Бессознательное

 

Мир и жизнь можно рассматривать с одного из двух противоположных полюсов видения: рассматривать в свете знания, которое смотрит вниз и видит Бессознательное как фундамент вещей из которого начало свое восхождение наше физическое рождение либо переживая в свете знания, которое смотрит наверх и тянет сияния из Сверхсознания, которые оно бросает на все вокруг себя, Сверхсознания, которое является источником нашей души. Эти два конфликтующие потока света, которые все же в своих крайних точках, кажется, почти встречаются или, по меньшей мере, касаются одной и той же мистерии, все же сначала дают противоположный смысл феномену сознательной жизни в материи и освещают в противоположных смыслах судьбу человека и его место в мировом существовании; ибо в свете свыше он принимает высочайшее значение, в свете снизу – высочайшую ничтожность.

Ибо, если мы смотрим с одной стороны, сознание появляется как обстоятельство, вторичная, или даже случайная, вещь, слабое мерцание временного неясного света в обширной темноте бессознательной мировой системы; если мы смотрим с другой стороны, то оно является медленно освобождаемым, но еще в совершенстве не реализованным пламенем того, что поддерживало на всем протяжении кажущееся бессознательным творение, неуловимо скрытым в каждой его клетке, молекуле, атоме, электроне или какой бы бесконечно малый вихрь подвижной субстанции силы ни лежал в его основе. Тогда либо сознание является непрочной струей пламени, вырывающегося из слизи этого темного кишащего болота, которое мы называем Материей, странный непонятный, временный каприз проявившийся из газа и плазмы, хромосомы и гена, железы и гормона – мы даже плохо знаем как и когда мы найдем этот процесс, и совсем не знаем почему и никогда не сможем узнать, и едва ли нуждаемся в том, чтобы знать, поскольку вся вещь является бессмысленным и, в конечном счете, бесцельным чудом непредсказуемого Случая или слепой Необходимости, - или же, если это не так, то тогда оно является самим Пламенем, которое динамично и скрыто сформировало все эти вещи и сейчас явно и развуалированно может открыто работать над ними и над собой, чтобы использовать, поднимать, возвышать, очищать, освобождать, видоизменять.

Если первая точка зрения верна, точка зрения так долго давившая на нас со стороны физической Науки, тогда вселенная, сама по себе, является лишь странным парадоксальным движением безумной слепой Силы или грубой субстанции, эманирующей бесцельную энергию, которая все же работает как если бы она имела цель; ибо она производит посредством некого бессознательного принуждения самой себя устойчивую последовательность эволюционных форм, которые ведут себя как если бы они имели цель и значение, хотя в природе вещей реально они не могут иметь ничего. Целое является механизмом, который с очевидной неизбежностью автоматически производит то, что должен, но не имеет ни понимающего Интеллекта, ни интуитивной Силы позади себя, чтобы определять свое использование. Универсальная Природа – это Случай, который работает как если бы он был Необходимостью или же, возможно, Необходимость, которая работает как саморегулирующийся Случай. То, что кажется сознательным, выходит из этой машины точно также как и все остальное в этой странной вселенной-капризе, созданной каким-то чудесным и невозможным образом так , что растение и цветок может выходить из семечка, созданного каким-то образом, или как различные химические атомы, чудесным образом созданные из варьирующегося количества одинаковых электронов, или как вода необъяснимо получила рождение через комбинацию точной пропорции двух газов. Мы открыли, что это пришло в точности этим процессом, - сознание, цветок, атом, вода, - но как это могло прийти к существованию в результате подобного процесса – это неразрешимая загадка и как это приняло такую форму, от такой матери или как могло быть результатом таких ингредиентов и каждая из этих вещей, сама по себе, остается неизвестной. Они есть или стали такими ( или, возможно, и не такие, но только такими кажутся нашим чувствам) – но на этом и все, ибо больше чем это наука, ограниченная своими методами, не может рассказать и сама спекулятивная философия со всем своим кругозором и свободой действий едва ли может предположить. И не имеет такого уж большого значения, ибо, в конце концов, это сознание, которое смутно появилось во Времени, в более поздние Времена исчезнет вместе со своими живущими сосудами и будет так, как будто оно никогда и не жило позади Бессознательного, все еще занятого своим бесконечным и напрасным трудом. И возможно, действительно, это сознание реально вовсе и не является сознанием, но лишь разновидностью странной вибрирующей магнитофонной записи определенных знаков, посредством которой Бессознательное записывает для себя свои собственные механические значения; ибо вещи не являются такими, какими кажутся, цвет – это не цвет, но лишь фиктивный символ, все вещи, вероятно, - это просто символы слепых вибраций, и само сознание – это то же самое и ничего больше. Как бы мы ни смотрели на это, будет очень сильно казаться будто эта вселенская Энергия, которая создает эти странные, необъяснимые, невозможные вещи, или видимости, все же в способе есть и была лишь разновидностью Майи, подобно Иллюзионистам, aghatana-ghatana-patiyasi (очень искусная в осуществлении невозможного) очень искусная в создании случайных вещей, которые не могут происходить, громадный бессмысленный хорошо организованный парадокс, последовательно организованная масса неизбежных алогичностей, вызов разуму, от которого [земной] рассудок является последним бриллиантом, но сбивающий с толку итог. И из всех этих феноменальных проявлений возникновение сознания, вероятно, наиболее феноменальная, по меньшей мере, неожиданная, наиболее случайная, наиболее поразительная алогичность (непоследовательность) Природы.

И опять же, в этом объяснении вселенной, больше сбивающем с толку, чем любая невероятная вера - credo quia incredibile (лат. “я верю потому, что это невозможно”) – посредством которой догматическая теология или мистическая философия когда-либо бросали нам вызов, человек теряет все свое вселенское значение. Бесконечно малое существо на крошечной крупинке материи, затерянной среди вращающейся массы огромных вселенных большинство из которых, или все, не несут жизни и мысли и сделанные ни для чего больше, как просто вращаться, он является (подтверждая Священное писание) подобно червю только an edition de luxe (фр. Красивое издание книги) с обильными улучшениями и комментариями того же тяжелого, но бесполезного текста, тот же самый обстоятельный, аккуратный, хорошо организованный, старательный, но несущественный манускрипт, который мы уже видели в муравье или термите. Индивидуальный человек сохраняется немного лет, которые в бесцельной необъятности вселенной значат не больше, чем несколько дней или недель, или месяцев насекомого. На самам деле раса существует миллионы лет и может длиться еще несколько столетий, тысячелетий, мириады и миллионы лет, но что значат эти миллионы в неисчислимых эонах космоса? Термиты, возможно, были до человека и быть может будут там, когда он исчезнет, возможно, вырезав свой род из существования или разрушая его своей собственной наукой; они, подобно человеку, создают против враждебных условий экстраординарные чудеса разумности (все же не имея, как кажется, никакого рассудка с помощью которого делать их), строят огромные укрепленные города, обрабатывают землю, образуют значительные сообщества, приспосабливают средства сообразно целям и преодолевают незаботливую Природу. Каждый имеет для себя равное значение и в конце концов добивается только страсти, которую Природа вложила в каждый вид для самовыживания, для использования своей жизни; друг для друга их единственное значение – пройти надоедливо и разрушительно каждому по своему пути; для вселенной – по крайней мере такой вселенной, как её описывает Наука – оба в равной степени не имеют значения, ибо для нее ничто не имеет значения, поскольку они исчезнуть и мир будет бесконечно продолжаться, как он это делал без них. Суета сует, Наука учит нас, также как это делали мировые Священные писания, что из ничто мы вышли и в ничто мы опустимся впоследствии. Все чем мы являемся, что мы думаем, создаем и делаем, каким бы чудесным для наших глаз, или даже если действительно чудесно в оценках ума, это ни являлось, все это лишь пузырение, вибрация, пластическое кишение на поверхности Материи.

Это одна сторона картины, но есть и другая.

 

 

Если есть сознание в Материи, каким бы оно ни было тайным и вовлеченным, то должно быть сознание, тайное и вовлеченное, в Бессознательном.

Но тогда возникает вопрос, может ли быть такая вещь, ведь она может существовать не больше чем квадратный круг или холодный огонь. “ Даже сотня заявлений Вед” – говорит Шанкара – “не смогут доказать холодности пламени”. Существуют психологи, которые отрицают, что существует, или может существовать, любая вещь подобная подсознанию, ибо говорить о сознании, которое находится ниже уровня сознания – это полное самопротиворечие. Быть сознательным означает осознавать себя и вещи или, по меньшей мере, вещи, с каким бы то ни было ограничением, как это осознает человеческий или животный пробужденный ум.

При определенном размышлении может показаться, что познаваема только поверхность вещей, остальное либо не существует, либо не может существовать, либо должно быть оставлено в тени неизбежного агностицизма. Не существует глубин, [или они] являются, как Бертранд Рассел хотел заставить нас поверить, ненаселенной пустотой, не существует внутреннего неба за исключением неба мысли или абстрактная пустота, пересекаемая скитающимися крыльями Идеи; если есть небеса позади небес, то это такая Пустота, как пустота недостижимого сверхсознания. Но это также является воображением, нонсенсом. Не может быть никакого сознания в Бессознательном, никакого Сознающего в бессознательных вещах, никакого суперсознания.

Если бы это было так, то было бы невозможно иметь никакого истинного или полного знания. Ибо наш ум – это Неведение, ищущее знания и достигающее его представлений или фигур, не может существовать нечто, кроме как через чудесную трансформацию, что знает, и еще меньше [может существовать нечто], которое знает истинно и знает все. Но знание где-то существует, знание возможно и ищущее неведение не является нашим первым и последним уделом. Наши границы потеряны…, глубины кишат, или больше не пусты, небеса выше ума населены крылатыми реальностями. Подсознание освобождено от бремени своего странного содержимого, сверхсознание становится вершиной сознания, пиком знания, существует Сознательный в бессознательных вещах. Давайте же тогда взглянем сначала глазами Неведения, но также и глазами этого более великого знания на подсознание, на Бессознательное, на сверхсознательную вершину вещей. Произойдет немедленное изменение в нашем понимании себя и в нашем взгляде на вселенную.

 

Подсознательное – это факт нашей ментальности. И не факт, что все наше существо, даже что вся наша ментальность, находится на поверхности. Существуют скрытые высоты, существуют скрытые бездны, существуют заполненные толпами пространства позади фронтальной стены, ниже порога, в невидимом ментальном окружении. Существует обширное бессознательное ниже нас, и бесконечное сверхсознательное выше. Все это является частью тайного сознания в мире, но также и частью нашего скрытого существа, которое мы не осознаем или только периодически и невежественно, или только в ходе нашей наивысшей эволюции в конце концов осознаем.

Даже в нашем повседневном опыте есть движения, в которых становится явной та или иная сторона этих вещей, которые действуют или выглядывают над поверхностью, или заменяют наш рассеянный и невнимательный ум. Мы начинаем и заканчиваем писать, не зная того, что мы написали. Мы гуляем с нашим умом, осознающим и направляющим наш курс, - внешним умом – но мы продолжаем прогулку и со временем обнаруживаем себя вдалеке от намеченного пути или за пределами намеченной цели или поворачиваемся и должны проследить свои шаги. В бессознательном или полусознательном движении слова льются из наших уст, которые бы мы никогда не сказали, если бы мы использовали наш полностью пробужденный ум и волю. Что это такое, что совершает письмо, прогулку, речь и завершает наше намерение или предает нас? Это должно быть нечто от ума позади или ниже его активного поверхностного движения или нечто от приводящей в движение жизненной силы или действие тела.

Но в первом объяснении там должна быть часть ума, не наша сознательная мысль и воля, которая способна продолжать автоматически ход когда-то привычного или заранее фиксированного или преследующего себя направления, обычного или повторяющегося. Она способна не только на исполнение, но и на базовое руководство, даже на неправильное руководство. Это означает сознание за сознательной работой, какой бы она ни была смутной или скрыто автоматичной, и может быть описана только как подсознательная или, по крайней мере, как полуподсознательная или нижележащая, лежащее в основе нечто еще, родственное сознанию. Это первый признак подсознательного ума или тайного сознания, которое может даже находиться в основе не только нашего собственного поверхностного существа, но всего космического действия и его внешне бессознательного функционирования и управляемых взаимодействий, своих бессмысленных целей.

Если это жизненная сила, которая упорно продолжает работы жизни, когда ум не следит за ними, тогда только это должно быть подсознательным действием и где она продолжает действие, начатое сознательным умом, тогда ей должен быть приписан некий вид механического сознания. Если это именно тело птвием и где она продолжает действие, начатое сознательным умом, тогда ей должен быть приписан некий вид механического сознания. Если это именно тело поддерживает действие, то оно должно быть отнесено на счет подсознания, которое может при определенных условиях делать работу сознания.

Я написал письмо и продолжал писать на конверте имя и адрес, но мой ум был поглощен чем-то еще, и я обнаружил, что написал другое привычное имя и адрес, а не те, что хотел. Очевидно, память, непризванная к работе, сделала это, но не сознательная память с умом, осознающим то, что он делал. Подсознательный уровень памяти должно быть вышел на поверхность, перепутав призыв, или там должно быть было двойное действие памяти, одно – намеренное, другое – автоматическое, временная приостановка первого предоставила место неумышленному действию сублиминальной работы.

С другой стороны, я могу завершить предложение фразой, которую я не намеревался писать или о которой не думал; откуда она пришли, если ни из подсознательного ума? Это могла бы быть даже фраза не имеющая связи с сознательной мыслью или сама по себе бессвязная или имеющая форму слов, но непонятная. Что же это такое, что диктует эти вещи?

 

 

По мере того как сознание спускается из высочайшего и высшего на нижние уровни, оно постепенно теряет свою силу и интенсивность до тех пор, пока не достигнет деградации бессознательного.

 

Фигура Бессознательного – это маска все-сознающего Творца, Бессознательное творит с безошибочным искусством, с адаптацией средств к цели, с находчивой изобретательностью, со спонтанностью и […] машины. Сознательный творец, человек, даже и близко не может подойти к бессознательному Творцу, Богу. Но Бессознательное – это только маска на подвижном лице; её бесцветная жесткость скрывает от нас выражение лика Вездесущего.