт! Но нашего одержимого друга это ничуть не смущало, и он продолжал "seek and..". Большинство пластинок по-прежнему присылал Кен Энтони. И за исключением IRON MAIDEN, DEF LEPPARD ну и, может быть, еще SAXON, все группы, чьи пластинки и составляли обширную коллекцию Ларса Ульриха, сегодня упоминаются как павшие бойцы, затерянные на полях хэви-металлических сражений самого начала прошлого десятилетия. И могло ли тогда даже привидеться в самом кошмарном сне Ларсу, что через какие-то десять лет именно он, он один (!) даст своим кумирам молодости второе рождение, пусть даже и "посмертное"! SWEET SAVAGE, ANGEL-WITCH, BLITZKRIEG, HOLOCAUST, WHITE SPIRIT, SAVAGE, PRAYING MANTIS, JAGUAR, SLEDGEHAMMER, PARALEX, SAMSON, TYGERS OF PAN TANG... Список этот можно продолжать до бесконечности, и у каждой названной группы есть чему поучиться даже сегодня. Но одно имя из сего списка выделяется, как старый якут на лыжах в центре какого-нибудь Зимбабве. Речь идет об одних из самых выдающихся деятелей Новой Волны Британского Хэви-металла, имя которым - DIAMOND HEAD. Группа эта оказала, пожалуй, самое большое влияние на Ларса Ульриха и, соответственно, на всю METALLICA. И знаменитые сейчас на весь мир кавер-версии DIAMOND HEAD - еще не все. Не секрет, что именно стиль DIAMOND HEAD - в особенности манера игры барабанщика и ритм-гитариста - лег в основу стиля самой METALLICA, не говоря уже о первых песнях Ульриха/Хэтфилда, которые - что уж там греха таить - были написаны под, мягко говоря, очень сильным влиянием "даймондов". Первое же знакомство с DIAMOND HEAD у Ларса Ульриха состоялось летом 80-го, когда Кен Энтони прислал ему их сингл "Helpless"/"Shoot out the lights". "В принципе, сначала мне понравилось, но не сказать что бы уж очень, - признается Ларс. - Потом, в одном из сентябрьских номеров 'Sounds' я прочитал объявление, что, мол, ищу названия песен с альбома 'Lightning То The Nation'. Так я узнал, что у DIAMOND HEAD есть целый диск. Но на то, чтобы достать его, я потратил месяцев шесть или даже все восемь! Дело дошло до того, что я даже наладил переписку с Линдой Харрис - матерью вокалиста Шона Харриса и менеджером DIAMOND HEAD. От нее я получал чумовейшие письма, синглы группы, всякие нашивки, фотографии - в общем, все что угодно, но только не нужный мне альбом! И только в апреле 81-го я получил из Англии долгожданную плоскую квадратную бандероль. 'Lightning To The Nation' потряс меня до глубины души. Я был просто в неописуемом восторге! Мощные и запоминающиеся риффы, невероятно удачный синтез тяжести и мелодичности - все это так цепляло, что не отпускает и по сей день. Еще у меня был сборник под названием 'Brute Force', где DIAMOND HEAD были представлены песней "It's Electric". Это было просто невероятно! И даже если взглянуть мельком на конверт пластинки, DIAMOND HEAD привлекают внимание больше всех остальных. Да, в них определенно было что-то особенное, притягательное".

После всего вышесказанного нетрудно понять, как же был одинок наш юный герой в своем увлечении! Даже за тот короткий срок, какой семья Ульрихов провела в Соединенных Штатах, Ларс снискал в своем новом окружении репутацию совершенно тронутого парня, наглухо съехавшего на своих барабанах и забугорном хэви-металле. Попробуй найти еще одного такого! Но в самом начале 81-го Ларсу повезло - он познакомился с каким никаким, но единомышленником. Звали нового приятеля Джефф Уорнер (род. 30 января 1962 г.), он играл на гитаре и тоже вовсю рубился от британских рокеров. Сразу после встречи нового (81-го) года, оба друга решили вместе "давать металлу", проводя за этим занятием практически все свое свободное время. В конце февраля они познакомились с неким Ллойдом Грантом, классным гитаристом негритянского происхождения и на десяток лет старше Ларса и Джеффа. И хотя это и не причиняло никому никаких препятствий, через пару недель совместных репетиций троица разошлась в разные стороны. Ларс с Ллойдом не поладили меж собой чисто по-человечески, а Джефф, разочарованный таким поворотом дела, ушел просто так, за компанию (позже Джефф попал в глэмовую команду BLACK'N'BLUE, где пребывает и по сей день). И хотя группой описанную компанию назвать можно с большо-о-ой натяжкой, обидно было до слез, потому что, как уже было сказано, в те дни в Лос-Анджелесе, наверное, проще, было встретить белого медведя, чем музыканта, близкого по духу нынешнему шефу METALLICA. Правда, в мае 81-го Ларс получил одно заманчивое предложение от некоего Курдта Вандерхофа, гитариста только-только собранной им же группы ANVIL CHORUS, которая уже через какой-то год сделала себе неплохое имя на Западном побережье. И не видать бы нам сегодня METALLICA как своих ушей, если бы тогда, в 81-м, музыкантов не разделяли добрые 600 километров. Сам Курдт жил в Сан-Франциско, и семнадцатилетний Ларс Ульрих, ни в моральном, ни в финансовом плане не способный покинуть дом родной, вынужден был отказаться от такого заманчивого предложения. Позже, кстати, ANVIL CHORUS была переименована в METAL CHURCH, история и пластинки которой не нуждаются в особом представлении. И уж тем более не нуждается в представлении один из будущих гитаристов группы, сыгравший в METALLICA пусть и эпизодическую, но достаточно запоминающуюся роль. Впрочем, обо всем по порядку.

Чуть позже похожая история произошла с будущим основателем группы HEATHEN - Дугом Пирси. И сейчас, по прошествии уже почти 15 лет, можно сказать "и слава Богу!", но тогда у одинокого, как родник в пустыне, барабанщика настроение было из рук вон. И спасло его от глубочайшей депрессии событие чрезвычайной крутости: личное знакомство с DIAMOND HEAD. Летом 81 группа затеяла одни из первых своих британских гастролей, и Ларс сделал все, чтобы 7 июля прилететь в Лондон, где через три дня в 'Woolwich Odeon' это самое турне и заканчивалось. Пробравшись за кулисы, Ларс достал музыкантов до такой степени, что Шон Харрис, чтобы отвязаться, пригласил его к себе в гости до утра, чего Ларс, собственно, и добивался. "До утра" затянулось на неделю. Зашел, что называется, водички попить - а то так есть хотелось, что даже и переночевать негде. Но дело, конечно, было не в "переночевать" - нетрудно себе представить чувства Ларса Ульриха, который тогда ЛАРСОМ УЛЬРИХОМ вовсе и не был, в компании своих кумиров, настоящих богов (с его точки зрения, разумеется, поскольку и DIAMOND HEAD тогда были лишь "широко известны в узком кругу")!
"Он крутился вокруг нас целыми днями, поссать нельзя было сходить, не наткнувшись на него, - со смехом вспоминает Харрис, - но с другой стороны, это было даже в кайф, потому что Ларс был, наверное, первым настоящим фэном DIAMOND HEAD, прилетевшим, чтобы только увидеть нас, аж из Калифорнии! Да и вообще он был классным парнем. Только вот его фанатизм частенько нас приводил если не в испуг, то в легкий шок уж точно. Помню, как он однажды всю ночь слушал "It's Electric"! Мы засиделись с ним почти до утра - Ларс все крутил эту песню. Потом я не выдержал и отрубился, а когда проснулся, он все так же сидел и слушал ее! Он вообще всю дорогу твердил, что мы - новые LED ZEPPELIN". После недельного пребывания в доме Харриса Ульрих неделю жил у гитариста DIAMOND HEAD Брайана Тэтлера! По воспоминаниям Брайана, "Ларс спал на полу в старом грязном спальном мешке и целыми днями тусовался вместе с нами". За эти полмесяца ему посчастливилось увидеть DIAMOND HEAD на сцене еще пару раз, в том числе и на херфордском стадионе 'Port Vale', где в августе 81-го DIAMOND HEAD открывали программу "Heavy Metal Holocaust" с участием MOTORHEAD, BLIZZARD OF OZZ, TRIUMPH, MAHOGANY RUSH и RIOT. Нужно ли говорить о состоянии ларсовой крыши?!

"О DIAMOND HEAD он хотел знать ВСЕ, - продолжает рассказ Брайан Тэтлер. - На все он смотрел такими огромными глазами! Откуда в нем было столько сил и энергии - не знаю! Весь день он таскался вместе с нами, а по ночам у меня дома смотрел видео. Помню, любимым его видео было "Freebird" LYNYRD SKYNYRD 76 и особенно соло оттуда - оно просто сводило его с ума! И что еще меня сильно поражало в Ларсе, это то, как он тратил деньги на любимую музыку. При мне он отваливал за пластинки сотни фунтов! Дошло даже до того, что он купил у меня все старые номера 'Sounds', какие только нашел! Но что самое интересное, за все это время Ларс ни разу при нас и не заикался о планах по созданию своей группы! Я тогда даже и не подозревал о том, что он играет на ударных! Он что-то рассказывал о теннисе, о музыке, но о будущей группе - ни слова..."
А планы действительно уже были. И по дороге домой Ларс еще раз убедился в твердости своего решения. Помог ему в этом никто иной, как Кинг Даймонд - земляк Ульриха, с которым он познакомился, завернув на пару деньков на родину, в Копенгаген. Даймонд к тому времени был уже достаточно известной в Дании персоной, переиграв в целом ряде групп и основав, наконец, впоследствии превратившихся в живую легенду MERCYFUL FATE. Как несложно догадаться, без пяти минут металликовец тут же стал крутым его фанатом, и, подлетая к Калифорнии, Ларса Ульриха остановить уже не мог никто. Нужно было расшевелить этих занудных американцев по-настоящему европейским металлом! Металлом самой высшей пробы.

 

Теперь же самое время перенестись в лето 63-го, когда в предместье Лос-Анджелеса Норуолке появился на свет второй главный герой этой истории, человек по имени Джеймс Аллан Хэтфилд, да-да, и такие великие люди тоже когда-то рождались, и в данном случае произошло это 3 августа уже упомянутого 1963 года. И в отличие от Ларса Ульриха, Джеймс Хэтфилд начал заниматься музыкой с самых ранних лет - еще одна разновидность родительских бзиков. Ну и как водится, папаша Вирджил не мог придумать ничего лучшего, чем уроки фортепиано! Так что с первыми "врагами" Хэтфилда, можно сказать, разобрались: Бетховен, Моцарт и прочие "злодеи" всех времен и народов. Правда, маленький Джеймс врубился в фишку довольно быстро и своеобразно. Сразу въехав, что второй Горовиц из него вряд ли получится, а откосить от занятий вероятность еще меньше, Джеймс попросту веселился, лупя по клавишам что есть силы. Так сказать, чтобы не было потом больно за бесцельно прожитые годы. "Я не въезжал во все эти дурацкие ноты, не интересовался особенно теорией - мне хотелось просто делать ШУМ! - кратко описывает Хэтфилд свое двухлетнее дуракаваляние. Зато из-за хоть каких то познаний в черных и, особенно, в белых клавишах старший брат Джеймса, Дэйв, принял его в свою группу THE BITTER END, где сам стучал на барабанах. Всей этой компании нужно было где-то репетировать, если это можно было назвать репетициями, и когда чета Хэтфилдов отлучалась из дома, ребята забирались в гараж и уж тогда - берегись все живое! Правда, по возвращении родителей, не в силах сдерживать свои эмоции, новоявленный клавишник прыгал от радости и громко вопил что-то вроде: "Ма! Па! Мы репетировали в гараже!", получая потом от брата соответствующий "special thanks". Но жаловаться на Дэйва было грех, потому как именно благодаря ему Джеймс и узнал о тяжелой музыке, ставшей впоследствии и любимым делом и, мягко говоря, куском хлеба с толстенным слоем масла и еще более толстым слоем икорки. "Наши родители были очень классными людьми, - вспоминает Джеймс. - Мне разрешалось слушать все что угодно. И тогда как я свободно фанател от BLACK SABBATH, мои одноклассники, завидуя, восклицали: "Ни фига! А мои не разрешают даже приносить это в дом!" Моим любимым диском BLACK SABBATH был их самый первый альбом. Потом мне даже пришлось покупать брату новую пластинку, потому что эту я заслушал буквально до дыр. Альбом 'Black Sabbath' был важен для меня по трем причинам. Во-первых, он испугал меня до смерти. Потом он вышиб из меня модные хипповые лозунги о любви и мире, которые в начале 70-х все еще витали в воздухе - я просто ненавидел группы типа THE BEATLES или JETHRO TULL. Ну и, наконец, тот самый запретный плод..."

Первой же собственной пластинкой Джеймса Хэтфилда стал альбом 74-го года группы LYNYRD SKYNYRD 'Second Helping': "Помню, когда я прикатил в магазин на своем старом велике, в голову мне пришла даже мысль диск этот украсть! С тех пор он куда-то затерялся, а жаль - вещь-то теперь коллекционная!"

Окончательной же точкой в формировании тогдашних взглядов Джеймса на жизнь вообще и свою в частности стал первый "тяжелый" сейшн, куда его привел брат. Играли AEROSMITH и AC/DC, а было это на стадионе 'Long Beach Arena' в 1977 году, после чего Джеймс Хэтфилд выклянчил у матери первую свою гитару - вначале обычную акустическую, а затем и электронную, за целых 15 долларов. И вот теперь на музыку Джеймс уже начинал смотреть под несколько иным углом - музыкант как-никак!
"Одной из моих любимых пластинок тогда была 'Some Charming Evening' BLYE OYSTER CULT 78, - вспоминает он, - в ней было какое-то неподдающееся описанию ощущение эпичности, размаха, что повлияло, кстати, потом на мое собственное сочинение и выстраивание песен. Еще один потрясший меня альбом - зеппелиновский 'Houses Of The Holy', и особенно песня "The Rain Sun". Пейдж здесь просто изумителен! Впоследствии я несколько лет пытался научиться играть под него, пока не понял, что немалую роль здесь играет особая, волшебная настройка гитары. Но все же самой любимой командой у меня всегда была и остается BLACK SABBATH".

 

Историю музыкальной карьеры Рона Макгоуни, третьего участника будущей группы METALLICA, можно охарактеризовать одной мудрейшей поговоркой-аксиомой: с кем поведешься, от того - сами понимаете чего. Все это к тому, что рос себе мальчик Рон, рос без всяких там завихрений в мозгах, и на тебе: встретился с охламоном Хэтфилдом. А уж тот его научил! "Помню, напугал он меня до смерти, когда врубил мне под ухом на полную громкость 'Welcome To Hell' - первый альбом VENOM (Любимый веномовский альбом Джеймса), - вспоминал позже Макгоуни, - я такого в жизни не слышал!"

Впервые Хэтфилд и Макгоуни встретились еще в начальной школе в Довни, но познакомились по-настоящему, уже перейдя в старшие классы. "Это было в сентябре 77-го, - рассказывает Рон. - У нас был один школьный шкафчик на двоих, но главным было вовсе не это. Дело в том, что все ученики делились на какие-либо группировки, что-то вроде компаний по интересам, а мы с Джеймсом не входили ни в одну из них". "Да, в своей школе мы были как белые вороны, - продолжает Хэтфилд. - Например, у меня единственного были длинные волосы. Нет, было, конечно, несколько типов, носивших какие-то музыкальные майки, но длинных волос, этого признака настоящего рокера, кроме меня не было ни у кого. Тогда все как один были помешаны на американском футболе, и если ты не играл в него, ты был просто никем. Мне же все это было как-то мало интересно, что отчасти и послужило причиной моего тотального увлечения гитарой. Мне было совершенно не интересно тусоваться с одноклассниками вне школы, и после уроков я шел домой играть на своей гитаре".

Вскоре у Хэтфилда появился приятель, также знающий, сколько струн у гитары и с какой стороны за нее браться. Познакомились они в школе. Дэйв Марс, а речь идет именно о нем, вспоминает об этом эпизоде: "Было это на уроке биологии, за одной партой. Я ходил тогда в майке KISS, а Джеймс, как я узнал, вовсю перся от AEROSMITH. Мы разговорились и стали потом вместе слушать записи и просто разговаривать на все эти музыкальные темы".
Что же касается Рона Макгоуни, то поначалу он абсолютно не разделял музыкальных вкусов своих школьных друзей. Будучи фэном DOOBIE BROTHERS, ZZ TOP, THE EAGLES и Элвиса Пресли ("он был для меня богом, и, узнав о его смерти, я был полностью опустошен и долгое время находился в глубокой депрессии"). Макгоуни вечно был предметом всяческих шуток и хохм со стороны Хэтфилда, Марса и еще одного члена компании металлистов, Джима Кешила. "Чуть ли не на каждой перемене можно было наблюдать следующую картину, - с улыбкой вспоминает Рон, - я подхожу к этой троице, кричу что-нибудь вроде: "KISS - говно! AEROSMITH - говно!!!" и убегаю прочь. Но потом я действительно заразился хард-роком, начал слушать FOREIGNER и BOSTON. Когда же они дали мне послушать UFO, я тоже решил научиться играть на гитаре. Больше всего мне хотелось научиться играть "Dust In The Wind" и "Stairway To Heaven". Было мне тогда 14 лет". В десятом классе Джеймс Хэтфилд основал свою первую группу под названием OBSESSION. Другими ее участниками были братья Велоз - Рич и Рон (барабаны и бас соответственно) - и гитарист Джим Арнольд, а играли они из-за (пока) отсутствия собственных идей исключительно чужие песни, иными словами, кавер-версии. В репертуаре OBSESSION всегда были "Never Say Die" BLACK SABBATH, "Rock'n'Roll" и "Communication Breakdown" LED ZEPPELIN, "Rock Bottom" и "Light Out" UFO, "Highway Star" DEEP PURPLE. "Нет, нет, песни ZEPPELIN пел не Джеймс, - спешит успокоить представивших себе Хэтфилда в роли Роберта Планта Рон Макгоуни, - ZEPPELIN пел Джим Арнольд. Джеймс же, насколько я помню, пел "Doctor, Doctor" и еще что-то из UFO".

"Все это было очень весело, - продолжает Рон. - Они репетировали по средам и субботам в доме Валозов, на восточной окраине Довни. Рон и Рич были настоящими электрическими гениями. Они по навешали в гараже разных гирлянд, лампочек и даже стробоскоп, которыми заведовали мы с Дэйвом Марсом, сидя за свето-пультом. Это было настоящее рок-шоу в тинейджерском гараже!"

Группа OBSESSION просуществовала около полутора лет. От компании отделились братья Валоз, и Джеймс Хэтфилд с Джимом Арнольдом и его братом Крисом сколотили новую группу SYRINX. Но жизнь этой команды была тоже недолгая, и сыграли они вместе лишь пару песен RUSH. События эти относятся к 80-му году, когда вся компания училась в одиннадцатом классе. Именно в этот самый период умерла мать Хэтфилда, о чем еще будет упомянуто в этой истории. "Джеймс не появлялся дней десять, - вспоминает Макгоуни, - после чего буквально нас ошеломил: пришел и сказал, что его мать умерла и они с братом переезжают в Бри. Это местечко было в двадцати минутах от Довни, и по выходным Джеймс приезжал к нам на репетиции. Правда, SYRINX к тому времени уже не было, и мы с Джеймсом и Дэйвом Марсом (он играл на барабанах) сидели у меня дома и что-нибудь играли. Помню, звучало все это просто кошмарно".

Потом Хэтфилд познакомился с парнем из Olinda High School, тоже находящейся в Бри, по имени Хью Таннер, с которым они создали группу под названием PHANTOM LORD. "Но это не было группой как таковой, - уточняет Макгоуни. - Они не давали никаких концертов, а просто сидели и играли вдвоем. У них не было басиста, и Джеймс предложил это место мне. Я сказал ему: "Эй, я же не умею играть на басу, у меня даже нет бас-гитары!" А Джеймс ответил: "Да, фигня, я научу тебя". Таким образом, мы взяли напрокат в музыкальном магазине в Довни бас и Джеймс показал мне как на нем играть. Мы начали репетировать в моей комнате, пока родители не предложили пожить мне в одном из трех домов, которые они сдавали в аренду, - он несколько месяцев был совершенно пустой. Мы с Джеймсом переехали в этот дом сразу после окончания школы, и устроили в гараже репетиционную студию. Мы обили ее изоляционным материалом, а Джеймс покрасил потолок (в серебряный), стены (в белый), стропила (в черный) и положил на пол красную ковровую дорожку". "Все было просто в кайф! - вспоминает Джеймс. - Единственное, что мне нужно было делать, так это покупать себе продукты. Я был счастлив как никогда!"

Возвращаясь к PHANTOM LORD нужно сказать, что союз Хэтфилда и Танера оказался не столь долговечным, как этого хотелось бы. По словам музыкантов Хью был действительно неплохим гитаристом, но решил все же заняться музыкальным менеджментом, в результате чего Макгоуни и Хэтфилд опять остались вдвоем. Через несколько дней после ухода Хью Танера Джеймс привел барабанщика по имени Джим Муллиган, с которым когда-то ходил в школу, а потом нашелся и гитарист, его звали Трои. Джеймс Хэтфилд по-прежнему хотел быть только вокалистом. В результате всех этих кадровых перестановок появилась очередная группа LEATHER CHARM. Однако в музыкальном плане это было совсем непохоже на то, что Хэтфилд & Со делали раньше. "Это был самый настоящий глэм-рок, в духе SWEET, MOTLEY CRUE или британской группы GIRL (там, в свое время играли Фил Левис и Фил Колин), - рассказывает Макгоуни. - Правда, в основном мы играли все те же кавер-версии. Мы играли "Pictured Life" SCORPIONS, "Wrathchild" и "Remember Tomorrow" IRON MAIDEN и "Slick Black Cadillac" QUIET RIOT. Это было в июне 81-го. Чуть позже мы написали целых три собственных песни - "Hit The Lights", "Handsome Ransom" и "Let's Go Rock'n'Roll". Первая, как известно, впоследствии вошла на дебютный альбом METALLICA, а из двух других потом получилась "No Remorse". А что касается непосредственно LEATHER CHARM, то эта группа тоже просуществовала не особенно долго. Мы не давали никаких концертов, а Муллиган вообще хотел играть более прогрессивную музыку, что-нибудь вроде RUSH. Джим, кстати, был очень классным барабанщиком, и я думаю, что в то время он считал нас слишком тяжелыми или слишком глэмовыми для себя".

Тем не менее, в творческом плане группа LEATHER CHARM стала неким прообразом будущей METALLICA. Но без Ларса Ульриха METALLICA появиться было все же не суждено. Таким образом, мы подошли к историческому моменту, к первой встрече Джеймса Хэтфилда и Ларса Ульриха. Исторической ее, правда, можно было назвать лишь несколько лет спустя, поскольку тогда, в 1981 году, юный датский барабанщик произвел на всю компанию самые пренеприятнейшие впечатления. Когда LEATHER CHARM прекратила свое существование, Джеймс накатал объявление в одну южно-калифорнийскую газету 'The Recycler' - ищу, мол, музыкантов для группы. И вот, причуды судьбы! Подобных объявлений тогда было столь мало, что в разделе "Хэви-металл" того антикварного номера 'The Recycler' было всего два имени: Джеймс Хэтфилд и Ларс Ульрих! То есть, не позвонить друг другу было просто невозможно! Интересен, кстати, и тот факт, что незадолго до этого, оба уже имели честь встречаться и даже вместе играть!
"Его нашел Хью, когда мы остались с ним вдвоем, - вспоминает Хэтфилд. - Хью притащил его к нам на репетицию, и мы немного поджемовали. Не помню, честно говоря, точно как все это происходило, но он нам не понравился. Конечно, ему сказали, что еще позвоним, но, естественно этого не сделали".

"Да, их точно познакомил Хью, - продолжает Рон Макгоуни. - Я хорошо помню, как все это было. Хью привел Ларса к нам домой. Насколько я помню, Трои к тому моменту уже ушел из группы и Джеймсу снова пришлось взяться за гитару. Когда они (Ларс и Джеймс) устроили свой первый джем, я подумал, что Ларс - самый худший барабанщик, которого я когда-либо встречал в своей жизни! Он не мог держать ритм и по сравнению с Муллиганом вообще не умел играть! Это был какой-то кошмар, и я сказал Джеймсу: "Слушай, этот парень - полнейший кретин!" Но от судьбы не уйдешь, и раз так уж было предначертано, никуда теперь не деться. И Ларс Ульрих, подобно литературному Отцу Федору, вновь появился на пути Джеймса Хэтфилда, хотя, возможно, и наоборот. Впрочем, от перемены мест слагаемых, как известно, сумма-то не меняется.

Итак, вторично встретившись и вкратце переговорив о своих проблемах и целях, Ларс потащил своего нового приятеля к себе домой, где до самого вечера крутил Джеймсу свои пластинки, бесперебойно сопровождая музыку различными нужными и ненужными комментариями, а также рассказами о европейских концертах и тусовках с DIAMOND HEAD и MOTORHEAD. Хэтфилд сразу полюбил все эти британские команды, но подобного потрясения от информационной перегрузки он не испытывал еще ни разу в жизни, тем более что о NWOBHM он слышал вообще впервые: "Я слушал тогда BLACK SABBATH, JUDAS PRIEST - группы тоже английские, но я даже и понятия не имел о каком-то андеграунде!" Но в отличие от ульриховской фонотеки, первые впечатления о нем самом у Джеймса, как уже говорилось, остались далеко не самые лучшие: "Как же от него воняло! - вспоминает он, - даже когда он выходил куда-то из комнаты, эта вонь все равно оставалась! Я даже сказал что-то типа: "Эй, чувак, ты что, не врубаешся в мыло, что ли? У нас в Америке с этим все вроде в порядке". А так, я просто обалдел - каким он был богатым! Когда мы пришли, и я увидел его крутую аппаратуру, я первый спросил, можно ли у него немного посидеть? Я ставил на проигрыватель все подряд, а Ларс, не переставая, рассказывал мне про все это".

Сам же Ларс в свою очередь "повелся" на определенный опыт Джеймса в коллективной работе и на кучу конкретных предложений насчет репетиций, аренды помещения для репетиционной базы и прочих необходимых для группы вещах. "Конечно, я очень хотел всего этого, - рассказывал он, - но Джеймс просто застал меня врасплох своими идеями. Честно говоря, мне просто хотелось с кем-нибудь поиграть любимые песни, вместо того чтобы просто сидеть одному и тупо стучать по барабанам. Я думал что-то вроде: вот соберемся, поиграем, попьем водочки и все такое". И все же в тот вечер благодаря настойчивости Джеймса Хэтфилда была зачата группа, которой была уготована одна из самых почетных и ответственных миссий как за всю историю рока как такового, так и за всю историю рок-индустрии.

Получалось все, правда, далеко не с первого раза. Когда дело дошло до первых совместных репетиций, Хэтфилд назвал Ларса не умеющим играть датским коротышкой и, хлопнув дверью, ушел. "Согласен, - признается Ларс, - тогда я не был самым крутым барабанщиком. Чего только стоила моя установка "Woolworths", купленная за семь баксов! Там была пара барабанов и одна тарелка, падающая всегда, как я только ударял по ней". Но в те дни от этой самокритики было не легче, тем более что в лице Джеймса Хэтфилда Ларс нашел не только весьма способного музыканта, но и просто хорошего друга. "В нем было что-то притягательное, - вспоминает он, - что-то такое, что я чувствовал: этот парень способен на многое и вместе мы сможем сделать что-то действительно свежее и оригинальное". Примерно такого же мнения об Ульрихе был и сам Джеймс: "До знакомства с Ларсом я переиграл уже со многими людьми, но только с ним у меня появлялась какая-то невидимая, прямо-таки телепатическая связь, полное взаимопонимание даже без слов..." И спасти ситуацию довелось человеку на первый взгляд постороннему - одному знакомому Ульриха, работающему в редакции музыкального издания 'New Heavy Metal Review'. Имя его сегодня известно довольно широко в музыкальном бизнесе (как, впрочем, и большинство упоминающихся здесь имен), в 1981 же году он был без всяких регалий, просто Брайан Слэгел. Хотя, по утверждению некоторых очевидцев, именно после сотрудничества Брайана с журналистом Сильви Симмонсом имя начинающей лос-анджелесской группы MOTLEY CRUE впервые появилось в относительно крупном издании - газете 'Sounds'. "Лос-Анджелес начала 80-х, - вспоминает Слэгел. - был напрочь оторван от всего, что происходило в мире хэви-металла по всему миру и особенно от этой удивительной британской сцены - NWOBHM. Здесь, в Америке, я знал лишь одного человека, знающего и любящего эти группы, как я. Это был один из моих друзей по имени Джон Корнарес. Мы вместе ходили на все сейшена, проходящие в Лос-Анджелесе и пригороде, и слушали с трудом доставаемые диски. И вот однажды на концерте Майкла Шенкера в 'Country Club' где-то в конце 80-го - начале 81-го мы увидели какого-то типа в майке SAXON! Джон заговорил с ним об английском металле, и мы тут же познакомились, а потом крепко сдружились. Звали его Ларс Ульрих. Это был совершенно сумасшедший парень! Когда мы, например, ехали в пластиночные магазин, мы с Джоном только открывали двери в машине, а Ларс уже был в хэви-отделе!"

Вскоре и на лос-анджелесской сцене начали активно появляться новые команды. Это были, конечно, не группы NWOBHM, которые размножались, как китайцы по весне, но, по крайней мере, их было вполне достаточно, чтобы собрать лучших из них на пластинке-сборнике. Идея эта пришла как раз в голову Брайану Слэгелу, для осуществления которой он даже замахнулся на собственную фирму! Так что интересно: взял и сделал! Как говорится, все просто и легко в этом мире. Назвал он свое детище под стать музыке, ради которой всю кашу и заварил: Metal Blade - узнаете? И не теряя времени Слэгел начал обзванивать все знакомые местные группы для этого самого сборника, название которого было задумано не менее зловещее - 'Metal Massacre'. Предложение записать по одной песенке уже получили и, соответственно, приняли BITCH, STEELER и RATT, когда Брайану позвонил Ларс Ульрих и спросил: "Эй, а если я соберу группу и тоже сделаю крутую песню, ты включишь ее в свой сборник?" Брайан: "Я ответил - 'Без вопросов!' - и тем самым положил начало METALLICA!". Может быть, конечно, Слэгел и преувеличивает свой вклад в создание этой суперзвезды мирового уровня, но METALLICA действительно впервые заявила о своем существовании именно с появлением 'Metal Massacre'. После процитированного телефонного разговора с шефом новоявленной фирмы Ульрих срочно разыскал Джеймса Хэтфилда и объяснил, что есть, мол, шанс круто засветиться на пластинке, требуется только одна "мелочь" - наличие группы. Немного подумав, Хэтфилд согласился. В конце концов, он ничего не терял. Напротив, известность в определенных кругах пошла бы ему исключительно на пользу. Таким образом, некое отдаленное подобие команды было собрано, оставалось лишь написать саму песню. На это ушло времени еще меньше: "Hit The Lights" (название, кстати, явный закос под DIAMOND HEAD-овскую "Shot Out The Lights") была состряпана практически мгновенно. "Я взял кусок из одной своей песни времен LEATHER CHARM, - рассказывает Джеймс, - а Ларс добавил что-то из своего. Затем я по быстрому написал текст, и вещь была готова". Ее-то и требовалось записать, но поскольку группа была явно не доукомплектована, а "цигель, цигель ай лю - лю", оперативно решили, что "ай лю - лю" - потом. Вдвоем на самом примитивном четырехдорожечном ТЕАС записали барабаны, бас, гитару и вокал, а для записи соло через все ту же 'Recycler' (объявление гласило: "Требуется хэви-металл-гитарист для музыки более тяжелой, чем вся лос-анджелесская сцена вместе взятая") нашли уже упоминавшегося в этой истории Ллойда Гранта, или как его прозвали, "Черного Шенкера" ("черный" - это потому что негр, а "Шенкер" - из-за его гитары такой же формы, как у знаменитого немецкого гитареро). Кроме требуемой "Hit The Lightss", так сказать, для кучи записали еще два кавера: "Killing Time" - SWEET SAVAGE и "Let It Loose" - SAVAGE. Брайан Слэгел: "Я помню, как перед этим мне позвонил Ларс и спросил: "Слушай, Брайан, а если мы запишемся на четырехдорожечном магнитофоне, это сойдет?" Тогда они были обычными ребятами, играющими в гараже, и не имели ни денег, ни возможности для настоящей записи. Я тоже, честно говоря, был далеко не миллионером и поэтому дал добро, попросив только добиться самого лучшего, на что они только способны".

И "папу" не подвели. Конечно, запись была очень далека от совершенства, к тому же Хэтфилд пел с простуженным горлом, но Слэгелу очень понравилось и он даже заявил, что "Hit The Lights" - самое лучшее, что у него есть. Что уж говорить о самих музыкантах! Джеймс Хэтфилд даже пересмотрел свои взгляды относительно совместной игры с Ларсом и решил все же остаться, почувствовал-таки, что есть все же у них какая-то неведомая глубинная связь. Тем более у последнего появилась новая ударная установка, с которой ему почти не приходилось мучиться, как с прежней. "Да-а-а, - вспоминает Джеймс, - когда он играл на старых барабанах, где-то в середине каждой песни все время падали в разные стороны тарелочные стойки, а сами барабаны были все разного цвета. Теперь же я мог сказать ему: 'Эй, жопа, сейчас мы действительно счастливы!" И не прогадал ведь!
Теперь оставалось придумать подходящее название сочинителям и исполнителям "Hit The Lights". Согласитесь, что группа может существовать без чего угодно, но только не без имени - в противном, даже очень противном, случае это просто не группа. И вместе с тем название должно в определенной мере отражать всю сущность коллектива и быть по возможности лаконичным, что называется, как тост на охоте, - кратким как команда, как выстрел! И что тоже немаловажно, название команды (особенно металлической) должно быть к-р-и-ч-а-б-е-л-ь-н-ы-м - для большего взаимопонимания с потребителями. Одним словом, как говорил один знаменитый мореплаватель, "как вы яхту назовете - так она и поплывет".

И вот кому можно позавидовать в решении всех этих проблем, так это сегодняшним дэт-блэк-грайндкор-и-прочему-экстремальному-люду. Открыл себе справочник патологоанатома или судебного медэксперта - и дело, считай, сделано. У Джеймса Хэтфилда с Ларсом Ульрихом вся надежда была только на собственную фантазию, а это вам, товарищи, не песенки писать! Перебрали целую гору имен, из которых история сохранила нам GRINDER, BLITZTER, RED VETTE, HELLDRIVER и, пожалуй, самое подходящее даже сейчас - THUNDERFUCK. "У меня до сих пор где-то валяется такое лого, - говорит Ларс, - это один мой приятель из Рединга нарисовал". К слову сказать, это был самый первый вариант названия и, по-моему, самый удачный и подходящий данной группе на все 100% - это ж какой глубинный смысл! Но цензура - она и в Африке цензура, а в Америке и подавно. Поэтому пришлось изыскивать новые идейные ресурсы.

Помог им в этом нелегком деле еще один ларсов друг, Рон Куинтана. Он частенько заходил к Ларсу на огонек послушать музычку, поболтать за жизнь. И вот осенним вечером 81-го Рон пришел к Ульриху и полный счастья сообщил, что для осуществления его и его коллеги Яна Каллена давнишней (с 1980 года) мечты - собственной хэви-металлической газеты - практически все готово. Проблема одна - название! И за разговором выяснилось, что у Рона есть две заготовки, но он никак не решается, какой вариант выбрать: "Metallica" или "Metal Mania"? Еле сдерживая свою возбужденность, с нарочито безразличным видом Ларс сказал: "Конечно же "Metal Mania", точно тебе говорю!" Произошла эта знаменательная кража 27 октября 1981 года, дав миру вместе с гениальным названием еще и целое понятие, своего рода единицу измерения, определяющее творческий союз Джеймса Хэтфилда и Ларса Ульриха. Ура, товарищи! Буквально на следующий день Джеймс придумал для названия лого - то самое, со стрелочками, что можно наблюдать сегодня на всей металликовской продукции, - и, передав все это Слэгелу, можно было и заняться делами насущными, а именно поисками басиста и второго гитариста. Проблему укротителя четырехструнки решили довольно быстро - предложили это вакантное место старине Макгоуни, и тот не раздумывая согласился, хотя его как музыканта серьезно никогда не воспринимали. Но состав набрать нужно было как можно быстрее - это было главное условие для участия в проекте Брайана Слэгела. Рон Макгоуни, кстати, вспоминает, что "две или три недели перед записью "Hit The Lightss" на басу играл парень с длинными черными волосами по имени Глен. Но он был не слишком хорош как музыкант и его выкинули из группы".

С гитаристом же пришлось помучиться несколько дольше. То, что Ллойд Грант не останется в (уже) METALLICA дольше, чем длилась запись "Hit The Lights", было ясно сразу. "Ну не тянет он ритм, не тянет, - объяснял Хэтфилд. - Как лидер-гитарист, Ллойд по кайфу, а вот ритм... Ну и вообще..." И дабы не расставаться с этим представителем негроидной расы в одну секунду, пожалуй, стоит добавить еще пару слов о дальнейшей судьбе первого металликовского изгнанника. После нескольких лет рок-скитаний Ллойд Грант решился на собственный проект под названием DEFCON, вторым гитаристом которой, кстати, совершенно случайно оказался бывший светотехник все той же METALLICA - Патрик Скотт. Группа, правда, не получила ни грамма поддержки ни со стороны критиков, ни со стороны публики - вот тебе и "гитарист METALLICA". Короче, ушел Грант, ушел в неизвестность, объявившись лишь в начале 1997 года с коротеньким интервью одному малоизвестному американскому журналу, в котором сказал, что и сам не имел большого желания оставаться в группе. "Я просто был сильно разочарован во всех своих прошлых группах, - говорит он, - и невольно подумал, что с METALLICA будет то же самое. Хотя у Ларса были довольно серьезные идеи и намерения, несмотря на то, что с виду он представлял впечатление очень легкомысленного парня. Насчет Джеймса не знаю - я не слишком много с ним общался и вообще он был не очень-то разговорчивым".

Между тем осенью 81-го Гранту искали замену. Недельку-другую в группе поиграл некто по имени Майк, фамилию которого, видимо, не знали и тогда, поскольку она отсутствует даже на вкладке с благодарностями дебютного альбома METALLICA. После чего переслушали массу гитаристов, но ни один из них даже близко не стоял к желаемому. "У них не было агрессии в игре, - объясняет Джеймс, - и потом, у всех, кто приходил к нам, был довольно низкий уровень, намного хуже нашего". В конце концов, решили воспользоваться старым испытанным способом всех времен и народов: газетным объявлением. И как это уже однажды сработало, получилось и на этот раз. Причем весьма удачно.

Следующее большое отступление посвящено человеку, который, хотя и проиграл в составе METALLICA всего лишь год с небольшим, внес довольно значимый вклад в период становления группы и является одиозной фигурой в роке вообще и в истории METALLICA - в частности. Речь идет, естественно, о Дэйве Мустейне. Родился Дэйв 13 сентября 1961 года в Калифорнии, но американцем являлся лишь наполовину, имея в своих жилах по материнской линии немецкую кровь. В детстве Мустейн был, что называется, трудным ребенком. Отец его был конченым алкоголиком, постоянно срывающим зло на своей жене, а позже и на сыне. "Я помню, как он бил мать, плевал ей в лицо, а один раз даже пырнул ножом, - вспоминает Дэйв. - Доставалось иногда и мне. Однажды я немного задержался домой, и отец стал таскать меня за уши клещами!" Понятно, что такое детство отложило довольно сильный и заметный отпечаток в характере Дэйва, что было ярко выражено до недавнего времени. Как он сам не раз признавался, что "если б не музыка, жизнь свою я закончил бы у стенки какой-нибудь захудалой тюряги".
Однако гитара оказалась у него в руках вовсе не как способ ухода от такой вот суровой реальности, тем более к тому времени отец Дэйва не только ушел из семьи, но и, выражаясь языком гробовых дел мастера Безенчука, "перекинулся". Дело все в крутом самолюбии Дэйва: когда его сестра гуляла с парнем, играющим на гитаре, он подумал: чем же он хуже? Премудростям же выбранного инструмента Дэйв учился сам, можно сказать, методом тыка, но с моральной поддержкой в виде пластинок LED ZEPPELIN, МОТТ THE HOOPLE, Мика Ронсона в его дэйвид-боуивский период и, самое главное, KISS. "Эйс Фрейли был моим первым гитарным богом, - говорит Дэйв, - потом же мое сердце было покорено AC/DC и Энгусом Ян - 'Let There Be Rock' изменил мою жизнь, просто перевернул ее. Я слушал этот диск не переставая. Все его песни я знал наизусть, каждый аккорд, каждую нотку!" Но в отличие от всех своих будущих коллег, Мустейн никогда не любил заучивать чьи-то вещи, это всегда было для него самым трудным, что, кстати, и по сей день дает ему достаточно времени для других своих хобби. В 77-м, например, Дэйв вдруг "заболел" виндсерфингом, когда все его сверстники рубились от панк-рока, ходили с выбритыми висками и обвешивали себя с ног до головы английскими булавками.

"Я все время недоумевал, что это они делают? - вспоминает Дэйв. - И вот однажды я попал на пивную вечеринку и увидел их самозабвенные танцы. А когда я услышал SEX PISTOLS, меня буквально сшибло с ног. "Какой кошмар!" - подумал я тогда. А потом решил: да, кошмар, но
приятный такой, хороший кошмар". Панк, правда, не был точкой отсчета для Дэйва Мустейна как музыканта, он лишь приблизил его к более экстремальной разновидности рока. Но фанатом панкухи Дэйв не был никогда. Воспитывался он на классике 70-х - YES, GENESIS. "E.L.O. мне, правда, не нравились, зато пластинки YES я очень любил, - говорил он много лет спустя, - и только потом я понял почему. Ведь чем меньше звукорежиссуры, тем лучше: музыку-то нужно еще и на концертах воспроизводить!" Но, несмотря на это, любил будущий МЕГА-Дэйв и PINK FLOYD, 'Wish You Were Here', в частности. Но ближе к 80-м Мустейн остановился все же на тяжелом роке, слушая теперь не только "первую любовь" AC/DC, но и всю ту же Новую Волну Британского Хэви-металла. ANGELWITCH и DIAMOND HEAD были его абсолютными фаворитами. "Мой стиль игры, - отмечал он позже, - развивался именно на основе музыки DIAMOND HEAD. И вообще, я считаю Шона Харриса одним из лучших вокалистов, а Брайана Тэтлера - одним из лучших гитаристов". Далее дела шли по традиционной, одинаковой во всем мире колее - школьные группы, подробности деятельности которых описывать всегда довольно скучно и утомительно. Тем более, что несколькими страницами раньше я уже занимался этим неблагодарным делом, а у Дэйва Мустейна ничего особенно оригинального на этом отрезке жизни вроде бы как и не было. А посему перейдем сразу к его первой настоящей группе, которая носила дискредитирующее себя название PANIC. К сожалению, а может быть и к счастью, группа эта просуществовала совсем недолго. За свою короткую историю PANIC, а точнее, сам Мустейн, написали всего три песни и отыграли один единственный концерт, Кстати, одна из этих песен была впоследствии записана на один из альбомов MEGADETH, называлась она... "Rust In Peace"! О двух же других речь еще пойдет в этой истории. Что же касается концерта, то здесь игра слов - "rest in peace"/"rust in peace" - обернулась суровой действительностью. После выступления по дороге домой машина звукооператора PANIC с барабанщиком на переднем сидении врезалась в железнодорожную будку, которая и положила конец первой команде Дэйва Мустейна. Водитель скончался от перелома шеи и разрыва легких собственными ребрами, а барабанщик сгорел заживо. "Так что первый свой сейшн, - говорит Дэйв, - я запомнил на всю свою жизнь". Весь этот рассказ сводится, как несложно догадаться, к тому, что когда Дэйв Мустейн увидел объявление, что группе METALLICA требуется гитарист, он тут же позвонил по указанному телефону. "Помню, я пришел к Ларсу домой, где он поставил мне "Hit The Lights", - вспоминает он. - Я сказал ему тогда, что песня - говно и здесь нужно больше соляков. Затем была репетиция, на которой все как воды в рот набрали. Я даже воскликнул: "Черт возьми, берете меня или нет!?" На что я услышал, что могу приходить на следующую репетицию". Таким образом, на рубеже 1981-82 годов был сформирован первый полноценный состав группы, чье имя, если хорошо присмотреться, можно увидеть на обложке сего издания. Правда, в те далекие годы METALLICA требовался еще один человек. Дело в том, что еще со времен LEATHER CHARM голова Хэтфилда была полна противоречий относительно своих обязанностей в группе. "Хотите - верьте, хотите - нет, но было даже такое, что я хотел вообще играть на басу, - объясняет он. - Я никак не мог для себя решить, играть ли мне на гитаре или петь? Сперва я хотел одно, потом - второе, потом - снова первое. И так без конца. В результате я стал делать и то и другое". "Но вообще у него еще долго были разные заскоки, - продолжает Макгоуни, - например, я помню историю, когда Джеймс решил, что настоящий вокалист из него вряд ли получится, и опять сосредоточился на ритм-гитаре. В одной местной группе RUTHLESS мы нашли себе вокалиста по имени Сэмми Дайон, с которым репетировали три недели. Но потом Джеймс сказал, что все-таки хочет петь, и Сэмми выставили за дверь". Первое, что решили сделать с приходом Мустейна - переписать "Hit The Lights", благо это было еще возможно. А вернее, переписать только соло, что и было сделано в голливудской "Bijou Studio", где Слэгел заканчивал микс. Новый вариант действительно получился намного лучше. И хотя оригинальный, виниловый экземпляр сегодня найти практически невозможно, запись эту, да еще вместе с упомянутыми двумя каверами, можно услышать на паре бутлегов, и даже в лазерном варианте! Рон Макгоуни, правда, утверждает, что на самой первой партии 'Metal Massacre' была оригинальная запись, то есть еще с ллойдовским соло. "На самом деле, - говорит он, - Ллойд появлялся всего-то пару раз, после чего сразу пришел Мустейн. В "Hit The Lights" Дэйв играл два соло, но второе все же оставили ллойдовским, потому что Джеймсу и Ларсу оно показалось более интересным. А на втором издании 'Metal Massacre' оба соло Мустейна".

Конечно, эта допотопная запись сейчас вызывает лишь беззлобную улыбку, но тогда, весной '82, в Америке (не говоря уж о самом Лос-Анджелесе) такого забойного музона не то что никто не играл, но даже и не слышал! Это было действительно что-то совершенно новое, доселе неизвестное. Впрочем, последнее можно было объяснить и отсутствием концертов METALLICA, что в свою очередь объяснялось не укомплектованностью состава группы. Однако теперь, когда все встало на свои места, вопрос был только во времени.

Итак, это поистине историческое событие - первый, самый первый концерт METALLICA - состоялось в клубе "Radio City" в Анахейме, 14 марта 1982 года. И кто бы мог подумать, во что все это выльется! Кто мог себе представить, что настанет время, когда концерты METALLICA будут проходить исключительно на крупнейших аренах и в крупнейших залах мира, а общее число выступлений будет исчисляться четырехзначными цифрами! Пока что это был дебютный сейшн, только открывающий перед четверкой 18-летних парней совершенно новые чувства и ощущения, новый мир - мир живой музыки, мир настоящего единства музыкантов и их поклонников, где эти грани порой стираются напрочь.